Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. © Альбус Дамблдор (ГП и ФК, гл.17 «Человек с двумя лицами»)
Касси вдыхала и выдыхала в такт едва заметной ряби волн, осторожно лижущих мелкие скользкие камни под ногами. В неровном, блестящем от солнца, зеркале Черного озера отражались темные контуры далеких цепей холмов. Над ним, как и прежде, сияло голубизной чистое майское небо. Взгляд девочки зацепил лишь пару обрывков белесых облаков, которые, казалось вот-вот растают, превратившись в легкую небесную дымку. Стук чужого сердца под тонким форменным свитером с каждой секундой становился тише. Даже когда ей в грудь словно сыпались удары битой сквозь толщу чужой плоти, когда дыхание оставляло на ее шее горячий след, Касси ловила себя на мысли о чудовищном усилии воли, которое понадобится, чтобы прекратить творящееся среди шелеста листьев, шороха камней под переминающимися ступнями, среди крики пролетающих птиц, безумие. «Мерлин, что я делаю... что мы делаем... Мордред, мне нельзя, НЕЛЬЗЯ!» Выдох получился у Лонгботтома, казалось, более шумным, чем он хотел. Он неловко шевельнулся. Касси разжала слегка затекшие пальцы, оставляя на ткани свитера мятый, немного влажный отпечаток. Гриффиндорец прервал объятия первым. По телу Касси пробежала дрожь. Ей показалось, будто теплый прибрежный воздух внезапно похолодел. Ленивый ветер едва заметно шевельнул прядь каштановых волос. Гриффиндорец поднял глаза и шмыгнул носом. Пухлое лицо было влажным от слез, но по-прежнему бледным. «Сейчас начнет извиняться», – промелькнуло в мыслях Касси за секунду до того, как встретила взгляд бледно-зеленых глаз. – Матч закончился, – хрипло произнес Лонгботтом и прочистил горло. Только теперь слух Касси уловил доносившиеся со стадиона характерные крики и шум. Бросив взволнованный косой взгляд в сторону далеких звуков, девочка скорее выдохнула усмешку, чем хоть как-то продемонстрировала ее. – Быстро, – отозвалась она и добавила, глядя в лицо напротив и удивляясь обыкновенно высокому, ровному звучанию собственного голоса: – Кажется, вы проиграли. В ответ на это Лонгботтом едва приподнял бровь и качнул головой. Уголок его губ при этом равнодушно дернулся. Он повернул голову и устремил взгляд в сторону холмов. – Твои друзья знают, где ты? – негромко спросил он, глядя вдаль. Касси почувствовала, как внутри все сжимается, словно от взметнувшейся руки с зажатой в пальцах волшебной палочкой. Вместо ответа она молча поджала губы. Секунда. Две. Не услышав ответа, Лонгботтом вновь повернул к ней голову. Взгляд был коротким. Моргнув, гриффиндорец с рваной усмешкой облизал губы. – Кое в чем мы похожи, – тихо произнес он, видя замешательство на лице Касси. – Обоим врать приходится, – кинув на однокурсницу быстрый взгляд, он зажмурился и втянул воздух сквозь неровные зубы. – Я... хотел сказать, ты в этом не виновата. Просто так получилось. Мне правда... ч-черт. Последнее слово он прошептал на выдохе, с досадой прикрывая веки. Темные ресницы при этом дрогнули. Касси отвела взгляд, чувствуя досаду вперемешку со злостью на собственное бессилие. – Профессора Снейпа не было в замке, – сказала она, глядя, как играет на озерной воде солнечный блик. Сделав над собой очередное усилие, она решительно глянула в лицо напротив и продолжила, чувствуя, как от волнения пересыхает в горле: – Я воспользовалась этим. Неделю назад, – она скривила губы, – старая карга Макгонагалл спустилась по лестнице с горгульями. Из кабинета директора. Она увидела меня в коридоре. Я спросила, когда профессор Дамблдор вернется, а она пристала с расспросами, будто ей было недостаточно этого дурацкого экзамена! Ей пришлось от меня отвязаться, – Касси рвано усмехнулась и вскинула подбородок. – Я ничего не сказала. Я ушла оттуда и забежала в первый попавшийся туалет для девочек. Меня... – она прикрыла глаза, почти кожей ощущая, как досада во взгляде Лонгботтома сменяется мрачной сосредоточенностью. – В общем, я плакала. Довольно долго. Мне... – она хотела добавить еще что-то, но, встретив взгляд гриффиндорца, осеклась. – Ты искала Дамблдора, чтобы спросить о том же самом, что и меня? – тихо произнес он, глядя ей в лицо. – Ты могла бы сразу... то есть, ты могла... Касси поджала губы, видя, как он вновь закрывает глаза, осознавая глупость очередной не до конца озвученной мысли. – На одной из лекций по Защите Дамблдор сказал: в Хогвартсе помощь получает каждый, кто о ней попросит, – продолжила она. – Это было в самом конце. Он так странно посмотрел... мне показалось, он посмотрел прямо на меня. Сперва я не придала этому значения, но потом вдруг вспомнила об этом. Я подумала... – она покачала головой и добавила тише: – Кто как ни Дамблдор знает все обо всех? Кому как ни ему подвластно многое? Но сколько бы я ни приходила к его кабинету, все было впустую. Он словно нарочно испарился. Я думала о том, что он издевается. Дамблдор, этот любитель грязнокровок, ненавидит мою семью. Нас ненавидят все. Я думала об этом, когда плакала в этом дурацком туалете для девочек. Потом появилось привидение и стало дразнить меня. Я бросила пару заклятий, но не попала. Я знала, что на привидений магия не действует, но мне хотелось проучить его. Оно смеялось надо мной, называло меня жалкой белой мышью! Мне было все равно, что кто-то может войти. Я бы придумала, что им сказать. Еще минута, и я взорвала бы этот проклятый туалет! Но вдруг прямо в стене возле кабинок, куда попало мое заклятие, появилась дверь. Касси покачала головой, думая о том, насколько абсурдно, должно быть, звучит ее рассказ. – Какая дверь? - переспросил Лонгботтом, явно пытаясь осмыслить услышанное. - Ч-что за привидение? Пивз? Черт, точно, он же полтергейст... Лонгботтом запустил пальцы в волосы и нервно поправил челку. Касси ощутила странный прилив теплоты, который тут же испарился, сменившись тревогой. Прислушавшись к нарастающему шуму, идущему со стадиона, Касси подалась вперед и добавила тише, едва Лонгботтом успел открыть рот: – Дождись полуночи и затем отправляйся в ванную, ясно? – З-зачем? - не понял гриффиндорец, но Касси знала, теперь, когда матч подошел к концу, каждая минута промедления грозила обернуться провалом всей ее затеи. – Дверь, – торопливо бросила она, обходя гриффиндорца слева. – Ты увидишь. – Касси... подожди! Он не стал перехватывать ее руку, не встал на пути, как часто делал это раньше. Касси прикрыла глаза и остановилась. Сердце билось отчаянной, загнанной в клетку, птицей. Казалось, эту борьбу ничто не в силах остановить. Касси обернулась и окинула взглядом невысокую полноватую фигуру однокурсника. Весь вид гриффиндорца выражал участие, но при этом он был совершенно растерян и как будто беззащитен. Касси заметила: его правая ладонь была наполовину сжата. Очевидно, во время ее рассказа он успел спрятать палочку в рукав. Быстрым шагом Касси преодолела расстояние, разделяющее их, попутно проклиная забивающуюся в туфли мелкую гальку. – Касси, что проис... м-м-м.. Она едва успела понять, каким был поцелуй. Если можно было назвать поцелуем рваное касание, оставившее на губах едва заметный влажный след. Мгновение, и Касси отстранилась. Взгляд напротив из ошеломленного внезапно сделался стеклянным. В этом хризолитовом стекле Касси увидела – на долю секунды – собственное испуганное отражение. Сердце пропустило удар. – Полночь, ванная, дверь, – произнесла она почти скороговоркой. Развернувшись, девочка бегом устремилась в сторону тропинки, ведущей в противоположном направлении от главной дороги, к опушке леса. «Мерлин и Моргана, во что я влипла... меня отправят в Дурмстранг или заставят учиться дома. Возможно, так даже лучше... но я должна была...» Хижина лесничего показалась гораздо быстрее, чем Касси успела почувствовать колотье в боку. За свою почти двенадцатилетнюю жизнь она не бегала так быстро, даже тогда, в Запретном лесу, когда они с Лонгботтом убегали от профессора Снейпа. Остановившись, девочка поправила сбившуюся ленту в волосах, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в ступнях и звуки, неумолимой волной идущие со стадиона. Шаги и голоса теперь отчетливо различались в теплом, успевшем напитаться духотой, воздухе. Мгновение спустя на поляне возле опушки показалась высокая фигура в фиолетовой звездчатой мантии и колпаке. Касси выпрямила спину. Слизеринка молча наблюдала, как фигура неторопливыми шагами пересекает полянку, и пыталась отдышаться. – Вот и вы, Кассиопея, - дружелюбно произнес директор Хогвартса, прежде чем приблизиться. Тон его слегка дребезжащего голоса показался Касси таким, будто Дамблдор только что поприветствовал старую подругу. В стеклах очков-половинок игриво блуждали блики полуденного солнца. Директор наклонился. – Не буду спрашивать, как все прошло. Пусть это будет секрет. Ваш и мистера Лонгботтома, разумеется. – Спасибо, – только и смогла выдавить Касси, глядя в изрезанное морщинами лицо. Дамблдор не ответил. Ярко-голубые глаза директора, ничуть не выцветшие от старости, красноречиво блеснули за стеклами очков. – Никогда не устану повторять это, – произнес он, глядя на слизеринку сверху вниз. – В Хогвартсе помощь получает каждый, кто в ней нуждается. Вы оказались в очень непростой ситуации, лицом к лицу с тайной, которую много лет скрывали ваши близкие, боясь ранить ваше сердце и посеять смуту в вашей голове, – он улыбнулся и тут же с серьезным видом добавил, приподняв руку и выставив длинный указательный палец: – Умение владеть собой – главный признак силы духа. Вам не раз говорили об этом ваши родители, да и профессор Снейп обучал вас этому наряду с базой волшебных дисциплин. Те, кто воспитал вас, кто думают, что знают о вас все, будут поражены тем, насколько сильно ваше желание знать правду, какой бы горькой и опасной она ни была. Именно поэтому вас тянет к Невиллу Лонгботтому. Так вышло, что он – неотъемлемая часть правды. Вашей правды, мисс Малфой. Касси молча проглотила слюну. Рука директора поднялась, после чего Касси ощутила аккуратное прикосновение сухих пальцев к подбородку. – Уверен, мистер Лонгботтом все понял правильно, – произнес директор с мягкой и будто снисходительной улыбкой, углубившей морщины на его лице. – Я уверен в этом так же, как и в том, что вы стоите сейчас здесь. Как и в том, что в данный момент времени вы идете со стадиона в компании друзей и однокурсников, щурясь от солнца, беседуя о легкой победе Рейвенкло и о том, что Кубок квиддича снова получит Слизерин. Хоть при случае ваши однокурсники и смогут подтвердить мои слова, надеюсь, все же, случая не представится. Сказав это, директор едва заметно подмигнул правым глазом. – Вам пора. Касси не успела ответить. Ладонь директора мягко легла на ее плечо. Голубые глаза внезапно будто озарили лучистым светом всю поляну. На долю секунды перед глазами Касси вспыхнула яркая белая звезда. Вот уже не одна, а тысячи. Мгновение... – Кто-нибудь понял, к чему был этот трюк? – идущий по правую руку Блейз, оказавшись впереди, спустился с трибун и, развернувшись, протянул правую руку ладонью вверх. Касси привычно подала руку в ответ, осознавая, что не испытывает ни головокружения, ни спутанности сознания, ни других похожих симптомов телепортации. Или же это было нечто другое? Она едва ли понимала, как именно произошло перемещение в пространстве и почему теперь она чувствует себя так, словно и вправду посмотрела матч, который, впрочем, нельзя было назвать совсем уж унылым и блеклым. Один только бешеный финт с бладжером чего стоил... видимо, оставление на второй год породило в сознании близнецов Уизли благую цель уничтожить всех представителей факультетов, которые так или иначе близки к Слизерину. – Эй, чешуйчатые! Касси не сразу сообразила, кому был адресован громкий возглас за спиной. Компания успела сойти с трибун и в следующее мгновение была вынуждена остановиться. Успевшая набить оскомину шайка гриффиндорцев во главе с Финниганом и Томасом преградила дорогу однокурсникам в зеленых галстуках. Касси оглядела противников по очереди. Одинаково презрительные взгляды друзей Лонгботтома были направлены на нее. За спиной Томаса качнулась лохматая голова Грейнджер. – Ты, – выплюнул Финниган, прожигая Касси взглядом и, выбросив руку вперед, добавил: – Еще одна выходка, и я лично подложу свинью в ваш серпентарий! – Прошу прощения, – дежурно протянула Касси, скривив рот. – Я все еще не вполне понимаю твой английский, Финниган, если это вообще английский. – Язык ирландского гэльского придурка, – хохотнул Гойл, на что Касси едва обратила внимание, поскольку одновременно с ним подала голос мисс Всезнайка. – Идемте, - выплюнула последняя нарочито спокойно. В ее голосе, впрочем, безошибочно угадывались знакомые несдержанные ноты. Судя по движению Финнигана, она схватила его за руку. – Не тратьте на них время. Лучше поищем Невилла. Касси с трудом подавила желание вынуть палочку и одним молниеносным движением проклясть магглорожденную выскочку. – И не надоело вам его искать? – обыкновенно писклявым голосом осведомилась Пэнси, стоящая по левую руку от Касси. – Ясно же, этот толстый увалень в очередной раз с кем-то подрался и его утащили красные колпаки. – Угу, или пришельцы, – уловила Касси едва различимое в стихающем гвалте бурчание Уизли. – Замолчи, Рональд, - раздраженно прошипела Грейнджер. Губы Касси невольно растянулись в довольной улыбке. Интересно, подумала она, как скоро у них с Лонгботтомом назреет очередной конфликт? – Эй, Уизел, - промычал Крэбб и добавил: – Слышал, вы с лузером друг другу морды бьете. Может это, позовете нас поглядеть? – Даешь бои штырехвостов, – хохотнул стоящий за спиной Касси Пайк. – Кассиопея. Она лениво вздернула подбородок и посмотрела в непривычно хмурое чернокожее лицо с вызовом. – Отстань от Невилла. Поищи себе другую игрушку для битья. – Иначе что? – отозвалась она, хваля себя за отлично сыгранное равнодушие. Возможно, подумала она, директор школы не только успешно воспроизвел иллюзию ее присутствия на матче, но и с помощью легиллименции повлиял на ее настроение? Интересно, как именно он это провернул? – Мы все расскажем твоему женишку, – выплюнул Финниган и огляделся по сторонам. – Как бишь его, Уоррингтон? Он должен быть здесь. Вряд ли ему понравится, что его невестушка пристает к другому чистокровке, пусть даже это и Невилл. Касси оглядела его с ног до головы, не скрывая удивления. – Томас, твой дружок снова несет околесицу, – прознес Тео, прежде чем Касси успела придумать достойный ответ. – Не уверен, что даже ты сможешь перевести эту чепуху на язык нормальных людей. Касси поджала губы, едва ли обращая внимание на веселые усмешки друзей. Ее не покидало внезапно возникшее ощущение, что Финниган говорил серьезно. – Вы с Кассиусом помолвлены? – ахнула Пэнси, когда они, наконец, разошлись с неприятной до тошноты компанией с львиного факультета. Касси на ходу закатила глаза, думая о том, что эта беседа все же сумела подействовать ей на нервы. – Ты в своем уме? – бросила она, кидая косой взгляд на удаляющуюся вместе с компанией фигуру Грейнджер, про себя добавляя, что скорее уж согласится на помолвку с келпи, чем с обожаемым кузеном тупоголовой подруги. – Интересно, откуда они это вообще взяли. – Я тут ни при чем! – пискнула Пэнси. Касси поджала губы. Кто бы сомневался. – Не переживай ты так, – ободряюще протянул Блейз, приобняв Касси за плечи. – Подумаешь, очередные сплетни. – Очередные? – усмехнулась Касси. – По-твоему, про мою семью пишут мало гадостей? Блейз мгновенно посерьезнел. – Об этом никто не писал, – взволнованно произнесла Пэнси. – Я бы увидела такое в «Спелле». – Я не позволю распускать о моей семье гнусные сплетни, – проговорила Касси, отстраняясь от Блейза и оглядывая друзей. – Мне нужно знать, кто за этим стоит. – Расскажи мистеру Малфою, он выяснит, – посоветовала Дафна. Касси молча хмыкнула, со страхом думая о том, как давно и далеко осталась прежняя Касси Малфой. Та, которая сделала бы это незамедлительно и без подсказок.***
– Не буду спрашивать, где ты был и какого фестрала не пришел на матч, – пробурчал Шеймус с полным ртом тушеного картофеля, как только Невилл приблизился к скамье и, поздоровавшись, плюхнулся за факультетский стол, после чего приступил к наполнению тарелки бифштексом. – Не матч, а катастрофа, ей Мерлину. Угадай, с каким счетом мы продули синим галстукам. – Одиннадцать к двум, вроде бы, – рассеянно отозвался Невилл, с видом стареющего аристократа беря вилку в руки. – Ли сказал. – С возвращением на Землю, – усмехнулся Шеймус, наклоняя голову, чтобы не столкнуться с пролетевшим над их столом призраком сэра Николаса. Невилл только усмехнулся. – Как прошла свиданка? – нарочито буднично продолжил Дин, привлекая его внимание. Невилл странно усмехнулся и ответил ничуть не менее странно: – Вы не поверите. – Мы во все что угодно поверим, - отозвался Шеймус, после чего, искоса глянув на друга, потянулся за рыбной тарталеткой. Невилл неопределенно качнул головой. Если бы не тарталетка, Шеймус фыркнул бы. И на что только надеялся этот олух царя небесного? Сколько еще он собирается вестись на провокации гнусного змеиного клубка? – У нас для тебя две новости, – сказал Дин, запивая сэндвич вишневым морсом. – Одна плохая, другая – решать тебе. Плохая новость, помимо того, что мы опозорились на матче – твоя свиданка не состоялась. Другая – Уоррингтон тебе набрехал, никакой он ей не жених, – лицо Дина расплылось в улыбке. – Ты бы видел ее лицо, когда Шим упомянул Уоррингтона. Похоже, кому-то крупно влетит от мистера Малфоя. Невилл моргнул, задержав в воздухе вилку с намотанными на нее спагетти. – Почему вы так думаете? Шеймус фыркнул. – Так ясен пень, папаша Малфой надерет задницу любому, кто... – Я не об этом, – перебил Невилл и, поспешно извинившись, добавил: – Почему вы думаете, что встречи не было? На этот раз не удержался Рон, все это время делавший вид, что невероятно увлечен поеданием бифштекса, изредка прерываясь на беседу с Гарри и Гермионой. – Твоя слизеринская вобла все это время была на матче, вот почему. – Я тебя не спрашивал, – ответил Невилл с той самой жесткостью, которая всегда появлялась в его голосе невесть откуда, и отправил вилку в рот. Дину пришлось вскочить, чтобы усадить рассерженного Рона на место. – Да что же это такое, в конце концов, – прошипела Гермиона, бросая косой взгляд в сторону слизеринцев, которые сию же секунду обратили внимание на возникшее за столом противников волнение. – Мне это надоело! Рон, Невилл, я прошу, нет, я требую, чтобы вы сейчас же заключили перемирие! – раздраженно отчеканила она, оперевшись ладонями о свободную часть стола. – Вы разве не видите, что слизеринцев забавляют ваши ссоры? – Их много чего забавляет, – язвительно отрезал Рон, бросив на Невилла испепеляющий взгляд. – А Невилл их не просто забавляет, а прямо-таки прикалывает. Я бы даже сказал, у них на него... Рон запнулся, наблюдая за Невиллом, который во время его реплики встал с места и, наклонившись через стол, молча протянул ему ладонь. Шеймус обернулся, кидая косой взгляд на стол Слизерина. Та его часть, что занимали выпускники первого курса, заметно притихла. Малфой и вовсе замерла с вилкой в руке, прожигая бледными раскосыми глазами спину Лонгботтома. Рон недовольно насупился. – Я отказываюсь это понимать, – произнес он полушепотом, хватая салфетку, демонстративно избегая смотреть на Невилла, которого словно заморозили заклятьем в позе с протянутой рукой. Спустя минуту испепеляющего взгляда Гермионы и увещеваний соседей по столу, Рон все же поднялся и с видом проигравшего пожал протянутую ладонь. Глянув в сторону, Шеймус заметил, что за этой сценой с мрачным видом наблюдают Фред и Джордж Уизли. Как только Рон и Невилл уселись на места, близнецы молча переглянулись и под общий суетливый гул продолжили трапезу. Было слышно, как кто-то из слизеринцев предложил сделать ставку, как долго продлится перемирие. – Кто-нибудь знает о девчачьем туалете с привидением? – ни с того ни с сего спросил Невилл ближе к концу обеда, чем невольно заставил Гарри поперхнуться тарталеткой. – А тебе жачем, щтесняющь щпросить? – медленно пробубнил Рон с полным ртом бифштекса, чем заставил Гермиону опасливо напрячься. – Мало ли, зачем, – ответила она, с какой-то болезненной нарочитостью тряхнув пышными волосами. – Ты, наверное, имеешь в виду туалет Плаксы Миртл? Последний пожал плечами. Вид у него был по-прежнему задумчивый, равно как и у Рона – по-прежнему хмурый. – Н-наверное, если нет других. – Других нет, – отозвался Шеймус, кивком указывая вверх. – Он прямо над нами, чуть выше, на втором этаже. И не работает с тех пор, как в нем убили ту самую Миртл. Говорят, красивым девчонкам лучше в этот туалет не соваться. – Почему? – чуть более оживленно спросил Невилл, промакивая губы салфеткой. Шеймус посмотрел на него. – Миртл при жизни была той еще уродиной. И после смерти ничуть не изменилась, стала только злее. Говорили, одну девочку она долго в преследовала в ночных кошмарах. Да и мальчиков она не слишком жалует. – Миртл Уоррен умерла в сороковых годах от взгляда василиска, – холодно отчеканила Гермиона, метнув на однокурсника испепеляющий взгляд. – Того самого Ужаса Тайной Комнаты. Что, никто даже этого не знает? – Страсть как люблю страшилки, – воодушевленно произнес Дин, потирая ладони. – Приберегите ее для рассказа ночью у камина. – Как скажешь, - с усмешкой ответил Шеймус. – Только чур я рассказываю! Я в этом мастер. – Слушайте, а может как-нибудь... – Нет! - отрезала Гермиона, мгновенно стирая с лица Дина белозубую улыбку. – Никто не пойдет в этот туалет, ясно? Даже не думайте. – Ну пожалуйста, – взмолился Дин, сложив ладони в характерном жесте. В ответ на это Гермиона красноречиво воззрилась на него, наклонив голову вбок. – Ладно, тогда предлагаю заманить туда Малфой. Ну а что? Миртл ведь не любит красивых девчонок. Вот мы и отомстим ей. Гермиона фыркнула мрачно и презрительно. – Она не поведется. Даже если бы и повелась, после случая с... – она искоса глянула на близнецов. – В общем, я бы не советовала куда-либо ее заманивать. – А в этом туалете есть потайные двери? – спросил Невилл у Гермионы. Остальные воззрились на него с замешательством. – Какие еще двери? – проговорил Шеймус, наблюдая за выражением лица друга. Невилл в ответ пожал плечами. – Те, которые внезапно появляются, – пробубнил он, прочистив горло. – Гермиона, ты читала что-нибудь о подобных дверях в замке? Последняя, задумчиво хмурясь, покачала головой. – Ничего такого. Может, расскажешь, в чем дело? Почему тебя это интересует? Невилл глянул на нее и, опустив салфетку на стол, ответил: – Я кое-что услышал сегодня, вот и стало интересно. И вообще, я пытаюсь как-то отвлечь вас от квиддича. Рон проворчал что-то себе под нос, нервным жестом бросая вилку в пустую тарелку.***
Спустя несколько партий в шахматы и взрывчатые карты было решено организовать вечер страшных историй, но не у камина в гостиной, а в спальне мальчиков. Ко всеобщему удивлению, Гермиона выдвинула идею провести это маленькое мероприятие без ее участия, заявив, что устала и хочет спать. Истории о Плаксе Миртл, как и многие другие, обрастали все новыми и новыми подробностями до тех пор, пока Невилл с ужасом не осознал, что в попытках скрасить ожидание полуночи засиделся с друзьями до половины третьего утра. Борясь с нарастающим клокочущим комком чувств, он дождался, пока друзья улягутся спать и, проклиная все на свете, торопливо, стараясь не шуметь, заперся в туалетной комнате. Выдохнув ртом, Невилл запустил пальцы в волосы. После того, что он увидел, услышал и почувствовал сегодня, в нем не осталось места ни угрызениям совести, ни мыслям о том, что все это может значить. Состояние шока от встречи с Касси еще не до конца отпустило его. Умывшись холодной водой, он глянул на свое отражение в зеркале. – Пожалуйста, – умоляюще прошептал он почти одними губами, закрывая глаза, не отдавая себе отчет в том, кого и о чем именно хочет попросить. Было бы здорово, подумал Невилл, внести ясность в то, что успела сказать ему Касси. Стоило ему подумать об этом, как внезапный глухой звук заставил его подскочить на месте и обернуться. Треск и гул был такой, словно стены замка внезапно начали проседать, как при землетрясении. Он едва успел ужаснуться мысли, сколько человек успел разбудить этот шум, как перед ним, прямо в стене, напротив зеркала, образовалась дверь, которая до этого была словно замаскирована и поэтому окрашена в точно такой же тусклый грязно-бордовый цвет. Как только звук прекратился, дверь намертво вросла в стену. Невилл едва смог сделать вдох, оцепенев от страха. Он резко обратился в слух. Некоторое время мальчик неотрывно смотрел на дверь в стене, пытаясь сделать сбивчивое от волнения дыхание чуть тише. Убедившись в том, что в спальне тихо, Невилл мысленно послал все к Мордреду и подошел ближе. Дверь медленно открылась сама, глухим скрипом приглашая его ступить в темноту. – К-касси? - позвал он, стараясь говорить как можно тише, после чего, решительно выдохнув, нырнул в вязкую тьму прохода. Десяток гулких шагов, и Невилл оказался в просторном помещении с высокими потолками и приглушенным, поистине магическим светом. Он позвал Касси чуть громче, после чего обернулся и с удивлением обнаружил, что дверь за его спиной исчезла. Он испуганно проглотил слюну. Что, Мордред подери, это значит? Что это за место? Худенькая фигурка обнаружилась на мягкой софе в окружении множества подушек. Глядя на нее, Невилл застыл как вкопанный. Сперва ему почудилось, будто это и не она вовсе, а прекрасное волшебное существо из древних сказок. Касси лежала на боку, укрытая узорчатым пледом. Приглушенный свет падал на ее белоснежные волосы и кожу, которая казалась еще бледнее, чем обычно. «Гриндилоу меня побери, это не сон? Это и вправду она? Комната создала иллюзию? Что, дьявол побери, происходит? В голове не укладывается...» – Касси? Подойдя чуть ближе и задержав дыхание, Невилл увидел, как плечи девочки чуть приподнимаются в такт дыханию. Она спала. Невилл проглотил слюну, едва веря в то, что сам он не спит. Что-то внутри него останавливало порыв позвать Касси еще раз и тем самым разбудить. Взгляд Невилла обнаружил одном из углов комнаты большой низкий стол из темного дерева. Осторожно приблизившись, Невилл понял, что аккуратная стопка пергаментной бумаги на нем это ничто иное, как собрание выпусков «Ежедневного пророка». На одном из черно-белых снимков Невилл обнаружил до боли знакомое, давно ушедшее в глубины памяти, лицо. «Вот черт, нет... нет-нет-нет...» Переборов себя, Невилл взял выпуск в руки и прочитал одними губами заголовок.«Майор Аврората Фрэнсис Алан Лонгботтом допрашивает наследника самого богатого чистокровного рода магической Британии. Люциус Абраксас Малфой: преступник или жертва Непростительного заклятия?»
С лихорадочно колотящимся сердцем он перевел взгляд на нижнюю стопку газет. Среди них рядом с живыми снимками других до боли знакомых лиц траурными черными буквами выделялись другие заголовки.«Смерть сэра Алана Лонгботтома от неисправного портала. Несчастный случай или заказное убийство?»
«Сэр Абраксас Малфой выразил соболезнования вдове председателя Международного бюро магического законодательства»
Не в силах больше смотреть на это, Невилл бросил газеты в стопку и, облокотившись на край стола, с силой зажмурил веки. – Швыряешься документами? Очень по-гриффиндорски, - глухо прозвучал высокий голос с манерными нотами. Невилл беспокойно вздрогнул. – Что сказала бы на это твоя бабушка? Выпрямив спину, он повернулся. Касси сидела на софе. Ее согнутые в коленях ноги были прикрыты пледом. Убранные лентой со лба белоснежные волосы струились по плечам, прикрывая рюши нежно-розового платья. Взгляд раскосых серых глаз был таким, какой бывает обычно спросонья. И все же Касси смотрела пристально. Поджав губы, Невилл бросил на газеты взгляд через плечо. Эхо собственного голоса казалось ему чужеродным. – Это просто газеты. В них всякое... пишут. Вместо ответа Касси вскинула подбородок, окидывая взглядом его фигуру, одетую в пижаму и тапочки. Невилл молча преодолел расстояние до софы, слушая дурацкий шлепающий звук, издаваемый тапочками, и осторожно присел рядом с ней на мягкую подушку. – Ты опоздал на два с половиной часа. Изящные руки слизеринки были сложены поверх пледа. В легкой фланелевой ткани платья фигурка Касси казалась еще тоньше и гораздо более хрупкой, нежели в форменной мантии. Невилл почувствовал себя идиотом, глянув на свои руки в пижамных рукавах. – Да, извини. Раньше прийти не получилось. На секунду ему показалось, будто в комнате стало теплее. Он только теперь заметил горящий в углу камин, похожий на тот, что он видел в гостиной Слизерина. В отличие от последнего, пламя в этом камине было ярко-оранжевым. – Я хочу знать, что с тобой все в порядке, – выдавил он просто потому, что это было еще одной правдой, которую не было никакого смысла скрывать. Касси смотрела твердо, словно не собиралась моргать, пока не дослушает его ответ до конца. – Остальное не так уж важно. Касси вздохнула. – Значит, тебя больше волную я, чем все остальное? – спросила она, откидываясь на спинку дивана. Невилл пожал плечами. – Ну... за этот год слишком много всего произошло. В меня уже... не знаю, как сказать. Наверное, не помещается. Про это место в библиотеке что-нибудь можно найти, я уверен, а про тебя там не напишут, пока ты не войдешь в историю Хогвартса. Сказав это, Невилл посмотрел на Касси как раз вовремя, чтобы поймать ее взгляд. – И что это значит, Лонгботтом? Невилл пожал плечами, ловя себя на том, что избегает смотреть на ее губы. «Вот дьявол, она ведь поцеловала меня там, у Озера. Она меня поцеловала, а я...» Пришел в пижаме и тапочках. Опоздал на два с половиной часа. Ты безнадежен, Невилл Лонгботтом. Даже не так, скорее ты обречен. – Скажем так, это единственное место, где в последнее время я могу спать и есть, – объяснила Касси, нервно рассматривая ногти на пальцах левой руки. – В этой комнате все появляется и исчезает по моему желанию. Даже время может останавливаться, если это нужно. В первый раз я проспала здесь двое суток. Когда я вышла отсюда, то была в ужасе, думая, что меня все обыскались. Но оказалось, за пределами этой комнаты прошло около пяти минут. Когда я была здесь в другой раз, время текло как обычно. И дверь появилась совсем в другом месте, в ванной Слизерина. Единственный минус этой комнаты – она не может создать еду и зелья. Сколько я ни пыталась, ничего не вышло. И я не смогла забрать с собой газеты. Хотела показать их тебе, но они просто исчезли у меня из сумки. – Хорошо, что исчезли, – мрачно произнес Невилл, глядя ей в лицо. – Я бы не хотел об этом говорить ни с кем, особенно с тобой. Касси глянула на него, не меняя позы. Ее глаза сузились. – Тебе придется, Лонгботтом. Со мной уж точно придется. Невилл проглотил слюну, чувствуя, что окончательно запутался. Что она задумала? – Мне сказали, ты была на матче, хотя я знаю, ты не могла быть там. Я... пока что не понимаю, как это получилось. Касси вздохнула, после чего бросила на него взгляд, который до этого он не имел возможности на себе испытывать. – Все те, кого я знала раньше, врали мне. Я не знаю, что делать дальше. Как мне притворяться, что все идет по-прежнему? Невилл молча поджал губы, с болью глядя на Касси и осознавая, насколько сильно она... расстроена? Напугана? Определенно, она боится. Боится всех, кому раньше верила. Кого любила. Что скажет ее отец, если узнает, как и какие именно выпуски «Пророка» попали ей в руки? – Ты бы все равно узнала, – сказал он первое, что пришло в голову. – И им бы пришлось тебе все объяснить. Я думал, что никому не расскажу о том, что случилось с мамой и папой. Умру, но не расскажу. Думал, что не вынесу, если кто-то будет судачить об этом. Но потом я рассказал друзьям. Это ничего не поменяло, но мне стало легче. – Папа хотел отправить меня в Дурмстранг, – глухо ответила Касси, будто отвечая собственным мыслям, после чего добавила: – Теперь я знаю, почему. Он не хотел, чтобы я узнала. Профессор Снейп говорил, что с правдой мне будет невыносимо жить. Невилл медленно выдохнул и пожал плечами. – Тетя Энид всегда говорит «время лечит». Я долго не понимал, что это значит. Моих родителей оно не вылечило. Наверное, она имела в виду, что ко всему можно привыкнуть. Это все, что ты можешь сделать, если не сможешь ничего поменять, – продолжил он, видя, что Касси его слушает. – У твоей семьи много связей, они могли бы сделать все, чтобы об этом забыли. Возможно, они уже что-то сделали. Но всем нельзя стереть память, это правда. Моя бабушка отдала многое, чтобы вернуть моего отца. Но все бесполезно, как видишь. Сказав это, он горько усмехнулся и, вновь глянув на Касси, почувствовал, как сжимается сердце. – Тебе надо поспать, – сказал он, замечая, что ее веки тяжелеют. – Я наверное... – Останься здесь, – внезапно произнесла она почти одними губами. Невилл моргнул, выпрямляя спину и глядя, как Касси вытягивает руку, чтобы подложить под голову одну из многочисленных мягких подушек. Что-то в ее облике и в том, как к ее лицу прилила кровь, заставило его подумать о том, насколько нелегко ей далась эта просьба. Он кивнул. – Д-да... хорошо. Я и не собирался уходить. Он поднялся, позволяя Касси вытянуть ноги, а сам уселся на пол, наблюдая, как она укрывается пледом. Было слышно, как в камине негромко трещали невесть откуда взявшиеся поленья дров. Пол был теплым. Невилл подумал о том, насколько эта комната, должно быть, не похожа на ту, в которой Касси привыкла засыпать у себя дома. – Ты ведь не собираешься всегда здесь спать? - негромко спросил Невилл, думая о том, что, должно быть, смотрит на нее неприлично долго. Касси медленно прикрыла веки. – Не знаю. Я ничего теперь не знаю. Невилл еще какое-то время понаблюдал за камином, пытаясь собраться с мыслями. Происходящее казалось нереальным и в то же время... – Я должна что-то придумать. Невилл вздрогнул и повернул голову. Касси мрачно глядела в одну точку на стене, отливающей тусклым мраморным блеском. Характерный прищур светло-серых глаз заставил сердце Невилла екнуть. – Нужно сделать так, чтобы обо всем этом забыли. Чтобы никто не смел шептаться о нас по углам. Чтобы мама больше не боялась. И ты мне в этом поможешь. – Как? – просто спросил Невилл, глядя ей в лицо и думая о том, что в очередной раз влипнет в неприятности, но не оставит ее здесь со всем этим. – Дамблдор умеет создавать иллюзии, – продолжила она. – Он сделал так, чтобы все думали, что я на матче. Чтобы ни у кого не возникло подозрений и идиотских вопросов. Клянусь, я выведаю, как он это сделал. Одной чистоты крови и состояния моей семьи недостаточно, чтобы... – Подожди, - Невилл в недоумении качнул головой. – Ты хочешь сказать, что Дамблдор... – едва ли в силах поверить в то, что услышал, он пристально посмотрел ей в глаза. – Касси, ты... ты просто... это же безумие! – Мне послышалось или ты назвал меня чокнутой? – отрезала слизеринка, резко меняя позу и поворачиваясь на спину. – Или ты думаешь, что я в тебя втюрилась, как пишут в идиотских журнальчиках для тупиц вроде Патил и Браун? Невилл ощутил, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. Волна эмоций поднялась внутри него, мешая сдвинуться с места. Касси искоса глянула на него, не меняя позы. – Что, снова начнешь заступаться за свой факультет? Если так, лучше уходи и забудь о том, что слышал и видел. Невилл покачал головой, глядя на нее и едва ли отдавая себе отчет в том, что написано у него на лице. – Я уйду, если хочешь. Но забыть – точно нет. После того, что было у Озера, даже не надейся. – О, это угроза? - произнесла она с нервным сарказмом, поворачиваясь к нему лицом, после чего поднялась на софе в положение полусидя. – Вот увидишь, я разучу заклинание Забвения и заставлю забыть. Всех заставлю. На репутации моей семьи не останется ни единого пятнышка. Невилл снова проглотил слюну, глядя ей в лицо. – Ты знаешь, что это невозможно, – только и смог произнести он, видя, как изменилось лицо Касси. Казалось, еще мгновение, и в ее руке появится палочка, направленная ему в сердце. – Ты права, от меня одни неприятности. Но ты хотела меня видеть. Ты пошла за помощью к Дамблдору, уже второй раз. Касси наклонила голову, глядя на него со смесью вызова и ожидания. Длинные белые волосы волной упали на плечо. Невилл вздохнул. – Слушай, у нас... не заладилось с самого начала. Ты постоянно цеплялась ко мне, к Гермионе, к моим друзьям. Но после того урока по Зельям я перестал взрывать котлы. В Лесу, когда за нами погнались, ты не убежала одна, хотя могла бы. Невилл не мог понять, была ли в ее глазах досада или раздражение, но знал наверняка: здесь и сейчас, в этом странном месте, ставшем для нее убежищем, слизеринке было нечего возразить. – Ты отдала свою палочку, – продолжил он, по-прежнему глядя ей в лицо. – Ты могла бы сломать ее и выбросить, но отдала мне. Ты хотела узнать мои тайны не для того, чтобы болтать о них. Я не сразу это понял, но теперь, как говорит дядя Элджи, будь я проклят, если это не так. У тебя никогда не было настоящих друзей, но ты – настоящий друг. Касси отвела взгляд, успевший стать ошеломленным, с таким видом, словно только что с треском проиграла партию в шахматы. Невилл выдохнул ртом и провел ладонью по лицу. Отвернувшись к камину, он вдруг заметил - пламя в нем исчезло. Пару мгновений он молча глядел в некогда освещенный языками пламени полукруглый проем и думал о том, остановилось ли время там, снаружи. Он думал о том, что ни за пределами этой комнаты, ни в ее стенах не оставит Касси наедине с мыслями, которых бы не было, если бы его отец однажды не поймал ее отца с поличным. Если бы сэр Абраксас Малфой, испугавшись за репутацию семьи, не решил перебить всю семью Невилла до последнего. До младенца. «Твой отец... он не был святым. О, нет, Невилл, он был мракоборцем. А мракоборец должен быть твердым как сталь. Он должен быть жестоким. Понимаешь, что это значит? Мракоборец не должен щадить тех, кто представляет опасность, кто нарушает спокойствие и порядок. Не только его близких - всех...» От мрачных мыслей Невилла спасло ощущение, что рядом кто-то есть. Он повернул голову и увидел, как Касси бесшумно присела справа от него, аккуратно оправив юбку и подогнув под себя ноги в белых колготках. Откинув волосы за спину, она посмотрела ему в лицо. – Кто такие тетя Энид и дядя Элджи?