Блеск чешуи.

ГЛАВА 4. Каяш. Перед тем как сесть верхом, я сменил хвост на ноги, одетые и обутые. Саш при этом восхищенно присвистнул: - Научишь? - После совершеннолетия, если в тебе окажется достаточно магии. Пацан сразу погрустнел, вспомнив про пять лет. Я не стал ему ничего говорить. Молодые склонны делать трагедию из ожидания, тогда как время на самом деле бежит столь стремительно, что иногда оглянуться не успеваешь, а год уже прошел. Ничего, еще научится. Закутав Саша в плащ, я усадил его перед собой в седло и пустил коня рысью. - Часа через три пересечем границу, а еще через два дня будем дома. Спокойно до границы доехать мне не удалось. Через некоторое время Саш пригрелся и начал дремать, но при этом его змеиная сущность сменилась человеческой. При этом парень сразу же начал мерзнуть. Пришлось будить и пугать, чтобы продолжить путь спокойно. «Дома надо будет на него амулет нацепить, а то вот так пугать каждый раз не получится, он уже стал меньше меня бояться, а через день-два станет совсем трудно». Саму границу мы миновали без проблем. Почти сразу за ней находилась небольшая деревенька, где жили и люди и сетиши. Там я купил для мальчишки одежду и сапоги, так что за его здоровье можно было не волноваться. По дороге домой я кое-что рассказал пацану про уклад нашей жизни, чтобы он случайно во что-нибудь не влез, но на всякий случай решил последить за ним повнимательнее, хотя бы первое время. Например, мало кто из людей знал, что по цвету чешуи можно быстро определить благородный сетиш перед тобой или простой змеелюд. У нас, благородных, или как еще говорят – лордов, основной цвет чешуи – синий с серым оттенком на животе. У простых сетишей чешуя серо-черная или серо-желтая. Есть и еще один повод для любого сетиша, вызвать противника на дуэль – набо. Набо – это наша национальная одежда для мужчин-сетиш, прикрывающая передние паховые пластины. Люди, желая блеснуть остроумием, называют его фартуком. Не завидую я тому болтуну, если его слышал сетиш. Наши женщины носили специальную юбку, очень схожую с набо, но закрывающую все бедра, а не только переднюю часть. Называлась эта юбка – набиро, и не дай Бог перепутать названия этих двух вещей. Порвут на части, причем наши дамы к своим набиро относятся еще ревностнее, чем мужчины. Слушая меня, Саш задавал интересующие его вопросы и я, отвечая ему, радуюсь тому, что парень попался умный и любознательный. Больше всего его интересовала магия, и расстраивало то, что пока она для него недоступна. Я тоже был таким в его возрасте. Думаю, мы с ним подружимся. На ночь мы останавливались в маленьких гостиницах, стоящих кое-где у дорог, специально для путешествующих. Здесь я брал двухместную комнату и заказывал еду в номер, знакомя мальчишку с правилами поведения за столом. Нет, он не вел себя за столом как свинья, но пользоваться вилкой и еще несколькими столовыми приборами он не умел, да и где бы Саш мог этому научиться? Большинство людей до сих пор пользуются только ложкой и руками. Дикари. Вот так и пролетели два дня. Временами мне даже нравилось путешествовать с Сашем, особенно когда он смотрел на меня восторженными глазами ребенка, увидевшего чудо. Хотя, так оно и было. Я открывал для него новый мир. Мир, о котором он раньше мог только мечтать. Решено, оставлю мальчишку при себе, будет мне младшим братом. Дома меня встретили радостно, а мою находку слегка настороженно. По крайней мере, первое время слуги предпочитали поменьше общаться с ним. Все-таки все домочадцы были в курсе кровной вражды с Варахами, но шустрый мальчишка сумел завоевать их расположение. Кому воды принес, кому с домашней работой помог. Он хоть и был из благородных сетишей, о чем говорил голубой оттенок его чешуи, но носа не задирал. Обучением парня я занялся на следующий же день по прибытии домой. С утра пораньше напугал как следует, после чего нацепил на парня специальный амулет, не дававший ему сменить внешность. Снять амулет без моей помощи он не сможет, так что я точно знал, пока я не решу иначе, ползать ему на хвосте, как всякому приличному сетишу. Именно с хвоста и начались наши занятия. Мальчишка упорно старался контролировать движения хвоста, поэтому нормально передвигаться у него не получалось, ведь хвост не ноги, принцип движения другой. Промучившись пару часов, объясняя и демонстрируя на личном примере, я плюнул на все, загипнотизировал его и заставил сделать пару кругов по тренировочному залу. Помогло. По крайней мере, он начал доверять своей змеиной половине и начал передвигаться нормально. Конечно, хвост его был еще слаб, чтобы полноценно носить своего хозяина, но это дело наживное. Тренировки помогут ему нарастить мышцы, и я прослежу за этим. Потом можно начинать тренировки с оружием. Кроме того, мальчишка будет учить наш язык и письменность. За этим я тоже прослежу. А дальше... дальше будет видно. Почти пять лет спустя. Весна. - Саш, ты опять играешь с противником? Сколько можно объяснять, что нельзя давать противнику шанс выкрутиться. В бою возможны любые случайности. Малюсенький камешек под ногой и ты можешь быть мертв вместо своего противника, - от злости у меня гремела трещотка, выдавая мое состояние. - Извини, Каяш. Но ведь я значительно сильнее его. Какие тут могут быть случайности? - Любые. Когда мне было столько же, сколько тебе, я тоже был самоуверен. Я повернулся боком к Сашу и продемонстрировал ему шрам, уже еле заметный, все-таки прошло почти пятьдесят лет. - Я побеждал. Был намного сильнее, а потому решил поиграть с противником, ведь это было так весело. Солнечный луч скользнул по нагруднику, надетому на моего противника, и ослепил меня. Когда начался бой, небо было закрыто тучами, так что я просто не ожидал того единственного солнечного луча, что проскользнул сквозь тучи, отражаясь от начищенного до блеска нагрудника. Всего на одно мгновение я потерял концентрацию, и это стоило мне победы и едва не стоило жизни. Войди его меч чуть глубже, и я был бы дохлым сетишем. Один миг. Один луч. Глупая случайность. Смерть. Если бы я не играл с противником, а покончил с ним сразу, моя шкура осталась бы без подобного украшения. Я видел, что Саш смотрит на меня с виноватым выражением на лице, а потому решил немного смягчить свое поучение. - Ты для меня как брат или сын. Я хочу, чтобы ты учился на чужих ошибках, а не на своих. После моих слов Саш как-то странно дернулся, но ничего не сказал, а просто наклонил голову, пряча лицо под длинной челкой. - Ладно, иди. Прими ванну, скоро будем ужинать. Мой подопечный кивнул и шустро скрылся с тренировочной площадки, а я вдруг подумал, что мальчик вырос и вполне возможно, что скоро начнется его первая линька, а затем он вполне может найти свою первую самку. Надо бы объяснить ему кое-какие важные вещи про женщин-сетиш, и про то, как мы размножаемся. За ужином я не сводил глаз со своего подопечного, пытаясь понять, насколько он готов. Когда Саш ловил на себе мой пристальный взгляд, то начинал смущаться и ерзать на своем месте, явно чувствуя неловкость. В конце-концов Саш не выдержал и когда мы встали из-за стола поинтересовался: - Каяш, я что-то сделал не так? - Все так. Просто я подумал, что ты стал совсем большой, и возможно скоро найдешь свою первую самку. Так что мне надо рассказать тебе, как правильно оплодотворить яйцо. - Яйцо? Да ты... ты... - махнув рукой Саш устремился прочь от меня и даже не изволил оглянуться, когда я позвал его. Вот что с парнем происходит? А двигается, кстати, он очень красиво, и не скажешь, что при нашей первой встрече он ползал хуже любого младенца. Пока я стоял столбом в коридоре, ко мне приблизился Тасиш, начальник моей стражи. - Ты слишком строг с малышом. Все-таки он достиг огромного успеха, всего за четыре года. И что такого ты ему сказал, что он унесся быстрее зайца? - Тасиш, я хочу, чтобы он не повторял моих ошибок. Это разве много? К тому же я сам не понял, что такого сказал. Я только хотел рассказать ему об оплодотворении. При этих словах Тасиш рассмеялся. - Разве ты не видишь, что он к тебе неровно дышит? - Ну, что ты придумываешь? - Я не придумываю. В замке все знают о его чувствах, и только ты ничего не видишь. Ты все время поучаешь его и наставляешь, а он уже не ребенок. Присмотрись к нему внимательнее. С этими словами Тасиш отправился проверять караулы, а я задумался о Саше. Неужели правда, что он испытывает ко мне что-то, кроме братской любви? Нет, он еще так юн. Скорее всего, в нем говорит детская привязанность. Ведь мальчишка еще даже не линял ни разу. Сам-то я уже давно привязался к мальчишке, я привык заботиться о нем, оберегать, учить. Но ведь кроме меня, моих слуг и воинов он никого из сетишей фактически не видел, так имею ли я право навязывать ему себя в качестве партнера? У него еще вся жизнь впереди. Вдруг он встретит кого-то, кто понравится ему больше? Тогда расставание с ним станет в сто раз больнее. Я боюсь? Да. Боюсь. Боюсь привязаться к кому-то, потому что потом могу потерять его. Мои чувства поймет только тот, кто уже терял и не хочет терять снова. Род Фаах был некогда многочисленнее, но кровная вражда привела к тому, что я остался один. Терять больно. Очень больно. Может, лучше все оставить как есть? Так для обоих будет лучше. Он молод. Однажды уйдет из моего дома и забудет меня. Со временем. Как и свои детские чувства. Обуреваемый подобными мыслями я провел ночь, ворочаясь в своей кровати, а когда на рассвете зашел в комнату к Сашу, то увидел, что постель его даже не была расстелена. - Саш, глупый мальчишка, где же тебя носит! Так быстро я еще не перемещался по дому. Библиотека, столовая, кухня, тренировочный зал, гостевое крыло. Его нигде не было! В панике я вылетел на улицу и в розовом свете восходящего солнца увидал моего мальчика, свернувшегося клубком на поляне, неподалеку от дома. Через мгновенье я был около него и приподнимал парня за плечи. - Саш, что с тобой? Ударился? Ранен? Где болит? Хрипло дыша и сотрясаясь от озноба, парнишка вцепился в мои руки, пытаясь сжать их, и тут я все понял, увидав, как несколько ногтевых пластинок с его пальцев упали на землю, соприкоснувшись с кожей на моей руке. Линька! У нас сетишей при первой линьке меняются и ногти. Через несколько часов их заменят плотные коготки, которые Саш сможет выпускать или убирать по своему желанию. - Почему ничего не сказал?! Ведь тебе еще вчера было плохо! Ругая его, на чем свет стоит, я подхватил Саша на руки и понесся в свою спальню. Первая линька – это всегда испытание на прочность, а уж у полукровки и подавно. - Благие Боги, только бы все было хорошо. Пусть с ним все будет хорошо! ГЛАВА 5. Меня с утра немного подташнивало и голова иногда начинала кружиться, но когда Каяш поставил меня в пару с молодым воином, только что принятым в ученики, я усилием воли собрался и провел бой, как мне казалось, на отлично. Вот только Каяш снова нашел к чему придраться. Глядя на его шрам, я понял, почему он разозлился, но отчитывать меня при том змеелюде, которого я все-таки победил, не стоило. Я давно уже видел тот шрам, ведь змеелюди, или сетиши, как они себя называют, ходят практически голыми и зимой и летом, только набо скрывает их, вернее наши паховые пластины. Но расспрашивать про шрамы и ранения у них считается неприличным, вот я никогда и не спрашивал. «Их», скоро будет пять лет, как я живу среди сетишей, но все никак не начну воспринимать себя как одного из них. Н-да. Потом был ужин, на котором Каяш рассматривал меня так пристально, словно видел впервые. Это заставляло меня нервничать, но то, что произошло потом, чуть не довело меня до истерики. Он собрался рассказывать мне, как следует оплодотворять яйца, на случай если я решу завести отношения с самкой. С самкой! Это когда я глаз от него оторвать не могу! Когда он мне по ночам снится! Когда я готов на любые безрассудства, лишь бы коснуться его, хоть изредка, или вынудить коснуться себя! Когда два года назад к нему приползала самка и оставила ему свое яйцо, я готов был разнести родильную площадку на части, потому что он проводил на ней время с ней, а потом с ее яйцом. К счастью, родилась девочка и та самка забрала ее к себе. Тогда, ожидая рождения потомства от Каяша, я и заинтересовался тем, как они размножаются. К счастью в библиотеке замка было достаточно много книг по этому вопросу, так что вскоре я уже знал, что для того, чтобы оплодотворить яйцо, самец и самка не вступают в связь, как люди. Самка раз в десять лет откладывает яйцо, причем в период яйцесозревания, она может отложить от одного до четырех яиц, причем не обязательно для одного самца. У них тут браки вообще не приняты. Если два сетиша испытывают друг к другу нежные чувства, причем все равно самцы они или самки, они заключают партнерский союз, который может быть временным или пожизненным, в зависимости от их желания. О чем это я? Ах, да о яйцах. Так вот. Самка откладывает яйцо в горячий песок на родильной площадке. При этом самец обязательно находится рядом, ведь он должен оплодотворить его, до того как скорлупа затвердеет и станет непроходима для его семени. Вот- вот. Я тоже сначала не понял, а оказалось, что самцы оплодотворяют не самок, а их яйца в прямом смысле. В момент кладки оболочка яйца мягкая, нежная и пористая, через нее мужское семя проникает внутрь, давая жизнь новому змеелюду. Потом оболочка твердеет, и тогда разбить ее снаружи становится практически невозможным. Малыш сломает ее через три месяца, когда придет пора появиться на свет. Потом, если это будет девочка, самка заберет ее, а мальчики остаются с отцами. Кормить малыша молоком не надо. В отличие от людей, сетиши рождаются способными жевать и глотать практически все. Тогда же я выяснил, что все сказанное Каяшем про матерей полукровок - правда. Человеческая женщина носила младенца семь месяцев, при этом плод от сетиша развивался намного быстрее, а поскольку сетиши создания, наделенные магией, младенцы просто выпивают жизнь у своей родительницы, невольно становясь причиной ее смерти. Все эти воспоминания пронеслись в моей голове, пока я стремительно полз по коридорам замка. Змеелюды не воюют так, как люди, поэтому у них замки не обносятся высокими заборами и рвами с водой. Покинув замок, я спокойно достиг леса, и некоторое время бродил там, среди деревьев. Вот только постепенно мне становилось все хуже. Тело прошивала какая-то противная слабость, а когда меня буквально скрутила судорога, я понял что со мной что-то не так. Вообще-то змеелюди не болеют, но ведь я полукровка, мало ли что. «Надо быстро возвращаться». Вот только добраться до дома мне удалось перед рассветом. Загадочная болезнь не отставала, и мне становилось все хуже с каждой минутой. Несколько раз я падал, теряя равновесие, после чего мне с трудом удавалось встать. Не добравшись до дома совсем немного, я снова рухнул на землю, захваченный болью, словно огнем скрутившей мои внутренности. Она заставила меня свернуться клубком, в попытке облегчить ее хоть немного. Когда рядом со мной появился Каяш, я даже сказать ему ничего не смог, настолько мне было плохо. Дальше помню плохо. Я все время проваливался куда-то, и только руки Каяша не давали мне отключиться совсем. Он теребил меня, переворачивал, мял мое тело словно тесто, заставлял пить что-то горькое и подставлял посуду, когда меня выворачивало от выпитого. Все это время я слышал его голос, говоривший мне, какой я молодец, какой сильный и красивый сетиш из меня получится, и как за мной будут бегать все их женщины. - Мне... не надо... их. Тебя... надо. Каяш. Линька у Саша проходила очень тяжело. Если бы он сказал мне вчера, что ему плохо, я бы напоил его специальными травами, и линька прошла бы легче, сейчас же его организм упорно отторгал заваренное мной зелье, что не добавляло парню сил. Время от времени мышцы его крутило судорогой и тогда я разминал его тело, стараясь облегчить эти неприятные моменты, а чтобы он не отключался, разговаривал с ним. Что говорил – не очень помню, тут важно было не дать ему погрузиться в себя, так что я просто по кругу повторял одно и то же, и даже пел, кажется. В какой-то момент, достаточно придя в себя, Саш заявил, что ему не нужны женщины, ему нужен я. Мне, конечно, было лестно, но поручиться в том, что он сказал это осознанно, а не в бреду, не мог. Приступы сильного жара сменялись потливостью, затем его начинала бить холодная дрожь, и снова накатывал жар. Я вытирал его мокрое тело, когда это было нужно, а после полудня, когда змеиная кожа начала темнеть, достал специальный крем, облегчающий линьку и начал наносить его на змеиную часть тела, тщательно втирая в каждую чешуйку. По комнате разлился запах мяты, одного из добавочных ингредиентов мази. Пока спустился со спины до кончика хвоста, был весь мокрый от усилий, но оно того стоило. Саш на время успокоился и, задремав, задышал ровнее. Теперь можно было отдохнуть, пусть и недолго. На отдых мне было отпущено около получаса. Потом Саш снова заметался, и попытался почесать кожу на горле и теле. Я сразу же заметил эти движения и отвел его руки от тела. На пальцах виднелись уже прорезавшиеся коготки, так что он вполне мог бы ими содрать с себя кожу. Чтобы избежать этого, мне пришлось связать его руки шелковой лентой и прикрепить к прикроватному столбику. Ленту я оставил достаточно длинной, чтобы не ограничивать его движения, а только оградить от повреждений. Саш на это поначалу не реагировал, но потом, открыв глаза, завозился, пытаясь вырваться. - Саш, потерпи. Пока нельзя. Его огромные глаза серого цвета вдруг подернулись влагой, и нижняя губа дрогнула, словно он собрался плакать. - Нос чешется. Жалобный голосок Саша тронул мою душу. Потянувшись к его лицу, я нежно почесал его нос, после чего ласково коснулся его губами, даря целомудренный поцелуй. Вот только Сашу этого было мало. Когда я уже начал отстраняться, он рванулся ко мне, чуть приподнимаясь, и впился в мои губы жарким поцелуем. Еще немного и он прокусил бы мне губу, в порыве бешеной страсти. Момент бурной активности сменился бессилием, а Саш повалился обратно на подушку, тяжело дыша и обливаясь потом. - Куда спешишь, глупый? У тебя еще вся жизнь впереди. - Не хочу... без тебя не хочу. Или... ты брезгуешь полукровкой? - Саш, как ты мог подумать такое? - Докажи. Докажи, что я не безразличен тебе. - Глупый. Ты только начал линять. Сейчас нельзя. Тело Саша выгнулось дугой, хвост судорожно застучал по кровати и изо рта его вырвался крик. Время передышки закончилось. И снова я ухаживал за ним, вытирал пот, массировал и теребил, не давая ускользать. Наконец, когда ночь начала захватывать власть над миром, чешуя на его шкуре стала практически бесцветной. Перевернув Саша на живот, я нащупал верхние змеиные чешуйки на спине. Нежно подцепив их своими когтями, я потянул шкуру вниз. Тонкая, словно крылья стрекозы, кожица сползала с него ровным слоем без разрывов и трещин. Это было замечательно. Чем быстрее и чище пройдет линька, тем скорее линяющий сетиш придет в себя. Пока я стаскивал кожу со спины, все было просто, а вот с хвостом пришлось повозиться. Когда последний лоскуток оборвался на кончике хвоста, оставляя там небольшое уплотнение, начало его трещотки, я вздохнул облегченно и погладил Саша по отросшим, слегка волнистым волосам, лежавшим на плечах. - Уже все? – голос юного сетиша звучал глухо и устало. - Все. Линяем мы раз в десять лет, и следующая линька пройдет намного легче. А теперь можешь поспать, - я развязал его руки, растерев запястья, хоть после шелковых лент на них и не осталось никаких следов, и повернул Саша на спину. - Не уходи. Останься со мной, пожалуйста. Глаза его слипались, но я не смог отказать единственному родному сетишу во всем мире. Скользнув в кровать к Сашу, я прижался к нему всем телом и обнял. Счастливо вздохнув, Саш уткнулся носом мне в шею и заснул. Я же заснуть не смог. Лежал рядом с ним, вдыхал его запах, столь насыщенный после прошедшей линьки, и думал. Думал о том, что скажу ему, когда он проснется. Когда за окном начало сереть, Саш завозился рядом со мной, пробуждаясь. Он открыл свои серые глаза и потянулся ко мне за поцелуем. Отбросив все сомнения, я ответил на него, а когда Саш застонал мне в рот, обвил его своим хвостом, нежно поглаживая кончиком по спине и бокам. Руки мои тоже не остались в стороне. Я ласкал тело Саша, не прерывая поцелуев, и вскоре он уже дрожал в моих объятьях от нетерпения, а его паховые пластинки открылись, давая мне доступ к мужскому достоинству. Спрятав когти, я начал ласкать его член по слегка влажной от соков страсти головке. Теперь Саш стонал и ерзал подо мной, умоляя о продолжении. - Саш, ты точно хочешь этого? Я могу доставить тебе удовольствие, не переходя к основному действу. Тебе будет хорошо и так. - Нет. Все. Хочу все. Не бросай меня. Не останавливайся. - Не остановлюсь. Не бойся. Анальные складки у нас хорошо скрыты, но не тогда, когда сетиш готов подарить свою любовь партнеру. Мне достаточно было только провести по ним кончиками пальцев, как складки ослабли, позволяя мне проникнуть внутрь. Перевив свой хвост с хвостом Саша, я спустился по его груди вниз, лаская кожу губами и языком, уделив особое внимание соскам, и так напряженным, а после моих прикосновений буквально закаменевшим от чувственного наслаждения. Член его, уже полностью вышедший из-за паховых пластин, также не остался без внимания. А когда убедился, что он полностью готов принять меня, вошел в юное горячее тело так медленно и нежно, как только смог. Мы двигались навстречу друг другу со страстью изголодавшихся хищников. Наши хвосты переплелись настолько крепко, что я просто перестал понимать, где кончается он и начинаюсь я. Сказать, что мне было хорошо с ним, значит, ничего не сказать. Это было настолько ярко и феерично, что у меня просто нет слов, чтобы описать всю гамму чувств, пронесшуюся в моей душе в момент наивысшего наслаждения. - Саш, мой Саш, - я целовал его нежно, выражая всю степень своей признательности за подаренное мне наслаждение. - Тебе понравилось? – сколько надежды в его голосе, сколько неуверенности. - Да, глупый мальчишка, конечно – да. Если мне понравится больше, то я просто умру от счастья. Саш, взвизгнув, обнял меня за шею и принялся жадно целовать в ответ, уверяя, что любит и готов дарить мне себя все дни напролет. Вот оно счастье! Саш. То, что Каяш делал со мной этой ночью, не поддается описанию. Мне было одновременно и стыдно, и удивительно хорошо. А когда Каяш подвел меня к самой грани и перевел через нее, я буквально взлетел в небеса. После того, как моя любовь обрела столь прекрасное воплощение в реальность, я весь день летал как на крыльях. Комплименты слуг и воинов, моей новой чешуе, воспринимались как нечто волшебное. И неотъемлемой частью этого волшебства был Каяш. Омрачало мое счастье только одно: мне по-прежнему казалось, что Каяш недоволен моим происхождением. Я говорю не об отце, а о моей человеческой половине. Спросить его об этом словами? Слова могут лгать. А вот тело – нет. Значит... - Каяш, а теперь можно снять амулет, удерживающий меня в теле сетиша? Я настолько привык к нему, что большую часть времени просто не замечал ни самого амулета, ни его воздействия на мое тело. Каяш, видимо, и сам забывал о нем, так что, недоуменно поморгав глазами в ответ на мою просьбу, все-таки снял его с меня. - Конечно. Тебе надо учиться держать себя в выбранном теле самому, без помощи артефактов и амулетов. В результате, когда Каяш решил лечь спать, я явился к нему в комнату в человеческом теле. Я думал, Каяш о чем-то спросит меня или скажет, но он не произнес ни слова. Просто обнял меня и, прижав к себе, начал целовать, обвив хвостом за талию, а его кончиком поглаживая поясницу и то место, где ягодицы разделялись на две половинки. Мы любили друг друга нежно и медленно. Каяш явно берег мое человеческое тело, более хрупкое, чем тело сетиша, но, ни брезгливости, ни какого-либо другого негативного чувства я не уловил в нем. Каяш. Глупый мальчишка, он думает, я не понял, почему он пришел сегодня в нашу кровать на двух ногах. Глупый, но такой... любимый. Любимый в любом облике, в любом теле. Мой Саш. Моя пара. - Ты моя пара. Отныне и до тех пор, пока не решишь покинуть меня, уходя за грань. Но и тогда я последую за тобой. - Я никогда не брошу тебя. Слышишь? А если ты решишь уйти от меня, я... я... Договорить я ему не дал, запечатав рот поцелуем. - Глупый мальчишка. Никуда я от тебя не денусь. Я только что дал тебе пожизненную клятву пары. А ты, так и не выучив урока по традициям сетишей, будешь наказан. Саш счастливо рассмеялся и согласно кивнул, подставляя шею под поцелуи. Такое наказание ему явно придется по душе, но урок я его все же заставлю выучить. И проверю. Лично. Завтра. Здесь же. КОНЕЦ. Словарь. Набо – Набедренная повязка. Национальная одежда сетишей-мужчин. Выглядит как длинное узкое расшитое полотно, длиной около 50 см, шириной – около 30 см, застегивающееся на бедрах ремнем. Набиро – Юбка. Национальная одежда сетишей-женщин. По длине равная мужскому набо, но охватывает все бедра, а не только переднюю часть. Сетиш (змеелюд) – раса полулюдей со змеиным хвостом.