Разум и чувства

Дара сидела в маленькой комнатке деревенского домика перед монитором ноутбука и разговаривала по Скайпу со своими родителями. На экране она видела их напряженные обеспокоенные лица. — Дочь, расскажи, что там у вас происходит? — строгим голосом спрашивала ее мама. — Я занимаюсь заготовками, а Шерлок о чём-то размышляет, — беспечно ответила Дара. — Он дома, он сейчас с тобой? — голос мамы взволнованно дрожал. — Да, он несколько дней, как приехал из Лондона, — кивнула Дара. — Ты в курсе того, чем он занимается в Лондоне? В курсе того, что он тут творит? — испытующе вглядывалась миссис Олсон в лицо своей дочери. — Конечно, он делится со мной всем, что он находит, — пожала плечами Дара. — Находит… — нервно бросила миссис Олсон. — К чёрту то, что он находит! Он сумасшедший, он — посмешище всей Британии сейчас! Ты смотришь телевизор? Если нет, деревенские давно должны были тебе обо всём пересказать в красках! — Ты о его участии в телешоу и статьях о нём в прессе? — невозмутимо уточнила Дара. — Это какой-то кошмар! — не в силах сдерживать себя, выпалила её мама. — Ты так считаешь? А в чём именно для тебя кошмар? — внимательно глядя на нее через видеокамеру, осведомилась Дара. — В чём именно? Для меня? — удивленно вскинула брови миссис Олсон. — Дара, он без сомнения сумасшедший, он наркоман, у него непорядок с головой! Это же очевидно! Ты хоть слышала, какую чушь он там несёт? Что он летал на тарелке с инопланетянами, что беседовал с ними. Дара, у него галлюцинации на почве наркомании и бред уже! Ты не думаешь с ним разводиться? — Нет, мама, я совершенно не собираюсь этого делать, — спокойно ответила Дара. — И ещё — я в курсе всего того, что Шерлок выдаёт в эфир. И ещё — он делает это по моей просьбе и моему настоянию. Миссис и мистер Олсон округлили глаза и обреченно охнули. — Господи, да он же полностью окрутил тебя! — залепетала мама Дары. — Ты уже вообще ничего не соображаешь! К чему это выгораживание его? Дара, ты же понимаешь, мы никогда не поверим в это! Дара пожала плечами: — Мне нечего вам добавить. Миссис Олсон взяла себя в руки и уверенно заговорила: — Так, дочь, мы приедем к тебе в ближайшие дни. Приедем и сами посмотрим на то, что там у тебя творится. — Ой, я буду вам очень рада! — воскликнула Дара с улыбкой и затараторила: — Вы так редко бываете у меня, ну почему? Я столько варений наварила, хоть попробуете! Только у нас жуткий бардак, домик совсем маленький, и вещи уже не помещаются, так что предупреждаю, не пугайтесь! Но мы строим новый дом для гостей, надеюсь, он скоро будет готов! Родители всё так же напряжённо выслушали её бурную речь, покивали в ответ и сухо распрощались. * * * Через пару дней такси, доставившее мистера и миссис Олсон, остановилось у калитки дома Дары. Шерлок нервно расхаживал по саду, у него начинался приступ ломки, поэтому он даже не обратил внимание на приехавших. Дара же с радостью выскочила из дома и побежала их встречать. Она была занята приборкой, но у неё это не очень-то получалось. Сейчас её маленький домик был похож скорее на шкаф, а не на дом. Единственная небольшая комната была завалена вещами от пола до потолка. Куче пособий и материалов, которые Дара использовала в своей работе с детьми, пришлось потесниться и уступить место книгам, приборам, реактивам и ещё целой батарее каких-то странных вещей её неординарного супруга. Склянки с заспиртованными глазами соседствовали с коробками каких-то порошков, хирургическими инструментами, образцами собачьей шерсти и обломками кирпичей. Несмотря на видимый ужасающий хаос, во всём этом была совершенно определённая система, по которой Шерлок всегда мгновенно находил требуемый ему предмет, делая это порой даже не глядя. Судя по всему, Дара отлично секла всю эту систему, ибо ни разу не нарушила её во время своих уборок, за что Шерлок был ей премного благодарен. Миссис Хадсон была далеко не так трепетна, и чаще всего всё непонятное просто сметалось без разбора в мусорное ведро, после чего Шерлок в панике и с криками носился по дому, но их особенно никто не принимал всерьез. В доме же Дары вещи Холмса чувствовали себя надёжно, как в швейцарском банке. Поначалу он немало этому удивлялся. С ним это было впервые, когда никто не выносил ему мозг по поводу его причуд. Даже Джон не был так терпим. Шерлок жил у Дары уже несколько месяцев, но по привычке каждый раз ждал возмущений за новый принесённый им экспонат, но их не поступало. Дара с уважением и вниманием относилась к каждой его вещи и часто интересовалась. Ему нравилось объяснять ей свою работу, она всегда с большим вниманием выслушивала и почти всё понимала. Правда, иногда она задавала какие-то уточняющие вопросы, после которых Шерлок сам отправлял в мусорное ведро то, над чем работал, ибо ему становилось понятно, как найти ответ и без реактивов, опытов и измерений. И вот в этот безумный завал вошли немало обеспокоенные мистер и миссис Олсон. В предыдущие немногочисленные визиты к своей дочери, привыкший к блистательному порядку и изящным формам в интерьере, мистер Олсон просто удрученно вздыхал и называл жилище Дары не иначе, как сараем. На этот раз он, казалось, просто потерял дар речи. Мистер Олсон молча оглядывал открывшийся его взору бардак и не мог вымолвить ни слова. — Мы сейчас ночуем в небольшом домике в поле, — поторопилась предварить его негодование Дара. — Здесь мы только работаем и готовим, больше места ни на что не хватает. Со временем построим дом побольше. — Дом? — вскинул брови её отец. — Это на какие, интересно, шиши? На зарплату школьной учительницы и безработного? — Пойдёмте лучше в сад, я угощу вас плодами своего урожая! — улыбнувшись, предложила Дара. Мистер и миссис Олсон с мрачными лицами вышли из домика. Дара усадила всех в кресла под яблонями и накрыла стол. Душистый чай, тёртая с яблоками репа в меду, горячий ароматный пирог, несколько видов варенья и свежие ягоды источали притягательные запахи. Несмотря на всю тяжесть ситуации, угощение не оставило равнодушными гостей и несколько смягчило обстановку. — Ну, доча, ну постаралась! — с удовольствием уминая кушанья, приговаривала миссис Олсон. — Ишь, как научилась готовить! Мистер Олсон молчал, но судя по его лицу, вкусности Дары пришлись по нраву и ему. Только Шерлок был погружён в себя и не прикасался к еде. Закончив чаепитие, родители Дары приступили к разговору. — Дара, ты должна понять, что мы очень обеспокоены всем тем, что происходит у вас, — с расстановкой начала объяснять её мама. — Мы переживаем за тебя и твоего будущего ребёнка. Условий для жизни у вас тут никаких. Мы подумали и решили, что тебе нужно поехать в Лондон на время рождения сына и потом после, пока всё не образуется. — Мама, папа, вы напрасно беспокоитесь, — покачала головой Дара. — Я всё продумала, и никаких проблем с содержанием ребёнка у нас не будет. Я живу здесь уже много лет и совершенно ко всему привыкла, у нас всё спланировано. Вам не стоит переживать. Знаю, вы всё равно будете, но никуда из деревни я не поеду, это решено. — Решено? Решено жить в этом сарае? — вскипел мистер Олсон. — Тут развернуться негде! Куда ты поставишь кроватку, где будешь пеленать ребёнка? — Для всего этого мы подготовили место в новом домике, который поставили в поле. Там нам будет лучше и комфортнее, — пояснила Дара. — Что за домик? Ты покажешь его? — без тени доверия спросил её отец. — Да, конечно, мы можем туда прогуляться, — кивнула Дара. Мистер Олсон с плохо скрываемым презрением оглядел сидящего напротив него Шерлока. — Есть ещё кое-что, что нас беспокоит, Дара, — продолжил он. — Это твой супруг. Он не вызывает у нас никакого доверия. Он угробит вас обоих тут, посмотри на него! Шерлок сидел, опустив голову и сложив ладони у лица. Его била мелкая дрожь, на лбу выступила испарина, и он мало что слышал из разговора Дары и родителей. Дара неспешно поднялась со своего кресла, подошла к Шерлоку и мягко обняла его за плечи. Затем она наклонилась к нему, слегка коснувшись губами его волос и, не поднимая головы, глядя исподлобья, громко и отчётливо проговорила, обращаясь не то к нему, не то к родителям, а может и ко всем вместе: — Я люблю своего мужа. Я никогда его не оставлю и никуда не уеду от него. Она склонилась ещё чуть ниже и продолжила: — А ещё я перегрызу глотку любому, кто захочет причинить ему вред. И, если понадобится, я без раздумий отдам за него жизнь. И я знаю то, что он никогда не допустит, чтобы со мной или нашими детьми что-то случилось. Я не знаю в мире для себя защитника более надёжного, чем он! От этих слов Дары Шерлок вздрогнул и, казалось, на минуту забыл о своей ломке. Он удивлённо посмотрел на неё, а она сверлила своих родителей пронизывающим взглядом. Те ошарашенно переводили глаза с дочери на Шерлока и обратно. — Да у него ломка! — не выдержав, выкрикнула миссис Олсон, указывая на Шерлока слегка дрожащей рукой. — Именно так, миссис Олсон, — ответил Шерлок, порывисто вставая. — И посему, прошу меня извинить, я должен вас покинуть. Он развернулся и быстро удалился, не произнося более ни слова. Дара так же спокойно и неспешно вернулась в своё кресло, проводив его тёплым взглядом. — Хорош защитничек, — презрительно поморщился ее отец. — Да уж, — подтвердила миссис Олсон, прерывисто вздыхая. — Шерлок борется с наркозависимостью, — спокойно пояснила Дара. — Как ты могла выйти замуж за наркомана? — тряс головой мистер Олсон. — Видимо, я могла. Я могу с ним быть, я знаю, как ему помочь. И он справляется, — спокойно и уверенно отвечала его дочь. — Справляется... — презрительно бросил отец. — Дара, скажи, на кой чёрт тебе всё это надо? Почему ты бросила работу в правительстве, залетела от него, вернулась в эту свою дыру, на кой чёрт всё это нужно? Дара опустила голову, помолчала и, с трудом произнося слова, тихо ответила: — Да не было никакой работы в правительстве. Мама, папа, не было никакой работы там. Мистер и миссис Олсон с удивлением воззрились на дочь. — Как так, не было? Что это значит? Ты же говорила нам, сам министр нам звонил! — Его заставили это сделать. Это был театр. Легенда для вас, чтобы меня не искали. Прикрытие, — бесцветным голосом проговорила Дара. — Прикрытие? Для чего? — округлили глаза её родители. — Я была под арестом. Незаконным арестом. Без суда. Им нужно было, чтобы меня не искали, — бегло ответила она. — Что за чушь! — с негодованием наперебой восклицали родители. — Кто тебя арестовал, почему? — Так было угодно британскому правительству, — сказала Дара, переплетая пальцы у себя на животе. — Британское правительство тебя арестовало? Но за что? Что ты сделала? — недоумевали её родители. — Ничего. Я отказалась сотрудничать с ними, — пожала плечами Дара. — В чём? — В одном грязном паршивом деле. В правительстве пока других особо не предлагают. Родители молча смотрели на Дару и не знали, что сказать. — Что это ещё за история? — наконец вымолвил мистер Олсон. — Как они вообще на тебя вышли? — Я сама полезла в бутылку, папа. Я должна была это сделать, это было моё решение. — Что, поскандалить с правительством? — поднял брови мистер Олсон. — А почему нет? — порывисто заговорила Дара, подаваясь вперёд всем корпусом. — Ты столько скандалишь с ним у себя на кухне, когда смотришь телевизор, аж стены трещат! Тебе не нравится политика, политики, чиновники, ты критикуешь всё: режим в стране, все их законы и решения, чуть ли не грозишься пойти на баррикады. Но что толку? Что толку сотрясать воздух впустую? Я просто пошла и сказала им то, что я о них думаю. Мистер Олсон испуганно посмотрел на дочь и передёрнул плечами. — Что за выходки? К чему это всё было нужно? — А чтоб они особо не зарывались, дескать им всё подвластно, — сверкнув глазами, ответила Дара. — Не всё. — И… после этого тебя забрали в тюрьму? — слегка запнувшись, спросил Олсон. — Ага. Мистер Олсон непонимающе смотрел на дочь. Она продолжила свой рассказ: — Это было незаконно. Меня по сути просто выкрали и посадили под замок. А чтобы никто не волновался — состряпали легенду. Хорошую. Даже Шерлок повёлся. Мистер Олсон молчал, осмысливая информацию. Ему было страшно задавать ещё какие-то вопросы. — Но… потом тебя отпустили? — наконец несмело заговорил он. — Ты го... говорила, что тебя не будет долго, очень долго, может полгода, год... Они собирались держать тебя столько? — Нет, — мотнула головой Дара. — Они собирались оставить меня там навсегда. Мистер и миссис Олсон отказывались верить своим ушам. — Как — навсегда? — У них по-другому не бывает. Если человек пропадает, то это — навсегда, — ответила Дара. Внутри у обоих родителей неприятно заныло от жутковатого холодка. — Но ты здесь, ты вернулась! Тебя отпустили? — с надеждой выпалили они. — Мне удалось бежать. Повезло. Там кое-что произошло в тюрьме, и мне удалось использовать это и бежать. — Как бежать? — На вертолёте. — Дара, ты сейчас что несёшь, у тебя белая горячка, как у твоего мужа? — не выдержала миссис Олсон. — Что за бред?! — Я рассказала всё, как есть, — с расстановкой, делая акцент на каждом слове, сопровождая свою речь пронизывающим насквозь собеседников взглядом, ответила Дара. От этого её родители почувствовали, как мурашки пробежали по их коже. Желание спорить почему-то сразу пропало. — Так, и что? — уже серьёзнее продолжили расспрашивать они. — Об этом забыли, тебя не преследуют? За столько месяцев тебя не нашли и не вернули назад? — Их отговорили это делать. — Кто? — Шерлок. Он убедил их не трогать меня. И они согласились. Родители Дары помолчали, обдумывая услышанное и уточнили: — Поэтому ты так веришь в него? — Как в себя, — глядя на них открытым взглядом, ответила она. — Стало быть, мы должны быть благодарны ему, что он вернул нам дочь? — спросили родители. — Это самое малое, что он сделал. Он заслуживает куда большей благодарности, — вдохновенно ответила Дара. — Но ты уверена, что он сможет тебя защитить и дальше? — сосредоточенно спросил мистер Олсон. — Не думаю, что правительство так легко успокоить. — Да, они всякое могут выкинуть, — согласно кивнула Дара. — Надо нанять адвоката, придать этому делу огласку! Чтобы поднялся шум, если что-то такое вновь случится! — заработала мысль отца Дары. — Гм… Неплохая идея, — задумчиво проговорила Дара. — Пожалуй, будет хорошо сделать что-то в этом духе. Мистер Олсон поднялся и начал обеспокоенно расхаживать взад-вперёд. — Ты заявляла в полицию? Кто-то ещё об этом знает? — спросил он. — Нет. Я предоставила заняться вопросом моей безопасности Шерлоку. Он обеспечил секретность информации о нашей женитьбе, чтобы обезопасить меня и ребёнка. Поверьте, он делает достаточно для того, чтобы нас никто не трогал. Но ты прав, правительство — барышня с изменчивым настроением, и надо быть готовыми ко всему, гарантий в этих делах нет. Они решают, кого выводить из игры, а кого оставлять в ней, да и в самом правительстве постоянно происходят какие-то подвижки. Поэтому, если что, вы знаете, как нужно будет бить тревогу. Ватиканская камея, — задумчиво добавила Дара. — Что? — переспросил мистер Олсон. — Ватиканская камея, — повторила Дара. — Это кодовое слово, сигнал опасности. Если услышите его, знайте — это сигнал к действию. Мистеру Олсону было страшно. Его жена вообще сидела, не в силах произнести более ни слова. — Зачем ты втянулась во всё это, Дара? Зачем делаешь всё это в своей жизни? — Я могу всё это делать, — ответила она, спокойно поднимая на него глаза. — Так сложились обстоятельства, и я знаю, как в них следует себя вести. — Какие обстоятельства? Господи, Дара! Какого чёрта ты творишь со своей жизнью? — нервничал мистер Олсон. — Кажется, я полюбила игры, — задумчиво и со смаком произнесла Дара. — Система нашей жизни знает в них толк, но мне они поднадоели, и я решила начать играть по своим правилам. Нет, я не буду делать карьеру в системе образования или ещё какой-либо. Я сделаю карьеру над ней. Это гораздо интереснее. Дара сидела, улыбаясь каким-то своим внутренним мыслям. Мистер Олсон молча смотрел на дочь. Он не понимал, как к ней относиться. Иногда ему казалось, что в ней уживаются одновременно две личности. Одна из них — совершенно безмозглая простушка, со щенячьим восторгом исчерпывающе удовлетворяющаяся в жизни тупой варкой своих варений и возьнёй с сельской школотой, а другая — какая-то железобетонная кувалда, готовая переть напролом через любые стены ради того, что возникало в её непредсказуемом уме. Он то презирал свою дочь, то боялся её. Глядя на неё в этот самый момент, он ощущал, что при желании она может подняться и смести всё вокруг себя одним движением подола своей юбки. Возражать ей, что-то ещё расспрашивать и уточнять у него больше просто не было сил. — Мой муж — мастер игр. Значит, пришла пора поучиться играть и мне, — закончила Дара, поднимая глаза на отца. — Мама, папа, простите меня, у нас сегодня не лучший день, — сказала Дара после некоторого молчания. — У Шерлока ломка, и мне нужно помочь ему. Я покину вас на определенное время. — Мы можем остаться и подождать тебя? — осведомились её родители. — Да, конечно, я покажу вам, где вы можете разместиться. Я буду рада, если вы погостите у нас подольше. Мне очень вас не хватает, и я скучаю по вам. Поживите у меня хоть немного, побудьте со мной. Только не ждите от меня того, чего я не могу вам дать, и постарайтесь привыкнуть к тому, что сейчас происходит в моей жизни. Хоть это и очень трудно, я знаю, — проговорила Дара. Она проводила их в новенький достраивающийся дом для гостей, который возводила с помощью местных мужичков. Он был скорее похож на небольшой барак без особых удобств, но вполне пригодный для ночёвки, комфортный и чистый, а аромат свежеструганной древесины приятно заполнял собой пространство. Родители Дары разместились в нём. Они пробыли в гостях у дочери несколько дней и уехали немного успокоенные. Уверенность, с которой действовала Дара, её ничем несокрушимая весёлость и лёгкость в решении любых дел, уняли их напряжение. Она рассуждала трезво и рационально, всегда находила быстрые и простые решения, поднимала всем настроение и вселяла уверенность. На прощание она загрузила им в машину целую сумку деревенских гостинцев и окутала жаркими объятьями. Родители уехали смущённые и озадаченные. * * * Всё время пребывания родителей Дары у них в гостях, Шерлок оставался молчаливым и не особенно показывался им на глаза. После их отъезда он ещё долго отрешенно бродил, погруженный в свои мысли. На улице зарядил дождь, и супруги спрятались в доме на своей маленькой кухоньке. Шерлок, словно тигр в клетке, нервно расхаживал из угла в угол. — Я — чудовище, — наконец проговорил он. — Прости меня, Дара, прости, если сможешь, за весь этот цирк. О, господи! — морщась и закрывая своё лицо ладонями, воскликнул он. Он весь согнулся и скорчился, будто от сильной боли и простонал. — Ты стыдишься за то, каким тебя видели мои родители? — спросила она. Он остановился и наклонился, смотря ей в глаза. То, каким тоном она произнесла свою фразу, вмиг позволило ему почувствовать, как же неважно всё это его беспокойство. — Мне ведь нечего стыдиться, да? — спросил он. Дара поднялась и двинулась по направлению к нему, пронизывающе глядя ему в глаза. В следующий момент она размахнулась и залепила ему звонкую оплеуху. Ещё шаг и ещё оплеуха. Шерлок схватился за щеку и ошарашенно смотрел на жену, не в силах вымолвить ни слова. Она толкнула его, и он плюхнулся на стул. Дара наклонилась к нему, упершись руками о стол. — Никогда, слышишь? — напористо заговорила она. — Никогда не смей стыдиться себя! Ты не виноват в этом, ты ни в чём не виноват. Хватит уже винить себя! Все эти люди, кто осуждает и поливает тебя своим презрением, и кончика ногтя твоего не стоят! Ты сполна искупил то, в чём когда-то перед кем-то был виноват. Тебе не перед кем оправдываться! То, что ты делаешь, здесь, сейчас, это больше, чем кто-либо делал для других! Ты идёшь и несёшь им правду, а они топчут тебя за это и пытаются порезать на ремни. Не от них тебе выслушивать осуждение! Ты — такой, какой ты есть, здесь и сейчас, и точка. Шерлок понял, о чём говорит его жена, но внутреннее сомнение не отпускало его. — Не слишком ли ты преувеличиваешь мои достоинства? — возразил он. — Я — хвастун и гад, лжец и манипулятор. Я немало натворил в этой жизни, чтобы заслужить чьё-то осуждение. — Да, немало, — отпрянула от него Дара. — Ты прав. Но надо отличать, перед кем пускаться в извинения, а перед кем делать это совершенно неуместно. — Перед твоими родителями это неуместно? — в свою очередь наклонился к ней корпусом Шерлок. — Неуместно при том, что я загубил жизнь их дочери? Они ведь правы в своём ужасе, Дара. Ты живёшь со скандальным пройдохой, социопатом и наркоманом, не могущем даже обеспечить своей семье нормальный быт и содержание. У меня нет денег, чтобы построить нормальный дом для нас, чтобы обеспечить вас с ребенком. Я то трясусь в ломке, то занимаюсь какой-то блажью где-то там, далеко от дома! Я даже кран в доме починить не могу! Чёрт знает, как это делается! — Пффф, кран? — презрительно поморщилась Дара. Кран на кухне и вправду вышел из строя месяца полтора назад, но им так до сих пор никто и не удосужился заняться. — Шерлок, не смеши меня. Ты не сможешь разобраться в устройстве крана? Держу пари, ты сейчас починишь его за сорок минут. Я засекаю время. Он удивлённо мотнул в её сторону головой и ощутил, как от этих её слов в его мозгу вдруг сама собой сложилась схема вентеля. Он перевёл взгляд с жены на безнадёжно протекающий смеситель, потом обратно и поднялся со стула, направляясь к кладовке за требуемым инструментом. Нужно было шевелиться, она засекла время. — Тридцать три с половиной минуты, — огласила Дара результат, когда вентель был водружен на место и исправно перекрыл воду. — Чего ты хочешь от меня теперь? — спросил Шерлок, оборачиваясь к ней. — План. Каков твой план, Шерлок? Он оглядел её с ног до головы и улыбнулся. — Любить тебя и того, кто должен скоро у нас родиться! — воскликнул он, подхватывая её на руки. Она звонко рассмеялась и раскинула руки в стороны. — Это твой лучший план, маэстро! — воскликнула она. — Он поможет исполнить тебе любые твои другие планы! Шерлок молчал. Он ощущал то, что она глубоко права. Чувство, которое он испытывал в этот момент, решало всё. Оно позволяло составить любой план максимально эффективно и выйти победителем из любой игры.