***
Небо над Кореей было чернее черного. Чернее, чем где-либо вообще или так казалось Чимину, который возвращаясь на родину не чувствовал, того облегчения, которое чувствует путешественник возвращаясь после долгого путешествия домой. Стоило ним спуститься по трапу, как Чимина будто ударили молотом в затылок. Коктейль из различных чувств облил с ног до головы. Захотелось запихнуть Юнги в чемоданчик и обратно на пляж. В их возвращении, был виновен он сам, именно он за барной стойкой шаманил этот мерзкий Лонг-Айленд. Демон чувствуя неладное, просил, можно сказать умолял остаться и жить припеваючи, кушая сладкие фрукты и обожаемые блюда. Но человек был непреклонен и ничего его не пробивало. « Мы возвращаемся и точка. Юнги хватит об этом». Пару попыток было все же сделано после, но ни одного слова в ответ не было услышано. Они возвращаются домой, точка. Могущественный демон, опустил свою голову перед решением человечишки, он мог его переломать пополам, мог, да только засунул свое мнение в отдаленное место и смирно держал за руку парня в самолете Гонолулу — Инчхон. — Ты говорил, есть, какие-то дела? —Да, нам первым делом, нужно в автомобильный магазин. Но прежде заедем домой и отдохнем, думаю, начнем все с завтра. — На кой-хрен нам в автомобильный салон? У тебя хорошая машина. Ответом, послужил лишь мрачный взгляд напротив. — Хорошо, завтра поедем в салон. Мне все равно. Юнги отвернулся рассматривая вид за окном, пытаясь уцепиться хотя бы в один единственный предмет, но все было тщетно, пейзаж быстро сменял декорации, не давая привыкнуть и осмыслить увиденное. Все действительно перестало идти как нужно и как должно. Цепляясь лапами за настоящие дни, он лишь разрезал и кромсал когтями несуществующую материю, не оставляя ничего впереди себя. Никакой опоры и уверенности в завтрашнем дне. И кого это пугает? Демона. Бессмертного. Нет дело вовсе не в нем, он боялся не своего будущего, а будущего того, кто мог подойти в плотную и подставить под острые когти загорелую шею. Не боясь последствий. Юнги так боялся, чего-то непонятно чего, возможно даже человека, что начал ловить себя на мысли, что любое слово Чимина било по телу оставляя след. Как взять обратно все под контроль он не знал, пламя расползающееся по поверхности земли не остановить кружкой воды. Он чувствовал, что Пак был как бомба замедленного действия, еще чуть-чуть и взрыв. Он вроде бы все время рядом, смотрит, говорит, целует, но стоит Юнги выйти из комнаты, как взгляд стынет, превращая все вокруг в холодный лед. Демон, как над зверушкой ставил эксперименты, то выходил то заходил в комнату и глаза Чимина, то загорались то меркли в одно мгновение, словно соединенные выключателем. Оставалось два желания и Юнги, был уверен, что Чим что-то задумал, что не допустит того что бы потратить их впустую, наверняка он придумал такой же план как и в случае с Хосоком. Первое что думалось Юнги, что человек пожелает, что бы демон убрался от него подальше. А еще он думал, часто таки эта мысль появлялась ненамеренно, что Чимин попросит, побыть лет так с десяток одному и тогда Юнги просто разрывало от диких чувств. Безысходность. Он не мог противиться приказу. Страх неизвестности пугал. Он строил каменное изваяние на пороховой бочке. Вроде бы вот он и фундамент и красивая жизнь, а вот у кого-то в руках зажигалка и фитиль. И будет конец всему, ну может не всему, но демону точно. Вид за видом, пейзаж за пейзажем. Завтрашний день, как начало чего-то действительно важного. С завтрашнего дня длинною двадцать четыре на семь начнется война между мирами, внешними или внутренними неизвестно, но что она будет, он уверен. Голова любимого покоилась на его хрупких в человеческом теле плечах. Чимин преспокойно спал, утомившись от полета, в котором не смог уснуть больше чем на тридцать минут, активно борясь за реальность и здраво мыслить. Надежда на то, что его шестеренки сейчас притормозили работу ужасно радовал. Отдых нужен всем, даже шестеренкам. Вид за видом, пейзаж за пейзажем. Знакомый район и дом. Мягкое торможение колес и бодрый голос водителя: —Приехали. Да не начнется завтра.***
—Ну и почему не Мерседес? Не автомобили, а звери. —Потому что, ну сам понимаешь, Мерседес не наш. — Что значит не наш? —Ну, знаешь не корейский, а я хочу, что б в случае чего можно было бы быстро заменить запчасти и детали там всякие. Не надо ждать тысячу лет, оригинала. Поэтому что родителям нужна хорошая машина, не приносящая проблем. Удобная и легкая в использовании. Что бы путешествовать по городам с комфортом. — А сейчас что у них за тачка? — Старенький «Хендай», по-моему даже первая модель. Точно не уверен. Уже сыпется весь, как мне кажется. Чимин подъехал к салону с громадными окнами во все здание, выставляя напоказ нереально блестящие машины. Было раннее утро и блики от стекол слепили глаза, не позволяя посмотреть полностью весь ассортимент автомобилей. Перед входом Юнги бросил мимолетный взгляд на Чимина и увидел перед собой, взрослого, зрелого мужчину. Это был человек настроенный на важные дела и переговоры. Сексуальный до невозможности. Юн бы разложил его на той массивной красной тачке в углу. — Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? —О! Да, конечно. Мы бы хотели купить автомобиль. —Ого! Сразу купить? —Да, деньги не проблема, и у нас мало времени. Консультанта застали врасплох, вошедшие пару минут назад парни, производили впечатления молодых людей берущих кредит или покупающих оригинальные масла, но не тех людей, кто с порога заявляет, что денег дохрена беру что хочу. Что-то тут было не так, стоит проверить ограбление банков на ушедших неделях. Юнги был в полном шоке от решимости своего парня. Ненавязчиво оттягивая джинсы от тела, дабы скрыть легкое возбуждение от напора Пака. — Вот, новый солярис, прекрасный салон… —Нам высокого класса, никаких солярисов. —О, конечно сэр. Вы можете, просмотреть пока их сами. Они в дальнем углу, а я сейчас подойду. — Консультант, ретировался к компьютеру, что бы проверить ленту новостей. Мало ли. —Чим? — Пак рассматривал машины делая вид, что понимает хоть что-то, кроме цвета краски и качества сидений. Заинтересованным взглядом, он открывал двери каждой и тыкал по сидению проверяя качество кожи. —Ммм? —Ты такой возбуждающий сейчас. У нас есть планы после? — человек лишь поднял игривый взгляд на демона, расплываясь в легкой усмешке. Его явно веселила эта ситуация и те чувства что он вызывал, ненамеренно естественно. — Нет, у нас нет. А что? — Человек почувствовал, как грудь парня совсем невесомо касалась его лопаток. Совсем тихое: — Не знаю, успел ли ты заценить, вон тот, в дальнем углу автомобиль красного цвета, но я уже раза два оттрахал тебя как следует на его капоте.- Округляя глаза, Чимин обернулся назад, — Мысленно естественно. — Ведите себя прилично Мистер Юнги. Обходя другие автомобили люксового класса, он сам начал фантазировать о капотах. И проводя по гладкой яркой поверхности металла пальцем, он задумался, как же неприятно будет нежной коже, при интенсивных движений, чувствовать трение. — Ну что? Понравилась какая-нибудь модель? Пак кивнул, уводя молодого консультанта вглубь магазина, пока Юнги остался смотреть дешевые марки. — Я хочу вот эту. Расскажите о ней все, и самое главное смогут ли пожилые люди ею управлять? —Хах. Конечно могут, сэр. Далее последовала лекция о технических данных машины и ее составляющих. Консультант, показывал все, явно удостоверившись в серьезности парней. Выбранный автомобиль марки «Хэндай Гранд Санта Фэ», был потрясающим внедорожником, массивность машины давало чувство защищенности и безопасности при вождении. Тест драйв прошел на ура, и Чимин окончательно убедился в своем решении. Родителям понравится сто процентов. Составив договор и договорившись о последующей встрече, они покинули автомобильный салон. — Это фу. — Юнги весело и задиристо покачивал голову из стороны в сторону. — Что конкретно? — Ты купил автомобиль родителям, после того как я сказал, что я раз десять точно, тебя поимел в нем и на нем. Разве это не фу? —Ну давай согласимся с тем, что тачка действительно крутая. —Это да. Не спорю. Но все равно… Это как-то. —Это все в твоей голове, милый. — пока они стояли на светофоре в ожидании, Чимин ткнул указательным пальцем в лоб Юнги. — И раз ты так реагируешь на это, то возможности исполнить свои фантазии я тебе уже не дам. Пускай родителям достанется, непорочный девственный автомобиль. — Нет, ну не то что бы это было фу. —Хах. Поезд ушел.***
— Малыш, мой любимый и родной. — Мам пожалуйста, мне не пять лет, что опять началось то? Хватит меня целовать, места живого не оставишь. Мама перестала целовать уже не пухлые щеки своего сына, но обнимать не перестала, лишь крепче сжимала ребра сына. —Ну, мааам.—Чимин постояв еще пару минут слегка отодвинул от себя мать. — Здравствуй Юнги. — когда закончились одни крепкие объятия, начались вторые. Юнги, который выдерживал нагрузки и побольше, подавился воздухом, когда руки сомкнулись на его спине, крепко зажимая, давая всепоглощающую любовь. Он сделал очень смешное лицо Чимину, губами шепча: « Хэлп ми» — Хаха, мам, что с тобой? Ему же больно. — Я так по вам соскучилась, рада что вы так вот незапланированно приехали. Папа придет вечером, не будем ему звонить, пусть обрадуется сюрпризу. —Хорошо. —Ну что пойдем в дом? Мы специально ничего не покупали, хотели спросить сначала что нужно и лишь потом пойти в магазин. — Ой, что ты сынок не стоило переживать, но в магазин сходить нужно, кажется у нас закончились салфетки и туалетная бумага. Проходите, и располагайтесь, вы надолго? Мама бегала из угла в угол, вспоминая что надо купить, что б ребятам было комфортно в их доме и они не чувствовали недостаток в чем-либо. Она хоть и не услышала ответ на свой вопрос убегая в кладовку, но видела не маленькую сумку в руках у Юнги, понимая, что они точно не на пару дней она засуетилась еще сильней. Список был составлен немалый, она учла все запросы и желания ребят, которые соскучились по домашней кухне, ну как минимум Чимин. Матери всегда в радость готовить, как и любой маме, поэтому она составляла в голове, меню на сегодня, завтра и на послезавтра. Добавляя туда еще всякие вкусности, она хотела сунуть купюры вместе с листочком в руки к сыну, но тот очень ловко оставил деньги в руках, а нужную вещицу забрал. Дорога до большого гипермаркета была очень знакомой и навевала старые воспоминания, все детство, этот сначала небольшой магазин, а затем просто большой магазин удивлял, это был трепетный момент, огромный праздник, когда они туда ходили. И дело не в том, что семья Пак бедно жила, не имея возможности ходить чаще из-за денег, все дело было во времени, которое у работающих вечно родителей не особо было много. Такой магазин вызывал у Чимина восхищение своим внешним строением и высотой, тогда он казался ему нереально огромным, его удивляло много всего интересного в нем. Из-за редкого посещения, ему покупали очень много всяких вкусностей, те которые сами родители клали в тележку, или маленький обнаглевший карапуз совал тайно в тележку сам. Точно, тележки! Кто теперь его покатает на них, как тогда? Сейчас, на месте большого магазина стоял раза в два больше — гипермаркет, который у взрослого Пака не вызывал ничего кроме скуки. Еще один и с кучей жратвы на вечер. В общем, трепет покупок ушел вместе с детством. Пока Пак рассматривал знакомые и позабытые места, и не замечал, что его просто буравят взглядом: —Что с тобой, Юнги? Я прям чувствую, как металлическое сверло входит мне висок. Мне больно. — Чимин приложил ладонь к виску и сдвинул брови. — Ауч. Малышу Чимину, бо-бо. — Юнги стал умиляться, кто-то в хорошем настроении. —Я конечно же, не разделяю сейчас твоего веселья. Чимин! Я чувствую, что ты что-то задумал, но не могу понять что? А мне это не нравится! Говори сейчас. Чимин отвернулся и уставился прямо перед собой на проезжую часть, молча обдумывая свой ответ. Врать было бессмысленно, план действительно был, но он еще не скоро выполнится, желания об этом говорить не было, ни с кем живым на земле. Демон, тоже в счет. —Послушай, скрывать не буду, я кое-что хочу сделать, но говорить я не хочу. Потерпи. — И как это понимать? Я должен просто смотреть, на то, что ты что-то там решаешь без меня и молчать? —Да! — Чимин в секунду воспылав злостью, говорил честно и не пытаясь юлить. — Вау, я в шоке. Будет, я так понимаю, как и с Хосоком? Чимин резко ударил по тормозам, услышав знакомое имя, воспоминания о нем были заперты на Гавайях и сюда он не хотел их тащить. — Причем тут он? — Потому что все повторяется, ты не держишь меня в курсе, а потом просто, как ни в чем не бывало: « Иди Юнги и разберись». — А разве я должен тебе что-то говорить? Ты грёбаный демон! Я тебе за эту душу отдам, какого хера ты сидишь и отчитываешь, что мне делать, а что нет? Юнги неверяще смотрел в ослепленные яростью глаза. Пак сначала не отводил настойчивый взгляд, а после осознав, что наверняка обидел в своем безумном порыве, со всей дури ударил по рулю. Демон был в шоке, сначала вообще не поверил, что услышал только что, но было обидно. Вот как значит Чимин относится к нему, как существу, который может исполнить все что тому в голову взбредет, а он как идиот о нем переживает и заботится. Даже сейчас, останавливает себя, что бы не поцеловать и погладить ушибленную руку. Слишком жестоко. — Прости, я не должен был. — Чимин потянулся к руке Ю, но тот резко ее одернул. Когда Чим приподнял взгляд он увидел, то что пугало его до дрожи. Глаза Юнги были, демоническими. Все очень плохо. Ярость если не душила, то натягивала нить напряжения до упора. Он впервые видел их так близко, поэтому по инерции попятился на сидении назад от демона. Черные глаза и пугающий желто-красный зрачок, надевал петлю и избавлял легкие от воздуха. Он оцепенел, не веря и не зная, что теперь с этим делать. Похоже никогда его вспыльчивость, не приносила ему столько страха. За десять минут, настроение от ностальгического, перешло в пугающие и просящее не убивать. Но ничего кроме взгляда не менялось, что давало надежду на хэппи энд. Юнги встряхнул головой, прикрывая глаза и хмуря брови.Он знает что испугал Пака, который по существу говорил правду. Просто было обидно, все равно. Это выводило из себя. Он не глядя в сторону водителя, вышел из машины и спокойно направляясь вглубь дворов. Только когда добрых пять минут прошло, а демон потерялся из виду, Чимин заметил на обивке сидения рваный отпечаток от когтей. Пусть Пак и говорил правду, сам этого не чувствовал, не говорил, не из-за недоверия, а что бы его не переубеждали и навязывали свое решение. А он уверен, оно было у других и на сто процентов отличное от него. Несмотря на любовь и привязанность, хотел только своего обдуманного решения, верного для себя и не важно какого для остальных. Чертов эгоист. Поэтому ничего не говорил Юнги, в действительности, не как демону, а парню, любимому и важному. Сейчас он был резок и поэтому стоит все исправить. Пока демон не переломал кому-нибудь глотки. Чимин в этом не эксперт, но сердечной мышцей чувствует, что надо извиниться срочно.***
Чимин добрался до места быстрее чем предполагал, адреналин от ссоры уходил с автомобильной скоростью и когда тот оказался у гипермаркета, то от злости и обиды не осталось и следа. На ее место пришла паника за людей и пожалуй за одного единственного демона. Бросив машину на парковке он направился за покупками. Надо было забить каким-нибудь хламом голову. Когда он выбрал тележку и прошел через створки внутрь магазина, то вспомнил, что в машине, когда они расстались с мамой Чимин отдал список Юнги, как это делал всегда на протяжении всего их знакомства. Быть домохозяйкой не его, поэтому по привычке вручил нужному человеку, нужную бумажку. — Черт. Черт. Черт. — он бил по тележке остужая, вновь кипящую голову, — Что же там было, блин? Из всего списка он помнил про туалетную бумагу, курицу и разные вкусности, первыми из которых были чипсы с крабом, которые так любит Юнги. А список был огромным, и очевидно, не ограничивался тремя наименованиями. Тактика вспомнить отпадает, так что выход только один, скинуть в тележку половину товаров магазина. Расстраивать маму не хотелось, поэтому воспользоваться логичным методом, позвонить, он не стал. Что-нибудь нужное по-любому окажется в огромном количестве пакетов с покупками. Не спеша, он выкатил тяжелую тележку, сложил все в машину и когда совсем было покончено и можно было ехать домой, он выудил из бардачка пачку сигарет — « на экстренный случай». И облокотившись о капот машины, закурил. Обида Юнги ясна и понятна. Они вроде как любят друг друга, услышав такие слова нормальная пара, точно бы рассталась или крупно поссорилась. Они необычные. Со своей стороны — Чим любит очень сильно, его не отталкивает даже демонская сущность. Он действительно ему благодарен за все и поэтому, самому стало больно от того, что он сказал в машине, смысл фразы тогда обидел сразу двоих, но одного сильнее. Просто мысли о том, что Юнги не нужно это все, все эти нудные разговоры и скулёж Чимина. Который и так часто истерит и психует по поводу и без, даже сейчас он уверен, что терпеть Пака Юнги выгодно, судя по всему, не так легко развести кого-то на продажу души. Но Демону это удалось. Чимин почувствовал себя лохом, вспомнив о первом желании. « Дебил». Искренность любви Юнги, стояла под вопросом номер один. Чимин не особо в неё верит с того дня, как узнал о настоящем лице, которого действительно любит больше жизни. Это было больно осознавать и принять. Это тяжело. Но тогда на Гавайях ему это удалось. Он решил что до конца своего плана просто будет верить в то, во что заставляет его играть Юнги. Больно не больно, это не важно. Он любит и это самое главное, даже если если с другой стороны у него лишь иллюзия любви. То ничего, справится. Главное дойти до конца без заминок. А заминка была в виде ссоры в машине. Злился Юнги из-за слов потому что это была правда или потому что понял что карты ему не раскроют? В любом случае надо извиниться. Так будет лучше. — Нельзя быть говнюком Чимини. Поднимая глаза в темное небо и докуривая напоследок уже третью сигарету, Чимин сел в машину и направился к дому.***
Пак разом захватил все пакеты и с синюшными пальцами, кое-как допыхтел до дома, где ждала его мама. — Йа! Чимин зачем нам столько еды? Вы с ума сошли ей богу! Юнги столько пакетов принёс и ты туда же! — Юнги? — Ну да, он сказал, что ты задержишься и докупишь нужные продукты. Хотя вроде и докупать ничего не надо. — Она стала разбирать пакеты не обращая внимание на ступор разминающего пальцы, Чимина. — Омо! Зачем нам ещё курица?! Ты такой невнимательный малыш! Это ведь затраты! И места в холодильнике под завязку! — А где он сейчас? — он не слушал причитания мамы, переваривая только ту информацию, которая сейчас была очень важной. — Кто он? — Юнги? — В твоей комнате, — она выпрямилась и посмотрела сыну в глаза, — А что, что-то случилось? Вы поругались? — Нет, мам, нет. Все хорошо. Просто я ведь только пришёл, откуда мне знать где он, правда? — Правда, — недоверчиво кивнула женщина. Ее сын темнил, она ещё по Юнги это поняла, а сейчас стало совсем очевидно, что ссоре было место. Он помог растолкать огромное количество еды по полкам, стараясь делать все быстрее, что бы проговорить с Ю. Он был в шоке, от того, что тот вернулся раньше, да ещё и продукты купил. Ну да, список то был у него. Хороший демон. — Зачем ты купил так много крабовых чипсов? Кто их будет есть? — Это для Юнги, он их очень любит, может за день все эти пачки съесть. — Ого, молодцы. — мама не была бы мамой если б не строила мостик, любви и дружбы в доме, создавая гармонию и баланс. — Почему? — Потому что он не купил ни одной пачки крабовых, только, я даже сбилась со счету, кучу острых чипсов. Они даже на кухне не уместились. А ты сам знаешь у отца слабый желудок, я чипсы никогда не ем, единственный кто их ест — это ты. Он такой хороший, заботиться даже в ссоре. Иди мирись быстро. — Мам, мы не дети! — Но ведёте себя ещё хуже. Дети бьют и идут мириться, а не строят из себя не пойми кого. — Она шлепнула его по попе. — Да иду я, иду. И вообще то, я тоже купил ему вкусняшек. Я тоже молодец. — Конечно молодец. Иди наверх.***
Когда Чимин зашёл в комнату, он увидел Юнги, который мирно спал на его кровати. Чувство нежности и любви, в купе с тем что он обидел этого человека/демона, просто хлестало через край. Он забрался на большую кровать и лёг напротив парня, рассматривая его лицо. Лисёнок. Ну то есть. Демонический лисёнок. Милый все равно. Хоть он все делал бесшумно, дыхание напротив все равно сбилось. Он дождался пока, Ю проснётся окончательно и откроет хотя бы чуть чуть глаза. — Прости. Ты знаешь, я истеричка. Болтаю и не думаю, то что говорю, особенно в моменты когда кипит мозг. Юн не отвечал лишь, внимательно рассматривал говорящего парня. — Я не говорю тебе, не из-за того что не доверяю или не хочу из прихоти. Просто я не хочу что бы зная мои планы, ты меня отговаривал. Я ничего не хочу менять, я хочу поступить эгоистично и сделать все сам, и да где-то возможно с помощью тебя. Но действуя по своим намеченным планам и решениям. Прими это. И постарайся понять меня. Дело не в тебе, а во мне. Я люблю тебя. Ты мне нужен не только как демон, но как человек. Поэтому сейчас, я прошу своего любимого мужчину, простить меня и принять как есть. Пак расставил руки в обнимающем жесте, выставляя свою душу наружу, ну может быть не всю, но большую ее половину. На что Юнги недолго пришлось смотреть, он притянул к себе Чимина утыкая его нос себе шею, достаточно сильно при этом сжимая его в своих объятиях. — Ты меня разбудил. Так что будь добр заглаживай свою вину сном со мной. Паку было не очень удобно и жарко, поэтому он пытался как-то уложиться, ерзая и пыхтя, лечь выходило с трудом. Когда его ненадолго отпустили, не растерявшись, он снял с себя тёплый свитер и улёгся уже спиной к Юнги, который тут же захватил его в объятия. — Спи.***
Прошло чуть больше месяца пребывания Чимина и Юнги в доме у родителей. Времяпрепровождение было очень уютным и семейным. Парни никуда не спешили и помогали родителям с делами по дому и саду. Мама часто сопротивлялась и не давала готовить, но Юнги имел дар убеждения, поэтому как было заключено сделкой он готовил для Чимина и попутно для его родителей. Мама ворчала, о том что они приехали отдохнуть и не должны много напрягаться и делать домашние дела, но в ответ лишь слышала, недовольный отказ и много, достаточно, веских причин, в сторону их помощи. Мама Чимина никогда не лезла в дела своего взрослого сына, он должен принимать решения трудные и не очень сам. Так ей казалось, так она видела воспитание ребенка, так она считала, будет правильным для всех. Быть рядом со своим ребенком, даже если он сделал что-то не правильно, быть рядом если к ребенку пришел успех. Но неудачи и удачи, были бы только его заслугой. Она не хотела, что бы ее Чимини, был слепым котенком в лесу, не имеющим своего внутреннего стержня, он должен был достаточно сильным, что бы выбраться из темного страшного места один и при этом быть победителем. Она им гордилась, когда приезжала к нему домой, находя квартиру в приятном порядке и с полным холодильником еды. Успехи на работе, успехи в личной жизни. Она искренне гордилась и радовалась, что воспитала достойного сына. И конечно, от глаза матери не ускользнули, и те изменения в сыне, которые тот отчаянно прятал за маской обычной жизни. « У меня все хорошо. Ничего не изменилось. Правда. Тебе кажется». Но не казалось, что-то во взгляде было совершенно другое, как будто, кто-то увел ее сына и посадил на его место, похожего человека, но не его. Это настораживало. Она не задавала глупых вопросов, не истерила, по поводу неожиданного ухода с работы и траты денег с банковского счета, заработанных непосильным трудом направо и налево, если сын так решил, то значит так нужно. Конечно это пугало, она желала всего самого лучшего ему, светлое прекрасное будущее. Если так подумать, Гавайи не казались, таким уж и страшным поступком, отдых у родителей, на целый месяц, тоже не казался таким уж и опрометчивым. Просто это было нетипично для него и поэтому заставляло материнское чутье, поднять тревогу. Может просто усталость? Может, то что с ним случилось, подкосило его. Конечно. Это не могло пройти незаметно для любого живого организма. Те травмы душевные и физические, в любом случае наложили бы отпечаток, просто она не думала что такой сильный. Глядя, на его глаза, она видела, смятение, страх и волнение. Потерю того света, который окружал его, но веря сыну и веря в то, что ее сильный и мужественный ребенок справится со всеми трудностями, какими бы они не были, верила, что все пройдет, успокаивала свое материнское сердце. Все будет хорошо. Он рядом, он здесь, и это самое главное.***
Наступили выходные, и если парни, вообще потерялись в датах и неделях, то папа Чимина ждал выходных как ясного солнца, среди грозовых туч. Теплые лучи коснулись лица Чимина, который ненавидел спать рядом с окном, но вчера все так закрутилось, завертелось, что сил переходить на свою сторону у него не было. Он знал, сегодня много дел и много событий: — Доброе утро. Чимин повернулся в сторону к Юнги, который даже не пытался оторвать голову от подушки, он все еще лежал с закрытыми глазами, и если б не приветствие, то можно было бы подумать, что он еще спит. —Ты чего сегодня так рано. Полежи еще чуть-чуть. Я приготовлю завтрак позже, мне нужно лишь оторваться от этой приятной мягкой подушки, а пока я не могу. —Ты не чувствуешь? —Что чувствую? —Мама уже приготовила панкейки. Поэтому спи сколько хочешь, я пойду завтракать. —Блин, Чимин, не наедайся, ты обязан съесть мой завтрак. Какого хера я буду тогда напрягаться и готовить? Для кого? Мусорки? — готовка в пустую так раздражала Юнги, что он трижды проснулся и готов был в чем мать родила пойти готовить. И плевать на всех, лишь бы его труды были не напрасны. — А мои, какие проблемы? Я за это тебе душу отдам. — Стоя в дверях, когда-то успевший одеться Чим, начал рубить правду матку с утра пораньше. — Ащ, ты не можешь просто не есть? Когда мы жили вдвоем, ты всегда ел, а тут почти все, что я готовлю, кушают, твои родители соседи и дворовые собаки, все едят, кроме тебя. — Кто-то стал очень чувствительным. — Тебе не понять, мамина еда это святое, тем более, скоро я не смогу попробовать все это, так что потерпи еще чуть-чуть. — Ну и что это значит? — Юнги приподнялся на локтях, смотря прямо в глаза напротив. Слова были обычными, но что-то в голосе Чимина напрягало каждый нерв. — Да так ничего, скоро уже узнаешь. Я ушел, отдыхай. Когда Пак вышел из комнаты, демон сверлил в закрытой двери отверстие взглядом, что это он с утра пораньше, начал эти разговоры? Опять что-то намечается? Он искренне верил, что родители, образумят, а не сделают только хуже. Юнги, правда поверил в спокойное не бушующее сердце Чимина, все было так прекрасно, что он расслабился и не задумывался больше о том, что намечаются какие-то перемены. А сейчас, со сказанных им слов все ведет к тому, что намечается какой-то крупный масштабный коллапс. — Айщ, да что б тебя.***
До вечера того дня, Юнги был практически целый день один, ну тоесть не один, а с родителями Пака, они готовили, болтали, сходили даже в небольшой магазин все вместе. Чимин уехал по делам после завтрака и не сказал ему об этом. Юн расстроился, но решил не разводить на пустом месте непонятно что. Пусть делает, что хочет. И когда вечером, Чим все-таки приехал на новой красной машине, родители радовались покупке сына в спешке выбегая во двор, рассматривая новую машину. Сначала Юнги тоже радовался, что наконец то машина была готова и в скором времени будет подарена истинным владельцам, но как быстро улыбка появилась, так же быстро она сползала с лица и наводила на ужасные мысли. « Началось». — Мам, пап это вам, я выбрал для вас самую лучшую машину. Хочу что бы вы стали путешествовать по Кореи и перестали работать, хочу что бы вы отдыхали побольше. Надо себя беречь, а не напрягаться из последних сил. Я же вижу. Я вас очень сильно люблю. Он подошел к ним и обнял сразу двоих, не разделяя свою любовь, а отдавая ее в вдвойне. —О! Юнги подойди сюда. — он жестом поманил опешившего демона. Неужели прямо сейчас, что-то случится? Он вроде бы бесстрашный демон, а поджилки трясутся, как у мальчика трусишки. —Я? —Ну конечно, а ты видишь кого-то еще с именем Юнги? —Ты уверен, может не надо? — Юн взглядом пытался, передать мысленно, Паку сообщение, о возможной ошибке. —Ты о чем вообще? Иди сюда, блин, не порти, момент. На ватных ногах, как на казнь, Юнги подошел к счастливому Чимину. —Мам, пап, а еще … Юнги в какой-то момент перестал слушать, когда пальцы Пака коснулись его. « Вот.А счастье было недолгим». — … на Гавайи. — О боже сыночек, зачем? Ну. Мама принялась обнимать и целовать Чимина, который выпустил холодный пальцы, что бы полноценно обнять мать. —Не понял, — когда объятия с одного перекочевали на другого, демон был в полном шоке. Его так крепко сжимали, словно это были не материнские нахлынувшие чувства, а тесаки. — Что происходит? —Спасибо вам за этот чудесный подарок. — Какой подарок? — Алле, Юнги, хватит летать в облаках, ты меня слушал или как? Мы подарили моим родителям, путевку на Гавайи, в тот же домик, котором мы жили. Ох прекрасное Локо-Моко. Я так скучаю. В Любом случае наслаждайтесь. Когда чета Пак ретировалась в дом, Юн остался смирно стоять на улице. Как-то стыдно было нарушать семейную идиллию. — Эй, ты чего? Пойдем, замерзнешь. —Ты же знаешь, что нет. —Ну какая разница. Пошли в дом. — Любимый голос, забота, это было невероятно испытывать, демону с ужасающим прошлым и непонятным будущим. — Слушай, может ты проведешь, этот вечер с родителями один? Я хочу прогуляться.- Юнги был уверен, что это верный путь, Чимину надо было провести время с родителями — вдвоем. — Хорошо. Спасибо.***
Они провели прекрасный вечер в семейном кругу, папа, мама и малыш Чимини. Все было по-доброму, воспоминания, планы на будущее, родители строили маршруты на поездку по Корее и даже за ее пределы. Пак был счастлив, видеть облегчение и счастье в глазах своих родителей. Они правда упорно трудились и настало время, по полной отдохнуть и пожить для себя. Они вырастили успешного и ни в чем не нуждающегося сына, а не этого ли главное. Можно завязывать с работой, денег у них будет предостаточно. Благо, Чимин позаботится об этом. Юн пришел слишком поздно, настолько поздно, что когда Чимин раскрыл шторы увидел, за окнами рассвет. То есть не поздно, а рано. Если бы он пришел чуть раньше или даже остался вместе вечером с семьей, может он заметил чуть раньше грустную ауру, летающую в их комнате. Чимин не спал, всю ночь.Это было видно, по мешкам под глазами, по дорожкам из слёз, по трясущимся рукам. Все говорило о том, что лавина чувств накрыла с головой. Пройдя в комнату, Юн сразу направился к сидящему на полу, Чиму. Все было ясно еще с вечера, к чему все идет, просто момент оттягивали, до самых возможных земных границ. Он подошел вплотную и сел перед ним на корточки. — Чимин… Посмотри на меня.Может не надо? Ты не сможешь исправить свое решение. Красные опухшие глаза, говорили о всей необъятной боли, которую разрывало тело. Парень молчал, он переварил, думал, отрицал, мотая головой и снова старательно думал. « Я не могу». Шептал себе под нос тысячу и не одну раз, совершенно не слышно для человеческого уха. Он поднял взгляд на Юнги неизвестно через сколько времени, боль, которая отображалась в глазах, резала по живому, когда демон убивал своих жертв, он видел что-то похожее, может быть даже менее болезненное, чем видел сейчас в любимых глазах. — Не могу по-другому. — сквозь слезы прошептал Чимин. Демон упал на колени перед человеком и обвил всей своей любовью, в попытках унять и забрать боль, терзавшую все существо. Объятия были теплыми, любящими, тело в руках демона потихоньку успокаивалось, приходя не к спокойствию, но хотя бы в сознание и реальность. — Юнги. — Подожди минутку … —Нет, сейчас или никогда. — Мне, правда жаль. — Я желаю, что бы сегодня с утра, когда я доем мамины блинчики, и скажу ей что выйду прогуляться, ты остался здесь и стер память обо мне, моей маме и моему папе. У них никогда … — Чимин трясся от слез, слова что он говорил, давались ему с трудом, Юнги почти угадывал их значение, — …у них никогда не было сына, всели им мысль о том, что они должны путешествовать по Корее и больше отдыхать, пускай отправятся путешествовать завтра же. Разберись с работой, не хочу что бы задавали лишние вопросы. Убери все в этом доме, что напоминает обо мне: фото, видео, комната эта. Я не знаю, как …– Он легко оттолкнул от себя демона. — Я не знаю, как сделать так, что бы им никто обо мне не напоминал, но разберись с этим тоже. Ты же в силах это сделать? –получив, утвердительный кивок, он резко встал, отвергнув печального Юнги и подошел к тумбочке у кровати, — Вот, папина карта, я знаю, что ты можешь также перевести туда деньги, так вот, отдай моему папе карту и переведи, столько, что бы им хватило, на всю оставшуюся жизнь. Всели им мысль, что они должны жить в свое удовольствие, для себя. Ты все понял? Грудь Чимина ходила ходуном, от быстроты его речи и спешки, которая не требовалась. Больно было, так, что сердце готово было остановиться в любую минуту, а кислород уходил из легких со стремительным ускорением. Юнги сам подошел к Паку и поднял его руку к своему рту. —Ты уверен? Слезы снова прочертили дорожки по щеках, он уверен, просто больно, просто так нужно и ничто его не остановит, он оберегал родителей, он любил их больше всего на свете, поэтому он уверен. Не давая словесного ответа, он пропихнул в рот палец, чувствуя сопротивление со стороны демона.***
— Боже, мам! Это самое потрясающее, что я ел, спасибо большое… Наигранно в припрыжку, Чимин проскакал к раковине ставя тарелку на дно, а затем заключая вечно готовящую маму в объятиях, которые говорили для него о многом. В таком простом жесте было все и сразу.Благодарность за прекрасную жизнь и беспечное детство. Благодарность за нежность материнских рук и поддержку. Объятия, говорили о любви и заботе. Благодарность за миллионы и миллиарды вещей, которые неизменно впитывал Чимин находясь с мамой и папой. Любовь. Как мало в этом слове букв, но как много в этом слове смысла. В этом жесте, действительно была любовь, а еще и …Прощание. Такое горькое и неправильное. Прощание, больное для него и забытое для нее. Мама. Не сдержанность оставила, слезу на ее кофте. — Спасибо за все. Люблю тебя мам. Чимин чмокнул в щеку выпуская навсегда тепло маминого тела, из рук и из своей жизни. Неспешно уходя из кухни сразу проходя в гостиную, забирая последние вещи, основные сумки уже загружены с ночи в машину, осталось только переступить порог и готово. Завязывая кеды, Пак грустно посмотрел, на спускающегося со второго этажа Юнги, он знал что сейчас будет и не хотел на это смотреть, на то, как он исчезает по собственное воле из памяти у самых дорогих ему людей, но пути назад, как сказал утром демон, нет. Выбор был сделан давно, осталось только закрыть за собой дверь. Очередная слеза скатилась с щек по горлу, оставляя след, нещадно теряясь в одежде. — Мамуль, я пойду, прогуляюсь …***