***
— Тише ты. Кагеяма не в настроении говорить, но выигранный матч тихим стуком теплится в сердце связующего. Но никак не Хината, от радости прыгающий по всем комплексу. Этот дурень едва не сбил трех волейболистов, не напоролся на автомат с едой и случайно выбил у Ячи из рук спортивную сумку. Шоё, махнув рукой, продолжает скакать вокруг парня, как пони по зеленому лугу, выкрикивая, что их атаки "все такие крутые", "а потом такой "бабааах!" и "выложимся на все сто двадцать во втором раунде!" А потом неожиданно замирает в воздухе и спотыкается. — Придурок, — зло выругивается Кагеяма, подхватывая внезапно ставшего грузным Хинату. — Говорил тебе, веди себя нормально! — К-к-кагеяма-кун... — заикается приманка, и Тобио спустя секунду понимает почему. Из-за поворота показывается Мия, который решительно держит курс в сторону двоих. Кагеяма опять выругивается, но не вслух — одни черти по этому комплексу ходят, Ойкавы-сана тут не хватает для полноты картины, и все, девятому Карасуно останется купить веревку покрепче да мыло поскольже. В тот раз им хоть повезло, ведь подошел Танака-сан с Ю, уходившие за едой, и Мия-сан благополучно ретировался, хотя Тобио и не думает, что это была истинная причина, почему Атсуму так быстро ушел. А сейчас — только они вдвоем. — Яху, Тобио-кун! — наигранно ласково здоровается Мия. — Снова встретились, это просто судьба. "Ага. Как же." Хината вздрагивает, ведь взгляд Мии снова притягивается к его пышной рыжей шевелюре — десятый дергает Кагеяму за куртку. — Кагеяма-кун, пожалуйста, сделай так, чтобы он ушел! Тобио хочется дать подзатыльник другу, но не в этой ситуации — черноволосый не уверен, что Атсуму не заступится за Хинату, а драки Кагеяма не хочет. Однако, он прогадывает, потому что связующий Токио услышал Шоё. — А что, Чиби-чан, я тебе так не нравлюсь? — дует губы Мия, едва не пуская слезу для убедительности. — Ах, какая жалость..! Где-то в префектуре Мияги чихает Ойкава-сан, Кагеяма уверен на все сто процентов. В голосе Мии отчетливо слышится фальшь, и Тобио очень жаль, что Хината ее не слышит и испуганно краснеет. — Я... Я не в том... Не в том смысле, Мия-сан! Честно! — вздрагивает Шоё, и Кагеяма видит, как лукаво скалится Атсуму. Черт бы его побрал. — Мне просто... Немножко не по себе... — "Немножко не по себе"? — наигранно удивляется Мия. — Почему же, Чиби-чан? Ойкава чихает дважды, а Кагеяма снова мысленно хочет отвесить Хинате подзатыльник, ведь парень не видит подвоха и начинает со скоростью звука выкладывать Атсуму все карты. — Просто... Просто вы такой гениальный связующий! — начинает жестикулировать руками Хината, а в следующую секунду совершает фатальную ошибку. — Почти такой же потрясающий, как Кагеяма или Великий Король! Кажется, замирает время. Улыбка сходит с лица связующего, и Кагеяма испуганно сглатывает — ему-то известно, как Мия относится к другим связующим. — Великий Король..? — шепотом интересуется Атсуму. — Ох, это Ойкава-сан! — ничего не замечает Хината. — Самый лучший связующий! Где-то Тоору съеживается от холода, а Мия почти не рычит от злости — с какой стати на его пути оказываются два бездарных связующих?! Какого черта Хината уделяет им больше внимания, а его гениальные пасы даже не комментирует?! Какого черта он вообще не обращает на него, Атсуму, внимание, а?! Мия хватает Хинату за руку, Кагеяма отшатывается. Черт, сейчас что-то будет. Атсуму смотрит в глаза Хинаты, а когда понимает, что невольно напугал малыша, чуть смягчается и пытается улыбнуться. Это надо же, коротышка смог его разозлить с одного неаккуратного слова. Страсти какие, уму непостижимо! — Хина-чан, я признанный лучший сеттер всего Токио, — нагло заявляет Мия, притягивая испуганного парня к себе. — И твои Ойкавы-саны и Кагеямы-куны рядом не стоят с моим мастерством. Хината испуганно вздрагивает, слыша такие самоуверенные слова связующего, и пытается выбраться. Атсуму, на удивление, поддается. Тобио от злости сжимает кулаки — да как он посмел..? Атсуму проходит мимо, выбрасывая на ветер слова: — Утри слюни, Тобио-кун, он мой. Если надо, я докажу это. На площадке.***
Кагеяма никогда не думал, что его заставят содрогнуться два слова: — Мне страшно, — шепчет Хината, пытаясь унять в голосе дрожь. Получается чертовски плохо — Шоё бьет судорогой, и это точно не от холода. Стоящий впереди Мия Атсуму сверкает глазами и подходит. — Кто бы знал, что уже второй тур, и вы вылетите, — нагло заявляет Мия, пытаясь оттеснить Хинату от Кагеямы. — Какая жалость, Хина-чан, в какой же момент ты так оплошал? Атсуму протягивает руку, в надежде коснуться рыжих волос, но Хината перехватывает руку. Точнее, не совсем он. У Кагеямы, кажется, учащается пульс, венка на шее вздувается — если это все здесь и сейчас, то он чертовски хочет проснуться. Проснуться, спросить про Мию Атсуму, как о гениальном связующем всего Токио, и получить невнятное бормотание, что "такого нет". Ради всех святых, пускай он остается ночным кошмаром, что пропадет, когда мама поцелует в лоб, или давно забытой безделушкой, валяющейся в коробке под кроватью или на чердаке. Пускай он перестанет унижать, говорить и быть. Пускай возьмет свои слова обратно о "покладистом ребенке", "недостойных" и Карасуно. Пускай. Пускай. Пускай! — Тобио-кун, — слышит Кагеяма. — Что-то не так? Пускай замолчит, уйдет, исчезнет к черту, пускай! Кагеяма даже не будет против, если в какой-то момент Хината покажется с Ойкавой вне школ, или Шоё проснется в кровати Тоору; будет плевать, если прогулки Кенмы станут заканчиваться поцелуями; это ведь совсем не его дело, если Кейджи будет преодолевать не один десяток километров, чтобы встретиться с Хинатой; это не его дела. Но пускай Мия Атсуму разорвет свою бумажку о том, что приманка Карасуно принадлежит ему! Кагеяма не позволит! — Не смей его трогать. — Убери руку. — Хината! Шоё все еще дрожит — ему страшно, но он не знает от чего. Никого вокруг, они снова втроем, и это страшно. Особенно за Кагеяму, который лезть-то лезет, но не знает зачем и почему. — Все хорошо, Кагеяма-кун, — говорит Шоё и прикасается к ладони парня. — Пускай. Кагеяме всегда казалось, но сейчас не кажется — он проигрывает, медленно, но верно. Хината опускается. Ладонь покидает запястье сеттера. — Молодец, Тобио-кун. — Закрой свой... — Тс-с... Кагеяме кажется. Только кажется. "Нет." — Приятно познакомиться, — напевает парень на ухо Хинате, наклоняясь непозволительно близко. — Где же ты был? "Далеко-далеко. И лучше б там и оставался." Кагеяме кажется.***
Тобио воодушевленно собирает вещи в сумку, услужливо принесенную Хитокой. Форма, телефон, защита. Они выиграли. Кагеяма смотрит, как радуется команда, и сам невольно повторяет действия. Но не победа над чужой школой греет душу Королю — победа над Мией. Что может быть лучше? Сбросы, подачи, скрип кроссовок и тугой хлопок мяча — в голове гудят монохромными рельсами звуки, и Кагеяме кажется, что она скоро лопнет. Зевает. Пора в отель, осталось найти Хинату. "Что?" — Кагеяма-кун, собирайся, мы ждем на улице. Тобио, не глядя, бросает сумку Ямагучи и выбегает прочь из раздевалки. Какого черта он не понял этого раньше? Мия во сто раз сильнее, а Хината даже не кричал сегодня — он был слишком задумчив. Почему..? Он несется по комплексу, раскрывая двери, а когда понимает, что происходит, Тобио прекращает дышать — он же не заслужил проигрывать Мие. В комнате темно и душно, раздаются мокрые поцелуи и протяжные стоны — когда Кагеяма фокусирует зрение, его сердце вылезает из защиты ребер. Хината елозит, прижатый к стенке, и пытается устроиться поудобней, но Мия был бы не Мией, если бы позволил — он держит Шоё в медвежьих объятьях, едва давая глотнуть ему воздуха. Мокро и почти до хруста раскрывает ему рот в поцелуе, глубоко проталкивая язык и сплетая его. Тянет руку и вытирает слезы. Кагеяма вылетает из комнаты, сползает по стенке и хватает за волосы — слезы душат горло и перекрывают всхлипы. Ни-ког-да. Пускай это все будет дурным сном — и Мия свалит обратно в Токио, а Хината звонко попросит пас. Пускай никто никого никогда не узнает — Кагеяма поступит в Шираторизаву, а Хината, возможно, продолжит прокладывать ступеньки к мечте стать лучше. Пускай Мия свалит — заберет себе победу, но не Хинату. "Бери серебро, оставь мне золото." Кагеяму душат слезы, но он встает и проходит мимо двери, не оборачиваясь, но слыша. Он понимает. Кагеяме никогда не казалось и сейчас тоже не кажется.