Ошибка

От автора: Это просто альтернативная концовка и ничего более. Без НЦ-сцен. СЕРГЕЙ. Я открыл дверь в дом Андрея своим ключом и вошел, сияя от счастья. В руках у меня был диплом архитектора, честно заработанный потом и кровью. - Андрей?! Тишина была мне ответом. Я, конечно, знал, что в последнее время он допоздна задерживался на работе, но надеялся. Сегодня такой день, я так хотел разделить свою радость с тем, кто мне дорог, но он так и не пришел на вручение дипломов, а теперь и дома его нет. Я в очередной раз набрал его номер и изрядно надоевший голос оператора в десятый раз сообщил мне о том, что абонент находится вне зоны действия. Обидно. Ну, ничего. Я был намерен дождаться Андрея, чтобы поговорить. Я чувствовал, что это нам просто необходимо. С момента нашей встречи прошло почти шесть лет. Андрей сначала оплатил мамину операцию, а когда узнал от нее о том, что я всегда мечтал стать архитектором, настоял на моем поступлении в институт. Мне было очень стыдно брать его деньги, поэтому, будучи студентом, я старался взять какую-нибудь подработку. Курсовые и контрольные, а перед выпуском и пару дипломных работ - не самый шикарный заработок, но на мелкие расходы хватало вполне. Мама после больницы тоже не пожелала сидеть сложа руки, и через пару месяцев осчастливила меня новостью о своей работе консьержкой в элитном доме недалеко от нас. Все мои возражения и просьбы были отвергнуты. Сутки через двое – неплохой график, заявила мне мама, и добавила, что все равно пойдет на работу. Что я мог сделать? Пришлось согласиться. С Андреем я познакомил ее еще в больнице, представив его как своего шефа и мецената, давшего денег на операцию. То, что мы с ним любовники, я сохранил в тайне. Поначалу мы встречались у меня в те дни, когда мама была на смене или у него, во все остальные дни. Сначала все шло хорошо. Мне нравился Андрей, его сила и напористость, но чем больше проходило времени, тем прохладнее становились у нас отношения. За последний месяц мы провели вместе время только два раза, а так, то он занят, то я. Андрей все реже звонил мне, он больше не делился со мной своими мыслями и планами, и я чувствовал, как мы отдаляемся друг от друга. На кухне закипел чайник, когда раздался телефонный звонок. Это мог быть Андрей, поэтому я поспешил к телефону. Автоответчик включился, когда я был в двух шагах от аппарата. - Здравствуйте, Андрей Владиславович. Это Прохоров из роддома. Пришли результаты экспертизы на отцовство. Положительные. Телефон уже отключился, а я все стоял столбом рядом с ним, пытаясь переварить все только что услышанное. Щелкнул входной замок. Хмурый Андрей вошел и, искоса глянув на меня, принялся снимать туфли. - Ты чего тут? - Из роддома звонили только что. - И что? – Он прошел мимо меня в комнату, стаскивая на ходу пиджак, и плюхнулся на диван. - Тест на отцовство положительный. - Хорошо. – Андрей ослабил узел на галстуке и снял его. - Хорошо? И все? - А что еще? - Я думал... Ты ничего не хочешь мне объяснить? - Объяснить? С чего? - Ну, как же… Я… Мы же… - Ну что ты мямлишь? Хуже бабы, честное слово. – Он скомкал галстук и, размахнувшись, швырнул его на журнальный столик. – Только и слышно «бе» и «ме». Ты же мужик, так и веди себя как мужик! - Что с тобой, Андрей? У тебя какие-то неприятности? - У меня все прекрасно! – Он рванул ворот рубахи так, что пуговица отлетела. - Может, мне уйти? - Может, мне уйти? – перекривлял он меня тоненьким голоском. - Убирайся. И чем скорее, тем лучше. Я, порывшись в карманах, достал ключи от его квартиры, и положил их на столике рядом с пожмаканным галстуком. - Это мне тоже вернуть? – Я держал в руке мобильник, подарок Андрея. Он поманил меня к себе пальцем, а когда я подошел достаточно близко, вдруг выхватил его из моей руки и со всей силы запустил об стену. Удар, и детали разлетелись по всей комнате. Я вздрогнул, понимая, что еще немного и эти осколки полетели бы не от удара об стену, а от удара о мою голову. - Думаю, с ноутом будет то же самое. - Надо же, думать научился. А теперь вон из моего дома и из моей жизни! – Он вскочил на ноги и закричал: - Сопляк! Тряпка никчемная! Хочешь знать, чей это ребенок?! Мой! Мой! Я изменял тебе, понял? Изменял! Столько злобы в его голосе я не слышал даже в ночь нашего знакомства. - Я понял. Уже ухожу. Прости. Я вышел из его дома и пошел прочь, не разбирая дороги. Я давно знал, что Андрей не станет моим навсегда, знал и боялся этого дня. А когда он пришел, оказалось, что терять дорогого человека не страшно, просто очень и очень больно. И еще очень странно, я не запомнил его сегодняшних глаз. Помню их светло-карий оттенок, когда он смеялся, помню темно- карий, когда мы занимались любовью, помню желтовато-карий, когда он злился или вел трудные переговоры, а какими они были сегодня – не помню. АНДРЕЙ. Мне так и не хватило смелости посмотреть ему в глаза. - Прости. Услышав эти тихие слова, мне захотелось догнать его, прижать к себе и просить прощения, но я не мог. Я сам все испортил, оттолкнул, унизил. Он мне никогда этого не простит. Он нежный, добрый, но гордый. Он думает, я не знаю, что все эти годы он, как мог, зарабатывал лишнюю копейку, только бы не просить у меня. Когда за Сергеем захлопнулась дверь, я упал на диван, закрывая лицо ладонями. Было какое-то тупое состояние, словно все, что сейчас произошло, было не со мной. Захотелось плакать, но слез не было. Мужчины не плачут, мужчины топят свое горе в водке. Именно этим я и занялся. СЕРГЕЙ. Прошло почти четыре месяца с нашего расставания, и вот я стоял перед воротами дома Андрея, не решаясь позвонить. Это, конечно, было глупостью прийти сюда, но я оправдывал себя тем, что мне нужны были конспекты и вещи, оставшиеся здесь после моего ухода. Все началось с того, что меня взяли на работу с испытательным сроком, а сейчас поручили маленькое, но самостоятельное задание, спроектировать детскую площадку к строящемуся жилому комплексу. Поразмыслив немного, я вспомнил, что делал нечто похожее в одной из курсовых работ, поэтому принялся усиленно отыскивать тетрадь с набросками и расчетами. Перерыл всю квартиру и только после этого вспомнил, что она и еще парочка тетрадей остались в доме Андрея. Десять раз за этот день я одевался, чтобы пойти к нему и столько же раз передумывал. «Наверняка он выкинул все мои вещи и просто зря схожу», – говорил я себе, но к концу дня все же собрался с силами и пошел. Решил, сегодня суббота, и если он двинет меня за то, что вновь появился на его горизонте, то до понедельника я наверняка оклемаюсь. Глупо, правда? А еще глупее прийти и топтаться под дверями, не решаясь позвонить. В доме уже засветились окна, разгоняя сумрак, опустившийся на город, и я, глубоко вздохнув, нажал на кнопку звонка. Из дома вышла какая-то женщина и направилась ко мне. В первый момент я решил, что это жена Андрея, но по мере ее приближения понял, что ошибся. Женщине было далеко за сорок, слегка полноватая, с темными волосами, короткой прической, одета в домашний халат и с сигаретой в зубах. - Че надо? – Подойдя, дама выпустила мне в лицо струйку дыма. - Мне бы Андрея Владиславовича. – Я слегка закашлялся. - Нет его, и до завтра не будет. – Она отвернулась, уходя, а я понял, что это мой шанс получить нужные мне вещи без очередного скандала. - Подождите. Я тут жил недавно, и кое-что из моих вещей еще осталось в доме. Я бы хотел забрать их. - А может, ты вор? Я тебя не знаю. - Можете постоять рядом со мной и посмотреть, что я беру. Там всего несколько тетрадей и одежда. - Н-да? – Она задумалась, попыхивая сигаретой. – Ладно. Проходи. Она отперла калитку. - Меня Сергеем зовут. Вы не волнуйтесь, я знаю, что где лежит, и лазить по дому не буду. А вы?.. - Марина я. Няня. В доме пахло дымом сигарет, где-то громко играла музыка, а еще от этой няни явственно пахло чем-то спиртным. Не останавливаясь, я прошел в ту комнату, которую Андрей когда-то отвел для меня и замер на пороге. Теперь тут была детская. Посредине комнаты стояла детская кроватка, из которой доносился громкий рев, обиженного на жизнь существа. - Вот холера, все никак не успокоится. – Нянька вышла и вскоре вернулась, что-то взбалтывая в детской бутылочке. - Это что? - Народный метод, обеспечивающий крепкий и здоровый сон на всю ночь. - Снотворные таблетки? А не рано ребенку их пить? - Какие таблетки? Коньячок первоклассный. – Она попыталась всунуть ребенку в рот соску от бутылочки, а я неожиданно для себя рванулся вперед, выхватывая из ее рук эту гадость. - Вы с ума сошли?! Это же ребенок. Какой еще коньяк?! Он же совсем кроха! - Слышь, ты, пацан, ты мне не указывай, как детей растить, я своих троих подняла. Тем временем поняв, что возле него появились зрители, а вернее слушатели, ребенок закричал еще громче. Вот уж не думал, что такое возможно. - И вообще, бери, зачем пришел и уматывай из дома. - Нет. Я не могу оставить на вас ребенка. Я вообще не понимаю, как Андрей мог доверить Вам своего ребенка. - А я сейчас полицию вызову и тебе все объяснят. - Вызывайте. Пусть заодно и протокол составят о том, что вы не только сами пьяны на рабочем месте, но и ребенка пытаетесь напоить. - Ах ты, сопляк, это ты мне угрожаешь? - Нет. Я не угрожаю, я только пытаюсь предотвратить с Вашей стороны необдуманный и опасный поступок. А вообще Вам лучше всего сейчас пойти домой проспаться. - Мне за эту работу триста баксов обещали. Вот когда я их получу, тогда и уйду. Ребенок голосил, не переставая и я, не выдержав, поднял его на руки. Придержал головку, как видел в кино, и прижал к груди. Малыш сразу же замолк, засунул в рот кулачок, и попытался улыбнуться, распуская слюни вокруг него. Теперь я точно не смогу уйти. - Давайте не будем ссориться и сделаем вот что. У меня с собой паспорт и пропуск на работу. Я отдам их Вам, как залог того, что не сбегу, а Вы спокойно пойдете домой спать. Утром придете, вернете мне документы, и я уйду. Вы же встретите хозяина и получите от него деньги. Никто ничего не узнает. - А вдруг ты афирюга какой? - Нет. Я друг Андрея... Владиславовича. - Дру-уг? Так вот почему он с ребенком и без жены. Гомики, значит? - А вот это уже не Ваше дело. Выбирайте: звоним в полицию или Вы идете спать? - Ладно, голубок, ни кипятись. Давай свои бумажки. И еще я ключи заберу и замкну тебя здесь. Так оно надежнее будет. - Как пожелаете. Выпроводив няньку, я вылил молоко с коньяком из бутылочки и пошел на кухню разбираться с питанием для ребенка. Открытая пачка детской каши стояла на столе, молоко нашлось в холодильнике, а инструкция по приготовлению на пачке. Пока малыш сидел у меня на руках, он вел себя почти примерно, только иногда начинал похныкивать и время от времени сосал то кулачок, то пальчики. Я предложил ему бутылочку с охлажденной кашей, но малыш отвернулся и снова капризно захныкал. - И что же мне делать с тобой? Есть ты не хочешь. Штанишки сухие. Что с тобой, а? В ответ раздалось новое хныканье. - О, придумал. Надо маме позвонить. Через полчаса мама стояла под воротами дома Андрея. То, что нянька меня заперла, не имело значения, потому что я прекрасно знал, где искать запасные ключи. - Ну, что за спешка, сынок. Мне же завтра в восемь на работу. - Мам, тут ребенок маленький. Он капризничает и не спит. Сухой, кушать не хочет. - Ну, веди, нянька. - Да я не нянька. Просто так получилось. Мама, подхватив ребенка на руки, тут же начала сюсюкать с ним. Малыш заулыбался и замахал ручками. - Какая славная девчушка. У нее просто зубки режутся, вот она и раскапризничалась. Да, моя хорошая? - С чего ты взяла, что это девочка? - А ты оглянись вокруг. Обои розовые, занавески, даже некоторые игрушки. Здесь почти все розовое. Был бы мальчик, было бы синее. Понял? - Не обратил внимания. - То-то и оно, невнимательный ты мой. – Мама покачала головой. – Давай-ка я тебе покажу, как ей памперсы менять, а потом пойдем на кухню, будем кормить маленькую принцессу. Как ее зовут? Я почувствовал, как краска заливает мне щеки. - Не знаю. Забыл спросить. - Ох, сынок, сынок. Через час малышка сладко спала на руках у мамы. Мы сидели на кухне, вернее сидела мама, а я мыл опустевшую бутылочку. - Ты любишь его? – Этот вопрос застал меня врасплох, и я чуть не уронил бутылочку на пол. - Кого? - Андрея. Я ведь еще тогда, в больнице все поняла. Ты на него смотрел так... даже не знаю, как правильно выразиться. С нежностью смотрел. - Мам. – Я подошел к ней и, опустившись на колени, уткнулся лбом ей в ноги. – Мам, прости. - За что, глупый? – Мама ласково погладила меня по голове. - Мне, конечно, жаль, что я своих внуков не понянчу, но если ты его любишь, то я рада за вас. Слезы сами навернулись мне на глаза. - Я люблю, мама, только он – нет. - Ты так в этом уверен? Может, он просто боится открыть тебе свое сердце. - Он? Боится? – Я даже рассмеялся сквозь слезы от такого нелепого предположения. – Он сильный, как он может чего-то бояться? - Сильный, это хорошо, но это не значит, что он не может бояться. Всем людям это свойственно. - Нет, мам, это не тот случай. - Ну, как знаешь. А теперь пошли, уложим малышку спать, да и мне завтра вставать рано. Утром пришла няня, и я с сожалением передал ей малышку. Мне было так жаль расставаться с ней, но я понимал, что Андрей вряд ли одобрит теперь мое присутствие в своем доме. Он теперь человек семейный, а я... Я собрал свои старые вещи и навсегда покинул дом человека, которого я люблю. Восемь вечера. Я сидел перед телевизором, смотрел очередное ток-шоу для домохозяек, а в голове моей не было ни одной мысли. Я просто тупо пялился в экран, пытаясь отвлечься от своего мрачного настроения. Тетрадь, которую я раздобыл с таким трудом, я даже не открывал. Резкая трель телефона вырвала меня из прострации. - Алло? - Быстро ко мне. - Андрей? - Немедленно! Короткие гудки в трубке обозначили конец разговора. Что делать? Ехать? Что-то случилось? Может, нянька на меня наябедничала. Выскочив из подъезда, вспомнил, что не взял кошелек. Пришлось возвращаться. Знаю, что это плохая примета, но не идти же через весь город пешком. Как только я подошел к калитке, Андрей показался на пороге и махнул рукой, чтобы я заходил. Когда я вошел в дом, Андрей расхаживал по комнате с малышкой на руках, а она, хныкая, грызла его палец. - Наконец-то. На. – Он протянул мне ребенка. Как только она оказалась у меня на руках, она сразу умолкла и улыбнулась. - А… я… - Что, А, я? Опять мямлить собрался? – Андрей нахмурился, и я быстро закрутил головой, отрицая всякое желание мямлить. - То-то же. Мне тут час назад принесли фото, сделанные по моему заказу. Полюбуйся. Андрей бросил передо мной стопку раскрытых веером фотографий. Мы с мамой на кухне кормим малышку. Я держу ребенка на руках. Я укачиваю ее. А на самой верхней мы вместе с ней спим на диване в зале. Я лежу на спине, а она у меня на груди. - Откуда? - Твоя мама оказалась права. Ты очень невнимательный. Смотри вон туда. – Он указал пальцем в угол комнаты под потолком. - За столько лет ты так и не заметил камеры, расположенные по всему дому. - По всему? – Я оторопело таращился на указанный объект, не понимая, как я мог их пропустить. - Кроме ванной и туалета, разумеется. А в подвале стоит компьютер, с которого и происходит управление ими. Я всегда включаю камеры, уезжая из дома. Сегодня вернувшись из командировки, я отпустил няню и спустился вниз, проверить, как обстоят дела. Надеюсь, говорить, что я там увидел, излишне? - Да. Я не хотел. Так получилось. – Тут мне в голову пришла ужасная мысль. - Камеры везде? Ты все слышал? - Если ты про разговор со своей мамой – да. Она очень здравомыслящий человек, и мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. Тем более, она во всем была права. Я действительно боялся. Пойдем, сядем и я тебе все расскажу. Андрей забрал у меня дочь, но она тут же завозилась и захныкала, протянув ко мне ручки. - Ну, надо же, какая строптивая барышня. Кстати, ее зовут Софья. - Можно я ее еще подержу? – Я присел на диван рядом с Андреем. - Держи, раз она тебя так хочет. Андрей передал мне ребенка и, помолчав, заговорил. - Все началось около года назад, на корпоративной вечеринке в моем офисе. Ты, как всегда, отказался пойти туда со мной, и я здорово тогда набрался. Плохо помню, что там было, но проснулся я утром в своем кабинете с одной из сотрудниц в обнимку. Через пару месяцев она заявила, что беременна и стала требовать, чтобы я на ней женился. Этот этап я давно выучил наизусть, поэтому дал ей немного денег на аборт и пообещал, если она сохранит этого ребенка и экспертиза подтвердит мое отцовство, дать еще. Но ни о какой свадьбе и речи быть не может. После такого известия она долго плакала, уверяла, что она честная женщина и все такое, но я был непоколебим. В результате она родила и подписала отказ от ребенка. Как ни странно, ребенок действительно оказался моим. Андрей снова помолчал, все больше хмурясь. - Весь этот год я жил как на вулкане. Я понимал, что факт измены, вольной или невольной, больно ударит тебя. И я боялся, что ты меня бросишь, поэтому и поспешил бросить тебя первым. - Как это? Не понимаю. - Помнишь, ты рассказывал, что в детстве у тебя были рыбки, а когда одна из них умерла, ты собрал всех оставшихся и отдал какому-то приятелю. - Помню, но мне тогда было семь лет, и я просто не хотел видеть, как умирают остальные. - Семь или тридцать семь, никакой разницы. Я тоже не хотел испытывать боль от разлуки, поэтому и отдалялся от тебя весь год, а когда понял, что ты все знаешь, выгнал тебя из дома и наговорил кучу гадостей, чтобы скрыться от своей боли. - Не очень логично звучит, не находишь? - Нахожу. И хочу исправить свою ошибку. Самую большую ошибку в своей жизни. - А ты уверен, что именно эту ошибку хочешь исправить? - Да. Уверен. У меня была масса времени, чтобы понять это. Андрей вдруг встал передо мной на одно колено и заявил: - Сергей, переезжай ко мне жить, навсегда. А еще мне бы хотелось пригласить пожить у нас твою маму. Ребенок нуждается в присутствии доброй и мудрой бабушки. - Думаю, мама не будет против. - А ты? - Я, пожалуй, тоже, но при одном условии. - Каком? - Ты теперь мне будешь все рассказывать. Даже очень-очень плохое. Все. - Клянусь. - Тогда я согласен. Андрей со смехом заключил нас в объятья. Маленькая София, вторя своему отцу, радостно запищала и, схватив нас за волосы, дернула к себе. В результате этой выходки ребенка, наши лица оказались настолько близко, что носы почти столкнулись. - Кажется, она хочет, чтобы мы поцеловались в знак примирения. - Я не против. Устами младенца... м-м-м. Продолжить мне не дали. И это прекрасно. КОНЕЦ.