Счастливая родинка

Мне снится снег, вьюга. Так холодно и сложно идти. Потому что снега по колено. Иду всё куда-то назло ветрам совершенно один, почти падаю, продолжаю настойчиво идти. В конце концов, я падаю. Накрываюсь меховой шубой и засыпаю. Вот снова просыпаюсь. Просыпаюсь в кровати один. А ведь во сне я тоже был соло. Беспокоит меня это. В комнате никого. Приезжает мама. Воздух в комнате чистый. Словно недавно проветривали. Значит, брат ушёл. И даже не потрудился сообщить, доложить. Почистив зубы, спускаюсь вниз. Никого. Тишина. Не по себе. Открываю окно и вижу, как замело. Метель, можно сказать, прям как в моём сне. В жизни столько разных моментов. На один из них смотрю я. Чтобы не простудиться, закрываю ставни. Холодно в одних трусах и тапках. Брат ушёл и ничего не сказал. Надо ли его искать вновь? Ветер бил в окна. Как он там? Что с мамой? Нужно проверить мобильный телефон. Никаких сообщений и звонков. Меня никто не оповестил ни о чём. В чём же дело? Позвоню сам. Телефон выключен. Мама хоть ответила. — Мама, мама, ты ведь должна приехать сегодня? — Привет, сыночек. Никак не могу. У нас очень замело, вылететь не можем. Потерпите денёк без мамы? — Н-да. Мы постараемся. Деньги ещё есть. Стараюсь скрывать своё волнение. За Вадима. Он ничего не сказал вчера о своём уходе. Не написал записки. Не сделал ничего, чтобы я не волновался и знал, где он и что делает. Конечно, он вернётся. Одевшись потеплее, моё беспокойство усилилось. Моё беспокойство усиливалось с каждой секундой. Его всё не было. Только не накручивай, Пашка. Победив в ванную, схватился за его любимый парфюм. Пшыкнулся разок. Так я создам иллюзию присутствия Вадима. Сижу в пустой ванной с выключенным светом. Будто прячусь. Растворяюсь в этой темноте, в этих мыслях. Сливаюсь с обстановкой. А на нервы бальзамом ложится запах брата. Ландыши и ромашка. Не могу даже двигаться. Прислушиваюсь к тишине, к своему неровному дыханию и сердцебиению. Хватаюсь за волосы. Ничего с ним не может случиться. Он всегда будет рядом. Не замечаю, как засыпаю на полу в ванной комнате. Просыпаюсь, когда меня кто-то обнимает, касается, берёт на руки и куда-то несёт. Брат вернулся. Его живые глаза рассматривают меня. Будто забыл, как я выгляжу. Мы ложимся вдвоём на постель, укрываемся одеялом. Холодные руки касаются моей горячей кожи. Ноги морозят мои согретые колени. Истинное наслаждение и издевательство. Этот контраст температур воспламеняют в моей душе лёгкую дрожь. Эти прикосновения брата дороже всех денег мира. Этот взгляд лечит лучше сотен лекарств. Прижимаюсь плотнее. Его ладони касаются моей спины, и я чувствую дыхание Вадима на моём лице. Мы так давно не виделись, мне кажется. И я столько успел надумать, накрутить себе, испугаться за него. Что, если бы он никогда не вернулся? Что бы было? — Почему ты мне не сказал, что ушёл? Я… испугался так. Ты ни записки, ни сообщения не оставил. Ты словно специально хотел оставить меня в неведении. А ты не понимаешь, что для меня удар — не застать тебя в нашей квартире? Что я буду делать без тебя? Там на улице такое творится. Что я должен думать? — жидкость из моих глаз текла ручьями, из ручьёв впадала в реки, в озёра или в моря. Голос дрожал. — Эй. Маленький мой, я тебя не покину просто так, как думаешь ты, — Вадим поднимает моё личико к себе, чтобы взглянуть на меня, — Я не уйду, не оставлю. И это не просто слова. Ведь ты мой брат. Ты родное. Мне, конечно, приятно слышать этот слегка приглушённый и внимательный голос. Именно эти слова успокаивали, баюкали меня как ребёнка раскачивающаяся колыбель. — Что, если бы мы не были братьями? Ты бы не относился так ко мне и даже не взглянул бы. — Откуда ты знаешь? Ты настолько нежен. Ты светлее белой ночи, белого дня. Ты настолько обаятелен, мил. Тебя просто невозможно обойти стороной. — Но ведь я мог бы быть другим. — Не думаю. Ты такой, каким тебя сделала наша мать. И природа, — ты медлишь, — Я тебя люблю и всегда любил. — Даже если я не отвечаю? — Даже так. — Ты меня любишь по-братски. Прозвучало грустно, с надрывом. Струна гитары дребезжит. Гитара расстроена. Вадим играет на этой гитаре, он играет на мне и даже не подозревает. В глубине души мне хочется большего. Как бы я это не игнорировал. Пусть я сейчас скажу. — Когда наши отношения с Валерой только начинались, я очень много винил себя за то, что не могу быть честен с тобой до конца. И я думаю, ты меня можешь возненавидеть, не понять. Вадим молчал, его глаза бегали по моему лицу. Вадим слушал. С каждым новым словом становилось тяжелее. — Гей я только потому, что у меня есть чувства к одному человеку. Этим человеком являешься ты. Всё, я перешёл черту своего страха. — Каждый раз, когда я провожу время с тобой, я чувствую себя в безопасности. Понимаю, вот он дом — с тобой. Ты заставляешь меня жить так, как я хочу. Договорить мне не дают. Вадим переворачивается на живот, притягивается ко мне и незамедлительно закрывает мой рот. Нахальство ли, дерзость или чувственный жест, порыв бесконечных эмоций, импульс? Едва мне хотелось заплакать как маленькой девочке, такой знакомый человек всё же не уходит, целует меня, давая мне показать свою значимость. Этот поцелуй спасательный жилет, балласт, спасательный круг. — Вадим, я люблю тебя немного не так, как следовало бы. И снова эти поцелуи. Каждый раз все мысли в голове путаются. Мне не поддаются контролю, какому-либо объяснению. Просто чувствую. Именно поцелуи этого человека мне нужны как жизнь. Вадим нависает сверху, снимает с меня нижнее бельё и гладит мои бёдра. Оставляет мокрые поцелуи. Мы держимся за руки, смотрим в потолок. Обычно в потолок смотрят люди, у которых был секс. У нас его не было. Наслаждаюсь каждым моментом, проведённым вместе. Мне нравится лицо Вадима. Как он упрямо выпрямляет по утрам свои огненные волосы. Мне нравится его неровная кожа. Мне нравится запах сигарет. Мне нравится всё в нём. Бесконечно можно перечислять такие маленькие детали, попадающие под мой взор. Сейчас мой брат смотрит на меня. Молчит. О чём-то думает. Время замирает, его не существует в этой комнате, в этом моменте, в этих глазах. Я чувствую бесконечное счастье и безграничную боль. В страхе, что это всё когда-нибудь закончится. Вадим закрывает глаза. Он меня не видит. Он чувствует. В этой постели всегда так хорошо и уютно. И целовать Вадима всегда приятно. Даже в молчании скрывается спокойное счастье двух людей. Двух братьев. Меня и Вадима.