Разум и чувства

Майкрофт в задумчивости прохаживался под кронами деревьев сада Рудольфа. Самого Рудольфа дома не было, он уехал по делам, оставив Майкрофта на своем участке в одиночестве, предварительно дав ему подробные инструкции. Многое произошло за эти несколько дней, что Майкрофт провёл в саду своего сына. Он ощущал значительные перемены в своем сознании. На участке не было абсолютно никаких предметов «цивилизации». Отсутствовало даже электричество. Небольшой домик отапливался печкой, источником воды служил родничок. Майкрофт с интересом изучал столь незатейливый способ жизни. Впрочем, он быстро освоился. Вскипятить чайник на печке оказалось не таким уж сложным делом. Топить дом в тёплую летнюю погоду не было необходимости. Запас еды Рудольф для него оставил. Впрочем, многим уже можно было поживиться и на огороде. Майкрофт брал там свежую зелень, редис и с наслаждением всё это уплетал. Что ни говори, а собранные прямо с грядки овощи не идут в сравнение с магазинными. Вначале царившая в саду тишина буквально разрывала Майкрофту голову. Привыкший к городскому шуму и суете, он ощущал, что будто попал в какой-то вакуум. Здесь никуда не нужно было спешить, здесь не было никакого движения. Просто тишина и растения. Но ему было интересно. Хотелось вновь пережить этот опыт общения, что он получил под липой. Кроме того, Майкрофт заметил, что мысли в его голове будто сами собой начали выстраиваться и упорядочиваться. Сознание прояснялось, вдруг начинали становиться понятными те вещи, над которыми он бился долгие годы. Тишина и покой приходили и в сердце. В какой-то момент он смог просто сесть под деревом и полностью расслабиться. Не было ничего, только он и окружающий его мир. С его птичьими трелями, теплым дуновением ветерка, мягким шелестом листвы, чарующими ароматами цветов. Так он и сидел много часов подряд. Либо просто наслаждаясь спокойствием, либо думая над какими-то полученными им ответами и своей дальнейшей жизнью, либо пытаясь найти ответы на новые и новые вопросы. И вот, он поднялся и стал прохаживаться под кронами деревьев, обдумывая очередной вопрос. Как вдруг внезапно остолбенел. Перед ним возникла Эвер. Да, это была именно она. Она будто соткалась из воздуха, возникла перед Майкрофтом буквально в нескольких метрах от него. В первый момент она как-то задумчиво смотрела перед собой, затем начала медленно осматриваться по сторонам. Потом с наслаждением вздохнула полной грудью и подняла вверх руки, разводя их в стороны. — Вот это да! — в восхищении проговорила она. — Майки, привет! Так и думала, что застану здесь кого-то из нас. Майкрофт упал на траву и схватился за сердце. Он не верил своим глазам. Впрочем, это тяжело было делать: Эвер стояла в нескольких шагах от него, живая, настоящая и разговаривала. — Как..? Ты..? Как ты здесь оказалась? — заикаясь, спросил он. Эвер с беспокойством посмотрела на брата. — Тише, тише, Майкрофт. Успокойся. Дыши ровнее, — сказал она, опускаясь к нему. — Ты? Это, правда, ты? — Майкрофт протянул к ней свою руку, чтобы удостовериться в том, что Эвер настоящая и не растворится сейчас в воздухе. Эвер протянула ему в ответ свою руку. — Вот, потрогай, — сказала она. Майкрофт вцепился в неё, потрогал её за руку, за плечи, потом вновь отпрянул. Эвер была самая что ни на есть живая и настоящая. Он, шатаясь, поднялся, и отошел от нее на пару шагов, продолжая молча смотреть, пуча глаза. — Вижу, что я тебя очень напугала, — произнесла Эвер. Майкрофт молчал. — Чье это имение? — спросила она, осматриваясь. — Чудное гнездышко! Просто райский уголок! Эвер начала радостно бегать и скакать по траве. Она резвилась, как ребенок, кружилась вокруг деревьев, рассматривала посадки. — Какого черта, Майкрофт, ну же, расскажи мне! Какого черта ты здесь делаешь? Почему ты пришел в это место? Кто его создал? — Эвер остановилась напротив брата. — Этот кто-то из нашего рода, — сказала она, глядя ему в глаза. — Ты связан с ним. Почему меня сюда потянуло? Ты звал меня? Ты думал обо мне? Думал! Майкрофт вновь немного отшатнулся от сестры. Он и вправду много думал о ней. Он задавал вопрос деревьям и о ней. Он ощутил, что ему очень хочется помочь ей. И он спрашивал их, как это сделать. — Как. Ты. Сюда. Переместилась? — вновь задал ей вопрос Майкрофт. — Сама не знаю. Вернее, знаю, конечно, — расхохоталась Эвер. — Не знаю только, как объяснить это тебе. Понимаешь, Майкрофт, мне просто очень этого захотелось. Я много работала последнее время. Моя мысль столько всего проделала, в стольких местах побывала… И я решила дать ей отдохнуть. Она привела меня в это место. Я отыскала его своим умозрительным взглядом. Я искала место, где мне было бы хорошо. И мысль привела меня сюда. Мне тут понравилось. Я очень захотела здесь очутиться. Я представила себе, как перенеслась сюда. Сначала своей мыслью, а потом переместила и тело. Как? Ну, для этого ты как бы разбираешь его в начальной точке и собираешь в конечной. Будто распыляешь там и компонуешь назад здесь. Довольно энергозатратно, но в общем выполнимо. Хорошие йоги это практикуют. Люди называют телепортацией. Дурацкое слово. В общем, сила желания человека определяет успех процесса. Ну, и ещё, конечно, скорость мысли. Нужно сечь свою анатомию вплоть до ал-атомов. Потому как, если что-то соберешь не так, выйдет косяк. — Анатомию до ал-атомов? Каких ал-атомов? — не понял Майкрофт. Он с трудом воспринимал происходящее. — Ну, это суть, зерно атомов, — пояснила Эвер. — Чувственная составляющая, замысел и волеизъявление творца. То, с чего всё началось, то, при помощи чего всё построено. Учёные сейчас уже знают о том, что атом и его составляющие — это не самые маленькие частицы. Не они являются «кирпичиками». В основе всего лежат ал-атомы. Майкрофт молча сверлил глазами Эвер. — Ты ведь сюда за этим пришёл? Постичь замысел творца? — спросила Эвер, оглядываясь. — Здесь всё устроено для этого. Чтобы общаться с ним. Само пространство будто напоено им. Это была моя мечта — оказаться в таком месте. Это место — нашего рода. Оно соберет собой наш род здесь. Ну же, кто постарался, Майкрофт? О ком из наших родственников я еще не знаю? Ты еще кого-то прячешь, как и меня? — Ты умеешь получать ответы от бога? — спросил Майкрофт вместо ответа на ее вопрос. — Любой человек может получать их. Но просто их не умеют слышать, — ответила Эвер. — Я слышала их с детства, очень хорошо слышала, но мне никто не верил. И тогда я обозлилась. — И стала убивать? Неужели он просил об этом? — недоуменно спросил Майкрофт. — Нет, не просил, — резко ответила Эвер. — Он просит быть терпимыми. А меня бесило. Я захотела отомстить. За него, за чужую глупость, за наглость, за ложь. — И что он на это тебе сказал? — вскинул на неё брови Майкрофт. — Он был очень опечален, — пожала плечами Эвер. — Но он позволил мне это делать. Он сказал — ты вольна. Ты можешь погибнуть навсегда. А я и знала. И я выбрала — погибнуть. — Что это значит — погибнуть? — спросил Майкрофт. — То, что после смерти я буду уничтожена, — смотря куда-то поверх него, ответила Эвер. — Насовсем. Пущена на «строительный материал», на удобрение. Не смогу возродиться. Моя душа не сможет вновь воплотиться на Земле. Сделав паузу, Эвер немного печально продолжила: — Тогда мне было наплевать. Я была юна. У подростков эмоции зашкаливают. Им на всё наплевать. Да и никаких перспектив я тогда не видела. Я шла ва-банк. Было ли это ошибкой? Я тогда в любом случае не могла поступить иначе. И я знала, на что иду. И я отвечу за это. За то, что сделала. Сейчас я сделала много добра. Не для того, чтобы искупить свою вину. Просто потому, что посчитала нужным сделать так. Я не знаю, поможет ли мне это как-то возродиться. Может, сыграет какую-то роль, а может — нет. В любом случае, всё будет так, как надо. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — потряс головой Майкрофт. Эвер с печалью посмотрела на брата. Нет, это была не печаль. В ее глазах была невыразимая тоска. Она не смогла держаться, отвернулась и отошла. Что-то больно резануло Майкрофта по сердцу. — Эвер! — позвал он ее. Кто она, его сестра? Что за мучение сейчас разрывает ее душу? Эвер опустилась на траву. Майкрофт подошел к ней и робко погладил по спине. — Что мне сделать для тебя, чем я могу тебе помочь? — тихо спросил он. Эвер вздрогнула от его прикосновения. — Это порыв, всего лишь порыв, Майкрофт. Но ты, как и прежде, боишься меня. Опасаешься. И хочешь запереть, — ответила она, не поворачиваясь к нему. — Ты сама провоцируешь к этому. Я не хочу тебя запирать. Я бы хотел, чтобы все было хорошо, — проговорил Майкрофт. — Ничего не будет хорошо, Майкрофт! — сказала Эвер, резко поворачиваясь к нему. — Я буду такой, какая я есть. И, если понадобится, я наброшусь на тебя и перегрызу тебе глотку. Майкрофт стоял перед своей сестрой и понимал, что она запросто может это сделать. — Какой же ты дурак, — опечаленно сказала Эвер. — Ладно, к черту! Я не для того приехала сюда, чтоб ругаться. Я буду наслаждаться этим местом! Вовсю наслаждаться! Она радостно вновь побежала по полянке, подбежала к пруду, скинула с себя всю одежду и с визгом упала спиной в воду. Хохоча и фыркая, Эвер ныряла и плескалась в водоемчике, без стыда демонстрируя своё красивое стройное тело. Майкрофт то стыдливо отводил взгляд, то вновь смотрел на нее. Слишком притягательным было зрелище. Наконец, Эвер накупалась, вылезла на берег и, стряхнув с себя капельки, упала на траву под солнечные лучи. Она раскинула руки и ноги и с удовольствием зажмурилась. Майкрофт, кашлянув, присел в сторонке. Думать он ни о чем уже не мог. В его мыслях было одно сплошное беспокойство по поводу Эвер. — Расслабься, Майки, — проговорила она. — Я не буду нападать на тебя. Я тебя не трону. Я здесь не за этим. Мне нужно, чтобы ты объяснил мне кое-что. — А что потом? — спросил Майкрофт. — Ты вернешься в Шерринфорд? — Как же ты хочешь все контролировать… — скучающим тоном протянула она. — Я ни черта не контролирую. И ты знаешь это, — выдохнул Майкрофт. — Я вернусь в Шерринфорд, — с расстановкой проговорила Эвер. — Ты отвезешь меня. Сама я не смогу так же. Недостаточно желания. Я не очень-то хочу назад. Поэтому переместиться не смогу. Майкрофт поднялся и нервно заходил взад-вперед. — И часто ты теперь намерена вот так… скакать? — спросил он чуть дрожащим голосом. — Не чаще, чем раньше, — вновь скучающим голосом проговорила Эвер. — Я и раньше выбиралась из Шерринфорда таким же способом. Когда мне нужно было свидеться с Шерлоком, например. Мне очень хотелось его увидеть. И я перемещалась. — А как же гипноз? — спросил Майкрофт. — Ты разве выбиралась не с помощью того, что заставляла людей выполнять твои поручения? — Это долго, — поморщилась Эвер. — Пока поговоришь со всеми, снарядишь вертолет. Хотя, гипнозом и вертолетом я тоже пользовалась. Разумеется. — Тебе всё подвластно? — спросил Майкрофт, останавливаясь напротив неё. — Нет. Мне не подвластно твоё сердце, — ответила Эвер. Майкрофт вопросительно посмотрел на неё. Эвер встала и натянула на себя свою одежду. — Они, наверное, уже собирают национальную гвардию на мои поиски. Позвони им, скажи, что я с тобой и что ты привезешь меня. А то они введут в стране чрезвычайное положение чего доброго, — сказала Эвер. — Ты обещаешь, что всё будет хорошо? — опасливо спросил Майкрофт. — Ты дурак, Майкрофт. У тебя есть выбор? — пожала плечами она. Выбора у Майкрофта не было. — Ладно, — сказал он и включил телефон. Тот сразу засигналил сообщениями о куче пропущенных вызовов. В следующую же секунду раздался звонок. Это был начальник тюрьмы Шерринфорд. — Я в курсе. Отмените тревогу. Она со мной, — сказал ему Майкрофт. — Да. Всё в порядке. Я беру ответственность за всё происходящее на себя. — Ну что, он успокоился? — спросила Эвер, когда её брат повесил трубку. — Сомневаюсь, — буркнул он себе под нос. — Мой телефон защищён от отслеживания, поэтому есть шанс надеяться на то, что сюда не прилетит группа захвата. Эвер с улыбкой смотрела на Майкрофта. — Так зачем ты сюда прилетела? Что ты хотела у меня узнать? — вернулся он к разговору с ней. — Кто он, твой сын? — спросила Эвер. Майкрофт кашлянул. Скрывать что-то от Эвер было бесполезно. — Я сам недавно узнал его, — ответил он. — Скрывал его и скрывался от него? — хмыкнула она. — Слушай, какое тебе дело? — вскипая, бросил Майкрофт. — Я — тётя и имею право знать, — сказала Эвер. — Это только моё дело и дело моего сына, — настойчиво проговорил Майкрофт. — Нет, Майкрофт, — возразила его сестра. — Это дело нашего рода. Я — тоже твой род. Пока ещё. И, пока я здесь, я буду участвовать. Я хочу его узнать, хочу с ним познакомиться. Майкрофт с неудовольствием поморщился. — Он не здоров. Ему не очень-то показаны встречи с сумасшедшими, — ответил он. — Я не трону его! — страстно проговорила Эвер. — Я буду его беречь. То, что он создал — это прекрасно. Я и пылинке не дам на него упасть! Уж поверь. — Зачем тебе знать его? — вновь спросил Майкрофт. Ему совсем не хотелось сводить Эвер со своим сыном. — У меня к нему есть вопросы, — ответила Эвер. — Какие? — На них сможет ответить только он, ты — не сможешь, — настойчиво ответила она. — Ладно, я вас познакомлю, — сдался Майкрофт. — Он приедет скоро. * * * Рудольф появился на следующий день. Эвер забралась в крону самого раскидистого дерева и сидела там, как птица, наблюдая за всем происходящим сверху. Майкрофт пребывал в напряжении. Он встретил Рудольфа у входа в поместье и провожал его к домику, следуя рядом с ним по дорожке. — Ты что-то хочешь мне сказать, папа? — спросил Рудольф, видя его напряжение. — Мне придется кое с кем тебя познакомить, Рудольф, — ответил Майкрофт. — Этот «кое-кто» — здесь? — спросил Рудольф. Майкрофт вздрогнул. — Д-да, — ответил он, чуть запнувшись. Они подъехали к домику Рудольфа и остановились. Рудольф выжидающе смотрел на Майкрофта. — Я познакомил тебя не со всей нашей семьёй, Рудольф, — начал Майкрофт. — Есть ещё один член, которого ты не видел. Это — наша сестра. У нас есть ещё сестра. Третий ребёнок. Я не говорил тебе о ней. — С ней что-то не так? Почему ты так напряжен? — спросил Рудольф. Майкрофт отвел глаза и отошел немного в сторону. — Я не знаю, как тебе это объяснить, Рудольф, — медленно проговорил он. — Это не укладывается в рамки человеческого понимания. Это что-то сверхъестественное. — Что именно? — уточнил Рудольф. — То, какая она, — пытался пояснить Майкрофт. — То, что она делает. Как себя ведет. Она вышла за границы нашего понимания. Нам пришлось взять ее под стражу. Ее держат в тюрьме, особо охраняемой тюрьме, Рудольф. — Так держат или она здесь? — вновь уточнил Рудольф. Майкрофт молча смотрел на сына, не в силах сформулировать ответ. — Поясни, отец, — попросил он. — Вчера днём она просто материализовалась прямо у меня на глазах здесь в твоем саду, — выпалил Майкрофт. Рудольф молча смотрел на него. Майкрофт забеспокоился. — Где она? — спросил Рудольф. — Где-то в саду, — ответил Майкрофт, пожимая плечами. — Она выйдет к нам? — спросил Рудольф. — Я здесь, мальчики-и! — решив прервать их диалог, весело окликнула Эвер из своего убежища. Майкрофт и Рудольф посмотрели в её сторону. Эвер соскользнула с дерева и встала под ним. Майкрофт и Рудольф направились к ней. Эвер изучающе рассматривала Рудольфа, пока он приближался. — Невероятно! — восторженно воскликнула она, глядя на него горящими глазами. — Как тебе удалось все это сотворить? — Кто вы? — спросил Рудольф, пронизывая её взглядом. Эвер смутилась от его вопроса. Она опустила глаза. — Ты спрашиваешь мою суть? — спросила она. — Ты хочешь знать, кто Я есть? — Да, — кивнул Рудольф. — Мне не важно ваше имя. Как вы сами себя определяете? — Я не знаю, как себя определить, — чуть растерянно ответила Эвер. — Я ощущаю себя расколотой на две половины. И они равновесны. — Чего ты хочешь? — спросил её Рудольф. Эвер живо подняла на Рудольфа глаза. — Узнать тебя. Узнать о тебе всё! — с жаром сказала она, и стала описывать вокруг Рудольфа круги, рассматривая его со всех сторон. — Я не против, — ответил Рудольф. Эвер остановилась и опустилась напротив него на траву. Она села, обхватив руками колени, и стала смотреть Рудольфу в глаза. Рудольф откинулся на спинку кресла и спокойно смотрел в ответ. Так они провели почти две четверти часа. На протяжении этого времени Эвер много раз менялась в лице. Сначала она весело рассмеялась, потом стала серьезной. Затем ее лицо искривилось, будто от сильнейшей боли, и она начала задыхаться. На какое-то время она отвела от Рудольфа глаза, чтобы отдышаться. Потом она плакала, вновь смотрела на него и под конец успокоилась и замерла с задумчивой улыбкой на губах. — Теперь расскажи о себе, — наконец прервал молчание Рудольф. — Я боюсь навредить тебе, — ответила Эвер. — Моя психическая энергия слишком велика. Если я начну вспоминать, я разволнуюсь и могу ненароком что-нибудь разворотить. Например, того, кто рядом. Я в детстве чуть не сожгла всю свою семью в нашем родовом имении. А потом я подожгла свою первую тюрьму. Понимаешь? Рудольф задумчиво смотрел на Эвер. — Понимаю, — ответил он. — В тебе сейчас борются ангел и демон. И ты в любой момент можешь взорваться. Зачем тебе эта борьба? Почему ты не можешь оставить того, кто тебе милее? — Потому, что есть вещи, которые я не выношу. Я не могу их терпеть, — ответила Эвер, сверкнув глазами. — Иди ко мне, — попросил Рудольф. — К тебе? — она почему-то немного оробела. — Я тебе неприятен? — спросил Рудольф. Его вопросы будто попадали в самую мишень. Да, он был ей неприятен. Это было глупо, но Эвер чувствовала это. И это было почему-то невыносимо. Настолько невыносимо, что Эвер упала на колени и начала рыдать. — Я не в обиде на тебя, — спокойно сказал Рудольф и повторил: — Мне бы хотелось тебя обнять. Эвер замолчала и посмотрела на него. Рудольф подъехал ближе и протянул к ней руки. Она несмело подалась по направлению к нему и обняла его в ответ. Рудольф тихонько гладил ее по спине своей чуть дрожащей рукой. Эвер ощутила, что ей было невыразимо хорошо. — Ты любишь меня? — спросила она. — Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Ты — такая, — ответил Рудольф. — Я хочу быть с тобой, хочу разговаривать с тобой! — страстно сказала Эвер. Она села на траву рядом с Рудольфом и как-то моляще смотрела на него. — Никто не заменит тебе той любви, которую тебе не дали в детстве, — ответил Рудольф. — Я не смогу заменить тебе твоего брата и твоих родителей. Тебе самой нужно стать целостной. Он опять угадал. Это было именно то, что она искала в нём. Той недостающей любви, дружбы, понимания, которых ей так не хватало в детстве. — Да, ты не будешь подпитывать во мне мою ненависть к ним, — проговорила она. — Зачем ты желаешь ее? — спросил Рудольф. — Да потому, что дура, — ответила Эвер, разваливаясь на траве. — Не могу успокоиться. Как избавиться от этого демона? Он порядком уже вымотал меня. — Может, поможешь мне? — спросил Рудольф. — Я бы тоже не прочь поваляться на травке. Мне самому не спуститься с кресла. Эвер вздрогнула и замерла от этих слов. Затем медленно и кротко поднялась и подошла к Рудольфу. — Прости меня, — сказал она. — Я помогу. Эвер помогла Рудольфу выбраться из кресла и спуститься на траву. Он с удовольствием растянулся на земле. — Это всегда безумно сложно, — сказал он. — Любое действие. Перебраться с кресла на кровать — это подвиг. Налить себе чая — подвиг. Ну, дальше, надеюсь, догадаешься. Каждый мой день подобен подъему на Эверест. — И ты никому об этом не говоришь, — задумчиво проговорила Эвер. — И никого не винишь. В твоей душе нет злобы. Тебе очень нужна помощь, но ты никогда не обозлишься на того, кто тебе в ней откажет. Ты будешь дальше молча взбираться на свой Эверест. — Буду. Ибо он прекрасен, — сказал Рудольф, мечтательно глядя в небо. Оно отражалось в его прекрасных голубых глазах. Эвер поднялась и отошла в сторону. — Я подумаю об этом, Рудольф. Об Эвересте, — сказала она и ушла. — Что всё это было? О чем вы с ней говорили? — спросил Майкрофт. Всё это время он молча стоял рядом и наблюдал за происходящим. — Ей нужно помочь усмирить её демонов, папа, — ответил Рудольф. — Она терзает себя ими, сильно терзает. — Она терзает не себя, она терзает окружающий мир! — воскликнул Майкрофт в волнении. — Она может в любой момент разнести всё что угодно к чертовой матери. — Она этого больше не сделает. Она будет вспоминать меня, — спокойно проговорил Рудольф. Майкрофт молча смотрел на него. — Она реально крутая, — сказал Рудольф. — Умеет телепортироваться. Береги её. — Беречь её? — вновь взволнованно сказал Майкрофт. — Как? Для неё не существует границ! Она сведет меня с ума! — А ты сотрудничай с ней, а не борись, — посоветовал Рудольф. — Чего ты пытаешься перевоспитать её? У неё интеллект мирового масштаба и сила ядерной бомбы. Ну, или около того. Ты побольше советуйся с ней и учись у неё, а не пытайся сажать под замки и засовы. Как дети, ей-богу! — Сотрудничать? Как? — не понял Майкрофт. — Ну, для начала найдите взаимопонимание, — начал объяснять Рудольф. — Вот просто сядьте и научитесь договариваться. Поговорите, чтоб найти общий язык. Постарайся понять её, сам будь искренен. Не шугайся её, старайся узнать лучше. Ты же видел, она начинает рыдать и каяться, как только гладишь её по шёстерке. Демоны в ней бушуют, когда начинаешь пытаться её давить и править. Пойми, ты никогда не упрячешь ее демонов ни под какие засовы. Просто прими это. Прими то, что в любой момент ты можешь погибнуть под их мечами. Просто сдайся. И дай ей самой решать, что с тобой делать. Пусть сделает выбор сама. Это будет лучшим добром, которое ты можешь ей оказать. — Принести себя ей в жертву? — уточнил Майкрофт. — Семья причинила ей столько боли. Это было бы логично, — невозмутимо ответил Рудольф. — Это страшно. Я не хочу умирать, — покрутил головой Майкрофт. — Это не обязательно, — произнес Рудольф. — Думай о помощи ей. О том, ради чего ты это делаешь. Тогда ты не умрешь. Твоя душа не умрет. — То есть тело всё-таки может? — спросил Майкрофт. — Если ты будешь думать об этом, ты никогда ей не поможешь, — сказал Рудольф. — Помнишь Христа? Он настолько любил людей, что готов был умереть на кресте, чтобы достучаться до их сердец. Это и есть настоящая любовь. Всё другое — слова. Майкрофт обеспокоенно ходил по поляне.