Слепота.

Прошло ещё четыре дня, и Эми почувствовала, будто вот-вот задохнётся от охватившей паники. Она не могла найти хоть какую-то работу, на которую она могла бы брать с собой Фредди за неимением денег на детский сад. Как бы она ни пыталась объяснить свою ситуацию, это только вредило -, работодатели едва ли проникались сочувствием, скорее, думали, что не стоит принимать на работу такую проблемную особу. Они вообще не хотели иметь с ней дело, тем более, с Фредди. Эми чувствовала себя такой же беспомощной, как в дни слепоты, в полной темноте при ярком свете дня. Не было ни одного человека, который мог или даже хотел бы ей помочь. Казалось, что чем больше Амелия умоляла, тем меньше окружающие были склонны иметь с ней дело. В ту секунду, когда она рассказывала людям о своей беременности, они думали только о том, что придётся предоставлять льготы и декретный отпуск, а этим никто не собирался заниматься. Девушка была беспомощна и безнадежна. Горечи добавляло то, что её сердце начинало болеть всё сильнее. Эми скучала не только по одежде и теплу, она скучала по нему. Амелия скучала по тому, кем Джокер казался. Она фактически уже строила жизнь и семью с этим мужчиной. Мужчиной, в которого она влюбилась. Злодеем, в которого она влюбилась. Эми всё ещё находилась под впечатлением от того, что увидела в комнате несчастную девушку в чудовищном состоянии, потому продолжала думать, что поступила правильно, покинув дом Джокера. Эми посчитала, что лучше быть беспомощной, чем психопаткой. Она принесла себе и Фредди на ужин по гамбургеру из забегаловки на улице. Фредди вёл себя стоически терпеливо. Эми говорила ребёнку, будто они собирались в очередное приключение каждый раз, когда приходилось идти на собеседование. Фредди искренне относился к этому соответственно. Он смотрел на обшарпанные стены мотеля, как на Тадж-Махал. Девушка не могла любить этого ребёнка больше, чем уже любила. Это было бы абсолютно невозможно. Когда гамбургеры были съедены, Эми приготовила для Фредди ванну и позволила ему немного поиграть в ванне с чашкой и мочалкой. Это было единственным, что девушка могла дать мальчику в качестве игрушек. Эми складывала одежду, когда услышала, как открылась дверь. Не оборачиваясь, она закричала: - Фредди, ты мокрый, немедленно возвращайся в ванную! Она продолжала возиться с постиранными вещами, но когда услышала смех Фредди из-за закрытой двери, то поняла, что вовсе не дверь ванной открылась. Прежде чем девушка успела повернуться, сильные руки внезапно и резко обвились вокруг её плеч, а ладонь, покрытая тканью, закрыла ей рот. Через несколько секунд Эми отключилась. Амелия проснулась, сидя в холодном кресле. Голова гудела. Попытка потянуться не увенчалась успехом -, руки оказались связанными за спиной толстой колючей верёвкой. Девушка в ужасе начала брыкаться, но лодыжки тоже были привязаны к ножкам стула такой же веревкой. Эми открыла глаза и увидела яркий свет, который бил прямо в глаза. Ничего невозможно было разглядеть вокруг, потому что свет ослеплял. Это было слишком сложно для её затуманенного мозга. - Здесь есть кто-нибудь? Где мой сын? - А-а, Амелия. Проснулась. - Мой сын. Где мой сын? Сердце Эми забилось в панике ещё быстрее. Когда она видела Фредди в последний раз, он был в ванне. Эми желала бы убить того, кто причинит боль ребёнку. - Твой сын? - Да! - У нас нет никакого мальчишки. Только ты. Но спасибо за эту информацию, Амелия. Затем Эми услышала удаляющиеся от неё шаги и звук открывающейся двери. - Тронешь его хоть пальцем, я убью тебя! - Нет, ты сдохнешь первой. Дверь захлопнулась, и Эми осталась предоставленной ​​своим мыслям. "Наверное, это они уже похищали нас раньше. Блять!" Через некоторое время у Эми закровоточили запястья, когда она попыталась высвободиться из верёвки. В конце концов узлы пропитались кровью, так что это только усилило раздражение. Эми снова услышала, как открылась дверь и послышались шаги, приближающиеся к ней. Наконец мужчина вышел на свет. Он был просто ужасен. Он был высок и худощав. У него не было абсолютно никаких волос ни на лице, ни на голове. Его лицо было бледным, а щёки впалыми. На нём был черный костюм и белые перчатки. Когда Эми посмотрела ему в глаза, то почувствовала, как по её спине пробегает ледяной холодок. Этот человек выглядел совершенно безжизненным. - Что вам нужно? - Думаю, это очевидно. - Но почему я? - Это же тоже очевидно. Его голос был таким же безжизненным, как и его пустые глаза. В его ответах не было никаких чувств или эмоций. - Я больше не хочу иметь с ним ничего общего. - Когда ты умрешь, так и будет, поверь. - Тогда почему ты меня ещё не убил? - Сначала мне нужно узнать всё, что ты знаешь о Джокере. Тогда и убью. А пока поболтаем. - Никогда. Как бы сильно Эми сейчас ни ненавидела Джокера, она знала, что не сможет дать этому человеку никакой информации об отце её ребенка. Джокер может быть безумцем-убийцей, но а этот человек выглядел именно так, словно был примерно одной породы с ним. В глубине души Эми всё ещё не желала, чтобы Джокер пострадал во всём этом. - Тогда, попробую тебя уговорить. Безжизненный человек-приведение вытащил молоток, и, прежде чем Эми успела о чём-то подумать, он взмахнул им и изо всех сил разбил ей мизинец. Адская боль пронзила её мозг. Амелия закричала во всё горло и тут же подавилась. Её спина выгнулась на стуле, каждый мускул её тела напрягся так, будто вот-вот разлетится на миллион кусочков. "Если этот ублюдок думает, что сможет разговорить меня таким образом, он ещё более сумасшедший, чем Джей." Как только Эми смогла отдышаться, и из её глаз перестали течь слезы, она медленно подняла взгляд из-за своих спутанных волос. - Да пошел ты. Это не сработает. - Тогда попробуем что-нибудь другое.