Damaged

Джеджун прилёг на диван, изо всех сил пытаясь подавить растущую внутри тревогу. Юнхо выгнал его из главной спальни, потому что Дже настойчиво пытался его соблазнить, дабы отвлечь от подготовки к отъезду. Первые две попытки обвенчались успехом, но на третий раз Чон был непреклонен. Он не мог и не хотел забывать о своих обязанностях. Ким старался успокоить лихорадочно стучащее сердце, снова и снова повторяя себе под нос, что Юнхо любит его. Любит — в этом даже никаких сомнений не было. И Дже пытался утешать себя этим. — Он любит меня. Я люблю его. У нас есть работа, к которой необходимо вернуться. Наша разлука не будет… — мужчина удивлённо замер, потому что ему на грудь внезапно прыгнул ДжиДжи. — Ты меня ни с кем не перепутал случайно? — спросил парень у своего норовистого кота и почесал за ушком. — А, или ты хочешь, чтобы я разрешил тебе переехать к нему? Нет уж, не дождёшься. Если я не могу с ним жить, то и ты не будешь, — буркнул Дже животному. — Тогда мне придётся почаще к вам приходить, — выйдя из спальни, сказал Юно. Ким окинул его жадным взглядом — младший был слишком хорош в джинсах и чёрной куртке. — Иди ко мне. — Не пойду. — Прошу тебя, — поманил руками Джеджун. — Знаешь, у меня есть причины тебе не доверять, — Юно улыбнулся человеку, который пожирал его похотливым взглядом. — За мной прибудут с минуты на минуту. Дже поднялся, ровно усевшись на диване. — Ненавижу их. — Скорее всего, за мной пришлют беднягу водителя, но… — запнулся Чон, — не понимаю, почему у Чанмина не получается приехать. — Эти люди — дьяволы воплоти, кто знает, о чём они думают. Забирают тебя у меня, — надулся Ким, поднимаясь на ноги. Юнхо только покачал головой. — Не выдумывай. — Ты надел мою куртку, — заметил старший, проводя пальцем по рукаву. — Сексуально. Ты сексуален.  — Раз уж мне предстоит сразу ехать в офис, — начал Чон, перехватывая руку Джеджуна, бегающую то вверх, то вниз по куртке, — я подумал, что нужно выглядеть прилично. Хорошо, что ты взял с собой хотя бы сменные джинсы для меня. — Ты уверен, что стоило надевать их? — спросил Ким, ненавязчиво просовывая руку за пояс джинсов молодого человека. — Ну, они достаточно свободно сидят, так что, думаю, всё будет хорошо. — Дже, — устало выдохнул Юнхо, вытаскивая руку Дже, когда та успела пробраться ещё дальше, прикасаясь к его члену. — Что? Я просто переживаю о твоём шраме. У тебя операция была недавно, — невинно улыбнулся Джеджун. Юнхо обеими руками сдерживал его. — Я уверен, что полностью поправился, потому что если нет, то все мои швы разошлись бы ещё девять дней назад, — сказал он, притянув к себе и крепко обняв любимого человека. — Люблю тебя… безумно, — прошептал Джеджун, прижимаясь плотнее. — И я тебя. Ты должен помнить об этом и не делать всяких глупостей. — Знаю. — Я тоже постараюсь не делать сумасшедших поступков. И мы всегда будем на связи, — тихо сказал Юнхо, вдыхая запах тела Кима. — Ты должен знать, что я буду к тебе приходить. Понимаю, что не смогу жить с тобой и Чанмином, но… — Ты можешь приходить, оставаться на ночь, и я буду… — Приходить ко мне? — Да. — Но это будет иногда. Не знаю, как к этому привыкнуть. Я не могу чувствовать тебя, если мы не проводим всё время вместе, — пожаловался Дже, разрывая объятия, чтобы посмотреть Юно в глаза. Тот ответил серьёзным взглядом. — Но это всё, что у нас есть, если только ты не хочешь принять предложение моей мамы. — Думаю, — засмеялся Ким, быстро чмокнув Юнхо, — пока что нам стоит попробовать жить так, как сейчас. — Хорошо, — согласился младший, кивая головой. — Хорошо, — повторил за ним Дже, прежде чем потянуться за вторым поцелуем. Юно встретил его на полпути, и этот поцелуй был куда длиннее и теплее предыдущего. Он был переполнен нежностью, любовью и обещаниями. Однако вскоре послышался стук в дверь, и Чон нехотя отступил, заставив Джеджуна громко вздохнуть и прикрыть глаза. — Ладно. У меня всё собрано. — Позвони мне так быстро, как только сможешь, — попросил Ким, вручив в руки любимого трость. — Само собой, но… — Что «но»? — Я не смогу названивать по сто раз на день. — Знаю. Вообще-то, я очень успешная знаменитость… и у меня тоже есть много дел, на которые пора бы обратить внимание. Я не смогу ответить на сто звонков, — сглотнув, мужчина схватил сумку Юнхо. — Пятьдесят будет в самый раз. — Ага, до тех пор, пока ты не начнёшь сходить с ума, — улыбнулся Чон, подходя к двери. Джеджун поспешил следом и преградил ему путь. — Юнхо, серьёзно, ты должен обязательно звонить мне перед сном. — Договорились. — И упаси Боже, если я узнаю, что они снова будут на тебе пахать… если увижу, что ты станешь похожим на скелет или устанешь так, что речь нарушится… Я буду действовать решительно. Они не смогут меня контролировать! — Никто не сможет, — кивнул Юнхо, поцеловав Джеджуна в лоб. — Я серьёзно. — Не сомневаюсь. — Сейчас ты выглядишь настолько совершенным, и я не хочу, чтобы ты снова заболел… никогда больше, — выдохнул старший, вновь сгребая Чона в объятия. — Поверь, я и сам не хочу опять оказаться на больничной койке, — заверил тот. — Мне нужно идти. — Знаю. — Спасибо, — Юно отстранился, едва отцепив от себя Дже. — За превосходный секс? — За превосходный секс, и за всё остальное тоже… — засмеялся Чон. — Ну, знаешь, за жизнь, например. — Тебе нужно идти, — Джеджун с обречённым видом отворил дверь, — иначе я всё-таки сделаю что-нибудь сумасшедшее, например, увезу тебя на край света, чтобы никто нас не нашёл. — Я когда-нибудь говорил тебе о том, как сильно горжусь, что ты не… — парень остановился, когда дверь открылась, а на крыльце ждал водитель в официальном костюме. — Мистер Чон, меня зовут Джим. Отныне я буду Вашим шофёром. Господин Ли Суман ожидает Вас в машине, — сказал мужчина, после чего поклонился и указал рукой на огромный чёрный лимузин, припаркованный недалеко от дома. — Бля… — вздохнул Дже, окидывая взглядом открывшийся вид. Он не хотел верить в то, что этот человек лично приехал, чтобы увезти его Юно. Чтобы претендовать на его Юнхо снова… — Я возьму это, — сказал водитель Киму, забирая из рук сумку с вещами. — Мммм… поговорим позже, — обратился к старшему Юно, пытаясь собраться с мыслями перед встречей с одним из самых могущественных людей, которых только знал. — Мистер Чон, вам помочь сойти с террасы? — Не надо, — процедил Джеджун, схватив за руку Юнхо, и спустился с ним вместе, пытаясь при этом не задохнуться от нахлынувших эмоций. — Дыши глубоко, Дже, медленно и глубоко, — прошептал Чон. — Со мной всё будет хорошо. — Легко сказать, — вздохнул тот. — Тебе же не приходится передавать любовь всей жизни в руки этого дьявола. — Дже! — одёрнул его Юнхо, бросая смущённый взгляд на шофёра. Джим улыбнулся в ответ и прошёл к лимузину, жестом предлагая сесть. — Я позже поговорю с тобой. Всё будет в порядке, — сказал на прощание Юно, где-то глубоко в душе чувствуя, что скоро всё кардинально изменится. Джеджун сжал его ладонь, пока парень не отдёрнул руку. — Надеюсь, так и будет. Позвони мне настолько быстро, насколько сможешь. — Позвоню, — пообещал младший, даря любимому человеку успокаивающую улыбку, а затем направился к машине. Сердце Кима готово было выскочить из груди, когда он наблюдал, как водитель открывает двери и приглашает Чона внутрь. И снова Юнхо возвращается в логово льва.

* * * * *

— Здравствуй, Юно, — поприветствовал Ли Суман своего подопечного, присевшего на автомобильное кресло напротив него. — Здравствуйте, сэр, — ответил Чон, по-прежнему чувствуя себя некомфортно оттого, что основатель и главный владелец акций SM Entertainment лично приехал за ним. — Как твоё самочувствие? — спросил пожилой человек, внимательным взглядом изучая каждый сантиметр на лице Юно. — Всё хорошо… более чем, — ответил тот, стараясь не поднимать взгляд на наставника, который разительно изменился с последней их встречи. Казалось, на него вдруг обрушилось бремя лет, да и в весе мужчина значительно потерял. — Это превосходная новость. Я приготовил подарок для тебя, — Суман протянул парню длинную, узкую коробку в неброской подарочной обёртке. Юнхо принял её, рассматривая. — Спасибо, сэр. — Открывай сейчас. — Да, сэр, — Юнхо не спешил, аккуратно разворачивая бумагу. К его удивлению, внутри коробки покоилась деревянная трость. Старик смотрел на то, как Юно взял подарок в руки. — Должно быть, она выглядит невзрачно. — Нет, что Вы, — замотал головой Чон, восхищаясь новой тростью. — Я Вам очень благодарен. Она так изящна, — искренне сказал он, изучая кропотливую ручную работу. Ничего лишнего, никаких вычурных деталей. Крепкая, из тёмного красного дерева — одно только это делало трость весьма изысканной. — Её вручную вырезали из древнего дерева, росшего в Америке. Красного дерева. Ему было около двух тысяч лет, высотой в триста пятьдесят футов. Но лесорубы уничтожили его. Убили величественное дерево, которое столько веков не знало бед, — в глазах парня вспыхнуло сочувствие, из-за чего Ли Суман улыбнулся. — Скажи мне, Юно, ты срубил бы такое дерево? — Зачем? — Чон всё ещё не мог оторваться от трости, поглаживая её кончиками пальцев. — Должна быть веская причина. — Потому, что оно росло там… только потому, что это было бы в твоих силах. — Тогда нет, — честно ответил младший. — Как я и подозревал, — Суман гордо улыбался, будто Чон только что успешно прошёл тест. — Я буду заботиться о ней… всегда, — пообещал Юнхо, бросив быстрый взгляд на мужчину. — Надеюсь, ты не будешь всю жизнь от неё зависеть, но если это всё же случится — она поможет тебе в твоих путешествиях. — Спасибо, сэр. — С первого дня нашего знакомства ты был для меня источником изумления. Ты согрел моё циничное сердце, а я никогда не ценил тебя так, как должен был. Вместо тебя я поощрял других сыновей, и в итоге они оказались предателями. Вероломными сорванцами, разрушившими всё, что я построил. Я должен попросить у тебя прощения за то, что уделял этим мятежным душам столько внимания и совсем не думал, что нужно тщательнее заботиться о тебе. — Они заслуживали Вашего внимания из-за своего огромного таланта, — нервно сглотнул Юнхо. — Мне не за что прощать Вас. — А ты простил тех, кто бросил вас? — спросил Ли Суман, сощурив глаза. — Оставшись в компании, вы стали совершенно беззащитными перед неразумными, жестокими и непостоянными поклонниками. Разве не случились однажды события, из-за которых ты не мог простить тех людей? — Я думал так раньше, но теперь знаю, что прощение может не знать границ. — И это говорит человек, который спит с тем, кого поклялся никогда не прощать. Тот, кто дал обет уничтожить его и всё, что любил. А что же об остальных, кто не согревал твою постель? Их ты тоже простил? — задал вопрос пожилой мужчина, пронзительно посмотрев на парня. — Да, — Юнхо подавил желание отряхнуться от пристального взгляда, который, казалось, проникал в душу. Он глубоко вздохнул и взял себя в руки, уверенно посмотрев на могущественного человека перед собой. — Я не согласен с их выбором, но мой гнев по отношению к ним вредит мне самому. — И даже своего прекрасного Хиро? — Я люблю его. Прошу прощения, если это злит или разочаровывает Вас, но я ничего не могу поделать. — Или не хочешь? — Не хочу. Больше не хочу. Когда-то я думал, что смогу отпустить его, смогу стать нормальным и… — И быть достойным сыном, о котором всегда мечтал твой отец? — прервал его Ли Суман с очевидным презрением в голосе. — Твой отец был полным дураком. Я знал о ваших с Хиро отношениях с самого начала, и никогда ничего против не имел. Но твой отец со своей идиотской гордыней… как же я ненавижу этого человека. — Мой отец всегда Вас поддерживал, — ошеломлённо моргнул Юнхо. — Поддерживал? Насколько бы отличалась жизнь сейчас, если бы он не вмешался и не выстроил эту преграду между тобой и Хиро? Думаешь, Шиа и Микки оставили бы SM вдвоём? Маловероятно. Их семьи по-прежнему бы настаивали на совещании, и мы, возможно, пересматривали контракты уже в двадцатый раз, но они не ушли бы. Хиро был главной движущей силой. — Вы вините моего отца. — Да, время от времени. А иногда я думаю, что Шиа и Микки всё равно могли уйти, но это не было бы настолько эмоционально. У меня остался бы мой прекрасный интернациональный цветок и большинство участников. — Я не знаю, что сказать сейчас. — Скажи, что согласен, потому что так оно и есть. Ты не из тех бестолковых улыбающихся идиотов. Наверняка эти мысли прежде посещали твою голову. — Не буду врать. Я часто об этом думал, — подтвердил Юнхо, крепко сжимая трость в руке. — Если бы я только бросил вызов отцу, как могла бы сложиться наша жизнь… сколько лишней боли мы могли бы избежать. — Так скажи мне, Юно, какой путь ты желаешь избрать сейчас? Жизнь слишком коротка, чтобы быть несчастным, верно? Что изменилось с тех пор, как ты взял на себя пулю вместо нашего Макса? Чон решительно посмотрел на мужчину. — Я верю в то, во что верил раньше. Я не откажусь от обещаний, данных Вам и компании. — Даже если я отпущу тебя с благословением? — спросил Суман, отчего Юнхо неверяще распахнул глаза. — Я совру, если скажу, что мне никогда не хотелось сбежать от обязанностей. Когда я был в Clear Creek, то думал, что можно уехать в Америку. Там есть клиника, специализирующаяся на реабилитации мелкой моторики. Мне нужно это, чтобы восстановить полную функциональность правой стороны тела, — сообщил Юнхо, показательно подняв вверх руку. — В основном, она сейчас бесполезна. Я могу ходить, но танцы для меня останутся всего лишь воспоминанием. Я даже попытался учить английский язык… так что, я мог бы уехать туда. — Но сейчас ты отказался от этой затеи? — Мы с Дже по-разному мыслим… Я думал, что могу оставить его здесь. Теперь понимаю, что это невозможно. — Он не поедет с тобой? — спросил Ли Суман, удивлённо подняв брови. — Он не готов признать правду во всеуслышание. Он хочет, чтобы мы были вместе, чтобы продолжали всем врать. Он не готов пожертвовать своей карьерой. — Юно, неужели ты готов признать перед всем миром ваши отношения? — спросил старик, ещё больше поражаясь. Чон вздохнул и открыл ему правду, которую прежде никому не доверял. — Да, думаю, я готов. Знаю, почему не могу это сделать, но я ненавижу врать. Не для этого я вернулся с того света, чтобы всю жизнь провести во лжи. Моя мать предложила увезти нас с Дже в Калифорнию, и я собирался уехать. — Продолжай. — Я просто на одно мгновение задумался: а каково это, не жить ложью? Когда не нужно прятаться… но эта моя мечта слишком эгоистична. — Эгоистична? — Что тогда будет с Чанмином? С моей кровной семьёй? С моей семьёй из SM? Даже само желание раскрыть правду чересчур эгоистично. И давайте не забывать о том, что сам Дже не поддержит меня в стремлении признаться всем. — Должен заметить, я нахожу довольно шокирующим тот факт, что ты хочешь это сделать… Я всегда думал иначе, — произнёс мужчина, потянувшись за бутылкой воды из мини-бара в лимузине. — Это просто мой эгоистичный каприз, которому я не намерен потакать. Я уничтожил бы и свою карьеру, и был бы зависим от матери в незнакомой стране, — объяснил Юнхо. — Хиро, должно быть, весьма обеспечен финансово и вполне может сбежать с тобой, если, конечно, ещё не разделил своё состояние на всех жадных членов своей семейки, — сказал Суман, отпив воды. — Думаю, он неплохо справляется. — И как долго это будет продолжаться? Семьи этой троицы постоянно пьют кровь из них. Я знаю, о чём говорю. Я сталкивался с ними, они годами кусали и цеплялись за меня. «Сделайте моего сына таким же популярным». «Займите мне немного». «Инвестируйте в мой бизнес». Я думал, что давал этим людям уроки, а в итоге они научились только жестоко предавать. Меня называют монстром и ненавидят миллионы людей, — негромким голосом сказал пожилой человек. На престарелом лице с глубокими морщинами отразилась боль. Юно смотрел на него, не зная, что нужно сказать. Ли Суман выглядел побеждённым. — Это не совсем справедливо, ведь Вы даже не являлись генеральным директором… — Но это всё ещё моя компания, — перебил мужчина, хрипло засмеявшись. — Я осведомлён обо всём, что с ней случается. Генеральный директор выполняет мои указания. SM — моя компания. Только я владею подавляющим количеством акций, никто больше. Даже на секунду не думай, что я не был в курсе происходящего. Вина в том, что я так безнадёжно потерял своё величайшее творение — моя и только моя. И бремя этой утраты никогда меня не покинет. — Сэр, я понимаю, что вы чувствуете. Я испытывал то же безумно долго. Потерять Dong Bang Shin Ki, как пятерых, для меня намного хуже, чем выстрел в голову… даже хуже, чем все муки выздоровления. Это чувство завело меня в такое тёмное место… место, где были только гнев, жалость к себе, ложь и печаль, — говорил Чон, пытаясь звучать спокойно. — И всё же, ты простил их, — кивнул Суман, доставая из кармана упаковку лекарств. Юнхо внимательно на него посмотрел. Почему-то сейчас этот человек казался ему ненормально ослабленным. — И нам, и им есть, за что попросить прощения. Я пока не говорил с Ючоном, но готов попробовать. Между мной и Джунсу наконец-то всё наладилось, и мы с Вами знаем, как я отношусь к Дже. — И скажи мне, Юно, — Ли Суман положил в рот таблетку, запив большим глотком воды, — от того, что ты их простил, стало ли это бремя утраты легче нести? — Да. Мне всегда будет не хватать старых Dong Bang Shin Ki. Это было намного больше, чем имя группы. Это были пятеро человек, живущих одной мечтой, и особенный фандом, всегда их поддерживающий. Все мы эту мечту растоптали… и всё же, недавно начали понимать, что ещё можно спасти что-нибудь, — сказал Юнхо, замечая, что Суман становится бледнее с каждой минутой. — Спасти остатки дружбы? — Да, этого более чем достаточно для меня… Вы знаете, насколько много это для меня значит. Это моё всё. — Да, — взгляд Ли Сумана смягчился, когда он со слабой улыбкой посмотрел на своего подопечного, — дружба всегда будет значить для тебя слишком много… Молодой человек, подставившийся под пулю ради друга. — Сэр, Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Чон наставника, который выглядел всё хуже и хуже. — Нет, совсем нет. Я не умею прощать так, как ты. Всегда держу ненависть в себе. Я без сомнений собирался прикончить этих троих, если бы тебя не стало. Даже если Тэён было бы больно*, я позволил бы в прямом эфире выпустить некоторые доказательства их поступков, позволил открыть общественности компрометирующие фотографии и видео Хиро… я многое сделал бы. — А если бы я ушёл с ними, тогда… — сглотнул Юнхо, не сумев скрыть страх в голосе. Ли Суман прикрыл глаза. — Я раздавил бы тебя и Хиро. Раскрыл ваши отношения всему миру. Вы двое никогда не были особо осторожными. Вы излишне доверяли менеджерам, которых контролировал я. У меня в компании есть и другие, более осторожные парочки, но сдержаннее они ведут себя только благодаря твоим советам, не так ли? — Мне повезло, что я решил остаться, — Юнхо осознанно не ответил на последний вопрос. Он переживал, что может так или иначе выдать Рёука и Кюхёна. — Просто ты преданный. Верный… и, возможно, гораздо умнее, чем можешь себе представить, но самое главное — ты хороший человек. В основании твоей сущности заложено великодушие. И твоё добро будет вознаграждено. — Вознаграждено?.. Ли Суман подошёл ближе и протянул парню большой коричневый конверт. — Всё, что требуется — твоя подпись, и двенадцать процентов моих акций перейдут к тебе. — Как?! — от неверия в происходящее Юнхо невольно повысил голос, принимая конверт из рук пожилого мужчины. — Зачем? Почему Вы… — Потому что в тебе есть эта благодетель и удивительная способность выживать вопреки всему. Мне недостаёт подобных качеств, но это не значит, что я не восхищаюсь ими в тебе. У меня нет семьи, которой я мог доверить свою компанию. Я даже себе больше не доверяю, однако я верю тебе, — искренне улыбнулся старик, наблюдая за растерявшимся Юнхо. — Но… я думал, что у нас с Чанмином будет камбэк… А стать акционером… да ещё и с таким процентом акций… — Да, с огромным процентом, и у вас с Чанмином по-прежнему будет камбэк. Пока что я предлагаю показать эти бумаге только твоей матери, раз уж она адвокат… а остальная часть мира сможет узнать об этом тогда, когда сам будешь готов заявить, что ты — мой наследник, — сказал Суман, наслаждаясь благоговением, смешанным со страхом в глазах Чона. — Наследник? — Боюсь, ненависть, которую я так долго держал в сердце, сыграла со мной злую шутку. У меня рак. Рак поджелудочной железы, если быть точнее. Моя жизнь подходит к концу, но я собираюсь убедиться, что принял правильное решение, и ты никогда не захочешь сойти с этого пути, мой драгоценный мальчик. На лице Юно отразилась печаль, ему сразу стало кристально ясно, почему этот человек настолько сильно изменился. — Мне так жаль. — Я знаю, — улыбнулся Ли Суман, — поэтому я и выбрал тебя. — Я не понимаю, почему. Ведь имидж компании может быть… — Имидж компании был сохранён тогда, когда ты взял на себя пулю, предназначенную Максу. Возможно, мы были сильны когда-то, но потом наш имидж резко пострадал, и затем ты своим поступком взял и объяснил миру настоящий смысл понятий «семья», «любовь» и «братство». — Если у меня будет основная часть акций SM, и вдруг выяснится, что я гей, это может сильно подкосить компанию. Ли Суман на это лишь засмеялся. — Ты неприкосновенен в настоящий момент. Я вижу, как это продолжается из года в год. Голос любимого человека, которого ты оставил ради семьи, вытащил тебя из лап смерти. Даже сердца, переполненные расизмом, холодом и гомофобией, проникнутся вашей трогательной сказкой. — Я не могу принять… — Можешь и примешь. Ты примешь эти акции, а там уж тебе решать. Можешь рассказать о них всему миру, а можешь сохранить только для себя. И у вас с Максом всё равно состоится камбэк. Менеджерам необязательно знать, что отныне ты будешь их новым руководителем. — Значит, я буду одним из акционеров, сидящих в тени? — Если таково твоё желание, я буду поддерживать тебя до тех пор, пока не отойду в иной мир, и буду посещать собрания вместо тебя, пока позволит здоровье. Но я хотел, чтобы ты приходил туда сам, став гласом всех своих коллег, что последуют за тобой. Все только выиграют от этого… Я уверен, позитивные изменения в будущем могут вершиться только твоими руками. Юно, ты очень умный человек. Используй разум, которым Бог наградил тебя. — Я мог бы помогать многим людям, — тотчас взгляд Юнхо посветлел. — В ограниченном количестве, — ухмыльнулся Ли Суман. — В контракте есть множество пунктов, которые помешают тебе просто так отдать работу всей моей жизни на первую попавшуюся благотворительность, тронувшую тебя. — Я никогда бы не сделал этого, — заверил Чон, смущённо поглядывая на наставника. — Да, я знаю, — тепло улыбнулся мужчина. — Ты будешь богаче и мощнее любого человека, которого только знал в жизни. Ты можешь лететь в Америку, чтобы полностью восстановить правую часть тела, ты можешь объявить о своей любви к Хиро на национальном телевидении. А можешь притвориться, что ничего не произошло. Этот мир принадлежит тебе, и ты волен делать то, что принесёт тебе удовольствие. Я больше не желаю видеть, как ты отвечаешь на вопросы людей. Отныне эти люди будут отвечать на твои вопросы.

* * * * *

— Хён, всё хорошо, — утешал старшего Чанмин, обнимая его одной рукой. Юнхо всё никак не мог перестать плакать. Он старался вдыхать воздух полной грудью, старался взять эмоции под контроль, но ничего не смог поделать, когда слёзы заструились по его щекам. — Просто я настолько тронут… — Это ничего по сравнению с тем, что ты для меня сделал… ничего, — сказал макнэ, прижимая к себе рыдающего хёна. Они находились в студии SM, и несколькими минутами ранее Чанмин сыграл для Юнхо песню, которую написал и посвятил ему. — Она так прекрасна… Я не заслуживаю её, — сказал Чон, крепко обнимая младшего. — Ты спас меня от выстрела… ты заслуживаешь гораздо больше, — Шим изо всех сил старался держать себя в руках, поскольку эмоции Юно быстро передавались и ему самому. — Он никогда не позволит услышать её кому-либо ещё. Мы хотели выпустить эту песню, но он отказался брать прибыль от продаж, — с гордостью сказал продюсер. — Он даже не собирается петь её на вечеринке в честь возвращения, — усмехнулся менеджер, прислонившись к стене и явно посмеиваясь над тем, как сильно был впечатлён Юнхо. — Нет, всё в порядке, — Чон наконец-то оторвался от Чанмина и протянул руку, крепко сжав ладонь младшего. — Просто это… Я тебя не заслуживаю. — Эта песня — благодарность тебе… человеку, который едва не умер ради меня. Ты заслуживаешь намного больше, — улыбнулся Шим, но в его глазах уже опасно поблёскивали слёзы, рискуя в любую секунду выдать душевное состояние парня. Юнхо улыбнулся ему и двум другим мужчинам, находившимся в комнате. — Я безумно рад вернуться. — Мы счастливы, что ты снова с нами, — одновременно ответили все трое, переглядываясь от удивления. Юнхо снова не смог сдержать улыбки. — Я очень хочу побывать на вечеринке в честь возвращения. Я точно пойду… кстати, а когда она будет? — Этим вечером в твоём любимом ресторане. Сегодня он закрыт для всех, кроме нас… ну, и ещё двухсот членов семьи SM, — сказал менеджер. — Мне нужно подготовить речь? — с ужасом на лице спросил Чон. Почему-то сейчас его испугал тот факт, что во время приветственной речи он снова может начать невнятно разговаривать. — Нет, тебе нужно просто улыбаться и обнимать людей, — успокоил Чанмин, сжимая его руку. — Ну, в этих двух вещах я весьма преуспеваю, — усмехнулся Юнхо, потирая свободной рукой переносицу в попытке унять эмоции, одолевающие его. Чанмин с безграничным теплом наблюдал за внутренней борьбой хёна. — Ты в этом лучший. — Ну, я очень… — начал было старший, но внезапный звонок прервал его. Молодой человек тут же предупреждающе посмотрел на Шима. Тот без лишних слов понял, чего хочет друг, и, метнув взгляд в сторону менеджера и продюсера, обратился к ним. — Вы не могли бы дать нам немного времени посекретничать? — Ладно, — оба мужчины, обменявшись взглядами, одновременно вышли из студии. — Привет… — ответил на звонок Юнхо, прочистив горло. — Да… никаких кровопролитий… Он просто хотел лично меня поприветствовать… Что?.. А, это Чанмин виноват… да, он заставил меня плакать… он посвятил мне самую прекрасную во всём мире песню… Я знаю, что и у тебя есть… да, я послушаю и их тоже… Но эта песня — благодарность мне… она тронула мою душу… Где ты?.. Хорошо… Сегодня ночью твои фанаты буду счастливы… Я?.. У меня будет огромная вечеринка в честь возвращения, я должен присутствовать там… Дже, мы ведь говорили об этом… всего пару дней назад… Знаю… Я ещё не был в новой квартире… а когда бы я успел туда съездить?.. — Мы должны работать над идеями для нового альбома, Юнхо, — бросил Чанмин, почувствовав лёгкое раздражение. — Ты уехал от него всего пару часов назад. — Чанмин злится из-за меня… Я понимаю… но нужно работать… Ты же знаешь, я терпеть не могу смс… ненавидел их раньше, ненавижу и сейчас… Ладно, что решим?.. Хорошо… Я люблю тебя… Лучше ты… Поговорим позже, — попрощался Юнхо, завершая звонок. — Почему он спрашивал о кровопролитии? — поинтересовался Шим. Юнхо снова прокашлялся, прежде чем ответить. — Ли Суман сегодня приезжал забрать меня. Это поразительно. — Вау… чтобы лично тебя поприветствовать? — А для чего же ещё? — задал риторический вопрос Чон, избегая взгляда младшего. — И это всё? — Ну, он подарил мне крутую трость, — честно ответил молодой человек, опуская ту часть разговора, в которой внезапно унаследовал двенадцать процентов акций компании. — Он знает о вас с Дже? — пусть Чанмин и чувствовал, что Юнхо что-то недоговаривает, но пока решил не донимать вопросами — тот наверняка расскажет всё сам, когда придёт время. — Да… он знает. — И? — И он не собирается убивать меня или делать что-то в том же духе. — Это радует. Значит, он одобряет? — Не совсем, но я получил его благословение, так что могу делать всё, что пожелаю. — Юнхо, столько всего изменилось, пока тебя не было… имидж компании обелился благодаря тебе. Он это понимает, — объяснил Чанмин, внимательно смотря на хёна. — Он сказал, что никогда не ценил меня настолько, насколько должен был. — Не ценил. Никто из нас не ценил, — кивнул Мин с едва заметной улыбкой. Юнхо улыбнулся ему в ответ. — Не значит ли это, что теперь ты будешь со мной милашкой, а? Будешь убирать вместо меня? — Вот ещё! У нас есть одна замечательная леди, которая с огромным удовольствием уберёт за тобой беспорядки. — Но мне будет намного приятнее, если это сделаешь ты, — дразнил макнэ лидер, на что Чанмин только покачал головой, закрыв глаза. — Думаю, пришла пора возвращаться к работе, — вздохнул он, после чего поднялся и открыл дверь, приглашая продюсера и менеджера обратно в студию.