* * * * *
— Чанмин! — кричал Кюхён, гонясь за ним вместе с Рёуком. — Не вздумай останавливать меня! — заорал в ответ Шим, только сильнее прибавляя шаг. — Да не хотим мы тебя останавливать… Мы с тобой пойдём! — выкрикнул Рёук, чем заставил Чанмина немного притормозить. — Пойдёте? — удивился он, повернувшись к ним лицом. — Да, но сначала мы должны поговорить, — кивнул Кю, схватив его и потащив в пустующую каморку. Он открыл двери, втолкнув внутрь сначала младшего друга, а уже потом зайдя вместе с Рёуком. — Почему мы в кладовой? — спросил Шим, стараясь обходить моющие средства, чтобы не споткнуться. — Мы должны кое-что сказать тебе… и это очень-очень хорошая новость, честно, поэтому ты не должен пытаться убить нас из-за того, что мы её скрывали, — произнёс Кюхён, морально готовясь прекратить всю эту ложь. — Не спеши, давай сообщим ему уже в машине, — Рёук хлопнул Кю по руке. — Да не могу я больше ждать! Мы достаточно скрывали это… слишком долго, — настоял Кюхён. — Во-первых, ты должен знать, что я с самого начала хотел всё тебе рассказать. Это… — Слушайте, парни, я давно в курсе, что вы оба — геи до мозга костей. Мне лично нравятся девушки, но это ваша жизнь. Кто я такой, чтобы осуждать вас? Мне всё равно! То, что сейчас действительно важно для меня — это поскорее увидеть Юнхо, — заверил Чанмин, совершенно не впечатлившись их внезапной великой исповедью. Кюхён едва челюсть на пол не уронил, поражённый неожиданными словами. Первым возможность снова говорить обрёл Рёук, требуя объяснений: — Как ты узнал? — Ты серьёзно? Вам двоим никогда больше не стоит пить вместе… уж тем более в доме Кюхёна, — ухмыльнулся Мин, словно услышал самый дурацкий вопрос в жизни. — И не в компании, к тому же. Особенно со мной. Знаете, Дже и Юнхо фактически вырастили меня. Я могу одним взглядом определить, гей ли передо мной. — Оу… — лицо Рёука залилось краской, когда он пытался припомнить, что именно они вытворяли в присутствии Чанмина. — Это, конечно, совсем не то, в чём мы собирались признаться тебе, но ты прав, мы и в самом деле любим друг друга. Чёрт, да не важно это сейчас. Юнхо — вот, что важно, — сказал Кюхён, оправившись от первого шока. — Вот именно, поэтому я должен немедленно пойти к нему. Просто обязан. Я слишком долго ждал… он заслуживает большего. Я так сильно провинился перед ним… — затараторил Чанмин и поспешил открыть дверь, прежде чем вина снова затопит с головой. — Юнхо вернулся! — выпалил Кюхён, пока Шим не успел выйти. Рука парня замерла в сантиметре от дверной ручки. — Что ты сейчас сказал? — Он пришёл в себя… — тихо повторил Кю. — Хён не хотел, чтобы кто-то узнал. Думал, что будет обузой для тех, кто его любит. Он поставил себе цель вновь научиться ходить, перед тем, как рассказать кому-то, — закончил Рёук вместо Кюхёна. Чанмин медленно обернулся, распахнув широко глаза, а голос его прозвучал так по-детски: — Обузой… ходить? Как это вообще возможно?.. — Это же Юнхо, — ласково улыбнулся ему Кюхён, словно одно только это имя объясняло все происходящие чудеса. — Его прогресс поразителен. Когда он только проснулся, правая часть тела была неподвижной, он был так слаб тогда… но теперь уже может пользоваться ходунками. Он собирался рассказать тебе всё на Рождество. Юнхо хотел сделать тебе сюрприз, — добавил Рёук, охотно рассказав немного больше деталей. — Он не погиб… — выдохнул Чанмин, будто заворожённый. Надежда заполняла его сознание, а глаза заблестели от слёз. Ноги стали ватными, коленки задрожали, потому он привалился к двери. — После всего этого Юнхо не погиб? — Он восхитителен. Впрочем, он всегда был таким. Хён спрашивал о тебе всё время. Мы не говорили ему о том, что… ну, мы сказали, что ты неплохо справляешься. И что тебе его безумно не хватает, — произнёс Кюхён, поддерживая друга, который вдруг потерял равновесие и совершенно не держался на ногах. — Почему ты не сказал мне? Как ты мог не рассказать мне о таком? — растерянно спрашивал Чанмин, до сих пор не в силах прийти в себя после новости, о которой и мечтать не смел. — Юнхо умолял нас не делать этого. Он не мог позволить, чтобы ты увидел его в таком состоянии. Даже его мать не в курсе. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, — объяснялся Рёук с полными слёз глазами, едва ли не физически ощущая, от какого груза сейчас была освобождена душа Чанмина. — Поверить не могу… Он в порядке. Дже был с самого начала прав. Я всё-таки не обрёк его на это бессмысленное существование, — поражённо прошептал Чанмин. — Ты не обрекал его… а спас, остановив его отца. Ты и Дже спасли жизнь Юнхо, — утешал друга Кюхён, чувствуя, что и сам вот-вот разрыдается. — Не могу поверить… — сказал Шим. Облегчение неспешно обволакивало его. — Он пошел на поправку, это просто чудо… никто не может поверить. Дже с трудом удавалось быть рядом с Юнхо, при этом держа в тайне его секрет и жизнь, — дополнил Рёук, надеясь, что это ещё больше расслабит Чанмина, но слова возымели обратный эффект: заплаканные глаза парня резко остекленели. — Дже тоже знал об этом? — Да, это было желанием Юнхо, — ещё раз повторил Рёук, почувствовав вдруг, что должен стать на сторону Джеджуна. — То есть он знал всё это время и молчал? — спросил Чанмин, ощущая, что глаза начало заволакивать красной пеленой. Это заставило Кюхёна и Рёука неосознанно сделать шаг навстречу друг другу. — Он первым узнал… Юнхо пытался скрыть и от него, но Дже каким-то образом выяснил, — осторожно пояснил Кю, внимательно наблюдая за реакцией друга. — А вы тогда как узнали? Я имею в виду, если уж он так оберегал секрет Юнхо, как вы узнали? — Мы пришли навестить его, когда Джеджун уехал, медсёстры разрешили нам войти, — ответил он, чувствуя, как быстро менялось настроение Чанмина. — Хичоль был с нами… уверен, Юнхо разрешил нам войти именно из-за него. Держать всё в секрете было идеей только Юнхо. — Джунсу и Ючон тоже знают? — спросил Чанмин ледяным тоном. — Нет… — ответил Рёук, видя, как занервничал Кюхён. — Уверен, они не в курсе. Чанмин отстранился от двери, открыв её, но развернулся напоследок и протянул ключи Кю. — Сходите за моей машиной и ждите у чёрного входа. — Что ты собираешься сделать? — Рёук заметил, как гнев овладевал Чанмином. — Только то, что давным давно должен был, — бросил Чанмин, направляясь обратно в зал, где проходила церемония награждения. — Твою мать! — выругался Кюхён, прекрасно понимая, что ничего хорошего ждать не стоит.* * * * *
— Все пялятся на нас, — пожаловался Джунсу друзьям, медленно потягивая воду. Он вернулся за свой столик вместе с другими двумя участниками после завершения номера. Парень чувствовал себя ужасно неловко, но ничего не мог с этим поделать. — Ну, это нормально, — заверил Ючон, сидевший между своими согруппниками, а потом выхватил из рук Джеджуна телефон. — Он в порядке. Дже, собиравшийся написать Юнхо, бросил в сторону Пака уничтожающий взгляд и потянулся за сотовым обратно. — Я просто хочу в этом убедиться. — Нет уж, эта ночь принадлежит нам. Ты сможешь вернутся к своему коматозному любовничку только после того, как мы одержим победу на сегодняшней церемонии, — отрезал Ючон, засунув телефон Дже себе в карман. — Чанмин видел… — начал снова Джунсу голосом, полным сожаления, но Ючон тут же пресёк и это: — Перестань. Чанмин — тот, кто устроил весь этот цирк, ничего плохого мы не сделали. Нас попросили спеть песню и мы имели на это полное право. Никакого промаха с нашей стороны! — не сдержался Пак, сорвавшись на него, а затем взял бокал с шампанским и сделал большой глоток, игнорируя затравленный взгляд младшего. — Юнхо убьёт меня, — застонал Джеджун, закрыв лицо руками. Он и представлять не хотел, как тот отреагирует, узнав обо всём, что случилось сегодня вечером. — Дже… — попробовал успокоить его Су, но остановился, растерявшись. — Юнхо даже повернуться сам не может, не то, что убить тебя, — ответил Ючон, взглядом давая понять Дже, что тот говорил совершенно безумные вещи. — Какой же ты кретин! — разочарованно констатировал Джунсу, поражаясь такому отношению к ситуации. — Да почему я кретин-то? Я правду говорю. Мы не можем чувствовать себя виноватыми из-за вещей, которые нам неподвластны, — защищался Ючон. — Мы ничего плохого не сделали. — Я могу чувствовать себя виноватым, если так оно и есть. И я чувствую вину, потому что причинил боль Чанмину. Настолько невыносимую, что ему не оставалось ничего другого, кроме как встать и уйти отсюда. Из-за этого я могу чувствовать себя виноватым, если того хочу, — рассердился Джунсу. — Он разозлился и ушёл только потому, что не почувствовал никакой боли, — бросил небрежно Ючон, одним глотком осушив бокал с шампанским до дна и тут же налил ещё один. — Закрой свой рот, — зашипел Джеджун в ответ на слова Пака. — Не делай вид, будто не знаешь, что Чанмин всегда скрывает боль за гневом. Придурок. — Придурок, — улыбнулся Джунсу, согласно кивая Дже, который наконец-то вынырнул из своих скрытых переживаний и встал на защиту бывшего макнэ. — О, теперь я придурок. Я думал, что мы все согласились спеть эту песню, — огрызнулся Ючон, но его бравада постепенно сходила на нет. — Знаю, — Джунсу неосознанно отдирал этикетку с бутылки воды. — Мама с отцом сказали, что я должен, но я действительно не хотел делать это. — Я за неё не голосовал, — сказала Дже, прикидывая, как бы незаметно вытащить мобильный из кармана друга. — Ну ничего себе! Интересно, где же ты пропадал, когда все мы голосовали, — с сарказмом ответил Ючон. — И не пытайся забрать свой телефон обратно. — Неужели ты не чувствуешь, что виноват перед Чанмином? — спросил Су, не желая переводить тему. — Как тебе это удаётся? Не то, чтобы я интересовался, как стать бездушным человеком, мне просто любопытно. — Бездушным? Я не бездушный. Вы и правда думаете, что я не понимаю, насколько чертовки несчастен он сейчас? Думаете, я не знаю, как трудно ему теперь, когда он одинок… да ещё и после того, как Юнхо принял его пулю? Будь я на его месте, давно бы руки наложил на себя, — Ючон замолчал ненадолго, переводя дыхание, и оглушил еще один бокал шампанского. — Поэтому да, я прекрасно понимаю, каково ему сейчас. Как невыносимо это болит. Но мы пытались достучаться — он сказал «нет». Он ненавидит нас. — Может быть, мы не должны были прекращать… не должны опускать руки, — предложил Джунсу, прикоснувшись к руке Ючона. — Он никогда нас не простит. Да мы и не заслуживаем прощения, — произнёс Пак с уверенностью, но в глазах его отчётливо читалась боль. — Только не после того, что мы сделали с Юнхо. Джунсу вздрогнул всем телом от нахлынувших воспоминаний. — Никогда не вспоминай об этом больше… — Чанмин-а?.. — пробормотал Дже, заметив парня, который снова появился в зале и устремился к их столу. — Пахнет жареным, — застонал Ючон, ища взглядом менеджера. — И что мы должны сейчас делать? — Джунсу запаниковал, заметив бывшего друга. — Он не выглядит особо дружелюбным. — Чанмин, — вновь сказал Дже и поднялся со стула, встречая Шима, который с одной стороны выглядел взбешённым, но в то же время подозрительно расслабленным. Чанмин остановился рядом с Джеджуном, окинув презрительным взглядом, после чего замахнулся и со всей силы врезал тому по лицу. Ким отлетел в сторону и грохнулся на пол из-за силы удара. — Он защищал меня. Он всегда меня оберегал, но ты… Ты просто самовлюблённый ублюдок! — яростно закричал Чанмин, обрушив всю мощь своего голоса на старшего, возвысившись над ним. Фанаты на балконах сходили с ума, видя, как Чанмин отправил Дже в полёт, и подняли невероятную шумиху. Джунсу и Ючон бросились к старшему. Тот, подняв взгляд на Мина, даже не пытался подняться на ноги, потянувшись к кровоточащему лицу. — Ты совсем из ума выжил?! — выкрикнул Ючон. — Чанмин, ты не можешь так делать! — Я уже это сделал! — развёл руками парень, продолжая сверлить Джеджуна глазами. — Арестуйте его сейчас же! Это нападение! — завизжал менеджер, подлетев к столу подопечных. — Чанмин, пошли к чёрту отсюда! — вскрикнул Канин и подлетел к нему вместе с Шивоном, схватив за руки и потащив из холла. Итук, заметив всю эту картину, немедленно подошёл к Тэён и зашептал ей что-то на ухо. Девушка тотчас кивнула, соглашаясь. — Без проблем. Я позабочусь о том, чтобы он смог уйти отсюда. Люди за другими столами начали звать охрану, в то время как Су и Ючон подняли на ноги Дже — у мужчины так обильно текла кровь, что пол спешно покрывался бордовыми каплями. — Посмотри на его лицо! Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?! — не унимался менеджер. — Я хочу, чтобы его немедленно арестовали! — Нам нужен врач! — заголосил Джунсу, когда Дже убрал руку от лица и его раны увидели все. — Чёрт, это зуб был? — ужаснулся Ючон и отпрыгнул в сторону, когда изо рта хёна что-то выпало и с тихим стуком ударилось об пол. Джеджун проморгался, пытаясь сфокусировать зрение. Чанмин узнал обо всём? Определённо узнал. Дже осознавал, что ему нужно срочно убираться отсюда. Ему необходимо было добраться до Юнхо раньше, чем это сделает Чанмин. Ким даже не ощущал боли, чувствуя, как только недавно устаканившийся мир затрещал по швам. — Мне нужно идти. — Ты не пойдёшь никуда, кроме отделения скорой помощи, — отрезал Пак, протягивая салфетки, чтобы зажать обильно кровящие раны. Хичоль молча наблюдал за происходящим. Он радовался в душе, замечая, как слетевшаяся в поисках Чанмина охрана столкнулась лицом к лицу с прекрасной представительницей женской группы SMent. Девушка кокетливо провела рукой вверх и вниз по рубашке одного из мужчин, убеждая, насколько её привлекали люди в форме — на что только не пойдёшь, пытаясь оказать помощь друзьям. Тэён настолько завладела вниманием охранников, что те и вовсе потерялись в пространстве, увлеченные красавицей перед ними. Его коллеги по группе так же успешно справлялись со своими ролями, выбивая для Чанмина пути отступления. Шиндон и Сонмин совершенно случайно перевернули несколько столов, а Ынхёк, Йесон и Донхэ побежали на сцену, отвлекая внимание каким-то сумасшедшим танцем. Шивон и Канин помогали Мину протиснуться сквозь толпу к машине, которую, конечно же, уже успели подогнать Рёук и Кюхён. Он с интересом наблюдал, как Итук буквально творил магию в этом помещении: мужчина ни слова вслух не произнёс — одного взгляда было достаточно, чтобы артисты SM поняли, что им нужно делать. Хичоль не мог больше ничем помочь, но… да, пусть его товарищи по лейблу и были в какой-то степени заложниками компании, но в первую очередь они были одной семьёй и всегда защищали друг друга. Ещё никогда прежде он не чувствовал такой гордости. — Я должен идти! — закричал Джеджун, вырываясь из рук двоих друзей, крепко держащих его. — Сперва нужно залатать твоё лицо, — снова обратился к нему Ючон. — Ты же не понимаешь… Мне очень нужно уйти прямо сейчас! — молил он, но одногруппники только сильнее сжали его. — Он смог скрыться? Полиции лучше бы найти его побыстрее! Я его за решетку засажу! — продолжал вопить менеджер, обращаясь к службе безопасности. — Дже, ты в курсе, что ваш толстозадый менеджер пытается арестовать Чанмина? — спросил Хичоль, подойдя к нему. — Ты видишь его лицо? Здесь было столько свидетелей… конечно же он будет арестован! — накинулся на него Ючон. — Это не нормально! — Он знает? — Джеджун потребовал ответа у Хичоля, когда всё же смог освободиться от Джунсу и Ючона. — Знает, и уже в пути, — бросил Хи и не смог не передёрнуться, всмотревшись в лицо Дже. — Знает что? — заинтересовался Су, подняв с пола что-то, что в итоге оказалось зубом старшего. — Он знает, что скоро его жалкая задница окажется в тюрьме! — вскрикнул менеджер, не успокоившись ни на йоту, когда подошел к ним ближе. — Нет! — возразил Дже, внезапно почувствовав, как отчаянье накатывает волнами. — Он никогда мне этого не простит… Я не буду выдвигать никаких обвинений против Чанмина. — Да кого заботит, простит он тебя или нет? Твоё лицо сейчас похоже на одно сплошное месиво. Ты вконец чокнулся? — нападал на старшего Ючон. Вся его рубашка была в крови Кима. — Это ерунда. Просто рот кровоточит немного. Дай мне мой грёбаный телефон сейчас же! — потребовал Дже, и на этот раз Пак не рискнул ослушаться его. — Хичоль… я не смогу повести машину. Мне нужно поехать к нему. Хичоль молча кивнул, понимая, на что намекает мужчина. — Поехали. Но позаботься о том, чтобы твоя кровь не оказалась на мне. Оба они развернулись и направились к дверям. Джунсу, всё еще держащий в ладошке осколок сломанного зуба Дже, растеряно спросил: — Что происходит? — Понятия не имею… разве это вообще возможно?