meraki

У Чимина с Тэхеном есть одна важная традиция, которую они никогда не нарушают. Каждую последнюю пятницу месяца они, освобождая себя ото всех дел и планов, заваливаются в подвальный паб и напиваются так, чтобы утром проснуться в отрезвителе, ну, или хотя бы в отеле с какой-нибудь дамой. Или кавалером, в случае Чимина. Тэхена никогда, не смотря на наличие золотого отблеска на безымянном пальце, не мучила совесть, напротив, его маленькие КимДьяволята с радостью были готовы напортачить и завалить в постель очередную милую мордашку. Когда-то, по случайности, это оказался сам Чимин, но они стараются не вспоминать тот день (точнее не могут) и просто продолжают наслаждаться этими встречами. Жизнь выматывает и выпивает из них все соки. Вечный адский круговорот: офис, дом, семья. Бесконечный, непрерывный ход событий. Тэхен готов повеситься уже от жены, вечно зудящей на пустом месте, без причины, но не делает этого только из-за ребенка (маленький глупый Ким Тэхен, женившийся по залету). Чимин просто ненавидит все и вся, в особенности, родителей, с которыми он до сих пор живет — они любят указывать на его ошибки, унижать и заставлять чувствовать себя никчемным. Но что он может сказать им в ответ, если это правда? Два неудачника 25-ти лет спасают себя от рутинной жизни только в эти дни, когда можно уйти от себя и лишь на мгновения стать человеком, достойным чего-то большего. — Бро, все говно, — Тэхен падает лицом в стол, только присев на место, и начинает стучаться головой. — Ты аккуратней, а то до отеля точно не доберешься. — Бро, все Г О В Н О, — Тэхён снова повторяет свою фразу, но уже медленней и выразительно. — Что такое? — спрашивает Чимин, игнорируя странное поведение друга, и делает глоток пива, — тебя уволили? — Что? Нет! — Тогда, к чему столько драмы? — Мне все надоело, — кричит он и достает свой портфель, вытаскивая помятую тетрадь, открывая Паку свои каракули где-то на середине, — я сваливаю. Вместе с сыном. В пизду это дерьмо. — Я думал мы сегодня с тобой будем в дерьмо, — Чимин берет из рук Тэхена тетрадь и очень хочет с иронией прокомментировать подробно описанный там план, — с чего вдруг такие перемены? — Она. Каждый. Божий. День. Капает. Мне. На. Мозги. И. Вечно. Подозревает. В. Измене. — Так ты же ей изменяешь. — Это неважно. — Ой ли? — Пак кладет чудо-план на стол и берет горсть орешков. Чимин, откровенно говоря, все это глупостью считает, но чтобы сейчас он не сказал Киму, тот все равно не послушает, упертый баран. — И что дальше? Украдешь ребенка, сбежит с ним в Пусан, кстати, почему Пусан? — В Тэгу она меня быстро найдет, в Сеуле не безопасно, а в Пусане прикольно. — Не буду говорить, что ты идиот и наивный придурок, но с чего ты взял, что она не подаст заявление в полицию? Тебя найдут и суток не пройдет. — Она не станет. Ей нужен только брак со мной для работы, а если я оставлю записку и уеду со своим малышом куда-то далеко-далеко — ей будет только проще. — Тогда почему именно сейчас? — Я не смогу в одиночку воспитать сына, — Тэхен протягивает руку и берет в свою пакову, — да и финансово затруднительно. — На что ты сейчас намекаешь? — хотя, Чимин прекрасно знает на что, но, боже, пусть Тэхен окажется не настолько долбанутым. — Поехали со мной? — наивные глазки, хлопающие ресницы, надутые губы и, черт возьми, серьезно? — Нет. — Пожалуйста. — Нет. — Я люблю тебя. — Нет. — Ты все для меня. — Нет. — Я без тебя не смогу. — Нет. — Кто я без тебя, Пак Чимин? — Папаша-идиот, у которого в скором времени отберут родительские права. — Чимин! — Что? — Прошу! — Нет! — Поехали со мной. — Да с чего ты вообще взял, что я могу согласиться? — Чимин вырывает руку, но Тэхен цепляется за нее всеми силами и ноет-ноет-ноет. — Ты мой друг! — Друзей не тащат за собой на дно. — Нет, друзья помогают им с этого дна всплыть. — Ты в говне! Забыл? Говно не тонет! — он все же вырывает свою руку и тут же бьет ею Тэхену по лбу, — сам спасайся, плавать умеешь. — Ну Чимин. — Счет! — он встает и зовет официанта. Но Ким не сдается, тянется всем телом через стол, обнимая Пака за талию. — Я буду для тебя самой лучшей женушкой, буду стирать, убирать и готовить. — Ты можешь только разводить бардак, ломать стиральные машины и жечь еду. — У меня есть машина для сладкой ваты. — Это аргумент, но не достаточно сильный, Ким Тэхен. — Тогда, — чувствуя, что друг начинает сдавать позиции, он кидает в него свои козыри, — я буду отсасывать тебе каждое утро. Нет, как только ты того захочешь. И в обед, и вечером. Буду носить для тебя фартучек на голом теле, могу купить чокер и чулки, только, пожалуйста, Чимин, поехали со мной. У Чимина слов не хватает, этот идиот серьезно решил сбежать из дома, прихватив с собой ребенка, и хочет, чтобы тот за ним последовал? Как такие мысли вообще могут появляться у человека в голове? И почему Чимин так настойчиво думает согласиться на эту аферу? Господи, за что. — Ладно, — и он сам не верит, что говорит это. — Ура! — Ваш счет, — официант подает красную картонку с чеком и равнодушно оценивает голубую парочку, жамкующуюся за столом. Господи, прости.