* * * * *
— Ох… Господь Всемилостивый… — выдохнула миссис Чон, спустя пару дней обедая с сыном в своём гостиничном номере, и только что он вручил матери бумаги, отданные Ли Суманом. — Насколько много там?.. — спросил Юнхо, наблюдая за тем, как мать сканирует взглядом документы. — Даже больше, чем тебе за всю жизнь может понадобится. Он не просто акции SM тебе передал. Он отдал большую часть капитала от инвестиций в вино, недвижимость, развитие электроники и в серебро… видимо, когда несколько лет назад падали цены, он много в него вложил… и сколотил на этом целое состояние. — Он сказал, что больше не желает, чтобы я отвечал перед другими. — Да уж, тебе не придётся это делать, но теперь необходимо быть более наблюдательным, — посоветовала женщина, всё ещё качая головой от того, что на её сына вдруг свалились такие невероятные богатства. — Его люди всё ещё за мной следят… и он предупредил, что продолжат следить и после его смерти. — Кому ещё ты рассказал? — Никому, он предложил показать документы только моей умной мамочке. Миссис Чон улыбнулась. — С его стороны было разумным заставить тебя скрывать это. Мне придётся оставить работу, чтобы помогать тебе приглядывать за всеми бумагами. — Мам, я не хочу этого. Ты же любишь свою новую работу. — Поверь, полюблю и эту, — улыбнулась мать. — Я же знаю, ты будешь платить мне достойную зарплату. — Всё, что пожелаешь, — весело сказал Чон, подняв руки вверх. — Я очень благодарен тебе за помощь. Ты не представляешь, насколько мне повезло в жизни с такой умной мамой адвокатом. Моё состояние — твоё состояние. — Нет, не выдумывай. Всё это только твоё, — отрезала она, продолжая перелистывать бумаги. — Ты заработал эти богатства. — Я получил пулю в голову. Даже не знаю, можно ли говорить, что я их заработал. — Чон Юнхо, не выводи меня из себя. Ты заработал это благодаря своей преданности… задолго до того, как в тебя стреляли. Ты столько лет страдал… Ты потерял безумно много. Если бы ушёл из SM, твоя жизнь не была бы такой тяжёлой. — Ничего подобного. Ли Суман недавно сказал мне, что уйди я тогда из компании — он раскрыл бы наши с Дже отношения всему миру. Я даже не сомневаюсь в этом. И если бы я не выжил, он собирался всё это провернуть… сделать всё, чтобы от них троих и мокрого места не осталось, — признался молодой человек. — Как думаешь, стоит вообще этот подарок принимать? — Да, он может временами быть мстительным и жестоким, но ты не такой. Ты справишься с компанией намного лучше. — Он говорил, что позаботился о том, дабы я не раздал всё состояние на благотворительность. — Да, и с этим я соглашусь. Ты не должен жертвовать всем. Нужно учиться помогать людям не в убыток себе, — заметила миссис Чон, посмотрев в глаза единственному сыну. — Я могу только догадываться о настоящих богатствах этого человека. Это только часть. Интересно, кто же получит оставшиеся акции и деньги, если он собственной семье не доверяет? — Он не говорил. — Он намного богаче, чем мы думаем. Ли Суман надёжно спрятал свои активы. То, что Дже, Джунсу и Ючону каким-то чудом удалось спастись от его гнева, воистину поражает. — Просто он сдался после того, как в меня стреляли. — Да, но всё же они так долго продержались на плаву, просто удивительно. Смею предположить, Суман боялся, что их семьи будут распускать слухи о ваших с Дже отношениях, поэтому особо серьёзный урон наносить не решался. — Думаешь, они его шантажировали? — нахмурился Юнхо. — Не знаю, но ваш секрет мог уничтожить обе стороны, и только полный идиот этого не поймёт. — Как же я ненавижу всё это! Если бы ты знала, как сильно ненавижу… — обессиленно признался парень, потирая рукой лоб. — И несмотря на всё ты снова возвращаешься в этот ад? — Да. — Ох, Юнхо, ну почему же ты всегда усложняешь себе жизнь? — грустно спросила женщина. Юно, взглянув в её разочарованные глаза, глубоко вздохнул. — Ты должна была знать, что рано или поздно это случится. — Ты можешь знать о чём-то неизбежном, но всё равно печалишься и не можешь поверить, когда это происходит на самом деле, — мать, потянувшись через стол, взяла сына за руку. — Поверь, я знаю это лучше кого бы то ни было. — Я не буду спрашивать, счастлив ли ты сейчас, это и так очевидно, — улыбнулась миссис Чон, крепче сжав ладонь молодого человека. — Всё, чего я хочу — чтобы ты мог любить открыто и гордо. — Я тоже хочу этого… до безумия. — Что ж, он и понятия обо всём этом не имеет, да? — спросила она, возвращаясь к просмотру документов. Юнхо отрицательно покачал головой. — Нет, и Чанмин тоже. Я пока не намерен рассказывать ни одному, ни другому. — Но ты не сможешь долго скрывать от них. — Я расскажу, когда придёт подходящее время. Чанмин с таким воодушевлением готовится к новому альбому… я его настолько счастливым давным-давно не видел. Не хочу сейчас разочаровывать его. — Разочаровывать? — Просто я думаю, стоит ему узнать о том, что я теперь крупный акционер компании, у нас сразу появятся какие-то «неотложные» причины отсрочить камбэк. Я не хочу больше чувствовать себя отдельно ото всех… Не хочу, чтобы меня начали воспринимать иначе, — пожаловался Чон, по-прежнему держа руку матери в своей. — Чанмин всего лишь хочет защитить тебя. Он никогда не будет относиться к тебе по-другому из-за того, что ты внезапно разбогател. — Он — нет, но остальные в компании будут. Пока что я последую совету Ли Сумана и раскрою эту тайну только тебе. — Но я обязана сообщить твоей сестре. Она должна знать, по какой причине я не вернусь в штаты, — сказала женщина, и в тот же миг в гостиничном номере появилась её дочь. — Оппа! Я даже не знала, что ты придёшь сегодня! — радостно воскликнула Джихе, водружая на стол, за которым сидели брат и мама, пакеты после шоппинга. — Я соскучился по своим любимым девушкам, — сказал Чон, в то время как Джихе подошла к нему и крепко обняла со спины. — Мы тоже очень скучали по тебе. — Не задуши брата, — вздохнула миссис Чон. — Да как же я могу? — улыбнулась ей в ответ дочь, присаживаясь рядом с Чоном. — Сначала мне нужно расспросить его о Дже. — Мы вот уже несколько дней не виделись, — глядя на взволнованное от нетерпения лицо сестры, Юнхо улыбнулся. — Он сейчас летает из страны в страну, чтобы загладить своё пренебрежение. — Пренебрежение? — спросила мама, снова перелистывая документы с первой страницы. Джихе перевела на неё раздражённый взгляд. — Мам, Дже целиком и полностью забил на JYJ и фанатов, чтобы ухаживать за Юнхо. Миссис Чон оторвалась от бумаг, внимательно изучая реакцию сына. — И ты с этим вот так просто согласился? — Ты имеешь в виду, одобрял ли я его его жертвенность во имя того, чтобы со мной находиться? Эгоистичной части моей души это нравилось, но другая, которая управляет сознанием, всегда этому противилась. — Жертвенность, говоришь? Разве что, когда ты был действительно болен. В последний раз, когда мы с Дже говорили, у меня сложилось ощущение, что он совершенно не готов жертвовать всем, — произнесла миссис Чон, краем глаза заметив, как вздрогнул её сын. — Да почему он должен жертвовать чем-то? — рассердилась Джихе. — Вы двое просто потрясающие… Почему надо сразу от всего отказываться? Что вы хотите, чтобы он сделал? Ползал на коленях перед SM, чтобы быть с тобой всё время? — Нет, этого я точно не хочу, — решительно покачал головой Юно. — Вот и хорошо, потому что тебе так же «легко» присоединиться к JYJ, как и ему к SM. Разве честно, если только Дже будет всем жертвовать? И вообще, давайте смотреть правде в глаза, он в ваших отношениях — дающий… а ты — принимающий. — Джихе! — одновременно прикрикнули Юнхо и его мать. — Это правда, мама. Вспомни, как долго Юнхо навязывал ему свою дружбу? Ты можешь хоть на секунду представить, как ему тяжело было это воспринимать? Он сдался? Нет. Он продолжал возвращаться снова и снова, несмотря на то, сколько раз ему этой дружбой в лицо тыкали, — заявила Джихе, защищая Джеджуна. — Пойми наконец, — начал Юнхо, уставившись на неё, — я действительно думал, что могу предложить только дружбу. Я не говорил это специально, чтобы помучить его… Я и правда был убеждён в этом. Меня не привлекал Дже вплоть до тех пор, пока мы с Джунсу не разрешили все конфликты. Просто ты, вероятно, ещё слишком маленькая и не знаешь, что можно любить кого-то всем сердцем, но не испытывать влечения. Джихе от возмущения едва челюсть на пол не уронила. — Маленькая?! — И не забывай, дорогая, проблемы в отношениях твоего брата Дже — это не то, что можно вот так просто обсудить и забыть. Сейчас ты сомневаешься и не уважаешь своего брата, но рано или поздно наконец прозреешь и будешь просить у него прощения за свои глупые слова, — разозлилась на дочь миссис Чон. — Я уважаю его. Всегда уважала! Я просто хотела сказать, что им обоим пора простить друг друга… и это Дже был первым, кто сделал шаг навстречу. И если бы он не попытался добраться до Юнхо… Юнхо был бы мёртв. — Да если бы он не ушёл из компании и не разделил этим фанатов на два лагеря, в Юнхо никто бы и не выстрелил… ни одна из этих сумасшедших фанаток! — женщина поднялась, надвигаясь на дочь. — Звучит так, словно Дже виновен в поступках своих чокнутых фанаток. И раз уж ты об этом заговорила, если бы Юнхо не пошёл на поводу у отца и не бросил Дже, он бы никогда не ушёл из SM! Юнхо, широко распахнув от удивления глаза, наблюдая, как они обе приближаются друг к другу. — Если бы он действовал как девяносто процентов людей во всём мире после расставания и не поддался этой слепой ярости, ничего подобного не случилось бы. Людям каждый день сердца разбивают, но они не планируют тут же уничтожить своего бывшего партнёра! — возразила миссис Чон. — Девяносто процентов людей во всём мире не способны любить так же, как Дже любит Юнхо. — Совершенно глупое и жалкое оправдание. Как ты можешь судить о других людях и их способности любить? Я столько лет любила твоего отца, и наш с ним развод покажется весьма приличным, чего не скажешь о том ужасе, который повлёк за собой разрыв Дже и Юнхо. Просто оттого, что любовь бывает безумной, она сильнее не становится. Однажды, когда ты вырастешь и влюбишься по-настоящему, ты это осознаешь. — Мама! — закричала Джихе, когда слова самого близкого человека так ранили её. — Я не шучу. Любовь не должна ходить на грани сумасшествия. Это прощение, сострадание, откровенность и, что самое главное, она должна быть здравой. Любовь не должна тебя ломать… он должна делать тебя сильнее. — Эммм… давайте заканчивать. Дже и я отлично справляемся. Я не прошу его жертвовать всем. Мы вместе и я не вижу ничего, что могло бы это изменить. Сейчас ему необходимо сосредоточиться на карьере. Мне тоже, да и многие другие вопросы требуют внимания. Я более чем уверен, что в будущем мы тысячу раз поссоримся, и я понимаю, что с ним моя жизнь никогда не будет скучной, но это та самая жизнь, которую выбрал я сам, — вмешался в дебаты Юнхо, когда ситуация стала накаляться. — Иногда скука — очень хорошая вещь, Юнхо, — заметила миссис Чон. — Да, ты права, но с ним мне скучать не придётся. Это невозможно. — Да вы двое просто светитесь, когда вместе… это так романтично! — улыбнулась Джихе, скрестив руки. Мама долго смотрела на неё обречённым взглядом. — Господи, дай мне сил. Я уже начинаю бояться того дня, когда ты влюбишься по-настоящему. — Мама! — Мне пора возвращаться в студию, — снова прервал спор Юнхо. — Пора рассказать ей обо всём. — Это о чём же? — спросила девушка, мгновенно заинтересовавшись. — Я никогда не уйду из SM, потому что Ли Суман передал мне двенадцать процентов акций, — на одном дыхании выпалил Чон, не желая больше ходить вокруг да около. Джихе поражённо уставилась на брата. — Это же так… много? — Очень много, — согласилась мать. — Только вам двоим об этом известно, — добавил мужчина. — Чанмин и Дже не знают? Почему? — Потому что я не хочу пока им говорить, да и по большому счёту это к ним не относится. Я не хочу, чтобы меня воспринимали как акционера SM. Всё, чего я хочу сейчас — быть Юно Юнхо. Я расскажу им, когда придёт нужное время, — объяснил Чон, из-за чего сестра нахмурилась. — Так ты собираешься это скрывать? — Если получится… не знаю. Вдруг, я не выдержу и расскажу им сегодня? — Ли Суман посоветовал рассказать только мне, однако, Юнхо, я считаю, что тебе уже необходимо посещать собрания акционеров. Предстоит многое изучить, и эти встречи окажут тебе большую услугу, — порекомендовала мама. — Но тогда мне нужно будет придумать другую причину, не могу же я просто так туда заявиться? — поморщился молодой человек, едва представив себе эти собрания. — Всем известно, что и до этого Суман передавал вам пару процентов акций. Просто скажи, что ты заинтересован. Можете даже с Чанмином вместе ходить. — Но тогда он сразу обо всём догадается, — сказала Джихе, на что Юнхо согласно кивнул. — Даже не сомневаюсь. — Эй, так это значит, мы теперь неприлично богаты? — спросила девушка с озорной улыбкой на лице. — Нет, это значит, что только твой брат неприлично богат. — Но я его единственная сестра, поэтому, думаю, я легко могу бросить учёбу и стать профессиональным шоппером, — подмигнула Джихе Юнхо. Лицо матери быстро становилось пунцовым от злости. — Не дождёшься! Ты должна получить образование в колледже… а как же твоя мечта стать адвокатом? Ты же хотела пойти по родительским стопам, разве нет? — спросила миссис Чон, совершенно потрясённая словами дочери. — Да, и правда, давайте лучше думать о том, как бы мне получить юридическую степень. Теперь мой брат — самый крупный акционер SM… видит Бог, эта компания всегда будет нуждаться в адвокатах. — Не смешно! — возмутился мужчина и потянулся через стол, чтобы схватить Джихе, но та, весело рассмеявшись, успела ускользнуть.* * * * *
— Какой больной на голову идиот составлял эти задания? — пробормотал под нос Ючон на корейском, когда его заставили рисовать животного, которым парень хотел стать, если бы имел возможность реинкарнироваться. Они втроём с Джунсу и Джеджуном сидели за столом посреди японской редакции, отвечая на вопросы журналистки в прямом эфире. Дже, расположившись между Паком и Джунсу, счастливо улыбался, показывая свой рисунок. Ючон нахмурил брови: среди них старший всегда был лучшим в рисовании… засранец. — А сейчас я хочу, чтобы вы нарисовали самую обожаемую вами часть тела своего любимого человека, — дала очередное задание интервьюер. Джеджун, развратно улыбнувшись, взялся за маркер и уже хотел начать рисовать, но Джунсу моментально выхватил из его рук альбом, а Ючон резко притянул к себе, зашептав на ухо: — В твоём случае лучше нарисовать что-то второстепенно обожаемое! Дже ухмыльнулся, отстранившись и забрав альбом обратно, а затем посмотрел на журналистку невинными глазками и грустно спросил: — А что, если у меня нет любимого человека? Если всё, что у меня есть — мои фанаты? Ючон приложил максимум усилий, чтобы не выдать своей реакцией откровенную ложь одногруппника. Джунсу же просто улыбнулся. — А можно нарисовать то, на что мы в первую очередь обратим внимание при знакомстве? Сейчас мы все одиноки. — Ах, да-да, конечно. Рисуйте то, что считаете нужным. Спустя несколько минут ребята закончили рисунки и показали свои произведения искусства. Джунсу изобразил улыбку, Ючон — глаза, а Дже нарисовал кисти рук. Пак, глядя на это, всё же не выдержал и расхохотался. Эти руки определённо принадлежали Юнхо. Тонкие, длинные пальцы со слегка выпирающими костяшками. — Дже, — обратилась к нему журналистка, вспоминая о более ранних интервью с этой группой, — я думала, тебе давно перестали нравиться руки? — Я пытался переключиться на другое, — рассмеялся Ким, — но всякий раз не могу перед ними устоять. Неожиданно в комнату зашёл ведущий новостной команды, и Ючон тихо застонал: этот человек был известен тем, что всегда задавал каверзные вопросы, не оговорённые заранее. Все трое мгновенно насторожились. Обменявшись льстивыми любезностями и поприветствовав трио, мужчина сразу припечатал их своим заявлением. — Дже, я буду требовать ответы на тяжёлые и жёсткие вопросы, поэтому не стану тянуть резину, — парни одновременно побледнели. — Кто твой пластический хирург? Этот человек проделал замечательную работу. Моя жена умоляла узнать его имя. Джунсу чуть от смеха не задохнулся, Ючон в свою очередь держался из последних сил, а Дже раздражённо уставился на ведущего. Милая леди, до этого бравшая у них интервью, бросила извиняющийся взгляд, вздрогнув всем телом. Джеджун едва не побагровел от злости, источая убийственную ауру. — У меня никогда не было пластики на… Я никогда не делал никаких операций! Спасибо большое за такой вопрос! — Ну, я был обязан спросить. Посуди сам, ты долго отсутствовал в индустрии, а потом вдруг возвращаешься с такими разительными переменами во внешности, — отметил мужчина. — Что, прости? Разительными переменами? Это какими же? — процедил Ким сквозь зубы. — Ну… — ведущий неожиданно потерял дар речи, когда до него начало доходить, что если продолжит бездумно сыпать такими вопросами, Джеджун запросто перепрыгнет через стол и набросится на него. — Ты всегда был потрясающе красивым, — начала девушка дрожащим от переживания голосом, — но иногда… иногда ты выглядел очень уставшим. Приятно видеть тебя снова таким посвежевшим и прекрасным. — И ты так долго пропадал, — снова заговорил ведущий. — Никто ведь не осуждает тебя. Мы просто хотим воспользоваться талантом этого доктора. — «Мы»? Разве не твоя жена? — рыкнул Дже, заставив мужчину отшатнуться назад. — Хочу, чтобы вы уяснили раз и навсегда: я пропадал весь этот год у больничной койки своего тяжело болеющего друга. Слава Богу, теперь ему гораздо лучше. — Ах, Юнхо, — закивала с пониманием журналистка. — И как Юнхо? — тотчас спросил ведущий новостей — всё, что касалось Чона, сейчас было горячо обсуждаемой темой во всей Азии. Джеджун посветлел, заулыбавшись и сразу забывая о предыдущем оскорбительном вопросе. — Прекрасно. Он прекрасен... — Дже очень тяжело переживал нашу разлуку с Чанмином и Юнхо, — попытался помочь старшему Джунсу. — Поэтому и выглядел таким измождённым. Он очень много пил, чтобы забыть о своих горестях. Он пил постоянно. — Спасибо! — оскалился Дже, повернувшись к младшему. — Да, но сейчас он наконец-то полноценно спит и выглядит намного лучше, — согласился Ючон. — Просто он безумно переживал. Он из тех людей, которые слишком глубоко воспринимают происходящее. — Это так трогательно, — призналась девушка, положив руку на сердце. — Мы всегда догадывались, что быть разлученными с Чанмином и Юнхо для вас очень больно, но вы, парни, всегда оставались такими сильными. — Да, — Дже от удивления широко раскрыл глаза — интервью, кажется, было спасено. — Всегда невыносимо понимать, что ты потерял вторую половинк… — Потерял две неотъемлемые части из пяти, — вовремя исправил его Джунсу. — Это очень сложно. Нам их очень не хватало. — Особенно Дже, потому что дружба для него — всё, — ухватился за мысль Ючон, поддерживая то направление, в котором теперь двигалась их беседа.* * * * *
— Один старый, морщинистый ублюдок в прямом эфире обвинил меня в том, что я делал пластику… а он делал это… будто бесчисленное количество пластических хирургов во всём мире смогут ему помочь… Я надеюсь, мои фанаты найдут и кастрируют его, — жаловался Джеджун Юнхо по телефону, когда они шли по длинному коридору. Джунсу и Ючон, с улыбкой следуя за старшим чуть поодаль, обменялись понимающими взглядами. — И тогда один мой хороший друг по имени Джунсу просто взял и сказал всем, что я плохо выглядел, потому что постоянно пил! — возмутился Ким, оборачиваясь на Су. — Но это же правда, — настоял тот, прячась за спиной Пака. — Не смешно… я не выглядел плохо… Просто уставал иногда… Нет, мои светлые волосы роли в этом не играли!.. Сейчас я выгляжу лучше, потому что счастлив… и буду ещё счастливее ночью, когда вернусь в Корею… да, неделя… это слишком долго… где-то в полночь… Что?.. Почему ты тоже будешь там?.. Донхэ?.. Какого чёрта там будет и Донхэ?.. Я знаю, что он в Super Junior… Да не туплю я!.. Просто спросил… — Дже! — выкрикнул какой-то японец, мчась за Джеджуном, когда тот уже выходил из здания. — Я столько раз пытался с тобой связаться! Тебя так трудно поймать, — сказал он, хватая Кима за рукав. — Я так сильно по тебе скучал! Нам нужно поговорить… — Тебя ничего не смущает? Я как бы по телефону говорю, — небрежно бросил Джеджун и, выдернув руку, быстро зашагал к чёрному внедорожнику, не давая возможности опомниться тому мужчине. — Я не понимаю, зачем тебе туда идти… знаю, что для твоего Дня Рождения… Как это мои слова необоснованны?.. Это нечестно! Они могут тебя видеть, когда у меня такой возможности нет уже неделю! — продолжил он разговор с Юнхо. Стоило телохранителям открыть дверь машины, как Дже без промедлений заскочил на заднее сидение. Японец непонимающе следил за тем, как тот скрылся за дверью с опечаленным взглядом. — Я ведь всего лишь поговорить с ним хотел. Джунсу молча прошёл мимо, запрыгнув в машину следом за Дже, а Ючон ненадолго остановился, похлопав мужчину по плечу. — Фукутаро, не принимай близко к сердцу. Жизнь Дже — его персональная личная драма, в ней есть место только одной любовной линии. Без твоего участия, сам понимаешь. — Но я всего-то хотел обсудить свою новую коллекцию одежды, — не отступал японец. — Ну, — Ючон одарил его уничижающей улыбкой, — тогда удачи. В любом случае, от Дже ты помощи в скором не получишь. Единственное, в чём он действительно заинтересован — как бы побыстрее снять эту самую одежду с одного человека. Джунсу, находясь рядом с Дже и слушая их разговор с Юнхо, уже тысячу раз пожалел, что не сел впереди, ведь на его месте Ючону было бы немного проще слушать этот кошмар, но… На самом деле, ему нравилось слушать разговоры старших… это создавало ощущение, будто Юнхо с ними, рядом. — Но я так соскучился… ты должен оставаться дома и ждать меня… Я хочу, чтобы ты был голым и голодным, когда я приеду… Не переутомившимся, а бодрым… Знаю… Прошу тебя, оставайся дома и отдыхай… У меня есть определённые планы на эту ночь, и сон туда не входит, поэтому поспи, пока я не прилечу… Да я не!.. Юнхо, ты же прекрасно знаешь, как я скучаю… По тебе и твоему девятидюймовому… — О, Господи! — Джунсу скривился от отвращения, поспешив закрыть уши руками. Дже повернулся к нему. — Подожди минуту, — обратился он к Юнхо и зажал рукой динамик. — Джунсу, можешь не сидеть тут, прикидываясь грёбаным ангелом, каким тебя фанаты представляют. Я ещё не забыл, как ты подставил мне свою задницу. — Дже! Мы договаривались больше не вспоминать об этом! Никогда! — в шоке воскликнул парень, когда Джеджун упомянул одну из самых страшных ночей в его жизни. — Ну, ты без проблем обсуждал это с Юнхо, разве нет? — Я просто думал, — побледнел Джунсу, — что должен рассказать ему, как ужасно это было. — Я клянусь тебе, если ты когда-нибудь снова притащишь к нему свою «искалеченную задницу», я тебе туда ещё и ногу запихну, чтоб думать научился головой! — пригрозил Ким, возвращаясь к мобильному. — Юнхо… Юнхо?.. Юнхо! Эй, ты же не бросил трубку?! Джунсу с ехидной усмешкой посмотрел на друга. — Держу пари, у них с Super Junior будет грандиозная ночка. Я могу только представить, как он там повеселится… без тебя. Джеджун, терзая зубами нижнюю губу, ответил младшему недобрым взглядом, а затем сказал водителю: — Сейчас же отвезите меня в аэропорт! Я полечу ранним рейсом.