* * * * *
— Именно поэтому сейчас мы достаточно хороши для тебя, — сказал разозленный подросток, сидя напротив Юнхо, когда тот перетасовал колоду карт. — Бэ, это не так, — ответил Юнхо пареньку, прикованному к инвалидному креслу. Из-за аварии он лишился возможности стоять на ногах, но что еще хуже — из-за неё же потерял обоих родителей. — А я думаю, что так и есть. Твой прекрасный друг снова объявился и заставил исчезнуть из виду. Я-то думала, что мы можем быстро стать хорошим друзьями. Мистер Рю так хорошо отзывался о тебе, — сказала женщина, сидевшая недалеко от Бэ. — Я скучаю по нему. Надеюсь, мистер Рю в порядке, — выдохнул Юнхо и забрал свои карты, когда мальчик начал раздавать колоду. — Ты заметила, что он не отрицал этого, Ын? — спросил Бэ, закончив. — Более чем, — поддакнула младшему Ын и потянулась за своими картами. Она была старше их обоих вместе взятых; левая сторона тела женщины была покрыта ужасными шрамами, какие бывают от ожогов. — Я абсолютно точно отрицал это, — заверил Чон, невесело разглядывая выпавшие ему карты, и задал вопрос, кивая в сторону подростка. — Ты уверен, что не мухлюешь? — Да ни за что! — криво усмехнулся Бэ, возвращаясь к прошлой теме. — Вообще-то я не думаю, что его друг так уж прекрасен. Он похож на женщину, сменившую пол. — Может, ты и прав. Я слышала много ужасных вещей об SM, так что не стала бы исключать это. А что, неплохой способ штамповать миленьких цветочных мальчиков, — ответила Ын, выбирая подходящую карту. — Фу, это просто отвратительно, — скривился Бэ, но просто не мог не засмеяться, глядя на то, с каким неодобрением смотрит на них Юнхо. — Не смешно, — проворчал он и потянулся за своим напитком. Компания осталась в столовой после обеда. Чон решил для себя, что нужно быть общительнее и привыкать к социуму после очень успешного дня в реабилитационном зале. Он уже вот-вот мог избавиться от ходунков. — Мы не упрекаем тебя… ты очевидный мужчина, но признай, что ты окружил себя действительно красивыми парнями, — недобро ухмыльнулась Ын. — Конечно, на что я гожусь? Так, гадкий утёнок в окружении прекрасных лебедей? — спросил Юнхо, притворившись обиженным. — Ну, если быть откровенным, ты немного похож на девчонку с этими длинными волосами, — Бэ с сомнением уставился на шевелюру собеседника. — Глупости какие! В Юнхо нет ни грамма женственности. С тех пор, как познакомилась с тобой, я провела небольшое исследование… просто не так уж и часто такие несчастные души как я встречают знаменитостей вроде тебя, — пояснила Ын Юно, заставив Бэ закатить глаза. — Ты очень мужественный. — Спасибо, — мгновенно засияв, отозвался парень. — Да… думаю, волосы могут быть и обрезаны, — согласился мальчишка, следом за этим выбрасывая на стол выигрышную карту. — Вот говорю же, что он мухлюет! — в шутку возмущался Юнхо из-за очередной победы Бэ. — Ничего я не мухлюю! — отрицал он, но всё же улыбнулся, наблюдая за реакцией мужчины. — Почему наша любимая юная медсестричка выглядит такой злой? — прервала его Ын, сфокусировав взгляд на Хане, которая разговаривала со своей коллегой. Язык тела явно выдавал её состояние. Обернувшись, чтобы посмотреть, Юнхо спросил: — Почему она до сих пор здесь? — Медсестра Хана! — закричал Бэ, вынудив девушку прекратить разговор и обернуться в их сторону. — Бэ, Ын, Юнхо, — поприветствовала она их, подойдя к столу. Ущипнув подростка за нос, Хана спросила. — Ты снова порвал их всех? — Мухлюет он, — сказал Юнхо, рассмеявшись из-за выражения лица младшего, когда девушка дразнила его. — Я не делал этого, — скрестив руки на груди, Бэ принял оскорблённый вид. — Почему ты еще не ушла? — Суджин заболела… она больна, так что мне придётся оставаться здесь до тех пор, пока ей не подыщут замену, — объяснила Хана, даже не пытаясь скрыть раздражение. — Больна? — рассмеялась Ын. — Уверена, она сейчас дома смотрит прямую трансляцию Golden Disk Awards, — любовь Суджин к Джеджуну была настолько плохо замаскированной, что все сотрудники и пациенты знали о ней. — Ходят слухи, что она сама пошла на награждение… Якобы получила билет, — медсестра выглядела до невозможного раздраженной и тоже скрестила руки. — А, так твой прекрасный друг наконец-то вознаградил её за поклонение Его Величеству? — спросила Ын, посмотрев на Юно, который внезапно стал выглядеть ужасно растерянным. Юнхо моргнул, медленно переваривая новости. Выступлением, о котором так сильно переживал Дже, оказалось награждением Golden Disk Awards… Ким никогда не упоминал, что именно за выступление предстоит. Чон ненавидел себя за боль, что вдруг расползлась по его груди, и попытался игнорировать её, но она была слишком назойливой, чтобы не обращать внимания. — Юнхо? Ты в порядке? — спросила Хана, подходя ближе. — Да, я просто забыл сделать кое-что в моей комнате, — он неожиданно схватив ходунки и встал с места. — Я вернусь позже, — бросил парень и пошел так быстро, как ещё месяц назад и мечтать не мог.* * * * *
— Какого чёрта?.. — Юно щёлкал пультом от телевизора, тщетно пытаясь включить его. — Он сломан? — спросила Хана. После поспешного ухода парня она решила пойти следом, чтобы убедиться, что всё хорошо. — Или батарейки сдохли, — рассерженно сказал тот, уронив пульт на колени. — Так, давай-ка посмотрим, — сказала Хана, подойдя к телевизору, висящему на стене, и нажала на кнопку питания. Ничего не изменилось — Точно, сломан. — Чудесно, просто замечательно, — злился Юно. Таким огорченным девушка его еще не видела. — Ты хотел посмотреть церемонию награждения? — мягко спросила Хана. Юнхо кивнул, стиснув зубы. — А что на счёт твоего компьютера? — Дже расплескал содовую и он сгорел, — сказал он, бросив подозрительный взгляд на медсестру. — Оу, тогда ты мог бы… — она хотела предложить другой вариант решения этой проблемы, но Юнхо прервал её. — «… а не о том, что может огорчить тебя из-за меня»… Да чтоб его! Он сделал это нарочно! — пульт полетел в стену. — Что он?.. — попыталась спросить Хана, напуганная неожиданной вспышкой гнева. — Он сломал мой компьютер нарочно и сделал то же с телевизором? Дже не хочет, чтобы я увидел церемонию. Он даже не хотел, чтобы я узнал о ней, — объяснил ей Юнхо, взбесившись из-за дурацкого плана Кима. Он защищал его, будто ребенка малого. Хана сощурила глаза, задумавшись. — Здесь недалеко есть комната ожидания, сейчас там, должно быть, никого нет. Но там есть телевизор, ты сможешь посмотреть его. — Это за одной их тех неприметных дверей возле запасного выхода? — улыбнулся мужчина. — Да. Ею никто не пользуется по ночам, — сказала Хана, выходя из комнаты и предлагая Юнхо следовать за ней. — Если там будет кто-то, я не останусь. Не хочу смотреть с кем-то вместе, — признался он, без усилий шагая со своими ходунками по коридору. — Я просто отправлю их восвояси. Знаешь, а ведь дорогого стоят друзья с такими полномочиями, — пошутила Хана. — Как ты считаешь, он и правда мог дать ей билет? — Нет, уверен, она должна была находиться где-то здесь, чтобы удостовериться в том, что я не посмотрю трансляцию, — ответил Чон, когда они пересекали холл. — Думаешь? — медсестра спросила слегка зловещим тоном и улыбнулась. — Я хочу быть свидетелем того, как Дже разорвёт её на кусочки, это неправильно? Не будет ли она шокирована, увидев и эту его сторону? Войдя в комнату ожидания, Юнхо заметил, что посетителей не было и вздохнул облегченно, прекрасно понимая, что церемония — это то, что он должен увидеть в одиночестве. — Я никому не пожелаю увидеть эту сторону Дже. — Всё потому, что ты святой, — бросила Хана и встала, чтобы схватить пульт и передать его Юнхо. — Это вряд ли, я просто коплю все свои душевные расстройства, чтобы оторваться на нём. Есть причина, из-за которой он не хочет, чтобы я смотрел это, — сказал Юнхо и включил телевизор, который, к счастью, превосходно работал. — Я уверена, что всё это заслуженно, — нахмурилась девушка. — Я имею в виду Джунсу. Одно только это уже непростительно. Юно сдвинул брови, собираясь сказать ей что-то, когда его телефон начал звонить. — Дже вне всяких сомнений хочет убедиться, что я вёл себя как хороший мальчик. — Разве он не заподозрит неладное, если ты не ответишь? — спросила Хана, присев рядом, когда её подопечный просто уставился в экран мобильного, замерев, будто статуя. — Я не хочу врать ему… поэтому пока что просто скрою правду. Для него же лучше, если будет думать, что я играю в карты или ещё что-нибудь, и просто забыл телефон в палате, — заверил Чон. Звонок прекратился и в тот же момент пришло оповещение о голосовой почте. — Если бы меня попросили дать определение слову «сложность», я просто рассказала бы о вас двоих. Даже не знаю… — на этот раз разговор прервал телефон медсестры. Она выудила его из кармана и удивленно распахнула глаза. — Это Дже. Никогда прежде он не звонил мне, чтобы о тебе спросить. — Должно быть он знает, что Суджин звонила, и чертовски нервничает сейчас, — кивнул в ответ парень и приглушил звук телевизора, чтобы Хана смогла ответить, внимательно прислушиваясь к её словам. — Алло. Да, она звонила и сказала, что плохо себя чувствует, поэтому я застряла в больнице до тех пор, пока не подыщут замену. А, Юнхо? Он в порядке. Играет в карты в кафетерии. Думаю, они планируют провести турнир сегодня ночью. В последний раз, когда я их видела, четырнадцатилетний мальчишка отделал его по полной. Да без проблем. Пока. — Хана… — Не стоит. Мне не сложно. Ты взрослый человек, в конце концов, если хочешь смотреть телевизор — ты можешь сделать это, — Хана и поднялась со стула. — ДжеСу… Я когда-нибудь говорила тебе, насколько сильно ненавижу эту парочку? Даже до того, как узнала, что они с тобой сделали… Я ненавидела это. В последние месяцы перед началом судебных разбирательств я точно могла сказать, что между ними что-то происходит, — сказала она, передернувшись. — Мы можем больше никогда об этом не говорить? — попросил Юнхо, помрачнев пуще прежнего. — Согласна. Я должна идти, скоро пришлют мою смену. До встречи! — попрощалась девушка, собираясь уходить, но остановилась и обернулась в последний раз. — Не расстраивайся слишком сильно. Ты же не хочешь испытывать Дже, верно? — Не хочу, — согласился Юнхо и пообещал юной медсестре улыбаться, провожая взглядом, пока она не скрылась за дверью.* * * * *
Юнхо сидел в зале ожидания в полном одиночестве и наблюдал с экрана плазменного телевизора за жизнью, которую у него отобрали. Он видел, как много его любимых друзей были счастливы отпраздновать этой ночью свои достижения. Его сердце сжималось каждый раз, когда JYJ показывали крупным планом. Эти улыбки на их лицах и то, как они вместе растоптали его… Парни были очень активны, ни на секунду не переставали говорить друг с другом, протягивали руки прохожим, говоря им что-то. Несомненно, сегодня они блистали. Но в противоположной стороне зала находился один молодой человек, сидящий прямо напротив трио. Не смотря ни на что, он выглядел просто совершенно, словно Бог уделил особое время, когда создавал его; каждая улыбка или смех его были вымученными. Юнхо хватило бы и секунды, чтобы понять, сколько сил Чанмин тратил на то, чтобы не замечать бывших одногруппников. Сначала Юнхо подумал, что Шим не ушел оттуда только потому, что Super Junior тоже присутствовали на церемонии, однако с ними Чанмина не было. Прошло еще немного времени, когда Юнхо нашел и SHINee: вскоре Чанмин благополучно разместился между Минхо и Тэмином. Чон не особо интересовался самой церемонией, скорее его привлекали крупные планы собравшихся звёзд. Там были все те люди, которые хранили его тайну, и никто из них не сообщил Юнхо об этом мероприятии. Сколько ещё подобных событий утаили от него? Насколько же немощным он был в их глазах… Камера сфокусировалась на Дже. Он смеялся вместе с Хёнджуном, протиснувшимся к нему поближе. Чувствуя подступающую ревность, Юно моргнул несколько раз, пытаясь справиться с эмоциями. Он не мог злиться на Джеджуна, потому что чем больше смотрел, тем отчетливее понимал, что тот был прав, пытаясь уберечь Юнхо от этого. Но что же всё-таки пробудило в нём ревность? То, что этот человек находился так близко к Киму, или то, что он видел всех этих людей на церемонии награждения, которую когда-то и сам посещал вместе со своей группой? Юнхо всё так же сидел в одиночестве, продолжая следить за происходящим, пока не наткнулся на хичолевских кроликов, что сидели за разными столиками так далеко друг от друга, бросаясь уничижительными взглядами. Он видел, как Хичоль присматривал за ними, но ровно в той же степени уделял внимание Канину и Чанмину. Камера сфокусировалась на последнем именно в тот момент, когда объявили, что JYJ будут выступать следующими. На лице Чанмина ни один мускул не дрогнул, но Минхо обхватил его руку, почуяв неладное. Юно не шевелился, хотя понимал, что нужно сейчас же встать и уйти. Он всегда избегал песен JYJ… прикладывал максимум усилий, чтобы никогда не услышать их. Он, конечно, любил их голоса, но знал, что не сможет принять их как трио. Даже если парень чувствовал, что стал сильнее, чем до этого, он был просто не в состоянии выключить телевизор и подобно мотыльку, летящему на пламя, продолжал смотреть… даже если это заставило бы его гореть заживо. Когда JYJ наконец-то появились, облаченные в белоснежные костюмы, Кассиопея сошла с ума. Юнхо хотел было улыбнуться тому, как Красный Океан ликовал, поддерживая их, но вдруг послышались первые ноты до боли знакомой песни. «Miduhyo»… Юно раскрыл рот, почувствовав себя куда более парализованным, чем несколько месяцев тому назад. Он был слишком огорошен, чтобы пошевелиться. Эти трое звучали так красиво и полноценно… будто никогда и не нуждались более, чем в трёх участниках. Юнхо подскочил с места, едва не завалившись на пол, схватил ходунки и попытался как можно скорее убраться куда подальше, где эти завораживающе красивые голоса не нашли бы его. Он неожиданно почувствовал, что больше не может дышать. Мужчина даже не удосужился выключить телевизор, сразу же направившись к дверям, ведущим на улицу. Чон вышел на террасу, окинув взглядом сверкающий в свете луны снег… как же ему хотелось ощутить то же умиротворение внутри. Каждый раз, когда Юнхо, казалось, поймал это хрупкое чувство покоя, находился кто-то, кто вырывал его из рук. Чон вдыхал морозный воздух полной грудью, стараясь унять разошедшееся не на шутку сердце, но спокойствие капля за каплей ускользало от него, а сердце колотилось всё сильнее. Он присел на одну из скамей, тщетно пытаясь взять себя в руки. Он пробыл там больше получаса, борясь с желанием отправиться к ручью. Понимал, что идея пойти туда глупа, но это было единственным местом, где парню становилось легче после того, как он очнулся от своего проклятого коматозного сна. Он аккуратно сошел с террасы, опираясь на ходунки. Выяснилось, что снега было не так уж и много, как боялся Юнхо, да и не настолько холодно, насколько ожидал. Он просто переставлял ходунки и осторожно делал шаг за шагом — это было не так сложно, как представлялось сначала. Пусть придется постараться, чтобы добраться до нужного места, но возвращаться обратно совершенно не хотелось. Юнхо подумал, что стоит только увидеть речку, как его нервозность и колотящееся сердце успокоятся, а разум прояснится. Он неспешно отправился в путь, не позволяя снегу и холоду остановить его. Путешествие было действительно долгим, но Юнхо останавливался на отдых только тогда, когда ноги начинали трястись от нагрузки. Когда мужчина наконец добрался, казалось, прошли часы. Он изрядно устал, но, глядя на замерзшую кромку воды, ни капельки не жалел о своём решении. Юно чувствовал себя так, словно совершил что-то… что-то абсолютно сумасшедшее и невозможное. Чон прекрасно понимал, что больше не должен позволять гневу взять над ним верх снова… пришлось столкнуться с тем, каким он воспринимал сам себя, но при этом не переносить жалость к себе на других. Джеджун не делал ничего нарочно, он и правда сделал всё возможное, чтобы Юнхо ничего не узнал. Они не пытались специально причинить ему боль. Для Джунсу и Ючона бывший лидер по-прежнему оставался безжизненной оболочкой безо всяких воспоминаний, но… что на счёт Чанмина? Чанмина, сидевшего прямо напротив них… как они могли спеть эту песню перед ним? Пусть Мин уже вырос, но всё же он был таким юным, когда Dong Bang Shin Ki дебютировали… он был им младшим братишкой. Юнхо почувствовал, как слёзы покатились по его лицу, стоило вспомнить о Дже, Джунсу и Ючоне, которых он столько лет любил и считал своей семьей. Во что они превратились, если так бездушно поступили с Чанмином? Юнхо помнил, что младший наговорил им много обидных слов, но разве прошлое ничего для них не значило? Что же Чанмин переживал сейчас… он тоже не находил себе места из-за ухода Юнхо. Насколько одиноким, должно быть, чувствовал себя Чанмин благодаря его, Юнхо, гордости и эгоизму. Да, он был ведом эгоизмом, всё это время стремясь удержать Дже рядом, и этим позволил макнэ продолжать мучиться. — Кретин. Идиот самовлюбленный, — поносил себя парень, на чём свет стоит. Он своими руками окунул в эту жуткую боль мальчишку, которого любил намного больше самого себя — эта мысль будто озарило его сознание. Он давно должен был избавить Чанмина от этих мук. Юнхо поспешно отвернулся от ручья, пытаясь нащупать телефон в кармане, куда Го Ара записала номер Шима. Он больше не должен страдать из-за него. Юнхо уже собирался набрать номер Чанмина, когда обнаружил, что снова пошел снег. Он отчётливо помнил: ничего подобного этим вечером прогнозы не обещали, да и снег этот был каким-то странным, сияя, словно это не снежинки, а крошечные огоньки витали в воздухе. Чон потянулся им навстречу, но заметил, что рука задрожала. Странно, по какой-то неведомой причине он совсем не замёрз, так почему его рука так тряслась? Это было последним, что запомнил Юнхо перед тем, как всё его тело вышло из-под контроля, начав содрогаться. Молодой человек больше не мог управлять ходунками. Тело пошатнулось, ноги подкосились. Юнхо потерял сознание и упал, ударившись спиной о замерзшую реку, заставив пока ещё тонкий лёд разбиться вдребезги. Промёрзшая вода приняла парня в свои объятия.