Сияние жизни

      Ехидная ухмылка блеснула на лице блондинки. Она наклонила голову, оценивающе разглядывая девочку и поцокивая языком. Её идеальная кожа была сделана не иначе как из мягкого бархата и холодного молока. Эллисон удивилась тому, что Лорейн выглядела моложе и свежее, чем в их последнюю встречу.       На чашах белым пламенем горели огоньки, но в комнате все ещё многое невозможно было рассмотреть. Шифоновая рубашка девушки невесомым облаком касалась её кожи, а черные брюки-клёш подчёркивали тонкую талию.       Эллисон всё ещё не понимала, что происходит. Она сделала шаг назад, когда Лорейн захотела подойти к ней. Блондинка рассмеялась.       — Неужели боишься меня? Можешь зря не волноваться, я тебе ничего не сделаю, — надменным тоном произнесла девушка.       — Но... Не может быть, чтобы той самой ведьмой была ты... Ведь ты же меня спасла тогда...       Громкий смех Лорейн ударился о стены пещеры, эхом оглушив маленькую девочку. С потолка посыпались кусочки земли. Эллисон незамедлительно убрала грязь с плеч и головы, не отрывая взгляда от блондинки.       — Только не говори, будто думала, что я снова пришла тебя спасать.       — Тогда зачем ты сделала это в первый раз? — спросила Эллисон.       Блондинка прошлась по комнате, сложив руки на груди.       — Считай, что твоё первое похищение было проверкой.       — И что же ты проверяла? — Эллисон стояла на месте, не шевелясь. Только карие глаза внимательно наблюдали за каждым действием, совершенным Лорейн.       — Ох, милая Эллисон, если бы не я, твои бы способности истинной Банши не проявлялись ещё долгое время.       — Я убила из-за тебя человека! — возмущённо крикнула девочка.       — И не одного, — Лорейн ухмыльнулась. — Глупо считать себя ангелом, не заслужившим всего этого. Потому что ты далеко не такая хорошая, как думают твои родители.       — Но я не желала их смерти, — сердце Эллисон заныло в груди от чувства вины.       — Тогда кто тебя заставлял стрелять? Как бы ты этого не отрицала, но в тебе есть темная сторона, потому что ты родилась такой. Вот увидишь, когда-нибудь родители тоже попросят тебя сделать выбор между добром и злом.       — А тебя это каким боком касается? — Эллисон удивилась холоду, сквозившему в её устах, но не подала виду.       — Я могу помочь тебе избавиться от этой ноши.       — Прости, но возможность побыть твоим жертвоприношением меня не привлекает.       — Такая же несносная, как Стайлз, и наглая, как Лидия.       — А ты такая же дура, как из рассказов моей мамы, но я ж молчу, — Эллисон мило улыбнулась и невинно заморгала глазками, на что Лорейн искривила губы в оскале.       — А ты мне нравишься, — блондинка взмахнула пальцем в воздухе, — мы были бы хорошей командой.       — Но я нужна тебе для другого, не так ли? — Эллисон сложила руки на груди. — Знаешь, после рассказа Отти, я много думала о том, что причиной жертвоприношений, странного поведения моей мамы и той ужасной для всех нас ночи являлась именно Червонная Ведьма. Но ведь ничего не бывает сделано просто так. Например, Аксель Мортмейн из «Адских механизмов». Им двигала месть, а что движет ведьмой?       — Я тоже хочу отомстить, но не так, как думают все, — Лорейн отвернулась от девочки.       Из-под ее каблуков исходили искры, наполняющие оставшиеся чаши белым пламенем. В комнате стало настолько светло, будто само солнце проникло в недры земли. Эллисон прикрыла глаза от слепящего слизистую оболочку сияния. Ужасающий холод пронзил тело девочки, когда она увидела в конце помещения полукруглую площадку, больше напоминающую сцену, а на ней стеклянный гроб.       — Подойди сюда, — приказала Лорейн.       Эллисон на ватных ногах подошла к площадке и встала напротив блондинки. Сердце бешено забилось в груди, при виде молодого парня, заключённого в стенах прозрачного гроба, словно в стеклянном замке. Он был похож на спящего ангела в своём белом одеяние. Синие вены просвечивались сквозь тонкий слой кожи, а бесцветные ресницы были едва заметны на бледном лице. Эллисон протянула руку к его необычным волосам, похожим на снег, но встретила перед собой преграду, о которой уже успела позабыть. Она подняла удивленные глаза на Лорейн, которая наблюдала все это время за реакцией девочки.       — Это твой сын?       — Да.       — Но как...       — Как эти одиннадцать лет незаметно прошли для него? Каким образом он до сих пор не потерял своего великолепия?       — Я хотела сказать, как его до сих пор не съели черви, но будь по-твоему.       — Не груби мне, Стилински.       — Ты ведь сама сказала не бояться тебя, — Эллисон невозмутимо пожала плечами. Знала бы только Лорейн, какой на самом деле страх испытывала сейчас девочка. Но чему её учили родители? Она должна держать себя в руках во что бы то не стало.       — Эллисон, увидев Галактиона, о чем ты подумала?       — Ты хочешь отомстить моему отцу за смерть сына?       — Слишком банально.       Эллисон поставила руки на стеклянный гроб и, ещё раз взглянув на парня, прошептала:       — Тогда я не понимаю.       — Ты что-нибудь слышала о шестиконечной звезде? — спросила Лорейн.       — Только про обряд Великой Силы и то вскользь, когда была очень маленькой.       — Любительница подслушивать?       — Просто любопытная, — возразила Эллисон.       Лорейн усмехнулась. Девочку поражал тот факт, что ведьма совсем не испытывала к ней неприязни, а только лукавила или странно улыбалась. Это вызывало в душе Эллисон напряжение, а вместе с ним и страх перед неизвестностью.       — Есть две стороны обряда шестиконечной звёзды, — Лорейн открыла гроб, подняв крышку в воздух одним взмахом руки.       У Эллисон кольнуло в груди, когда она увидела слабо бьющуюся жилку на шее парня.       — Маген Давид...       Зелёные ветви устало свисали вниз, закрывая фигуры мальчишек от яркого солнца. Отти и Лукас осматривались по сторонам в надежде найти то, что им было так необходимо в данную минуту, но вокруг их окружали самые обыкновенные деревья, а в душе их пустил корни зачаток сомнения. Правильно ли они поступили, сбежав из дома ради неопределенной цели — ведь ни тот, ни другой мальчик никогда не видели неметона — никто сказать не мог. Они наивно предполагали, что благодаря силе оборотней поймут, где искать то самое дерево, с которым испытывают связь сверхъестественные существа.       Отти, нервничая, рвал по дороге листья с кустов и деревьев. Лукас же молча наблюдал за поведением друга, мысленно делая выводы о том, что Рейкену не повредил бы прием у невролога и психотерапевта. Подобный диагноз он поставил не только по тому, что мальчик, не задумываясь, портил окружающую природу. Он видел, как на висках Отти проступали первые капельки пота, нижняя губа иногда подрагивала, словно ее хозяин хотел выговориться, но что-то ему постоянно мешало это сделать. Лукас был полностью уверен в том, что в голове Отти сейчас творился настоящий хаос.       — Может успокоишься?       — А то что? — немедля спросил Отти.       — Я слишком остро чувствую эмоции людей, и порой они сильно мешают мне сосредоточиться.       — Ты чувствуешь Эллисон? — неожиданно поинтересовался Отти, застигнув Лукаса врасплох. МакКолл тряхнул головой. — А мог бы?       — Не знаю, — Лукас переступил через толстую ветку. — Ты не прошёл через пепел рябины.       — И?       — Значит, ты не химера.       — И?       — А настоящие оборотни могут чувствовать эмоции людей.       — И?       — Да что ты заладил со своим «и», — возмущённо произнёс Лукас. — А это всё значит, что ты в такой же степени, как и я можешь понимать то, что испытывают люди.       — А я-то все думал, что это у меня проблемы с пищеварением. Оказывается всех от меня просто тошнит, а «я слишком остро чувствую эмоции людей», — цитируя Лукаса, с некой издёвкой парировал Отти.       Тень, нависшая над мальчишками, с каждой минутой становилась все больше. Лёгкая прохлада касалась детской кожи, оставляя на ней невидимые порезы. Лукас поёжился.       — Неужели листья деревьев могут быть настолько большими, чтобы полностью спрятать солнце?       Но стоило МакКоллу договорить, как Отти толкнул его в сторону, со словами:       — Прячься.       — Маген Давид также трактуется как сочетание небесного начала, которое стремится к земле, и земного начала, стремящегося к небесам, — пробормотала Лидия.       — Ты уже десятый раз это повторяешь, — сказал Стайлз. — Мы бы, конечно, могли попросить помощи у Дитона, но он уехал сразу после Тео.       Лидия, всё ещё держа в руках бумажку, обратила свой взгляд на парня. Он стоял около окна, облокотившись о подоконник, и за чем-то наблюдал. Видимо, пока Лидия пыталась разгадать послание Эллисон, он уже успел переодеться в тёмно-синий свитер и новые джинсы.       — Ты бы мог просто позвонить Дитону.       — Прости, но я, как верный муж, не беру у чужих людей номер телефона.       Лидия закатила глаза, сдерживая улыбку. Ей нравилось то, как Стайлз вёл себя непринужденно и свободно. Будто к нему никакого отношения не имел приговор, поставленный Дитоном. Мысли о том, что она может потерять Стайлза, съедали ее изнутри, образуя страшную пустоту на месте некогда бьющегося сердца. Будто ангел спустился с небес, чтобы забрать с собою жизнь ее любимого человека.       — Небесное начало, которое стремится к земле, и земное начало, стремящееся к небесам... — прошептала Лидия, глаза которой расширились от осознания смысла этой фразы. — Стайлз!       — Да? — не отворачиваясь от неба, произнёс Стилински.       — Маген Давид — это звезда Давида. Понимаешь? Древний символ, эмблема в виде шестиконечной звезды, в которой два треугольника наложены друг на друга: верхний — вершиной вверх, нижний — вершиной вниз. А из этого следует, что обряд «Шестиконечной звезды» имеет две стороны. Одна, которая даёт Великую силу, и другая, которая подразумевает обмен жизнями.       Глаза Лидии расширились от страха, а голос дрогнул.       — В ту ночь скрылась из виду не только ведьма, но и тело ее сына. Все сходится... Она хочет вдохнуть жизнь в Галактиона взамен на Эллисон... — девушка не сводила взгляда со Стайлза. Он не шевелился. Кажется, он даже не дышал. — Стайлз? Ты в порядке?       Лидия откинула бумажку в сторону, подбежав к парню. Её рыжие локоны свободно развевались на ветру. Она схватила его за плечи и, повернув к себе лицом, ахнула. Лидия коснулась острых скул парня, простонав от отчаяния. Белки его глаз покраснели, а мешки опухли, окрасившись в сине-фиолетовый оттенок. Стайлз был бледен, как полотно художника, потерявшего вдохновение.       В глазах Стилински читалась грусть вперемешку с осознанием скорой смерти. Но даже сквозь непрекращающуюся боль, он нашел в себе силы улыбнуться.       — Всё нормально, — Стайлз стёр слезу, которая медленно стекала по щеке Лидии, — не надо плакать из-за меня.       — Стайлз, если я попрошу тебя об одолжение, ты обещаешь выполнить его?       Парень кивнул, несколько раз моргнув глазами. Его пышные ресницы затрепетали. Лидия поймала себя на мысли, что, даже в столь напряжённую минуту, она не перестаёт восхищаться каждым сантиметром лица её любимого мужа.       — Попроси Скотта сделать тебя оборотнем, — хриплым от слёз голосом взмолила девушка.       Услышав эти слова, Стайлз резко отпрянул от Лидии, убрав её руки со своего лица. Он в недоумение уставился на жену, надеясь на то, что она просто шутит.       — Пожалуйста, Стайлз, это единственный шанс...       — Нет, — возразил он. — И не смей об этом думать.       — Но почему? — сердце Лидии с силой сжалось в груди.       — Потому что я хочу умереть человеком, — Стайлз произнёс эти слова тихо, однако для Лидии они звучали громче симфонического оркестра в момент кульминации.       — А я не хочу терять тебя, — сказала она хрипло и надрывно. — Как же ты не можешь этого понять, Стайлз? Почему ты упорно отказываешься искать решения проблемы? Неужели ты думаешь, что я вздохну с облегчением, когда твое тело в черном гробу опустят в яму, вырытую в земле? Ты хочешь, чтобы моя душа умерла раньше моего тела?       — Нет, конечно же, нет, — Стайлз сглотнул.       — Пожалуйста, пока у нас есть время... — опухшими губами прошептала Лидия.       На лице Стайлза одна за другой стали появляться тени. Вначале серые и размытые, а после тёмные и более чёткие. На фигуру парня и стены комнаты брызгались чёрные краски, оставляя после себя глубокие пятна. Лидия повернулась в сторону окна. Солнце стремительно садилось за горизонт, погружая город в кромешную тьму. Рот Лидии невольно раскрылся в изумлении, ведь, судя по часам, небо ещё несколько часов подряд должно было быть светлым и чистым.       — У нас больше нет времени... — едва шевеля губами, пробормотал Стайлз.

Вчера ребятам пришлось в большей мере почувствовать надвигающуюся бурю. Сегодня солнце поглотила ночная мгла. А завтра, возможно, не наступит рассвет.

      Шум на первом этаже всколыхнул сердца Лидии и Стайлза. Они машинально посмотрели в пол, прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубин дома.       — Может это родители?       — Они сейчас в доме МакКоллов присматривают за Микки и Диланом. Ну, знаешь, как обычно молодые мамы и папы сваливают своих детей на бабушек и дедушек с самого утра, — прикусив нижнюю губу, ответила Лидия. Она и не заметила, как мигом успокоилась, услышав подозрительные шаги на первом этаже.       — Теперь знаю, — Стайлз набрал в лёгкие больше кислорода и достал из-за ремня свой револьвер Taurus Raging Bull 454, чем вызвал удивление на лице Лидии. — Все-таки я решил прислушаться к совету Брейден всегда иметь при себе оружие.       Лидия иступленно закивала головой, в страхе отворачиваясь от дула пистолета, словно от бешеной собаки, за которой нужен глаз да глаз. Болезненное лицо Стайлза тут же приняло новое неизведанное для Лидии выражение лица. Последние несколько лет они работали в паре, однако на сложные задания, требующие сноровки и навыков, Стайлз ходил всегда один. Она и представить раньше не могла, что её муж настолько сильно воодушевляется, когда в его руках сверкает начищенное оружие, полное запаса патронов.       Его волосы красиво спадали ему на лицо, глаза горели сквозь тьму, а рука уверено держала тяжёлый пистолет, дуло которого было направленно прямо на деревянную дверь. Свободную ладонь он протянул Лидии. Когда теплое прикосновение согрело его кожу, парень притянул рыжеволосую к себе, после чего дал ей знак держаться позади него. Они, медленно шагая, приблизились к двери.       Шум явно исходил из кухни, так как тарелки, одна за другой, стали падать на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Раздался неприятный скрип по дереву, будто кто-то прошёлся когтями по отпалированной поверхности. Стайлз искоса взглянул на Лидию, которая просто пожала плечами.       — Мне все равно никогда не нравился этот стол, — прошептала она.       — Сказала бы раньше, я бы не оттирал кровь Дитона.       — А я что? Все претензии к моей маме.       Стайлз ухмыльнулся. Он тихо открыл дверь в коридор и, убедившись в том, что никого не было, вылез через щёлочку в темноту, при этом не отпуская руки Лидии. Девушка шла по паркету на носочках, боясь наступать на поверхность всей стопой, ведь от ее каблуков мог исходить предательский цокот. На секунду девушка опешила, заметив на небе звёзды. В прошлый раз, когда они боролись против ведьмы, ни о каких огоньках, горящих высоко в небе, не могло идти и речи.       Стайлз остановился, когда внизу лестницы показались знакомые фигуры в черных масках и с кинжалами в руках. Парень уже перезарядил пистолет, целясь в едва уловимую мишень, как Лидия, встав вперёд, выставила руки и, закричав, ударной волной откинула людей вниз по лестнице. Стайлз, довольно ухмыльнувшись, сел на перила и, быстро съехав по ним, ударил пистолетом в затылок одного парня, затем выстрелил во второго, который после превратился в черную дымку. Со скоростью гепарда он преградил путь одному из людей к Лидии и, ударив того по челюсти, свернул ему руки, из которых выпал клинок. Он откинул парня в стену, тут же стрельнув тому в позвоночник. Черная пыль, похожая на пепел рябины, заполнила комнату, когда Стайлз, не переставая бороться, стрелял то в одного, то в другого. Как только один из людей схватил Лидию за руку, девушка, крутнувшись вокруг своей оси, зарядила парню в лицо каблуком, тем самым сорвав с него маску. Он упал на колени, превратившись в горстку ненужной пыли.       — Лидия! — сквозь шум, послышался крик Стайлза. Девушка сию же секунду обернулась на голос любимого. В его руках что-то звякнуло и блеснуло серебром. Он кинул вещицу Лидии.       Рыжеволосая, поймав предмет, раскрыла руки и увидела в них ключи. Поняв замысел Стайлза, она, с трудом обходя людей стороной и откидывая их от себя по возможности криком, устремилась к парадным дверям. Лидия уже коснулась медной ручки, когда кто-то подбежал к ней и, схватив за талию, отбросил в сторону. Упав на пол, девушка простонала от боли, автоматически положив руку на живот. Она подняла глаза на своего обидчика. Его жизнь закончилась в ту же секунду. От нового выстрела из пистолета Стайлза, тело человека испарилось во мгле, а клинок повалился на пол. Лидия, поднявшись на ноги, открыла дверь и, выбежав на улицу, забралась в машину.       Её руки дрожали. Лидия мысленно пыталась успокоить себя. Стайлз остался в доме один, а она никак не могла вставить ключ в замок зажигания. Он постоянно соскальзывал с места, отчего Лидия, вскрикнув, несколько раз ударила по рулю.       — Потише с моей машиной, — испуганно произнёс Стайлз, садясь около Лидии. Он продолжал стрелять в людей, бегущих на них. Один из парней кинул кинжал, поцарапав тем самым крыло машины. Стайлз недовольно закричал, перезарядив пистолет.       — Я не могу сосредоточиться, — пытаясь просунуть ключ, ответила Лидия.       — Ты плохая мать.       — Что?! — рявкнула Лидия, а вместе с ней и джип.       Девушка, быстро сориентировавшись, плавно выжала педаль сцепления, после чего нажала на газ. Они тронулись с места. Стайлз схватился за руль и стал с силой поворачивать его. Люди оказывались под колесами машины, после чего Лидия с большим напором нажала на газ и, переключив скорости, направила джип в сторону дороги. Стайлз откинулся на спинку сидения. Он с трудом глотал ртом воздух, закрыв глаза. Из его груди вырывался хрип, словно он был покрывшейся пылью игрушкой, у которой сломалась батарейка. Лидия провела взглядом по Стайлзу. Он кивнул ей, говоря одним движением, что уже начинает приходить в норму.       — Куда мы едем? — перекрикивая шум мотора, спросила Лидия.       — Неметон, — вспомнив многочисленные рисунки Эллисон, произнёс Стайлз.       — Не нравится мне всё это, — наблюдая за закатом солнца, сказала Малия.       Она спрыгнула со склона, приземлившись около парней. Запах Лукаса и Отти привёл их в лес, но что-то по пути постоянно отвлекало их, а точнее ягоды, которыми МакКолл умело скрывал себя и своего друга.       — Вот и зачем ты научил его этому? — Тео нервно прошёлся пальцами по волосам.       — Кто бы мог подумать, что он станет использовать это против своих же родителей, — махнув рукой, ответил Скотт.       Лес стремительно покрывался тьмой, исходящей от иссиня-черного полотна, украшенного редкими огоньками ярких звёзд. Ветер колыхал ветви деревьев, которые безжалостно хлестали ребят по лицу и рукам. Скотт и Тео шли впереди, прикрывая Малию от ударов природы. Сердца троих бились в унисон. Они хотели как можно скорее найти своих непослушных мальчишек, но яркий блеск, исходящий от кончика стрелы, летящей прямо в сторону оборотней, выдернул их из пучины грустных мыслей. Скотт оттолкнул Малию в сторону кустов, обнажив клыки и когти. Глаза Тео сверкнули золотом, а лицо его исказилось, став больше похожим на койота-оборотня. Он успел схватить одного из людей за шиворот. Тео с присущей ему силой оборотня откинул парня, предварительно ударив того коленом в солнечное сплетение. Сзади койта показалась ещё одна подозрительная фигура, которую незамедлительно отшвырнул от него Скотт. Альфа ударил следующего в шею, на некоторое время парализовав жертву. Раздался громкий рык, исходящий из груди Малии. Она бесстрашно набросилась на противника, сломав тому руку и перекинув его через плечо.       Но как бы упорно ребята не отбивались от противников, с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Один из людей в черной маске пустил стрелу в Скотта, но с крахом промахнулся, попав в ствол дерева. Глаза Альфы полыхнули огнём, когда двое парней бросились в сторону Малии. Он, перепрыгнув с места на место, кинулся на обоих. Скотт прошёлся когтями по торсу одного парня. Второй ударил деревянным луком альфу по голове, оглушив его. В следующие минуты последовали удары в лицо и солнечное сплетение. Придя в себе, Скотт издал волчий рык и, поймав лук, разорвал его на части. Он ударил противника по виску и, сплюнув кровь, отошёл от парней.       Малия отбросила последнего бойца от себя. На мгновение всё стихло. Скотт подошёл к Малии, заключив ее в объятия. Он похлопал Тео по плечу.       — Я чувствую ещё запах, — сказал Рейкен, — запах других.       Скотт, благодаря зрению альфы, заметил вдали тени приближающихся воинов. Он обернулся к Тео.       — Забирай Малию отсюда. Я отвлеку остальных.       — Нет, Скотт, ты не останешься здесь совсем один, — испуганно возразила Малия. Её волосы прилипли ко лбу, а сердце билось слишком быстро для нормального ритма.       — Останусь, — Скотт, кивнув Малии, бросился в глубины леса.       Тео схватил девушку за талию, когда та сорвалась с места, чтобы отправиться за мужем.       — Оставь меня! — сквозь слёзы, приказала Малия, но Тео только сильнее сжал её в объятиях и потащил в противоположную сторону.       — Очнись, Скотт делает это ради тебя, — рявкнул Рейкен. — Если надо будет, я понесу тебя на руках.       Малия вырвалась из объятий Тео и, не рассчитав силы, ударилась о дерево. Она тихо простонала, коснувшись локтя.       — Не надо, сама дойду.       Лицо Лорейн снова озарилось улыбкой. В мыслях Эллисон пронесся фестиваль, на котором она купила брелок с надписью «Мой друг». Девочка тогда повесила его на тонкую ленточку, которую обвязала вокруг шеи плюшевого койота. Она вспомнила, как, находясь в трансе, написала на бумажке заветные слова и спрятала их в мистере Туке.       — Зачем тебе этот брелок? — держа в руках мороженое девочки, спросил Стайлз.       — Чтобы не забыть...       Сердце дрогнуло в груди. Тело Эллисон покрылось испариной, а желудок скрутило от голода.       — Ты хочешь воскресить мальчика, да? — голос девочки на этот раз звучал глухо и как-то отстраненно.       — В библиотеке моей умершей тётушки я нашла книгу, в которой говорилось о ритуале «Шестиконечной звёзды». Я с самого начала добивалась Великой Силы ради того, чтобы оживить своего ребёнка, — Эллисон было немного не по себе наблюдать за тем, как девушка, которая выглядела максимум на семнадцать лет, обращалась к парню своего же возраста, произнося при этом «мой ребёнок». — Когда твой отец убил частичку моей души, я резко состарилась, но приобретение Великой Силы дало о себе знать. С каждым годом я выглядела все моложе и моложе. С каждой жертвой я набиралась больше сил. В книге говорилось, что воскресить сына я смогу только благодаря светлой магии, поэтому, чтобы обрести ту самую магию, я убила свою младшую сестру, — с нескрываемым отвращением прошипела Лорейн. Затем она взглянула на Эллисон и сладко улыбнулась, отчего девочка почувствовала рвотный рефлекс. — Но это не сработало. У меня получилось поддержать в нём исключительно бессознательное состояние. А знаешь, при каких ещё обстоятельствах человек существует так, как Галактион? Между жизнью и смертью.       — Когда находится в коме, — Эллисон испуганно расширила глаза. — Это из-за тебя у шерифа обнаружили рак лёгких!       — А ты сообразительная, — хмыкнула Лорейн. — Ты снова прошла проверку, подтвердив правдивость древних мифов о Сияющих Банши. Вот же ирония какая получается. Стилински убил моего сына, а его дочь поможет мне его воскресить.       — Мечтать не вредно.       — Ох, не хмурься и не противься мне раньше времени, Эллисон. Ты ведь ещё не знаешь о ране отца, так ведь? О том, что он умирает?       Эллисон начала растерянно обводить взглядом комнату, ища поддержки в холодных стенах. Тело Галактиона спокойно хранилось в стеклянной кровати, по бокам которой горели свечи. Эллисон не могла поверить в то, что ее папа так скоро может оказаться на его месте. Стать таким же холодным и мертвенно спокойным.       — Я бы не стала врать тебе о таких вещах, милая. Стоит мне захотеть, и яд тут же коснется сердца твоего отца, отравив его душу.       — Хватит, — с напускной строгостью ответила Эллисон. — Я сделаю всё, что ты захочешь, только оставь моего отца в покое.       — Мне всего лишь нужно будет, чтобы ты направила всю свою энергию на Галактиона, в то время как я сделаю все остальное. А теперь тебе надо поесть и одеть что-нибудь по приличнее твоих грязных шмоток. Мои слуги отведут тебя в комнату.       Эллисон посмотрела в сторону открывающейся двери. На пороге показались тучные фигуры мужчин в масках и черной экипировке, словно сумеречные охотники сошли с книжных иллюстраций, нарисованных Кассандрой Жан. Только вот служили они не тому человеку.       Эллисон совсем не хотелось подчиняться ведьме, идти у неё на поводу, но она не могла рисковать жизнью своего отца из-за гордости и нежелания быть на службе у зла. Ком в ее горле стоял не от слёз, а от безысходности положения, в котором она находилась. Если бы только она была совершенно обычной девочкой...       — Лорейн, что ты имела ввиду, сказав, что поможешь облегчить мою ношу?       Возможно, этот вопрос и застал блондинку врасплох, но она быстро взяла себя в руки. Выпрямившись, она посмотрела на Эллисон.       — Ритуал подразумевает под собой то, что мы обе потеряем свою силу, отдав её для воскрешения Галактиона.       — Но ты ведь ее не потеряешь, в отличие от меня, — смело возразила Эллисон, вспомнив рассказ Отти. — Твой сын является источником энергии. Воскресив его, ты снова обретёшь силу.       — Именно так, — холодно ответила Лорейн, пронзив Эллисон своими голубыми глазами.       — А стала бы ты воскрешать его, если бы знала, что сила к тебе не вернётся? — с вызовом спросила Эллисон, на что получила в ответ молчание. — Я так и думала. Ты ничего не будешь делать без выгоды. И сын тебе не нужен. Тебе всего лишь нужна сила!       — Заткнись! — взревела Лорейн. — Я любила своего сына, а твой отец убил его.       — И это ты считаешь любовью, что заставила своего сына встать на путь зла? Он убивал бедных людей так же, как и твои верные слуги. Галактион умер из-за тебя и только из-за тебя, потому что ты не знаешь, что такое настоящая любовь.       — Я смотрю, ты у нас знаток в любви, великая моралистка Бейкон Хиллс.       — Да, — воскликнула Эллисон, — я знаю о том, что такое настоящая любовь родителей к своим детям. Любовь — это когда мама встаёт рано утром, чтобы собрать тебя в школу. Любовь — это когда твой ребёнок стесняется, а ты, будучи хорошим отцом, бежишь выполнять "испытания" первым, показав ему, что всё на самом деле не так уж и страшно. Любовь — это когда родители укладывают тебя спать, рассказывая наспех придуманные сказки. Любовь — это когда вы вместе. Когда вы настоящая семья. А Галактион был лишён этой любви.       — Заберите её, сейчас же! — отвернувшись от Эллисон, приказала Лорейн.       Мужчины снова больно схватили девочку за локти и стали оттаскивать её в сторону выхода. Прежде чем покинуть помещение, девочка крикнула:       — Ты знаешь, что я права, поэтому предпочитаешь и дальше молчать в тряпочку.       Малия шла впереди парня, быстро перебирая ногами. Мысли о Скотте и Лукасе не покидали её разума, словно застряли в стенах черепа, сводя свою хозяйку с ума. Что если на её сына так же напали? Он, безусловно, может постоять за себя, но не против целой гвардии воинов. А Скотт? Кто тянул его за язык? Зачем он бросил её? Малия понимала, что всё это делалось ради неё и детей, но сердце её отказывалось принимать разлуку.       — Малия!       Тео, крикнув, толкнул кареглазую вперёд, отчего та упала на землю, ударившись виском об острый камень. Кровь хлынула из раны, закрывая девушке обзор. Из груди Малии вырвалось едва слышимое «ай». Её рана затянулась буквально за пару минут. Она присела на сухую землю. Вдали промелькнуло несколько фигур.       Малия метнула головой в сторону Тео. Её сердце пропустило удар, когда она увидела Рейкена, распростертого на земле в луже крови. Малия подполза к Тео, положив его голову к себе на колени. Из его груди торчали три стрелы, ставшие причиной обильного кровотечения.       Тео с трудом моргал.       — Я вытащу стрелы. Ты только потерпи, ладно? — дрожащим голосом, произнесла Малия.       Рейкен, сглотнув, кивнул девушке и откинул голову назад. Малия, борясь с пеленой слёз, взялась крепко за стрелу и, стараясь сделать всё как можно менее болезненно, выдернула её из груди Тео. Ту же процедуру она провела с остальными орудиями.       Но лицо ее исказилось в ужасе, когда из ран Тео стала вытекать жёлтая пена.       — Они были отравлены, — хрипло произнёс Рейкен. — Кажется, мое время пришло.       — Не говори так, — Малия стала качать головой из стороны в сторону, — мы найдем Эллисон, и она исцелит тебя.       — Малия, посмотри на меня...       — Всё будет хорошо, слышишь? — пытаясь закрыть раны Тео, кричала Малия. — Я не дам тебе умереть!       — Малия... Малия, просто взгляни на меня, — Тео едва коснулся рукой влажной щеки девушки. Она обратила взгляд своих карих глаз на лицо парня. — Как же ты прекрасна, когда луна целует тебя, озаряя светом, словно ангела.       Малия попыталась улыбнуться, но вместо это разрыдалась ещё сильнее.       — Рисунок Эллисон... Там были нарисованы все те, кто умрет сегодня ночью... Лидия успела предупредить меня... — Тео говорил отрывистыми фразами, изредка сплевывая кровью.       — Ты не умрёшь, — что-то с неимоверной тяжестью давило в груди Малии. — Тео, пожалуйста, не умирай. Умоляю тебя...       — Знаешь о чём я жалею? — по щеке Рейкена скатилась одинокая слеза. Когда девушка качнула головой, он продолжил: — Я так и не смог завоевать прощения своего сына... Отти... Мой мальчик... Я оставил ему письмо, Малия, у меня в квартире... Там, где он обычно прятался последние два дня от меня...       — Я отдам, обещаю, — всё тело Малии дрожало в истерике. Как бы она не пыталась, у нее не получилось забрать боль Тео на себя.       — Передай моей дочке, что я люблю её... Так же сильно, как и ту, в честь кого её назвал.       — Тео... — глаза Малии болели от слёз, а сердце с силой сжималось внутри, заставляя девушку снова и снова кричать от боли.       — Малия... — Тео едва открывал глаза. Его рот окрасился в кроваво-красный. — На прощание... Я хочу попросить тебя...       — Что угодно, — тут же ответила Малия.       — Поцелуй меня так, как если бы ты любила меня.       Малия сглотнула, растерянно глядя на Тео. Сердце стучало в груди, гулом отдаваясь в ушах. Она обещала, что выполнит его просьбу, значит она сделает это.       Малия аккуратно коснулась рукой щеки Тео. Она наклонилась над его лицом и, закрыв глаза, накрыла его губы робким поцелуем. Она не чувствовала металлического вкуса крови или странного холода, исходящего от обветренных губ Тео. Малия сильнее прижалась к нему. Слезы оставляли мокрые дорожки на коже девушки. Малия оторвалась от Рейкена.       Она открыла глаза.       Он был мёртв.       Малия заметила приближающуюся к ним тень и, подняв глаза, увидела Скотта. Ссадины с трудом заживали на коже парня, а порванная одежда свидетельствовала о том, что он прошёл трудный бой. Скотт упал на колени перед Тео, положив руку ему на грудь. После он посмотрел на Малию и тотчас же заключил девушку в свои объятия.       Возможно, она ждала от Скотта какого-то укора. Она была уверена, что муж видел ее поцелуй с Тео, но тот сильнее прижал ее к своей груди и прошептал:       — Ты молодец, Малия.