Ошибка

АНДРЕЙ. - Забирай свой вшивый магазин! Я без него обойдусь! А развод ты получишь, когда мне выплатишь все деньги, как сказал мой адвокат! До этого я ничего подписывать не собираюсь! Понял?! От крика жены Андрей поморщился. - Будь добра, на полтона ниже. Я тебя прекрасно слышу. И повторяю в последний раз - никаких денег я тебе не дам. А если ты не подпишешь документы на развод, я подаю в суд, и ты все равно ничего не получишь. У нас контракт. В который раз Андрей благодарил Бога, что родители жены заставили их подписать этот, как тогда казалось, малозначительный документ. Теперь же это спасало его деньги и бизнес. Пять лет назад все было наоборот. Он был никому не известным молодым и рисковым бизнесменом, а за его женой стоял капитал ее семьи, из которого он, кстати, не взял ни копейки. Тогда это было глупо, но гордость велела добиваться всего самому, так он и поступал. А теперь он – богатый и влиятельный бизнесмен, а семья его жены на грани банкротства. Именно это и бесило Стеллу больше всего. - Чхала я на твой контракт! Ты мне заплатишь! - Нет. Я терпел твой флирт с каждым встречным и поперечным, я прощал мелкие интрижки, но ты зашла слишком далеко. Я долго на все закрывал глаза, но ты привела любовника в мой дом, в мою постель. Это уже слишком, и больше я терпеть не намерен. - Да, я привела, а все из-за тебя, ты обращал на меня слишком мало внимания! А я хотела любви! - Любви? После того как сделала аборт и убила моего ребенка? О какой любви идет речь? - Ах, ты так заговорил! Ладно! Да, я привела любовника, потому что ты – бревно бесчувственное, и это не единственный мой любовник. У меня есть еще два, причем, один из них работает в моем магазине. Вот! - Поправочка, в моем магазине. И работать ему осталось недолго. - Ты не знаешь, как его зовут! - Почему же знаю. Вчера ты в стельку пьяная назвала меня «Сереженька-рыбка». - Ах, ты... - слова у Стеллы, по-видимому, кончились, и она попыталась пустить в ход кулаки, но этот номер со мной не проходил еще с армии. Перехватив ее руку возле своего лица, оттолкнул жену. - Попытаешься сделать так еще раз, и в довесок к разводу я добавлю хулиганство или покушение на мою жизнь. В зависимости от настроения. Шипя как разъяренная кошка, Стелла выскочила из дома, громко хлопнув дверью. - Шипи сколько влезет, а я пока наведаюсь в магазин. Мой магазин. СЕРГЕЙ. Подбегая к магазину, я посмотрел на часы. Моя смена началась пять минут назад. Всего два месяца на работе, и уже первое опоздание. В дверях супермаркета, где я работал, меня встретил хмурый начальник охраны. - Опаздываешь, Грызлов. - И... извините. Я из больницы. – С трудом переводя дыхание, принялся я оправдываться, но Арсений Павлович махнул рукой. - Ладно. Знаю. Быстро переодевайся и в зал. Сегодня хозяин лично присутствует в магазине и все проверяет, а ты опоздал на представление сотрудников, так что поторопись и будь внимательнее. Через десять минут я уже ходил между рядами в черной форме охранника, присматривая за порядком и пытаясь вычислить воришек. За последний месяц кражи участились, а это всегда сказывалось на зарплате. В колбасном отделе какой-то шум. Подойдя туда, я увидел нашего постоянного покупателя, которого продавцы прозвали «Зануда» за его дотошные вопросы и вечные придирки по любому поводу. Нет, я не пытался облагородить наших продавщиц, эти дамы любому скандалисту и шулеру сто очков вперед дадут, но перед этим дотошным очкастым дядечкой пасовали почти все, тем более Зиночка, которую он сейчас довел буквально до слез. Пришлось вмешаться и вежливо разрулить ситуацию, за что я получил благодарную улыбку миловидной продавщицы. Явившаяся на выручку завотделом осталась разбираться с покупателем дальше, а я вернулся на пост. Десять вечера. Моя смена длилась пока всего два часа, а я уже устал. Сегодня все словно сговорились, то там скандал, то тут. Пьяный в дрыбадан мужик умудрился разбить две бутылки водки, пришлось уговаривать его заплатить за них. Потом вежливо напомнить целующейся возле конфет парочке, что они в общественном месте, а заметившей их голосящей (от зависти) бабе сообщить, что они больше не будут (детский сад). И т.д. и т.п. В отделе канцтоваров я заметил странного мужчину. Богатый костюм, явно сшитый на заказ, ибо сидел, как влитой, начищенные до блеска туфли, аккуратная прическа, все вроде бы нормально, но когда я вышел из-за стеллажей с тетрадями, я увидел, как он что-то засовывал во внутренний карман пиджака. Я быстро вернулся обратно и принялся следить за ним. Может, это вор? Одет богато и на него никто не подумает. Сообщить начальнику смены? А если я ошибся? Засмеют. Я тут всего два месяца работал, и так получилось, что я самый молодой из охранников, от шуток потом не отобьешься. Мужчина походил еще немного по магазину и ничего не выбрав, прошел мимо кассы, молча. Я тут же остановил его. - Простите, пожалуйста, покажите, что у Вас во внутреннем кармане. - Вы ко мне? - Мужчина обернулся, удивленно приподнял бровь, и насмешливо глянул на меня. - Да. - И на каком основании я должен что-то показывать? - У Вас что-то находится во внутреннем кармане пиджака. - И что? – Улыбка у него становилась все ехиднее и ехиднее, и я почувствовал, что начинаю злиться. - Я должен удостовериться, что Вы не выносите товар из зала, не оплатив, поэтому прошу показать, что у вас там, иначе я буду вынужден вызвать полицию. - Как много слов. Специально заучивал? – Он просто издевался. Вон и ухмылка сменилась откровенным смехом. - Что происходит? – К нам подошел начальник охраны. А он что здесь делает? Обычно в девять часов он топает домой к жене и детям. Я бросил украдкой взгляд на часы, висящие в зале. Пол-одиннадцатого. Странно. - Да вот, Арсений Павлович, Ваше юное дарование пытается проверить, не выношу ли я из магазина что-то мимо кассы. По тому, как побагровел начальник, я понял, что сделал что-то не то, совсем не то. - Грызлов, ты с ума сошел? Это же наш начальник, Андрей Владиславович Воронов. - Ой. – Я понял, что увольнение нависло надо мной как дамоклов меч. – Извините, я не знал. - Я подумаю, извинять или нет. – Он фыркнул и махнул рукой, позволяя мне уйти. - Сергей, - Арсений Павлович погрозил мне пальцем, - я тебе... Улыбка как-то сразу сбежала с лица начальника. - Сергей? - Да? – Я вопросительно посмотрел на него. - Через час в моем кабинете. Сказав это, он развернулся на каблуках и ушел, четко чеканя шаг. - Разозлил ты его. Мы постояли молча пару минут, пока начальник не скрылся из виду. - Андрей мужик суровый, но справедливый. Ты объясни про свое положение, авось не уволит. А я домой. День сегодня выдался сумасшедший. Я сочувственно покивал головой, и отправился в зал. На ковер мне нужно было явиться через час, а до этого работу никто не отменял. На ночь в круглосуточном супермаркете оставалось пять продавцов, два кассира, три охранника в зале и один сторож на стоянке, ах, да еще ночной грузчик. Я и сам начал свою трудовую карьеру грузчиком. Еще в старшем классе подрядился в магазине ящики разгружать. Деньги тогда очень нужны были. Мама в первый раз попала в больницу, а это очень дорогое «удовольствие». Поначалу тяжело было, а потом ничего, наловчился и мышцы появились. Ребята иногда даже спрашивали, в какой спортзал я хожу. Да какой тут может быть спортзал, если все деньги уходили на лекарства. Из-за маминой болезни я и в армию не попал. Сначала была отсрочка на год, потом еще на два. Этой весной вновь идти в военкомат. Мне через два дня исполнится двадцать один, возможно удастся получить еще одну отсрочку. Надеюсь. Мама – мой единственный родной человек во всем мире, и я очень боюсь ее потерять. Она опять в больнице. Одна из почек просто отказывает. Денег на операцию нам в ближайшее время не набрать. Моя зарплата в этом магазине лучше, чем была у грузчика, но она все же не так велика, да и мамина минимальная пенсия по инвалидности мало чем может помочь. Я хотел взять в банке кредит, но мама категорически против. Шутит, что похороны обойдутся дешевле, чем новая квартира. Она шутит, а мне страшно. Врачи говорят, без операции она еще год-два может и протянет, а потом… Кто бы знал, как я боюсь этого «потом». До полуночи покупателей было еще порядочно, а вот потом, где-то до шести утра, если и заскочит кто-то за бутылкой пива, потому что не хватило. Мертвое время. Мы все использовали его, чтобы вздремнуть пару часиков, по очереди, разумеется, но сегодня уходить спать никто не собирался. Выждав положенный час, я поднялся на второй этаж и постучал в дверь директора. И чего ему не спится. Вот его жена никогда больше двух часов на работе не задерживалась, а этот… - Войдите. Я зашел, украдкой оглядываясь. Раньше мне не приходилось бывать в этом кабинете. Обстановка была очень богатая. Стол гигантских размеров с компьютером, за которым сидел начальник, пара мягких кресел перед ним, мягкий уголок и журнальный столик слева, рядом холодильник с зеркальными дверцами и окошком для льда. Я такой в рекламе видел. На окнах вертикальные жалюзи от потолка до пола. - Чего встал? – Директор окинул меня холодным взглядом. – Садись. Он кивнул на одно кресло, и я выполнил его указания, а вот сам начальник не захотел сидеть. Он поднялся и, обойдя стол, встал, прислонившись к нему бедром в шаге от меня. Я поежился. Такое впечатление, что надо мной навис опасный хищник, желающий полакомиться мной на завтрак. По спине пробежали мурашки от ощущения опасности. - Итак, Сереженька. – Какой издевательский тон. - Ты хочешь работать в этом магазине? - Да. Мне нужна эта работа, у меня мама болеет и... Андрей Владиславович вдруг нагнулся, глядя на меня колючими синими глазами. - Тебе нужны деньги, поэтому ты позволяешь себе всякие вольности с начальством. - Нет, я... я не знал что Вы... - Ничего, теперь будешь знать. С женщиной было проще, правда? - Да, – ляпнул я, не подумав, имея в виду, что его жена никогда не устраивала никаких проверок и вообще никуда не лезла. – Но… - Но? – Он запустил пальцы в мои волосы и вдруг сжал их, причиняя мне довольно сильную боль. На миг мне показалось, что он мне их просто выдрал. Я вскрикнул. - Ну, что, маленький? Неприятно? Ничего, это только начало. Он вздернул меня за волосы, заставляя встать. От боли у меня на глазах выступили слезы. Я вцепился в его руку пытаясь оторвать его пальцы от моих волос, но проще, наверное, было бы сдвинуть землю с орбиты. - Хорошо иметь бабу в начальниках. Перепихнулся и порядок. Только теперь тебе придется за это заплатить. – С этими словами он пихнул меня на стол животом вниз и, заломив одну руку назад, начал сдирать с меня ремень. Я забарахтался, пытаясь вырваться, но он только еще сильнее завел руку назад и вверх. От боли я закричал. - Кричи, сколько хочешь. В этом любовном гнездышке все продумано, звукоизоляция, оплаченная из моих карманов, позволяет хозяевам проводить время с подчиненными в свое удовольствие. Я задергался, понимая, что мой начальник псих, и что он вполне может сотворить со мной что-то страшное. Даже пинок по ноге не остановил его, только еще сильнее раззадорил. Через пару минут борьбы и криков (с моей стороны), я оказался полулежащим на рабочем столе со стянутыми за спиной моим же ремнем руками. - Ну вот, видишь, как хорошо. – Сильный хлопок по заду. – Развлекся с хозяйкой, а теперь будешь ублажать хозяина. - Отпусти немедленно, псих! – Я снова попытался достать его ногой, но директор ловко увернулся. - Сразу видно, что в армии ты не служил. Интересно, с кем пришлось переспать за белый билет? - Ни с кем. Отпусти! - Э, нет. Я еще не закончил. Далеко не закончил. Он вдруг начал стягивать с меня штаны вместе с бельем, и я понял, что сейчас точно произойдет что-то страшное. В отчаянии я закричал, зовя на помощь. Тогда начальник, чертыхнувшись, засунул мне в рот какую-то тряпку, заглушая крики. - Ну, что ты так кричишь? Все будет не страшно. Немного больно, это да. Но ведь ты сам виноват. Я мог бы попользовать тебя на сухую, но я собираюсь получить максимум удовольствия от твоей молодой крепкой задницы, так что воспользуюсь кремом. Можешь не благодарить. Он раздвинул мне ягодицы и я в самом деле почувствовал прикосновение чего-то холодного к моему анусу. «Мама, за что мне это?!» Он налег мне на спину, не давая дергаться и начал проникать в меня. Больно! БОЛЬНО!! БОЛЬНО!!! Из глаз хлынули слезы. Но самой страшной была не боль, а чувство унижения, которое я испытывал чувствуя, как он двигался во мне, раздирая внутренности. Унижение оттого, что меня имели как дешевую шлюху. Не знаю, сколько это все длилось. Я, кажется, потерял сознание и пришел в себя от удара об пол. Наигравшись, меня столкнули со стола на пол. Сверху упал мой ремень. - На сегодня все. Захочешь еще - приходи. Буду рад отоварить. А теперь вон из моего кабинета. А если вздумаешь подать заяву про изнасилование, я скажу, что ты сам так хотел. Как думаешь, кому поверят? Значение слов доходило до меня словно сквозь вату. Тело дрожало, ноги подгибались, не желая держать меня, между ног пекло так, словно там побывала раскаленная кочерга. Кое-как поднявшись, я прихватил ремень и, подтянул болтавшиеся на ботинках штаны вверх и побрел к выходу. Уже в дверях вспомнил о кляпе и, вытащив его, бросил прямо там, даже не глянув, что это было. Голова кружилась и в ней жила только одна мысль – душ. В душе я сначала тупо стоял, глядя, как в слив уходит розоватая вода, потом, нащупав кусок мыла, начал отмываться от его прикосновений, но получалось плохо. Мне казалось, что на коже остались следы его пальцев, обжигающие огнем. Постепенно я делал воду все холоднее и холоднее, чтобы погасить этот жар, пока не понял, что дрожу под струями ледяного душа и плачу. Я не плакал с шестого класса. Тогда я подрался с мальчишкой, обозвавшим меня ублюдком, а когда мама спросила, откуда у меня синяки, я ей все честно рассказал. Мама заплакала и я вместе с ней, прижался к ней и плакал, прося прощения и обещая, что буду сильным, и никто больше не посмеет оскорбить ни меня, ни ее. И вот снова слезы. Слезы боли от того, что я так и не смог сдержать того своего детского, пусть даже наивного, но такого искреннего обещания. Когда я более-менее привел себя в порядок, и вышел в зал, было пять утра. Видя мое хмурое лицо, ребята не приставали с расспросами, да и я старался держаться от них как можно дальше, потому что ничего правдоподобного рассказать не смог бы, а говорить правду я не собирался тем более. В восемь пришла дама из отдела кадров, и я протянул ей заявление об уходе по собственному желанию. Она молча приняла его, и я сразу же ушел, не желая дожидаться решения начальника. После того, что произошло ночью, я просто не смогу здесь работать. Деньги за работу (неполный месяц) будут перечислены на мою карточку, а отрабатывать положенные две недели я не собирался. К тому же мне срочно надо приступать к поиску новой работы. По дороге в больницу к маме, я зашел в несколько магазинов и оставил свои координаты на случай, если им нужны люди. Я был согласен на любую работу, но пока никто мне ничего предложить не мог. Заходя в двери больницы, я чуть не упал. Голова закружилась, идти было больно, но надо. Постояв несколько минут у стены, я поднялся на третий этаж. Обход как раз закончился, и я спокойно вошел в палату. - Сережа, - мама выглядела встревожено, - ты плохо выглядишь. Заболел? - Нет, мам. Все хорошо. – Я постарался улыбнуться как можно беззаботнее. – Как ты? - Врач сказал, что на следующей неделе меня можно будет выписывать, и хотел поговорить с тобой. - Совершенно верно. – Голос врача за спиной заставил меня вздрогнуть. – Вот новые рецепты на капельницы. Думаю, пяти будет достаточно. Доктор протянул мне листок с рецептом и только тут обратил внимание на мое состояние. - Молодой человек, Вы что, больны? - Нет, со мной все в порядке. - А-я-яй. Как не стыдно врать доктору. Вы явно больны. Так что марш домой, вызовите врача, берите больничный и сидите дома минимум три дня. Раньше этого времени чтоб я вас в палате не видел. Нечего заражать мою пациентку. - А как же... - я махнул врученным мне рецептом. - Это можете передать через медсестру. А теперь марш отсюда. - Иди, Сережа. Не волнуйся за меня. Мне уже значительно лучше. - Хорошо, мам. Пока. – Под строгим взглядом доктора я послал ей воздушный поцелуй и вышел. Деньги, оставшиеся на карточке, я снял в отделении банка, находившегося у самой больницы. Здесь же рядом была и аптека. После покупки лекарств выписанных доктором денег осталось очень мало. Боль боролась во мне с экономией и победила, и к покупкам я присоединил две свечи от геморроя. Теперь денег осталось на три буханки хлеба, а зарплата будет только через восемь дней, вернее не зарплата, а часть ее. Я вздохнул и побрел обратно в больницу отдавать лекарства. - Ничего, - утешал я себя, - продержусь как-нибудь. Сейчас пробегусь еще по нескольким магазинам и на рынок загляну. Вдруг повезет. Не повезло. То ли вправду работы не было, то ли внешность моя болезная не внушала доверия, но везде меня ждал отказ. К тому времени как я добрался до дома, мне стало совсем плохо. Голова болела нещадно. Горло драло словно наждаком, и дышать становилось все труднее. Меня бросало то в жар, то в холод. Открыть замок удалось только с третьего раза. В квартиру я ввалился мало что соображая. Купание в холодном душе не прошло бесследно, к тому же, раздеваясь, я с ужасом обнаружил бурые подсохшие пятна на штанах и белье. Это в таком виде я ходил по городу? Кошмар. Как-то за всеми этими переживаниями и поиском новой работы, я позабыл о своей травме, если это можно так назвать. Кое-как засунув в себя одну свечку, я бросил брюки и трусы в стиральную машину, надел пижаму и поплелся на кухню, чтобы выпить чаю с медом и принять что-нибудь жаропонижающее. Облом. Кроме аспирина, к сожалению просроченного, ничего в аптечке не нашлось. Выпил его, все равно хуже не будет. Мед тоже закончился. Пошкрябав ложкой по дну банки я насобирал немного, всего половину чайной ложки, но это лучше, чем ничего. Есть совсем не хотелось, так что я, добравшись до комнаты, просто упал на кровать и заснул. Разбудил меня мочевой пузырь. Перед глазами все плыло, но в туалет хотелось страшно. Я, побарахтавшись немного, встал и тут же чуть не рухнул обратно, так мне было плохо. К туалету я пробирался по стеночке, молясь про себя, чтобы не упасть, потому что встать я уже вряд ли смогу. Шаг, еще шаг, а потом пол подскочил вверх и больно ударил в колени. Темнота. АНДРЕЙ. Проснулся я в прекрасном настроении ближе к обеду. О содеянном вчера, вернее уже сегодня, я не сожалел ни капельки, так приятны были воспоминания о посрамленном любовнике жены. Она, конечно, позвонит и устроит мне скандал, но я был счастлив, что отомстил ему. Месть ей будет заключаться в лишении денег. Без них она не сможет содержать своих плейбоев. А парнишка оказался ничего так, аппетитный. Я в молодости баловался однополым сексом, ничего серьезного, так интрижка там, перепих здесь, в армии немного, с кем не бывает, но такого удовольствия еще никогда не получал. Месть, месть, сладкая месть. В магазин я пришел после трех. Ночная охрана работает через день с восьми вечера до восьми утра, так что сегодня я Сереженьку не увижу, но если он явится на работу завтра, я повторю то, что сделал с ним в кабинете еще раз, и буду повторять снова и снова, пока он не уберется из моего магазина. Сам магазин мне не так уж и нужен, я давно подумывал его продать, работы он мне добавляет изрядно. Я купил его для своей жены и, слава Богу, что додумался оформить на себя, так что ничегошеньки Стелле не обломится, сколько бы она не орала. Решено. Продам его сразу после развода. На стоянку у магазина я подъехал в самом прекрасном настроении. Там меня встречал хмурый Арсений. Поправка, он не меня встречал, а выпровожал мою благоверную с каким-то смазливым типом под ручку. Они сели в красный фольксваген, мой, кстати, подарок, и демонстративно медленно отбыли восвояси. - Арсений. – Я протянул руку начальнику охраны. - Здравствуйте, Андрей Владиславович. – Он пожал мне руку. - Что это было? – Я кивнул головой в сторону отъехавшей парочки. - Второй сотрудник за сегодня ушел. Ну, этого хлыща мне ни капельки не жалко. – Мы вместе вошли в магазин. – Подумать только два Сергея, а какие разные люди. - Что? – Я почувствовал, как на голове зашевелились волосы. - Да я говорю, тот парнишка, что вчера проштрафился – Сергей, и этот альфонс тоже. Сереженька-рыбка. – Явно передразнивая кого-то, начальник охраны заговорил тоненьким голоском. - Рыбка? – Неужели я ошибся? - Да. Его фамилия Рыбников, вот девчонки и прозвали его Сереженька-рыбка. А ловелас какой. Переимел практически всех продавщиц в магазине. К тому же хам и грубиян. Сколько раз я порывался уволить его, но Стелла не позволяла. - А тот первый парень он... - Уволился утром, – Арсений остановился. – Андрей Владиславович. Может вы погорячились с парнем? Я понимаю, он проштрафился, но парнишка хороший. К тому же мать у него серьезно больна, в больнице лежит. - Черт, – как можно было допустить такую ошибку? Я ударил кулаком об стену и зашипел от боли. - Адрес? - Вроде первая городская. - Не больницы, а его адрес. - А, сейчас в отделе кадров справлюсь. Через полчаса я входил в обшарпанный подъезд девятиэтажки. Лифт не работал, пришлось идти на шестой этаж пешком. Пятьдесят восьмая квартира встретила меня приоткрытой дверью и ключами, торчащими в замке. От нехорошего предчувствия в груди закололо. - Сергей? – Я вошел и практически сразу заметил того, кого искал. Он лежал в коридоре возле стены. Нездорово-красное лицо, мокрые от пота волосы на лбу, пересохшие полуоткрытые губы и тяжелое дыхание. Парень был болен. Я наклонился пониже и потрогал его лоб. Обжигающе горячий. Я сразу же вызвал скорую. Ждать их можно было очень долго, так что я решил перенести парня в комнату, но перед этим его следовало помыть. Явственно ощутимый неприятный запах и мокрое пятно на штанах не оставляло сомнений в том, что до туалета он не дошел. В ванной я стянул с него пижаму и бросил в машинку к другим вещам. Сбросил свой пиджак и, закатав рукава рубахи, я усадил больного поудобнее, чтобы он не свалился в воду и не захлебнулся, принялся обмывать парня теплой водой. Вскоре он застонал и потянулся губами к струям воды, льющимся ему на грудь. - Что ж ты творишь? Пришлось остановить купание, набрать в ладони немного воды и дать ему напиться. Сделав два глотка, он снова отключился. Перевернув его немного на бок, я начал споласкивать его сзади, когда обнаружил неприятный сюрприз. На бедрах изнутри было несколько подсохших бурых потеков. Кажется, я повредил его сильнее, чем думал. Выругавшись, я помыл и там, стараясь двигаться как можно аккуратнее. Закончив с купанием, я вытер его полотенцем и на руках отнес в комнату. Как только я уложил его в постель и укрыл одеялом, в дверь позвонили. Вовремя. До темноты я успел сбегать в аптеку и магазин. Оказалось, что в доме нет не только лекарств, но и продуктов. В холодильнике нашелся полупустой пакет из-под майонеза, засохший до каменного состояния кусочек сыра и луковица. Кошмар. На дверце холодильника сиротливо лежала геморройная свеча, которой я не преминул воспользоваться. Движимый виной за содеянное, я превратился в сиделку для малознакомого парня. Поздним вечером он ненадолго очнулся. Сначала шарахнулся от меня, глядя мутными глазами, но после долгих уговоров позволил отвести себя в туалет и покормить куриным бульоном. Потом выпил таблетки и микстуру, выписанную врачом, после чего вновь впал в беспамятство. К счастью под утро ему стало легче. Он перестал метаться, покрылся потом и начал мерзнуть. Я укутал его одеялом, чтобы было теплее, сел на пол возле кровати, желая отдохнуть хоть немного, и сам не заметил, как заснул. СЕРГЕЙ. Мне снился такой странный сон. Мой обидчик был рядом. Тормошил меня, не давая спать, что-то заставлял пить, таскал в туалет. В общем, полный бред, да? И отчего так жарко? А слабость эта во всем теле откуда? Такое впечатление, что меня всего избили. Проморгавшись после сна, я сдвинул одеяло, выбираясь из него наружу, когда увидел голову мужчины, лежавшую на моей кровати. Тело оказалось тут же, но несколько ниже. Как можно было так уснуть? Уму непостижимо. - Эй, – Прокаркал я. По-другому этот звук никак нельзя было назвать. – Эй. - А? – Мужчина поднял голову и наши глаза встретились. Это и вправду оказался он, Андрей Владиславович. - Что вы здесь делаете? - Извиняться пришел. Произошла ошибка, и я готов компенсировать. - За кого Вы меня принимаете? Я не шлюха и не гей. - Тише, не кипятись, а то опять жар поднимется и мне придется снова с тобой возиться. Он встал, зевая и потягиваясь. - Я в курсе, что ты не шлюха. Кто ж знал, что имя Сергей такое распространенное. Значит, давай так, сейчас мы позавтракаем спокойно, без скандалов, и я тебе все расскажу. А ты пока подумай насчет компенсации. Я слышал, у тебя мама болеет. Наверняка, деньги очень нужны. У меня их много. - Я не продаюсь, – я почувствовал, что краснею. - Я не предлагаю продаваться, я предлагаю подумать о сумме моральной компенсации. А насчет гея… у тебя были девушки? От злости я готов был зарычать. - Причем здесь это? У меня мама болеет, мне некогда романами заниматься. - При том, что для того, чтобы подержать девчонку за руку или чмокнуть ее в щечку, мама не нужна. Если всего этого у тебя не было, значит, тебя не тянет на женщин. – Он насмешливо фыркнул, а мне страшно захотелось двинуть его чем-нибудь тяжелым по голове. Чтобы отвязаться от этого богатого гада, думавшего, что ему все можно, я назвал сумму необходимую для маминой операции. - Согласен. Услышав такой ответ, я застыл с открытым ртом, а он по-хозяйски потопал на кухню, погремел посудой и вскоре оттуда донесся запах кофе. Кофе? Он же кончился еще на прошлой неделе. Выбравшись из постели, я чуть не упал от потрясения. Я точно помнил, как ложился спать в пижаме, а теперь я был совершенно голым. - Он меня еще и раздел, гад. Источая праведный гнев, я накинул халат и пошел на кухню. Сейчас я ему... Додумать, что я с ним сделаю, я не успел. Как только я вошел на кухню, мне в руки сунули чашку горячего кофе и усадили за стол. - Ты что себе позволяешь? - Навещаю больного подчиненного. - Я больше не подчиненный, я уволился. - Нет, не уволился. Я не стану подписывать твое заявление. - Я на тебя в суд подам, за сексуальное домогательство. И начхать мне на твои деньги. - А я все признаю и даже соглашусь компенсировать. - Деньгами? - Можно еще и натурой. Я закашлялся, сделав глоток кофе как раз в момент такого признания. - Что? - Я согласен компенсировать натурой. - Как это? - А ты не знаешь как? – По его губам расплылась улыбка, и глаза как-то странно засверкали. – Я с удовольствием научу. Перегнувшись через стол, он схватил меня за затылок и, немного подтянув к себе, впился в мои губы поцелуем. Странный, немного горьковатый поцелуй со вкусом миндаля. В первую секунду я пытался вырваться, потом немного еще потрепыхался для порядка, но отстраниться так и не смог, потому что это оказалось на удивление приятное чувство. - Не думай, что я все забыл, – Бросил я начальнику, отдышавшись. - Я надеюсь, что ЭТО ты точно не забудешь, – он облизнулся словно кот, наевшийся сливок. Сытый, довольный кот. Блин, во что я вляпался на этот раз? - А что касается того, что было ночью, я допустил ошибку и готов ее признать. - Ошибки нужно не признавать, а искупать. Кровью. - Согласен. Этот ненормальный вдруг схватил нож, которым только что резал хлеб и полоснул им себя по ладони. - Псих! – Я схватил первое попавшееся под руку полотенце и перемотал им его ладонь. – Ты точно псих. - Так как насчет прощения? - Я подумаю, – в смятении я отвел глаза. - Думай. До конца недели ты на больничном. С этими словами он подхватил свои вещи и вышел, тихо прикрыв за собой входную дверь. Его недопитая чашка кофе осталась остывать на столе. Я смотрел на нее и думал о том, что не могу понять своих чувств. С одной стороны я боялся его. Он сильный и опасный человек. С другой стороны меня к нему как-то тянуло, и то, что он тут наговорил про девушек, неужели это правда? Я гей? Или... АНДРЕЙ. На следующий день, просматривая документы Сергея Грызлова, я увидел, что сегодня у парня день Рождения. - Замечательно. Надо будет сделать ему подарок. Что-нибудь особенное. От предвкушения сегодняшнего вечера у меня даже слюнки потекли. Тем более, что, вчера выйдя от Сергея, я нашел в кармане собственного пиджака ключи от его квартиры. Те самые, которые тогда торчали в замке. Я их машинально сунул в свой карман и благополучно забыл. Сначала я хотел вернуться, но потом передумал. У него наверняка есть еще один комплект, а мне эти очень могут пригодиться в будущем. Вечером я стоял у дверей квартиры Сергея, с полными пакетами разных вкусностей и матерился. Лифт опять не работал, пришлось тащиться со всеми этими пакетами пешком. Гадство. Дверь оказалась замкнута, значит, насчет второго комплекта я не ошибся. Звонить я не стал, вдруг Сергей спит. Ему после болезни нужно много спать и хорошо кушать. Я еще той ночью заметил, что он немного худоват для своего роста. От воспоминаний того, как он извивался подо мной, я возбудился. - Вот же черт, и чего меня к нему так потянуло. Первоначально я собирался вычислить любовника жены и с треском выкинуть из магазина, а когда увидел его, сразу изменил план. Но даже тогда я хотел просто напугать, а вот когда начал, остановиться просто не смог. Ну, что сделано, то сделано, и нечего теперь скулить, хотел – не хотел. Достав ключи, я отпер дверь как можно тише и вошел в квартиру. Сергей действительно спал, натянув на себя очередную глупую пижаму. Ну ничего, я его из нее скоро вытрясу, и вообще надо позаботиться о том, чтобы он их больше не надевал. СЕРГЕЙ. Разбудил меня вкусный аромат, идущий из кухни и звяканье посуды. - Мам, что так рано? Потирая глаза, я зашел на кухню и остановился потрясенный. Это была не мама, а мой шеф-насильник. - Что Вы... как Вы... вошли? - Вошел с помощью ключей, ты их в двери оставил позавчера. - Отдайте немедленно. Вы не имели права. - Да, пожалуйста. – Он пожал плечами и протянул мне связку моих ключей, а я их вчера искал часа два по всей квартире. - Зачем пришли? - Во-первых, поздравить с днем Рожденья. Во-вторых, мы вчера так и не поговорили. В-третьих, я принес обещанные деньги. - Не надо мне от Вас никаких поздравлений и денег. Я их не приму. Я вчера просто так сказал, чтобы Вы отцепились. - А вот я не шутил. К тому же гордость для тебя сейчас не лучший советник. Подумай о маме. Ей ведь нужна операция? - Откуда Вы... - Я теперь много чего знаю. Он вольготно раскинулся на стуле между столом и холодильником. Между прочим, это мое любимое место. - Ужин скоро будет готов, а пока я расскажу тебе кое-что. Сядь. Пришлось сесть и выслушать его. Жена, любовник, месть. Банальная была бы история, если бы она не коснулась меня. - Теперь понимаешь? - Понимаю. Несколько минут мы сидели молча. Не знаю, о чем он думал, а я переваривал всю полученную информацию. Кто-то из великих однажды сказал: Понять – значит простить. Интересно, как быстро он сам смог бы простить, оказавшись на моем месте. - Мясо готово. - Что? – я так увлекся размышлениями, что не заметил как Андрей Владиславович встал. - Я говорю, что мясо готово. - Он поставил передо мной тарелку с рисом и огромным куском сочного аппетитно-поджаренного мяса. Из холодильника был извлечен салат и пакет сока. - Ешь. Выпивка болящим не полагается, только сок. Пока я смущенно таращился на тарелки, он, всунув мне в руку вилку, сел напротив и приступил к трапезе. Как у себя дома, честное слово. - Кстати хотел спросить, как ты попал в охрану. Арсений набирает только парней из армии или из какого-нибудь клуба спортивных единоборств. Я покраснел, и чтобы скрыть смущение, отпил немного сока. - Соседка, Виолета Павловна – его сестра, попросила. Они с мамой дружат. - О, протекция, - он, посмеиваясь, жевал мясо, - то-то он за тебя заступался. Я зло вонзил вилку в свой кусок мяса, представляя на его месте моего начальника. Вот ведь змей подколодный. Начальник мой, конечно, гад, но готовит он божественно. Я слопал все предложенное, и даже попросил добавки. Вот уж не думал, что так проголодался. А потом передо мной поставили торт. Огромный кусок вкуснейшего торта. М-м-м. Это было просто божественно. Я ел до тех пор, пока не понял, что еще один кусок, и я просто лопну. После еды меня как-то быстро развезло, хотя я ничего не пил, кроме персикового сока. И как он догадался, что это мой любимый? Потом меня подняли и повели мыться. Я сначала пытался сопротивляться, но так вяло, что ничего кроме смеха у начальника не добился. Потом была постель. Сон, в котором кто-то сильный обнимал меня и защищал от всех забот нашего сумасшедшего мира. Мне было так хорошо и спокойно в этом сне, что я не хотел просыпаться. Потом был жар внизу живота, что-то горячее скользило по груди, по бокам, то опускаясь вниз, то поднимаясь вверх. Там, где было жарче всего, словно пружина скручивалась все туже и туже. Я невольно чуть раздвинул ноги, сам не знаю, зачем, просто мне показалось, что так будет правильно. Жар сразу же устремился туда. Я вдруг вспомнил, что там будет больно, и попытался закрыться, но было поздно. Жар уже был там, но боли не было, было незнакомое тянущее чувство, неприятно, но не больно. Потом там словно вспыхнула искра, за ней еще одна и еще, пока я не начал пылать сам, соревнуясь с жаром кто кого. И вот, наконец, взрыв, всепоглощающий и неумолимый, возносящий на небеса и низвергающий в бездну. Я закричал и открыл глаза. Я лежал на кровати совершенно голый, а между ног у меня пристроился Андрей Владиславович. От понимания того, что только что произошло, я застонал и закрыл лицо руками, а он, облизав последние капли с моего члена, вынул палец из ануса и удовлетворенно растянулся рядом со мной. - Ты вкусный. Мне страшно захотелось его ударить и обругать, но вместо этого я разразился нервным истеричным смехом. - На-ка, вот, выпей водички, – к губам прижался холодный стакан, и я жадно припал к нему. - Что это было? – Спросил я, напившись. - Маленькая порция извинений с моей стороны. - Зачем? - Потому что ты мне понравился, и я не хотел бы тебя потерять? - Вы еще скажите, что это любовь с первого взгляда. - Насчет любви пока не знаю. А вот то, что с первого взгляда – это точно. Я не собираюсь тебя торопить и могу подождать, но отпустить я тебя не смогу. Тебе ведь понравилось? - Да, как ни прискорбно мне это сознавать, – я сел на кровати и взъерошил волосы. - Ладно, если ты согласен ждать, я подумаю. - Большего я пока и не прошу. Ну что, в ванную? - Только не вместе. Не знаю, почему он так смеялся, словно я ему уже что-то такое пообещал. Ведь нет, правильно? Три месяца спустя. - Сережа, тебе не кажется, что ты немного перестарался вчера вечером? Требую компенсации натурой. - Андрей, мы на работе. Прекрати немедленно, нас могут заметить. - Думаешь, никто еще не заметил, что я к тебе неровно дышу? Ну, ладно. Пошли в мой кабинет. - Зачем? - Компенсацию буду получать. - А если перестараешься? - Тогда вечером ты стребуешь компенсацию с меня. - Опять? А когда же спать? - Зачем спать? Это так скучно. И прекрати сопротивляться. Я все равно сильнее. - Ах, так, ну погоди у меня. Арсений отошел от дверей кабинета начальника. Вопрос, с которым он хотел обратиться к нему, вполне может подождать пару часов. - Эх, молодость, молодость. КОНЕЦ.