* * * * *
— Это абсолютный, тотальный хаос, — в голосе Чанмина смешались страх и благоговение, когда он смотрел на огромную толпу, которая настигла их в аэропорту. Дже отодвинул его, чтобы взглянуть сквозь жалюзи. В глаза бросилась внушительных размеров масса людей, собравшаяся в Гимпо: новости о том, что они возвращаются втроём, долетели из Японии в Корею сиюминутно, и вот какой оказалась реакция. — Мне это определённо нравится. — А персоналу аэропорта, кажется, не очень, — констатировал факт Юнхо, сидящий в кресле в зале ожидания, к которому их сопроводили охранники аэропорта. — Ну, твои сотрудники большую часть времени тоже особо довольными не выглядят, — сострил Мин, присаживаясь на кресло рядом с хёном. Им нужно было дождаться, пока будут установлены ограждения, чтобы парни смогли добраться до лимузина. Юнхо поморщился; младший пусть и с неохотой, но всё-таки простил его после двух часов уговоров. — Они не мои сотрудники. — Двенадцать процентов из них уж точно твои, — отметил Мин. — Вообще, если разобраться, ты и мой босс тоже. — Не вздумай поднимать эту тему снова, — вздохнул лидер. — Чанмин, хватит его доставать. Ты продолжаешь вести себя как ребёнок, у которого украли последнее печенье, — шикнул на него Джеджун, всё ещё не отрываясь от созерцания толпы фанатов. Он был действительно рад видеть их. — Я не могу поверить, что ты так легко это принял. Мне казалось, что ты должен был больше расстроиться. — А, собственно, из-за чего мне расстраиваться? Я с удовольствием буду тратить деньги того ублюдка, — Ким отвернулся от окна, встречаясь взглядами с двумя парнями напротив. — Ты можешь тратить свои собственные. У тебя денег хоть отбавляй, — обратился к нему Юно, когда Ким подошёл к ним ближе. — В любом случае, моя бесценная любовь… теперь ты должен мне красный Lamborghini, — оповестил Джеджун, раздвинув коленом ноги Юнхо и встав между ними. — Эй! Если ты задумал раздаривать машины, то я на очереди! — глаза Чанмина мгновенно просветлели и засияли. — Никто никакой машины не получит. Я даже водить не могу, вы оба не должны упоминать машины передо мной. Это грубо! — жаловался Чон, пытаясь оттолкнуть Дже, который хотел поправить воротник на его рубашке. Чанмин, наблюдавший за всей этой суетой, сказал: — Я целиком и полностью тебя прощу, если ты подаришь мне новую машину. Думаю, Porsche был бы отличным подарком. — Ты уже простил, просто потому, что любишь меня, а не из-за того, что я тебя подкупил подарками, — напомнил Юнхо, в попытке ухватить руки Кима. — Да перестань! — Это ты перестань. Я всего лишь поправляю твой воротник. Возвращение презентабельно выглядящего в аэропорту Юнхо должно пройти идеально, — в конце концов старший победил и уложил воротник так, как хотел. — Мне вообще не комфортно во всём этом, — поёрзал Юно, сетуя на одежду, которую выбрал для него Джеджун. Вместо того, чтобы отдохнуть в спа-салоне, он весь день потратил на походы по магазинам, поклявшись устранить тёмное пятно на репутации Юнхо, оставленное его стилистом во время их разрыва. — Но выглядишь ты прекрасно, — довольно вздохнул Дже, осторожно садясь в соседнее кресло. — Соскучился по своей пижаме, да? — спросил Чанмин — он прекрасно знал характер и мысли Юнхо. — Это не пижама! — Пижама, — ухмыльнулся Дже. — Я так рад, что вы внезапно поладили друг с другом прямо сейчас! — с сарказмом буркнул Юнхо. Он был совершенно недоволен тем, что эти двое подшучивали над ним. Младший так вообще не пытался скрыть улыбку. — Хмм… так где там моя машина, старик? Джеджун тем временем сложил руки вместе и глубоко вздохнул. — А знаете, что могло бы сделать этот день куда лучше? Юнхо повернулся к нему, одарив обречённым взглядом. — То, что ты сам купишь ему машину? — Нет, — покачал головой Ким, прижавшись к его плечу, — если бы Джунсу и Ючон были здесь, с нами. Как в старые добрые… Юнхо посмотрел на Дже и улыбнулся через силу, когда Чанмин в который раз не смог отреагировать на эту тему менее остро: — Только ты забыл, что старые добрые времена давно прошли и нам их никогда уже… не вернуть. — Мы можем попробовать! — настаивал Джеджун. Юно же пытался рассуждать, опираясь на обе точки зрения: — Мы можем попробовать создать что-то новое. Мы никогда не вернём то, что было прежде, но это не значит, что новое будет хуже. Чанмин прочистил горло и хмуро уставился на хёна. — Я в курсе, что вы с Джунсу уже успели поболтать по душам, и тебе стало намного лучше… и теперь ты снова стал сучкой Дже, но… — Эй, это он моя сучка! — беззащитно закричал Чон. Дже, всё ещё обнимая его руку, раздул щёки, едва не лопнув от смеха и незаметно, за спиной Юнхо покачал головой Чанмину, мол, нет, всё совсем не так. Когда с большим трудом удалось взять себя в руки, старший поцеловал успокаивающе любимого в щёку. — Ты абсолютно прав, милый, и какая же я счастливая сучка… — С моей точки зрения, Джунсу наивный был и очень глупый. А глупость простить намного легче, чем… — Обязательно так выражаться? — перебил Чанмина Дже. Тот лишь закатил глаза и ткнул в сторону Кима пальцем, продолжив: — Легче, чем безумство или чистую злобу. — Правда, — Джеджун не смог не согласиться, — я вряд ли в своём уме был. — Значит, ты думаешь, что Ючон был настолько обозлён? — поинтересовался Юнхо нерешительно, потому что эта мысль посещала и его голову не единожды. Дже резко вдохнул полные лёгкие воздуха, но воздержался от реплик. Оба мужчины ждали слов младшего. — Он не был пьян, он не подвергался сомнительным чарам Дже. Он не сходил с ума из-за вашего расставания… он просто хотел разрушить связь между всеми нами, чтобы наконец беспрепятственно дорваться до огромных денег где-то на стороне, — объяснил Чанмин с похолодевшим взглядом. — Это не так. Деньги стояли далеко не на первом месте, и тебе это известно. Дело было в личной свободе. Это я умолял сделать самый ужасный поступок во всей его жизни, — защищал лучшего друга Ким. Чанмин недобро усмехнулся. — Он позвонил и договорился с Юнхо о встрече. Он заставил Юнхо думать, что вы, ребята, собираетесь аннулировать судебный процесс и вернуться в группу… что вы хотели просто всё обсудить. Потом он завёл Юнхо в ловушку, прекрасно зная, что происходит в той комнате. Если это не зло, тогда я просто не понимаю значения этого слова. — Он просто хотел стать свободным... Он не хотел никому причинять боль… — Но он сделал это. Каждый из нас знал, что Юнхо всё так же заботился о тебе, переживал. Каждый знал, из каких побуждений он прекратил всё это. Мы все знали, — и Чанмин действительно сопереживал в этот момент Джеджуну, которому от этого почему-то стало не по себе. — Все, кроме меня. — Ты знал это куда лучше всех нас, — хмуро взглянул на него младший, показывая голосом своё презрительное к этому отношение. — Знал, и сделал это, чтобы наказать его. — Это не… — снова попытался защититься Дже, но когда на него вдвоём посмотрели и Юнхо, и Чанмин в этом своём единодушии, словно они и так всё понимали, сколько ни оправдывайся, он замолчал. — Дже, нет смысла говорить разными словами об одном и том же. Это всё неважно. Ты любишь меня. Я люблю тебя. Мы вместе и это единственное, что имеет значение, — успокоил его Чон, а затем повернул голову к макнэ. — Так значит, ты можешь простить Дже и Джунсу, но не Ючона? — Я никогда не говорил, что простил Джунсу. Глупость — слабое оправдание для меня лично. Я просто считаю, что он куда менее хладнокровный, чем Ючон. — Терпеть не могу слышать то, в каком духе ты говоришь о Ючоне… вы же были так близки, — казалось, Ким был абсолютно разбит услышанными словами, и, ища поддержки, он всё так же держал руку Юнхо. — Были, да… много лет назад. То, чем мы делились друг с другом, навсегда нас связало, но не больше, чем друзей детства, которые выросли и разошлись по разным сторонам. Юнхо, конечно, всё ещё лелеет мечту о великом воссоединении в один прекрасный день, но я от этой мечты отказался давным-давно, так же как и ты, и Джунсу, и Ючон, — высказался Шим. Джеджун сглотнул и посмотрел на лицо Юнхо, которое выглядело теперь весьма задумчиво. — Я на некоторое время сошёл с этого пути, но это и моя мечта тоже. Мы никогда не сможем узнать, что готовит будущее, а ты, — мужчина указал на младшего, — далеко не эксперт в отношении Ючона и Джунсу. Ты говорил с ними годы тому назад. И ты даже не можешь представить, как изменился Ючон… чувство вины его не отпускает. Есть ещё надежда для Dong Bang Shin Ki. Чанмин фыркнул. — Вы втроём уничтожили Dong Bang Shin Ki, когда ушли без нас. — И вы двое уничтожили Dong Bang Shin Ki, когда не ушли с нами. — Хорошо, согласен, но раз уж мы все приложили к этому руку, тогда почему тебя волнует то, что я говорю? Почему бы тебе просто не отпустить это? Мы разошлись по разным дорогам ещё мальчишками, сейчас мы уже мужчины. Мужчины, у которых совершенно разные взгляды на жизнь. Дже напряжённо сжал руку Юнхо, признавая: — Я не могу отпустить это, потому что несмотря на все мои попытки вычеркнуть из памяти время, которое мы провели вместе… ну, ты же понимаешь, о чём я — сердце не обманешь, оно болит не переставая с тех пор, как мы потеряли эту связь между нами. Конечно, как раньше уже не будет, но мы должны попробовать. — Чего ты хочешь? — процедил Чанмин, внезапно ощутив себя пойманным в клетку — слова Джеджуна сделали своё дело, проникая глубоко в душу. Старший улыбнулся. — Я хочу, чтобы мы впятером встретились где-нибудь, где нам самим захочется… Только впятером. И никого больше. — И если я соглашусь, ты наконец-то перестанешь доводить меня? — обречённо задал вопрос Чанмин. — Нет уж, — Дже широко улыбнулся, — я оставляю за собой пожизненное право доводить тебя. Я хочу, чтобы мы встретились вместе как можно быстрее. — Почему быстрее? Мы долго этого избегали. — Слишком долго, — вздохнул Ким. — Просто я хотел бы осуществить это до того, как вы отправитесь в тур. — Но у нас все следующие две недели только подготовка к нему, график забит, — задумался Мин. Но Дже поклялся: — Время мы найдём. Чанмин хмуро посмотрел на него, а затем сфокусировал взгляд на Юнхо. — А почему ты молчишь? Что с тобой не так? — Есть ещё кое-что, — взволнованно начал Чон, выглядя донельзя виноватым, — что я не рассказал вам двоим. — И что же это? — Джеджун мягко сжал ладонь любимого человека. — Я думаю о том, чтобы полететь на реабилитацию в Америку, — негромко поделился мыслями молодой человек. — Я размышлял об этом ещё с тех пор, как был в Clear Creek. — Чего?! — неожиданно громко даже для самого себя вскрикнул Дже. Он был шокирован тем, что Юнхо всерьёз думал об этом так долго и ни с кем ещё не обсудил. — Билл рассказывал мне об этом несколько месяцев назад. Есть один центр в Нью-Йорке, который как раз специализируется на таких проблемах, как у меня. Я мог бы вернуть даже больше, чем потерял, — воодушевлённо пояснил Юно, свободной рукой взяв за руку Чанмина. — Когда ты собираешься ехать? — сердце Чанмина в который раз за день дрогнуло. Он как никто другой видел в Юнхо эту необъятную тоску, которую вызывали его ограничения. — Не знаю пока. На носу мировой тур, так что сразу после него, наверное, — с максимальной честностью ответил Чон. — Сколько времени уйдёт на реабилитацию?.. — отчаянно спросил Дже, когда подступающий страх начал одолевать его. Юнхо пытался успокоить его улыбкой. — Месяцы. — Месяцы! Нам нужно будет учитывать не только твой график. У меня тоже тонны обязанностей. Я не могу просто так исчезнуть из виду на месяцы… с моей стороны это будет уже совсем некрасиво, — пытался рассуждать здраво Ким, не показывая, что совершенно не принимает эту мысль. — Что, сами небеса запрещают его реабилитации идти параллельно с твоей карьерой? — съязвил Мин. Но он не мог молчать. Он знал, как Юнхо нуждался в этом. Он безумное количество раз видел жуткую боль на лице Юнхо, когда его буквально заставляли сидеть и наблюдать за тем, как кто-то делает то, что он так любил. Любил, но теперь не мог себе позволить. — Заткнись! — подскочил с места Джеджун. — Он прекрасен таким, какой он есть. Он каждый день занимается физическими упражнениями. Он уже который день ходит без трости… — мужчина запнулся, строго посмотрев на Юнхо, — что я совершенно не одобряю. Не нужна нам эта чёртова Америка. Он может пройти необходимую реабилитацию здесь, дома. — Просто для информации: я готов ударить тебя. Прямо сейчас, — предупредил Чанмин. Его воротило от того, как вёл себя Дже. — Ты самый эгоистичный человек, которого я только видел. — О, давай поговорим об эгоизме. Я знаю, что ты не приходил туда, — пронзил младшего взглядом Джеджун. — Я знаю одного Мистера Всё Обо Мне Знающего, который не навещал больше года человека, что принял пулю за него, потому что был слишком занят, видите ли, жалел себя… не тебе меня эгоистом называть. Лицо Чанмина налилось краской, он тоже резко поднялся с кресла. — Я знаю, что виноват, что совершал ошибки и… — Прекратите оба! — не выдержав, прорычал Юнхо, заставив парней замолчать и посмотреть на него. — Хватит ссор. Не за что вам воевать. Я даже не знаю точно, поеду ли. Дже, и тебе не обязательно ехать вместе со мной. Ким помрачнел, присаживаясь рядом вновь. — Конечно же, я поеду с тобой. — Тебе нет смысла оставаться там и охранять меня, — сделал глубокий вдох Юнхо и продолжил. — Я прекрасно смогу позаботиться о себе сам в этот раз. — Ты, наверное, бредишь, если думаешь, что я позволю тебе улететь в другую страну на несколько месяцев без меня! — взбеленился Ким. — Это ты бредишь… как ты вообще собираешься объяснять свою пропажу? В первый раз обошлось без последствий, потому что ты достаточно навешал лапши на уши фанатам, были резонные причины. Поездку с Юнхо в Америку ты так просто им не объяснишь, — напомнил Чанмин. — Как-нибудь выкручусь. Как и всегда, — ответил Ким им обоим, но глаз от Юнхо не отрывал. — Так ты летишь или нет? — Не знаю. Если полечу, то попрошу тебя отправиться со мной, конечно, а если ты не сможешь — прекрасно это пойму. Между нами ничего не изменится. Я знаю, как важна для тебя работа. — Попросишь меня? Тебе не нужно меня просить. Если ты едешь, то я с тобой, — скривился обиженно молодой человек, словно всё, что он сказал — это само собой разумеющееся. — Дже, я не собирался тебя злить. Я понимаю, что если я всё же соберусь, то нужно будет уладить множество деталей. Просто надеяться на то, что ты последуешь за мной, глупо с моей стороны. Так что я в любом случае попрошу тебя. — Ладно, — фыркнули ему в ответ. — Ты попросил. Я еду, если едешь ты. Вопрос закрыт. Чанмин только покачал головой: Джеджун всегда был склонен видеть отдельные части проблемы, не обращая внимания на общую картину. — Ты должен взять Джихе вместо него. — Джихе может поехать с нами, — молниеносно огрызнулся Ким, давая понять, что всё уже решено. Юнхо улыбнулся ему и его настойчивости, которая никак не желала сдавать обороты. — Она бегло говорит на английском, но я бы хотел заплатить Биллу, чтобы он был там со мной. Он родом из тех мест и мог бы помочь. Хотя я никуда не поеду, скорее всего… я просто поделился с вами мыслями. — Я вообще не думаю, что эта такая уж необходимость, но это твоё решение. А я поддержу всё, что ты решишь, — сказал Дже, так и не сумев скрыть свои опасения. — Ну, тогда всё решено, — подытожил Чон, откинувшись на спинку кресла, сложив руки и улыбнувшись. Но даже несмотря на его улыбку, мужчина не мог отделаться от мыслей о том, что совместная поездка с Дже — не самая лучшая идея, пусть и хотел снова стать с ним одним целым. Он точно знал одно: если он полетит в Америку, а Дже последует за ним, то это будет равносильно размахиванию радужным флагом перед толпой народа. Чанмин буквально физически почувствовал, как падает настроение Юнхо, а потому поспешил сменить тему. — Ну что, если ты всё-таки полетишь на реабилитацию, я даже смогу тебя навестить… особенно если ты подаришь мне Porsche перед отлётом. Думаю, лучше всего серебряного цвета. Юнхо повернулся к макнэ и усмехнулся. — Я не куплю тебе Porsche! Я ве… — замер на полуслове вдруг он, когда их менеджер и начальник охраны аэропорта ворвались в зал ожиданий. Последний выглядел так, словно состарился с их последней встречи на десяток лет. А виделись они менее часа назад. — Так, хорошо… — затараторил он, вытирая пот со лба. — Там стоит куча сумасшедших женщин… и напрочь рехнувшихся девиц. Нам пришлось вызывать полицию и подкрепление. Это безумие какое-то. — Вы серьёзно? — довольно спросил Джеджун, поднявшись на ноги. — Они… поют? — Чанмин с трепетом выдохнул. Дверь сейчас была приоткрыта, и оттуда доносились такие знакомые всем слова из Hug. — Они самые лучшие фанаты во всём мире, — Ким сжал рукой рубашку в районе груди. — Я так рад слышать, как они поют. Глава охраны поднял руку, привлекая внимание. — Сколько бы они не пели, фанаты остаются огромной угрозой, — сказал он с выпученными глазами, будто говорил о стае диких голодных животных. Менеджер, давно привыкший к такого рода ситуациям, не особо разделял панику, и потому с ухмылкой развернулся к троим айдолам. — Каждый из вас по очереди выйдет с двумя телохранителями по обе стороны, вас окружит охрана. Юнхо, ты отправишься первым, следом Чанмин и Дже. Вы вдвоём сядете в лимузин, а за Дже его компания отправила внедорожник, он стоит сразу за нашей машиной. Вы должны помнить, что… Джеджун пару раз кашлянул, заставив менеджера прерваться. — Я кое с чем не согласен. — И с чем? — терпеливо поинтересовался тот, всеми силами стараясь сохранять спокойствие, потому что ему было доподлинно известно, с кем проводил ночи Юнхо когда-то. — Мы выйдем все вместе, с Юнхо посередине. Телохранители и охранники могут окружить нас, но мы выйдем только вместе. Я могу поехать с ними, или они со мной — неважно — мы уезжаем отсюда втроём. Вместе. — Они не поедут домой с тобой, — предупредил менеджер. — Поэтому, думаю, мы просто подвезём тебя до дома, если только Чанмин и Юнхо не будут против. — Нет, я согласен, — отозвался Юнхо. — Фанаты этого заслуживают. — И я согласен, — кивнул Чанмин, встав рядом с хёном. — Ограда установлена, но я не могу обещать, что она долго простоит. Мы должны быстро пройти. И ради всего святого, не поддерживайте и не поощряйте их. Просто идите быстрее, — вздохнул нервно начальник охраны. — Можете не переживать, это не первый наш забег по аэропорту, — усмехнулся начальнику охраны Дже, крепко сжимая руку Юнхо. — Далеко не первый, — вновь согласился Чанмин, ухватившись за другую руку лидера. Юнхо в свою очередь осмотрел сначала одного парня, потом другого, и раздражённо спросил: — Значит, вот так вы собираетесь меня вести до лимузина? — Ага, будет жутко неловко, если ты упадёшь или споткнёшься, — пожал плечами Шим, не обращая внимания на негодование в голосе хёна. — Да, это будет трагедия, — подтвердил Джеджун, ещё крепче сжимая руку Чона. — Хорошо, парни. Ваша публика ждёт, — слегка улыбнулся менеджер, указывая на двери.* * * * *
— Я постараюсь не задерживаться, — сказал Юнхо Джиму, устало посмотрев на него, когда водитель открыл дверь лимузина. Юнхо вышел прямо напротив входа в здание, где жил Дже. Он был до ужаса измотан и совершенно в скверном настроении, но речь и ногу удавалось держать под контролем, к счастью. Прошедшие несколько дней после того, как они прибыли из Японии, мужчина был занят подготовкой к предстоящим концертам и целой серией новых рекламных роликов о пользе здорового образа жизни. Юнхо так стремился хвататься за каждую возможность проявить себя, что в итоге это и постоянные собрания акционеров SM не оставили и шанса на отдых. Шофёр удивлённо приподнял бровь, давая Юнхо понять, что несколько сомневался в его словах. — Сэр, я работаю на Вас, так что это не проблема. — Нет, я правда быстро вернусь, — решительно заверил Чон, в последний раз взглянув на водителя, а потом отправился к лестнице, опираясь на трость. Телохранитель ни на шаг не отступал от него, более чем готовый поймать своего подопечного, если такая надобность появится. Охрана, завидев гостей, немедля пошла навстречу и сопроводила к лифту, что доставит их на этаж Дже. — Ну, я быстро, — в который раз пообещал Юнхо, только на сей раз уже телохранителю, которому фанаты давным-давно дали милое прозвище «ЮнХранитель». — Не сомневаюсь, — позволил себе едва заметно улыбнуться в ответ мужчина, когда двери лифта закрылись. — Я даже не хотел приходить сюда. Он просто эмоционально шантажировал меня, поэтому я тут, в конце концов. На ночь оставаться точно не собираюсь. Я отправлюсь домой и буду крепко спать. Завтра у меня съёмки в пять утра, — ворчливо объяснял Юно. — Как скажете, сэр, — телохранитель, как и шофёр, выглядел так, будто ни на йоту не верил сказанному, а как только двери лифта открылись, Юнхо раздосадовано выскочил из него и стремглав отправился к Джеджуну. Глубоко оскорбившись, он мысленно проклинал весь свой стафф, который был свято уверен в том, что отлично знают Чона. Ещё он проклинал своего горе-любовника, который не воспринимал слово «нет». Остановившись у двери Кима, он ввёл пароль и вошёл. Телохранитель привычно занял свой пост у входа. — Надеюсь, ты счастлив теперь, когда мой стафф вообще перестал уважать меня. Ну, давай, можешь начинать, не зря же я пришёл. Целиком и полностью готов к очередным твоим сумасшедшим претензиям… наверное, ревнуешь к воздуху, которым я посмел дышать? А после того, как ты закончишь и мои уши вконец увянут, я отравлюсь домой. Никакого секса, ни в каком виде не будет! — громко вещал Юнхо на взводе, входя в квартиру Дже и сбрасывая раздражённо обувь. Аромат, доносившийся из кухни, взбудоражил рецепторы мужчины, и его урчащий живот выдал хозяина с головой. Юнхо хмуро зашагал в гостиную. Едой его не искусить. — Так что даже не вздумай просить, умолять, подкупать и пускать слёзы из-за этого, потому что я не в настроении, — отрезал Чон, входя в комнату, и тут же обомлел. Джеджун же поднял на него взгляд, сидя за столом вместе со своими приёмными родителями, и ухмыльнулся. — Не понимаю, как связаны я и потерявший уважение к тебе стафф? Лицо Юно зарделось. — Ты говорил, что будешь один! — Я соврал, — ответил легко Дже, сидя во главе стола с матерью и отцом по обе стороны от него. — Ты пришёл бы на ужин со мной и моими родителями, если бы я правду сказал? — Естественно я пришёл бы, — без сомнений сказал Чон, поклонившись каждому из родителей Дже. Неловкая, смущённая улыбка не покидала его. — Мистер и миссис Ким, я так рад снова вас видеть. — Присядь… присядь, Юнхо. Ты просто прекрасно выглядишь, мой мальчик. Рада видеть тебя в добром здравии, — миссис Ким похлопала по сидению стула напротив Дже. — Джеджун так постарался, столько замечательных блюд для нас приготовил. Он потрясающий повар… ох, если б мои дочери готовили хотя бы вполовину так же хорошо, как он. — Миссис Ким, у меня на самом деле не так много времени на ужин, я должен… — одновременно с тем, как Джеджун снял крышку с одного из блюд, все оправдания Юно словно потеряли силу, он едва ли успевал сглатывать слюну. — Я съем немного чжачжамёна, — пробормотал Чон и быстро плюхнулся на стул. — Мам, в последнее время Юнхо очень занят. Он готовится к мировому туру, ходит на все заседания и деловые встречи SM, и сейчас… ты же только что со съёмок рекламы? — поинтересовался Дже, наполняя тарелку Юнхо ароматной едой. — Да, верно, — протараторил тот и схватил тарелку. — Я был очень занят. Только сейчас понял, что ничего не ел с самого утра, — признался мужчина и приступил к лапше. — Это очень плохо, Юнхо. Ты должен заботиться о себе, — пожурила его женщина, с тёплой и любящей улыбкой наблюдая за ним. Мистер Ким тоже изучал взглядом Юнхо, уплетающего чжачжамён. Признаться честно, он совсем не был рад, когда стало известно, что его сын — гей, однако это его совершенно не удивило. Мужчина всей душой любил Юнхо и новость о том, что он вернулся в жизнь сына, принесла облегчение и покой. Дже ведь потерял голову, был таким безрассудным в то время, когда Юнхо не было с ним. — Так значит, сейчас ты заинтересован деловой стороной компании? — Юнхо там следит за тем, чтобы SM не приносили в жертву больше ни одного нового трейни на алтаре их жадности, а ещё контролирует, чтобы всех айдолов должным образом кормили, — самодовольно ответил Дже, и Юнхо даже от еды оторвался, чтобы одарить того недовольным взглядом. — Да, мне очень интересна эта сторона компании, и они поддерживают меня, так что я беру всё, что могу взять из этой ситуации. Оказывается, так много мелочей, которые следует учитывать, управляя компанией размером с SM, о которых обычный человек даже не догадывается… Я каждый день узнаю что-то новое. — Я в последнее время часто слышу новости о SM и её изменениях в лучшую сторону. Да только прискорбно, что раньше этого не произошло, — покачал головой мистер Ким и отпил немного чая. — Изменения начались благодаря нашему храброму мальчику, — с гордостью произнесла миссис Ким, улыбаясь сыну. — Не забывай о Ючоне и Джунсу, — заметил тот и улыбнулся, глядя на то, как Юно прикусил язык, лишь бы не сказать что-нибудь грубое. — Ваш уход открыл некоторые возможности другим артистам, да, но в остальном, я уверен, за этими внезапными переменами в компании точно кто-то стоит, — подытожил отец. Дже незаметно подмигнул Юнхо. — Возможно, кто-то и стоит… — Может быть, они наконец осознали свои ошибки, — предположил мистер Ким. — Я думал о том, чтобы вернуться, но они вряд ли меня примут обратно. — Да неужели? — возмутилась мама, обиженная за своего сына. — Ты же самая огромная звезда во всей Корее! Дже ярко улыбнулся, слушая её, и попытался сделать смущённый вид. — Мам, ты преувеличиваешь. — Нет уж. Ты самая знаменитая международная звезда огромных масштабов! Ни один человек не сможет соревноваться с тобой в красоте и таланте. Ох, и твой голос… у тебя голос ангела. Нет… ангелы плачут, когда ты поёшь. Ты пишешь самые красивые песни, и с каким смыслом! Ты сам в состоянии организовать огромный концерт. А ещё ты потрясающий актёр. Я смотрю на твою актёрскую игру и она настолько убедительна, что я порой забываю, что ты мой сын. Ты отключаешься от своей личности и становишься тем персонажем, которого играешь. Япония тоже тебя обожает. Тебя любит весь мир, — на одном дыхании произнесла миссис Ким, с безграничной любовью глядя на сына. А Юнхо вдруг стало понятно, откуда и почему появилась эта Цветочная Королева в Дже. Парень повернулся к мистеру Киму, который полностью игнорировал этих двоих и был занят ужином. Юнхо краем уха слушал, как мать продолжает превозносить сына с неиссякаемым восторгом. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не сболтнуть нечто вроде «его эго давно и совершенно не нуждается в похвале», а потом парень опустил голову и увидел, как ДжиДжи сидит у его ног и смотрит своими большими печальными глазами. — ДжиДжи, что он с тобой сделал? — задохнулся от возмущения Чон, подняв убитого горем кота на руки. — Что? Он прекрасно выглядит! — оскорбился Джеджун. Юнхо зло посмотрел на Кима и принялся стаскивать с бедного кота розовый с оборками свитер. — Теперь я понимаю, почему он тебя ненавидит. Мистер Ким рассмеялся. — Разве это не мальчик? — Папа, розовый цвет не только девочкам носить можно, — отстаивал себя Джеджун. Миссис Ким тем временем решила, что вот он, подходящий момент, и пошла в очередное наступление: — Джеджун, если бы у тебя были дети, ты мог бы одевать их, как душа пожелает. — Мама, не начинай, я тебя прошу, — застонал Дже, моментально растеряв всякий аппетит и отодвигая тарелку. — Юнхо ведь был с женщиной, и это его не убило, — указала на мужчину пальцем миссис Ким. — Не так ли, Юнхо? А Чон проклинал про себя Дже за то, что тот его обманул, заманил на ужин с родителями. Он повернулся к одержимой внуками матери Джеджуна и пробормотал вяло: — Ага… — Ты же не стал бы сердиться, если бы Дже оплодотворил какую-нибудь женщину, чтобы подарить мне внука, правда же? — улыбнулась она с надеждой. Чон посмотрел на мистера Кима, ища у него поддержку, но тот уже перешёл с чая на вино и просто сочувственно улыбался. Тогда Юнхо просто покрепче прижал к себе ДжиДжи, и, подбирая слова, сказал: — Год назад это меня не волновало бы. — Всё, что тебя волновало год назад, это плохо перетёртый горох! — ничуть не удивившись такому ответу, заявил Дже. Юно едва не рассмеялся, вспоминая, что были такие времена, когда он мог оплевать Джеджуна, пусть и не нарочно, и ему за это ничего не было… ему было так жаль, что он совсем не помнил, как делал это! — Миссис Ким, хотите правду? Я думаю, ему не стоит заводить детей. Кот его ненавидит, его несчастная собака сбегала всякий раз, когда появлялся шанс. Младенцы кричат, когда он держит их на руках. Те, что уже научились ходить, убегают от него и прячутся. У него родительский инстинкт как у удава… — Юнхо! Ты можешь остановиться! — покраснел Дже. Миссис Ким только тяжко вздохнула. — Всё это действительно правда. Я знаю. — Мама! — Джеджун, пусть горькая, но это правда, — улыбка женщины стала грустной, когда она вновь посмотрела на сына. — Значит, — задумался над её словами молодой человек, — ты смиришься с тем, что у меня не будет детей? — Конечно же нет, тебе просто стоит подождать вашей с Юнхо свадьбы. Юнхо прекрасно ладит с детьми. Он точно благотворно на тебя повлияет, — не моргнув, объяснила мать. Её слова настолько шокировали Чона, что лапша, которую он ел в тот момент, застряла в горле и он закашлялся. ДжиДжи спрыгнул с его колен и принялся истошно мяукать, будто призывая на помощь. — Мама! Я никогда не выйду… замуж за Юнхо! Ты знаешь, как это отобразится на моей карьере? — разозлился Ким. Женщина тоже начала выходить из себя. — И что тогда, собираетесь продолжать жить в грехе? — Да, я буду жить в этом грехе вечно! — ответил Дже. — В чудесном грехе! Я никогда не признаюсь в своей ориентации. Никогда! Моей карьере придёт конец. — Эй, он задыхается?! — воскликнул мистер Чон, подскочив с кресла и смотря на то, как уже слегка посиневший Юнхо сжимает горло. Не переставая спорить матерью, Дже подлетел к Чону. — Мам, да почему мы всё время возвращаемся к этой теме? Сколько раз я ещё должен повторить, что никаких детей у меня не будет, и что я не собираюсь оглашать такие вещи на весь мир?! — возмущался он, одновременно подняв с места Юнхо. Одним плавным, быстрым движением, используя приём Геймлиха, он заставил застрявшую лапшу вылететь изо рта. Юнхо с шумом вдохнул спасительный воздух, а Ким развернул его лицом к себе и сжал в крепких объятиях. Чон в который раз проклинал себя за свою привычку всегда отвечать на звонки. Он ни за что не должен был сюда приходить. Ему бы спать спокойно дома, но вместо этого он едва не задохнулся от еды во время одного из самых неловких разговоров за всю его жизнь. — Милый, ты в порядке? — отстранился Ким, осматривая его с ног до головы. Юнхо утвердительно кивнул, и тогда старший усадил его обратно на стул. Тот был ужасно возмущён произошедшим и снова резко развернулся к матери. — Мама, ты едва не убила Юнхо своими безумными идеями! — И что же ты будешь делать, когда постареешь, Дже? — фыркнула она в ответ. — Ты будешь жалеть, что не обзавёлся детьми, пока была возможность. — Я никогда не буду старым… в смысле, я не собираюсь как старик выглядеть и быть немощным, — убедительно кивнул Джеджун, мягко массируя плечи всё ещё напряжённого Юнхо. — Так вы двое будете вечно скрываться и никогда не сможете быть вместе полноценно? — неодобрительно покачала головой миссис Ким. Джеджун стиснул зубы, всеми силами пытаясь взять под контроль рвущиеся наружу ругательства. — Мы вместе, мама, как никто другой. Ни одна из моих сестёр не любит своего мужа хотя бы вполовину так же сильно, как я люблю Юнхо, а то, что мы не хотим разрушать свои жизни этими глупыми выходками, ещё не значит, что мы не вместе! — Джеджун прав, — согласился с сыном мистер Ким, присаживаясь и наливая ещё один бокал вина. — Если он признается, тогда всё, что было им выстроено таким тяжёлым трудом, канет в Лету. Миссис Ким скрестила руки на груди, не сдавая позиций. Она была твёрдо убеждена, что если Дже однажды по-настоящему посвятит себя Юнхо, то в их будущем будут дети. Любовь к ним Юнхо и её неустанные убеждения когда-нибудь сыграют свою роль и подарят ей внуков. — У геев ведь тоже есть церемония клятвы верности, правда? Тогда почему вы не можете завести детей, в самом деле? Конечно, я сомневаюсь, что вам позволят усыновление, поэтому лучше заплатить женщине, чтобы та выносила малыша. Или найти действительно преданную фанатку. И вообще, существует такая вещь, как искусственное оплодотворение… вы слышали об этом? — Мама! — в который раз в ужасе воскликнул Дже. — Какую часть в «я не признаюсь в том, что гей» ты не понимаешь?! Это разрушит всю мою карьеру! — Я полагаю, — вздохнула женщина, всё ещё держа руки сложенными, — что в том, каким ты вырос, есть моя вина и мне с этим мириться, но мне очень жаль бедного Юнхо. — Чего?! Миссис Ким с сочувствием посмотрела на Чона. — К сожалению, он полюбил человека, который больше переживает о мнении людей, чем о своей семье. Человека, который даже не может исполнить предсмертное желание своей матери… Дже замер на секунду, прекратив массаж, а затем с новыми силами вцепился в плечи Юнхо. — Ты не умираешь, мама! — Все мы умрём, Джеджун! Мы рождаемся и умираем! И это единственная уверенность, которую нам даёт жизнь, — трагично заявила она, положив руку на сердце. Джеджун просто молча смотрел на мать. Отец всё так же невозмутимо пил вино. — Мне уже пора, — спешно оповестил всех Юно, пока спор не завязался вновь. Чувство, будто весь этот бренный мир обрушился на него и пытался задушить, вдруг настигло мужчину. — Я устал… рад был повидаться с вами, но мне нужно идти. — Юнхо, просто ложись спать в моей спальне. Ты слишком вымотался, чтобы ехать через весь город, — Дже обеспокоенно схватил его за руку. Чон лишь отрицательно покачал головой. — Не могу, завтра к пяти утра… — Какая разница, проснёшься ты здесь или в своей квартире? Ты чуть не задохнулся. Я не отпущу тебя никуда, пока не удостоверюсь, что с тобой всё хорошо, — не терпя возражений, Ким повёл его в сторону спальни. — Просто ложись спать. Я позвоню Чанмину и предупрежу его. Юнхо сдался и позволил отвести себя в роскошную спальню с идеально белыми стенами и такого же цвета мягким ковром, красной мебелью и постельным бельём. Он просто плюхнулся лицом на подушку, стоило подойти к кровати. Свежий запах постельного расслаблял. Чон почувствовал, как рядом прогнулся матрас, и вскоре Джеджун запустил руки в его волосы, перебирая пряди. — Ты как себя чувствуешь? — взволновано спросил он. Юнхо утешительно промямлил: — Просто устал… — Перевернись, — попросил Дже, и молодой человек беспрекословно повиновался, после чего ощутил, как Ким расстёгивает его штаны. — Приподними бёдра, чтобы мы смогли их стянуть с тебя. Юнхо послушался, и Джеджун снял брюки, оставив нетронутыми боксеры. — Я надеюсь, ты не думаешь, что мы сейчас… — Нет, конечно. В соседней комнате мои родители, и если бы дело было только в них... Твоё состояние меня пугает, — признался старший, вытянув из-под Юнхо одеяло и накрыв его. Тот едва разлепил потяжелевшие веки, посмотрев в обеспокоенные глаза Дже. — Со мной всё нормально. Устал сегодня. — Ладно, — Дже ещё раз погладил волосы любимого человека напоследок, — сейчас я схожу за таблетками, а потом постарайся уснуть. Юнхо кивнул и прикрыл глаза. Он слышал, как Дже покинул комнату. Чон славился своей забывчивостью и рассеянностью ещё задолго до того, как его жизнь навсегда изменила черепно-мозговая травма, поэтому он оставил лекарства в своей квартире, в квартире Дже, в сумке Чанмина, в лимузине, в офисе, и ещё телохранитель всегда держал при себе самые важные из них. Как бы ни старался Юно удержать сон — тот безжалостно ускользнул прочь, стоило памяти подбросить сегодняшние слова Джеджуна своей матери. Жизнь во лжи давно вошла в привычный ритм и будет продолжаться до самой его смерти. Ему не посчастливится свободно заявить о своей любви всему миру, но в то же время никто не осудит его за любовь к другому мужчине. Юнхо не посчастливится узнать, что такое «нормальная любовь». Чанмин когда-то мечтал быть обычным студентом, живущим обычной жизнью, и теперь Юнхо было интересно, мечтал ли он ещё об этом? Было ли его возвращение к привычной спешной жизни без минуты отдыха ради Юнхо? Мужчина попытался не забыть спросить у Чанмина позже, чего он хочет от жизни на самом деле. Если младший всё ещё мечтал о таких обыденных, нормальных вещах, тогда Юнхо стоило бы об этом позаботиться. У самого Юнхо мало что нормального в жизни было. Он любил человека, который был каким угодно, только не нормальным, человека, который жаждал взрыва эмоций и бесконечных зрелищ. Небывалой славы, богатства, красоты и любви, которых в нормальной жизни он не мог себе позволить. И Юнхо никогда его не осуждал, потому что — будем честны — он желал того же, но жизнь Юнхо круто изменилась с тех самых пор, как он очнулся в странной комнате, запертый в собственном теле и окружённый незнакомцами. — Ты ещё не уснул? — голос Дже выдернул его из мыслей. Он сфокусировал зрение на парне и увидел, что тот, смотря на него сверху вниз, держит в одной руке стакан воды, а в другой таблетки. — Нет ещё, — взяв воду, Чон запил лекарства и вернул стакан. — Спасибо. — Я отправил родителей домой с твоим водителем. Он сказал, что всё в порядке. И они впечатлились твоим лимузином намного больше, чем всеми моими машинами, — пожаловался Ким, раздеваясь и выключая свет. — Ммм… — протянул Юнхо, когда Дже забрался на кровать и свернулся рядом с ним клубочком. — Я уже в постели, а даже девяти часов нет, разве я не рок-звезда? — усмехнулся Дже. Юнхо притянул его ближе. — Ты будильник завёл, рок-звезда? — он всё же не смог сдержать чувство врождённой ответственности. — Да, — Дже солгал без зазрения совести, растворяясь в крепких объятиях. — Просто спи уже. Нужно отдохнуть. И Юнхо закрыл глаза. Он прекрасно знал, что Джеджун врёт, и позволил ему делать это без лишних слов. Он просто был благодарен ему за то, что его эгоизм в какой-то степени действовал не во вред, а на благо Чону. Дже действительно любил все эти яркие, невероятные вещи, но его любовь… его любовь была самой невероятной из всех, которые Юнхо когда-либо знал. И Юнхо уснул, окутанный невероятным теплом этой невероятной любви.