Железный век: Эпоха Дорианы

«Железный век» — это эпоха враждующих кланов. Период человечества, когда синоби были выкованы из стали и не имели права иметь ни жалости, ни страха, ни сомнений. Это история о предателях и героях, воинах и дезертирах, убийцах и спасителях, которых свело вместе их лютая ненависть. Это времена великих мужчин, что совершали подвиги, и их таинственных женщин, что стояли за их спинами, и сумели войти в историю. Это история о жестоких интригах, что творились в домах великих кланов, о женщинах, готовых пойти на все, дабы защитить свою семью. Это трагедии и предательства, любовь и ненависть, битвы и интриги, поражения и победы. Это век, в котором ставка высока…

***       К середине дня Сенджу Изанами, мать Сенджу Буцумы и бабушка наследников, вышла к членам клана Сенджу. Все глаза устремились на нее, пока она неторопливым шагом шла по проходу, и остановившись на балконе, где она могла виднеться всем, громко зачитала вслух официальное воззвание: — Сенджу, мой благородный клан, я должна сообщить, что сегодня ночью мой возлюбленный сын и ваш великий лидер, Сенджу Буцума…, — она осмотрела весь зал, и горько закрыв глаза, продолжила, — …покинул наш бренный мир и перешел в царство небесное.       Зал загудел. Повсюду были слышны недоумевающие возгласы: «Как?», «Кто посмел?», «Как же так?», «Что же с нами будет?». Ища ответы на все эти вопросы, все взгляды приковались к невысокой худой женщине, стоявшей в одиночестве на балконе. — Изанами-сама, — донеся в зале чей-то голос, — Что все это значит? Как он мог умереть?       В зале стало еще тише. Изанами не торопилась с ответом. Она стояла, отступя от балкона на целый шаг. Ее руки свободно свисали вдоль тела. Короткие седые волосы были аккуратно расчесаны назад, а лоб ее украшала золотая трехконечная корона, связанная с религией синто. Ее глаза — светлые, прозрачные, как горный хрусталь, широко раскрытые — смотрели вперед, не мигая, словно нарисованные глаза куклы. Губы сжаты в прямую линию. Можно было подумать, что она старается удержать любое неосторожное высказывание, не связанное напрямую с необходимостью выживания. — Моего сына…, — наконец выдавила женщина, — … расчленили и оставили умирать на озере.       Убийство? Все Сенджу были ошеломлены услышанным. Как же так? Их великого лидера не стало? Этого не может быть!       Изанами подняла голову медленным движением, полным бессознательного драматизма, и взглянула на своих соклановцев. — С этой минуты, — отозвалась она негромким, но звучным голосом, слышным в самых отдаленных уголках притихшего зала, — …настает новая эпоха. Главенство в клане Сенджу наследует старший сын Сенджу Буцумы - Сенджу Хаширама. Да будет он справедливым лидером и принесет в наш клан мир и покой. - С этими словами Изанами развернулась, и зашагала прочь. Весь зал возбужденно загудел от предстоящих перемен.

***       По всему миру быстро распространялись слухи о смерти главы великого клана Сенджу, Сенджу Буцумы. О смерти грозного главы древнего рода узнали и в разных странах, на которую Буцума наводил такой ужас. — Вряд ли совпадение, что он умер в том же месте и с той же смертью, что и его прославленный отец, которого он убил, дабы заполучить власть над кланом, — шептал кочевник на большом базаре. — Вот-вот! Я слышал, что его зарезал один из его сыновей, — вторил ему купец. — Расчленение – вот уж ужасная смерть, — пробубнил еще один, - Но ничего другого он и не заслуживал. Чрезмерно жестоким он был человеком.       В тускло освещенных домах мужчины и женщины, молодые и старые строили догадки и обменивались предположениями. — Ходят слухи, что Сенджу уже вывезли молодого Хашираму из поля боя и преклонились ему в верности, чтобы он направлял их в войне против Учих, — сказал кузнец, не отрываясь от работы.       Один старый торговец горько покачал головой: — Этой войне не будет конца, — вздыхал он, — Два сильнейших рода воюют друг с другом уже более тысячи лет. И еще ни одна из сторон за все это время не сделала попытку сделать первый шаг к перемирию. Я вам это обещаю, дорогие мои, эта война еще не скоро закончится, вот увидите. Не родился еще синоби, который смог бы ее завершить.

***       Двенадцатилетняя девочка выбежала из старой рощи на цветущую долину. — Подожди, Дориана! — крикнула ей вслед сестренка. — Я не успеваю! — Быстрее! — лишь крикнула она в ответ.       Девочка не замечала, что в ее растрепанных каштановых волосах запутались мелкие листочки. Казалось, горы содрогаются от непрерывного колокольного звона. В территории их клана, раскинувшемуся внизу, в долине, били в набат. Дориана вздрагивала от тревожных нестройных звуков. Она слышала и отчаянные крики соклановцев. Общая какофония взрывала горы, словно ледник, от которого бежали мурашки.       Дориана посмотрела на север. Там, на высокой горе, окруженной глубокими ущельями и острыми скалами, горел сигнальный костер. В утреннее небо поднимался густой черный дым. Вдали, на высоком гранитном уступе, горел второй костер. Дым поднимался вверх, и его рассеивал ветер.       Оставшиеся в живых, после первых двух нападений Учих, клан Гая спешно покидали свои дома и поднимались в гору. Мужчины, крича и ругаясь, гнали перед собой лошадей и коз. Женщины собирали детей и домашнюю утварь. Все спешили спасти свои жизни, и жизни своих родных и близких.       Дориана прекрасно понимала из-за чего внизу поднялась такая суматоха, почему бьют в набат и разожгли сигнальные костры. — «Учихи», — хмуро подумала девочка.       Она хотела побежать дальше, но на перевале уже показался отряд из нескольких Учих. Все были вооружены катанами, луками и кунаями. Во главе отряда был высокий стройный парень с кроваво красными глазами. -«Ему почти столько же, сколько и сестренке Дриане» - подумала Дориана.       В этот самый момент парень заметил их. Сердце Дорианы чуть не выпрыгнуло от ужаса. В голове сразу же мелькнула мысль спрятаться, но было бесполезно – двое Учих уже кинулись в их сторону.       От страха Дориана начала панически дышать - воздуха словно не хватало. Она крепко сжала руку сестры, развернулась, и побежала прочь, обратно в рощу.

*** — Откройте немедленно двери! — пронесся по коридору громкий раскатистый голос. — Изанами-сама!       Все заметно нервничали из-за неожиданной вспышки гнева молодого наследника клана Сенджу. Устрашающая репутация Тобирамы шла впереди него. По всей стране и даже по всему миру слышали о его жесткой дисциплине и завышенных требованиях.       Сёдзе скользнули, и в комнату главной женщины дома Сенджу, привычным хмурым видом, ворвался Тобирама.       Изанами, его бабушка, подняла голову и бесцеремонно взглянула на молодого внука. — В чем дело, внук мой? Что тебя так озлобило, что ты вот так врываешься в мои покои?       Тобирама цокнул зубами и бросил к ногам своей бабушки уже прочитанный свиток: — Это ваше. — Холодным тоном произнес он, не отрывая взгляда с бабушки, — Я вижу, что ваши связи изрядно улучшились, Изанами-сама. Куда, интересно, смотрел отец, когда его мать начала совать свой нос в политические дела?       Изанами узнала свиток. Она отправляла его главе клана Хьюга, но, видимо, кто-то ее предал, и ее письмо перехватили.       Женщина зло просверлила внука взглядом, но ничего не сказала. - Не знаю, как вам это удалось, Изанами-сама, но впредь, если я еще раз поймаю вас в переписывании с лидерами других кланов, то пеняйте на себя. Я это безнаказанным не оставлю. Я не позволю, чтобы за моей спиной свершались заговоры, к тому же членами моей семьи. Здесь только один лидер — и это Хаширама. Не вставайте с ним наравне.       Его резкое замечание, высказанное прилюдно, заставило Изанами забыть о том, что перед ней был второй наследник клана и вернуться к роли главной женщины дома Сенджу. — Ничего, что могло бы вызвать твой гнев, в этом письме не было, внук мой, — с уверенностью сказала Изанами, — Безусловно, лидер клана — твой брат, а ты — его правая рука. Ваша власть неоспорима - я это знаю. И я не собиралась свершать какие-либо злые умыслы за вашими спинами. Как бабушка, я просто хотела помочь вам в эти тяжелые для вас времена. Вы еще молоды, и… — Изанами-сама! — перебил ее Тобирама. — Внук? — откликнулась она. — Мы с братьями вполне можем сами решить, с кем нам проводить переговоры, а с кем — нет. Вы меня поняли?       Изанами недовольно взглянула на своего внука, но все же покорно преклонила голову пред ним и сцепила пальцы в замок.       Женщине совсем не понравилось, как с ней общался ее внук. Кто он, а кто она? У нее было гораздо больше власти, чем ее внуки могли себе представить, но она решила смолчать.       Для всех Изанами просто бабушка, а Хаширама, Тобирама, Каварама и Итама — прямые наследники рода, великие синоби. Но когда дело касалось власти они даже не равные. Изанами впереди — пусть на шаг, но впереди. Старуха больше знала, больше умела.       Она никогда не пользовалась своим преимуществом и не намеревалась этого делать. Ей не нужна видимая власть, куда заманчивей власть невидимая.       Женщина помнила, как однажды в их дом занесло путника с куклами из страны Ветра. Все видели, что куклы на нитях чакры, что они движутся не сами по себе, но были в восторге от умения кукловода, от того, что эта подчиненность забывалась. Все, кроме Изанами. Ее поразило другое — именно власть человека над безвольными куклами. Вот как надо: не приказывать, не угрожать оружием, не давить авторитетом, а тихонько дергать за ниточки, чтобы послушные твоей воле куклы выполняли твои желания. И при этом пусть остальные думают, что куклы движутся сами по себе, пусть аплодируют им, а не кукловоду.       В то время, еще молодая Изанами схватила самую суть самой сильной власти, той, что не бросается в глаза, той, что не видна, а значит, наиболее сильна.       С возрастом она все больше начинала чувствовать себя тем самым кукловодом. Ее тихая и незаметная власть продолжалaась несколькими десятилетиями. Сначала она стояла за своим мужем, который уважал и слушал ее, потом за сыном.       Но теперь настала новая эпоха. Теперь уже ее внуки главы рода. И это самое страшное: молодое поколение ее не слушалось, они не хотели допускать, чтобы их бабушка вмешивалась в их дела. Они не допускали ее в свой разум, напротив, старались отдалить. — Старший брат, — сказал мальчишка, вошедший следом за Тобирамой, переключая на себя его внимание. Это был четвертый сын Буцумы - Итама — самый младший среди братьев.       Тобирама повернулся, и Итама что-то шепнул ему на ухо. Тобираме пришлось слегка нагнуться, ведь Итама был младше и не намного выше даже самой Изанами. Старший Сенджу кивнул, потом обвел всех присутствующих взглядом своих холодных красных глаз. — Я, надеюсь, Изанами-сама, вы ясно уяснили все мои требования. Впредь, не допускайте таких ошибок, иначе последствия будут плачевными, даже для вас, — сказал он, со всей своей серьезностью. — Да, внук мой, — сквозь зубы процедила Изанами.       Тобирама и его брат один за другим покинули комнату. Изанами бросила сверкающий взгляд на своего внука, пока он в сопровождении Итамы направлялся к выходу.

***       Ослепленные страхом сестры бежали между деревьями уже несколько часов. За ними в погоню до сих пор гнались Учихи. Неожиданно, сестра Дорианы, Дриада, споткнулась и упала на землю. А тем временем, Учихи становились все ближе и ближе.       Дориана попыталась поднять сестру на ноги, но та вскрикнула от боли и обратно опустилась на землю. — Моя лодыжка, — сказала рыжеволосая, и скорчилась от боли.       Дориана лихорадочно завертелась на месте, ища выход. Подняв с земли толстую ветку дерева, Дориана приготовилась защищаться.       Среди деревьев блеснули тени. Один из Учих кинул на Дориану кунай. Пролетев с быстрой скоростью, кунай ударился в ветвь дерева, которую держала Дориана, от чего та выскользнула из ее рук. Дориана осталась безоружной. Учихи встали перед ними, и преградили им путь. Бежать было некуда. Сверкнул клинок. Однако Дориана схватила камень и кинула его в одного из Учих. Не успев увернуться, Учиха зло цокнул зубами и закричал. — Ах ты мелкая! — зло выплюнул он, и с рыком замахнулся своей катаной.       Дориана зажмурилась от страха, однако неожиданно мимо нее прошла стрела, и с отвратительным звуком вошла в тело Учихи, а оперенный кончик надломился. Учиха потерял равновесие и рухнул на землю. Сестра Дорианы пронзительно закричала.       Активировав свой шаринган, второй Учиха настороженно оглянулся по сторонам.       Вторая стрела снова пронеслась мимо Дорианы, но на этот раз второй Учиха сумел уклониться от нее. — А ну выходи! — закричал Учиха, предупреждающим тоном.       Дориана услышал неуверенность в его голосе, и замерла, прислушиваясь и наблюдая.       Лес дал ответ: шелестели листья, в травяной ложе бежал ручей, вдалеке кричал ворон.       Дориана заметила движение уголком глаза. Бледный силуэт появился в лесу. Повернув голову, она увидела тень парня, высокого, тощего с короткими каштановыми волосами и зелеными глазами. — Ты… — шикнул Учиха с отвращением. — Учихи…– пробормотал незнакомец, скользя вперед, ступая; в руке он держал длинную катану.       Парень остановился, и Дориана заметила глаза: ужасно покрасневшие. -«Что с его глазами?» - даже подумала она.       Но парня это, видимо, ничуть не волновало. С быстрой скоростью его катана замахнулась на Учиху. Тот встретил удар сталью. Клинки соприкоснулись со звоном металла о металл. Учиха отразил и второй удар, и третий, а затем отступил на шаг. Последовал еще поток ударов, и он снова отступил.       Вновь и вновь встречались удары катан. Дориане захотелось зажать уши, только бы не слышать этот странный болезненный визг. Учиха теперь пыхтел от натуги, дыхание участилось.       А потом удар Учихи чуть запоздал. Катана зеленоглазого парня прорезала его рубаху на боку. Учиха вскрикнул от боли. Кровь потекла ручьем. Пальцы Учихи зажали бок, на перчатке выступила кровь.       Парень что-то сказал, что именно Дориана не расслышала, но в словах слышалась насмешка. К Учихе вновь вернулась ярость. — Ублюдок! — закричал он и отчаянно бросился вперед, обеими руками занес катану и рубанул им сбоку, вложив в удар вес всего тела. Противник же ответил небрежным ленивым движением.       Клинки соприкоснулись, и сталь Учихи разбилась. С визгом, отозвавшимся в лесу, катана рассыпалась на сотню хрупких иголок, дождем разлетевшихся вокруг. Учиха упал на колени, с криком прижимая руку к глазам. Кровь проступала между его пальцев.       Незнакомец шагнул вперед. -Рожденный видеть все, я отнимаю у тебя этот дар. Теперь ты умрешь во мраке.       Его катана поднималась и упала в смертельном безмолвии.       Не скоро Дориана накопила достаточно отваги, чтобы поглядеть на парня, убившего Учиху.       Тело Учихи лежало лицом к траве, одна рука была протянута в сторону, рубаха прорезана в дюжине мест. Было видно, насколько он молод. Мальчишка. Даже не старше двадцати двух лет.       Дориана поднялась и осмелилась взглянуть в лицо парню, который высился над ней. Тот сделал несколько шагов в сторону Дорианы. Девочка отступилась и встала перед сестрой, защищая ее телом от незнакомца.       Парень остановился, и ухмыльнулся. — Кто вы такие? — спросил он, - Как вас зовут?       Дориана недоверчиво покосилась на него.       Парень внимательно оглядел ее, стараясь понять, каким образом эти невзрачные существа сумели возбудить такое любопытство у Учих. На шатенке было беловатое платье из шелка — сразу видно, что из благородного рода. — Ты немая? — Слова прозвучали резче, чем ему хотелось, но не заставили девчонку беспрекословно ответить на его вопрос. -Дориана… — Ответила она. -А твою подругу? -Дриада. И она мне не подруга, а сестра. — Сколько вам лет? — Тебе-то что?! — с вызовом бросила она.       Парень хмыкнул. — Меня интересует все, что связанно с Учихами, - ответил он. -Прежде чем задавать вопросы надо хотя бы представиться, - огрызнулась Дориана.       Парень смотрел на Дориану, нахмурившись. Эта бессмысленная болтовня ему уже порядком надоела, и он решил уйти. -Ты куда? – спросила Дориана.       Парень заметил что-то, промелькнувшее в лице девчонки, когда он собрался их покинуть, и решил, что это испуг. Нет, не просто испуг — отчаяние от безысходности. Но выражение было таким мимолетным и так быстро сменилось привычной слепой маской, что он растерялся. Может, ему только померещилось?       Эта маленькая принцесса заинтриговала его: казалось, она пребывает в оцепенении, в трансе, в летаргическом сне. И все же он был почти уверен, что сумел заметить искру смертного страха, промелькнувшую в ее невероятных синих глазах. — В территорию клана Сенджу, — сказал он, и возобновил свой ход.       Дориану словно осенило. Она помнила эту фамилию. И также знала, что клан Сенджу является заклятым врагом клана Учиха. Если и было место в мире, где их не могли достать Учихи, так это территория клана Сенджу. — Стой, синоби!       Парень ухмыльнулся приказному тону девчонки. Сомнений у него не оставалось — девчонки происходили из благородного рода. Знать бы только какого именно. — Чего тебе? — небрежно повернулся он. — Возьми нас с собой!

***       Тобирама сидел в своих покоях без сна, размышляя.       Его брат стал главой их клана. Да нет, не стал, пока просто назван, еще нужно заставить всех признать его главой.       Хаширама, Тобирама, Каварама и Итама… Вообще-то, братья мало чем были похожи друг на друга. Они были различны, словно небо и земля, лед и пламя.       Тобирама замечателен не только своими завоеваниями, но и любовью к наукам и литературе, стремлением собрать все достижения науки разных стран у себя, он много читал сам, и точно также заставлял своих подчиненных развиваться, не только телом, но и разумом. Тобирама во главу угла для себя поставил развитие ума. Умная голова на тренированном теле, что может быть лучше?       Как с этим сочеталась немыслимая жестокость наследника, о котором ходило много слухов, не мог сказать никто. На поле боя, Тобирама уничтожал своих врагов так, словно чужая жизнь для него ничего не значила.       Хаширама же во многом был противоположностью младшего брата. Он не любил походы и войны, предпочитал удалиться в лес или сад, где ему бы никто не мешал, и проводил время в мечтаниях и лености.       Третий сын Буцумы – Каварама - был слишком энергичным, не мог усидеть на месте более пяти минут. Он любил войны, любил драться, считая, это своим долгом. Все свое свободное время он проводил на тренировках, будучи уверенным, что сила — есть все, а ум — дело Тобирамы и Итамы.       Итама же — четвертый сын Буцумы, был самым слабым и тихим среди братьев. Он не любил шум и внимание, предпочитал проводить время в одиночестве, читая старинные свитки. Возможно, поэтому, за всю свою жизнь Итама так и не смог заполучить должного уважения и почитания со стороны своих соклановцев, в отличие от своих старших братьев.       Братья Сенджу были сыновьями законной жены Буцумы — Аканэ. Сам покойный отец братьев жил со страстным желанием завоеваний и истреблением клана Учиха. Он никому не верил и никого не любил.       Восемь лет правил и возглавлял клан Буцума, восемь лет воевал с кланом Учиха, наводил ужас и все восемь лет даже обедал в одиночестве, довольствуясь обычно зажаренным куском мяса — туда слишком трудно подсыпать отраву. Он не любил свою жену и откровенно предпочитал ей общество матери. Возможно, Изанами была единственной женщиной, которую Буцума уважал и слушался, но даже ей он указывал границы дозволенного. Не желал над собой власти женских чар? Возможно.       Скрытный Буцума не говорил о своих болезнях, потому мало кто знал о тяжелом заболевании почек и адских болях, которые терпел этот человек. Но умирать ему нельзя: планировалась новая битва с Учихами. Пока шла подготовка Буцума решил отдохнуть на озере, но когда его нашли, он был расчленен. Он умер там же, где когда-то собственноручно убил своего отца, так же промучившись несколько часов.       Хаширама до сих пор помнил, как глубокой ночью к ним в лагерь примчался Тобирама и просил принять титул «главы клана Сенджу». Значит, правда умер Сенджу Буцума?       Хаширама обратился к брату: — Тобирама, я, и вправду, глава клана? — Почти, — ответил тот, — Нужно только успеть домой, пока не опередили. — Кто? — До власти всегда найдутся желающие. — Тогда вперед!       Они отправились из лагеря в территорию клана. Люди едва успевали гнаться за братьями Сенджу, ночами не спали, ели на бегу, но успели.       Конечно, Сенджу отказались служить новому наследнику, который больше любил мир и спокойствие, нежели войну, больше предпочитали младшего Тобираму.       Хаширама словно не заметил выражения недовольства и сопротивления. Что могли сделать Сенджу, если Тобирама, Каварама и Итама наотрез отказались претендовать на власть? Никого другого назвать лидером было нельзя, просто нет таких; а просто бунтовать — бессмысленно. Сенджу смирились. Теперь предстояло налаживать новую жизнь.       Тобирама, как и раньше, оставался правой рукой и надежным тылом брата. Хаширама на четыре года старше, но младший брат образованней даже его. Во всем был опытней и разумней, стал советником, а не просто братом, хотя у него всегда хватало ума держаться на полшага позади и признавать власть брата.       Тобирама так глубоко погрузился в думу, что даже не услышал, как к нему подошла его мать. — С тобой все в порядке, сын мой? — спросила она с заботой. — Да, — ответил Тобирама, не сводя со звезд глаз.       Его мать, закутанная в дорогие шелка, высилась над ним сзади. Смотря сыну в спину, она не решалась заговорить с ним первая. — Что привело вас в столь поздний час, мама? Вам нужно идти спать. — А ты как думаешь? — спросила женщина.       Недолго думая, Тобирама ответил: — Из-за Хаширамы? — Да, сын мой, — ответила Аканэ. — Я беспокоюсь за Хашираму. Как бы с ним ничего дурного не случилось. Клан против того, чтобы он становился лидером, так как считают его слишком слабохарактерным, а ты… зачем ты поругался со своей бабушкой, сын мой? У нее есть власть, она опасна для нас. Клан слушает и уважает ее. Они и так ищут причины для бунта. Зачем был этот утренний инцидент, сын мой? Твои поступки могут принять дурной оборот для твоего брата.       Тобирама нахмурился. — Женщины не должны посвящаться в дела клана. Наш отец был человеком невеликого ума, если допустил такую оплошность, позволив бабушке вмешиваться в государственные и политические дела нашего клана. Ни к чему хорошему это не приведет. Я должен был в это вмешаться. — Не говори так, сынок, — выдохнула женщина, — Негоже так говорить о покойниках.       Тобираме нечего было сказать на этот счет. — Поймите, мама, — проговорил он, — В клане идут беспорядки: люди не знают, кого слушаться, за кем следовать. Им нужен лишь один конкретный вождь, чья власть будет бесспорной. А как тут разберешься, кто главный, если с одной стороны им именуют старшего брата, а с другой, все распоряжения и указания Сенджу получают от Изанами-самы? Ее шпионы повсюду, а заседания клана проводятся в ее тайных покоях, и оттуда исходят приказы и договоры. — Это так, — согласилась мать. — Изанами-сама — угроза не только для нас, но и для всего клана. Ты мыслишь очень благоразумно, сын мой, но не стоило выступать против нее так открыто. — Мама! – вдруг твердо выдавил Сенджу, - Мои слова касаются не только бабушки, но и вас, — Тобирама встал и, выпрямив спину, взглянул на удивленное лицо матери, — С этого дня, я не позволю ни одной женщине и кому-либо еще вмешиваться в политические дела нашего клана без моего ведома. И защити Ками того, кто ослушается моего приказа!

***       Парень, видимо, не в первый раз путешествовал по стране. Он знал, какие тропы ведут в пропасть или в тупик, а какие — к перевалам, которые спускаются на равнины. Тропа, по которой они шли, вилась по дну крутого ущелья. По обе стороны от них почти смыкались острые скалы.       Парень молча шел впереди, а Дориана шла сзади, несся на спине свою сестренку. Хрупкое тельце еле держалось на ногах, но отступать шатенка не собиралась. Девочка понимала, что времени на отдых у нее нет. Если она потеряет этого парня из виду, то уже никогда не сумеет попасть в территорию клана Сенджу. «-Возьми нас с собой! – прокричала девочка, вслед уходящему парню. -Отказываюсь, - лишь сказал синоби, и даже не удосужился остановиться.       Дориана отчаянно выдохнула, и взгляд ее упал на фамильный кулон, висевший у нее на шее. - Погоди! Я заплачу тебе! - прокричала Дориана с отчаянием в голосе.       Слова ее эхом пронеслись по лесу, и заставили синоби остановиться. Он обернулся, и посмотрел на Дориану своими пустыми зелеными глазами. - И чем же, интересно, ты можешь со мной расплатиться? – спросил он.       Дориана сняли с шеи ожерелье, и показала его парню. На серебряной цепочке висел прекрасный, искрящийся всеми цветами радуги, кристалл. - Это аметист - фамильная ценность. И за него ты можешь выручить хорошие деньги. Парень несколько секунд наблюдал за Дорианой, и размышлял. Кристалл, что она держала в руке, действительно выглядел настоящим, и должно было стоить целое состояние. А деньги ему были нужны как никогда в жизни. И сам того не поняв, он протянул Дориане руку» - Сестренка, ты можешь меня отпустить, - прошептала Дриада, - Дальше, я постараюсь идти сама. - Не говори глупостей, - сказала Дориана, - У тебя была вывихнута лодыжка. Тебе еще рано самой ходить. Не беспокойся за меня. - Но я же вижу, что ты устала. - Нам нельзя от него отставать, Дриада, - серьезным тоном выдавила девочка, - Этот человек отведет нас в территорию Сенджу, понимаешь? Это единственное место, где мы можем быть в безопасности. А твоя больная нога только замедлит нас, если я позволю тебе идти самостоятельно.       После этих слов, Дриада не стала дальше спорить. Они так и продолжили свой путь, лишь изредка делая привал.       Прошло два дня, и однажды утром, когда рассвет едва забрезжил, впереди показалась территория клана Сенджу.       Когда они наконец-таки вышли из леса, и впереди, показалась огромная стена, Дориана и Дриада широко раскрыли глаза от изумления. Они оказались не готовы к живописному виду, открывшемуся им на рассвете.       Ноги у Дорианы совсем онемели от долгой ходьбы; руки затекли от усталости. Ее сестре было не лучше.       Когда они подошли поближе, огромные белые ворота медленно начали открываться перед ними. И Дориане, и ее сестре показался весь красочный и благородный вид дома клана Сенджу.       Когда врата за ними закрылись, Дориана поняла, что назад выхода у нее уже не было. Здесь, прямо сейчас, закрылись все двери, ведущие назад, в прошлое, осталось только идти вперед.       Дориана никогда еще не видела такого высокого сооружения. Дворец с многочисленными окнами и седзе, и имеющий два крыла. Она и представить не могла, что такое бывает. Куда бы она ни бросила взгляд, перед ней представали старинные сооружения и величественные деревья. В саду Дориана разглядела разбросанные повсюду беседки и павильоны. Все выглядело сказочно прекрасно! — Наверное… наверное, здесь живет не одна сотня человек… Может быть, целых двести! — еле слышно произнесла Дриада. «Двести» для нее почти равнялись бесконечности; у нее даже голова закружилась. Она смотрела во все глаза и не могла насмотреться.       Парень снисходительно посмотрел на девочек и сказал: — Территория клана Сенджу — место, которую великие из величайших называют своим домом.