***
Они прошли еще несколько дверей. Прежние наклонные резные коридоры закончились; они очутились в прохладном бамбуковом проходе. Ясу отодвинула седзи и, схватив Дориану за локоть, швырнула ее и Дриаду во внутрь комнаты. - Принимайте, девочки! 0 крикнула она следом, и захлопнула двери. Дориана и ее сестра очутились в горячих источниках. Дориана не могла вспомнить, когда она в последний раз мылась. После того, как на ее клан напали, ей очень редко доводилось умываться, отчего ее красивое платье, задубело от пота и грязи и липло к коже. Сестры ошеломленно смотрели на сидящих там девушек. Почти все были полураздеты, а некоторые совершенно обнажены. Дориана невольно покраснела. - Вааай! Какие миленькие! - счастливо воскликнула одна из девушек. - Маленькие принцессы! - подхватила другая. Одна из девушек вышла из воды и грациозно прошествовала к ним. Ее кроваво-красные волосы ниспадали на плечи и закрывали весь обзор на ее пышные груди. Лукаво улыбнувшись девочкам, она тепло поприветствовала их: - Добро пожаловать, девочки, меня зовут Узумаки Мина. Дориана посмотрела на обнаженную девушку, затем на других и снова густо покраснела. В своем доме она всегда принимала горячие источники в отдельности, группами мылись только служанки или рабочие. Мина рассмеялась: - Почему вы стесняетесь, девочки? - Мы не будем мыться, пока вы здесь, - заявила Дориана, недовольно глянув на Мину. - Это отвратительно! Мина и несколько других девушек весело рассмеялись: - Что естественно, то небезобразно, - сказала Узумаки. - Что плохого в том, чтобы мыться всем вместе? В конце концов, мы все девушки. Ничего не понимая, Дориана опустила глаза. Она с трудом справилась со смущением и отвращением. Мина как будто почувствовала ее состояние и, наклонившись к Дориане, сказала: - Позволь, я тебе помогу снять все это. Усадив Дориану на низкую скамью, она помогла ей раздеться. Несколько девушек подошли, чтобы помочь ее сестре Дриаде. - Как твое имя? - спросила она. - Мое имя Дориана, - ответила она, снимая с себя белую материю. - До-ри-ана… - по слогам повторила Мина, как бы пробуя ее имя на вкус. - Красивое имя. - Я знаю, - безразлично сказала Дориана. Она понюхала широкий рукав своей туники, по обычаю намоченный духами. Помощи было немного: рубаха пропиталась грязью. Шелк и плотная шерсть, в которых Дориана выехала из территории клана, испачкались и истрепались за время долгого путешествия. - Означает «Ангел-Хранитель». - Как мило! Должно быть, тебе его мама выбирала? А где она? - Она умерла, - также бесцеремонно ответила Дориана. Молодая Узумаки охнула: - Ох, извини меня. Я не знала. - Ничего страшного. Мина кивнула, и больше не задавала у Дорианы никаких вопросов. Сняв с себя тяжелое платье, юная Гая осторожно пробралась в воду. Ей немного полегчало. Вода обожгла, но Дориана не дернулась и не вскрикнула: она любила тепло, дававшее ей ощущение чистоты. Она наслаждалась в воде, глядя наверх, где открывался вид на красное небо. Выходящее солнце вычерчивало черные силуэты. Она могла слышать пение птиц, и крики детей, носившихся по улицам. На мгновение ей захотелось оказаться среди них - босой, запыхавшейся, в лохмотьях, без прошлого и будущего… только бы не находиться в неизвестном ей месте, в территории совершенно чужого ей клана. А ведь где-то там, за рассветом, за полями и горами, жила земля зеленых холмов, цветущих равнин и громадных бегущих рек; башни из сапфирового камня вырастали между величественных гор, Гаи жили там сотнями поколений. Многие звали эту землю - территорией Гая; в других странах ее именовали Кристальным Дворцом; Дориана и ее сестра называли этот край проще: - Дом, - произнесла Дориана. Это слово она носила с собой словно молитву, которую надо повторять почаще, чтобы боги наверняка услышали ее. Территория клана Гая принадлежала им по праву рождения, но была отнята у них Учихами. Но она их, их навсегда. - Мы все вернем, - выдохнула она. В этот момент ее руки начинали трястись. - Все, что они отняли у нас, мы вернем обратно: территорию, дом, клан. Мы все обязательно вернем. Когда она всласть помылась, она вылезла из воды и вытерлась досуха. Мина расчесывала ей волосы до тех пор, пока они не засияли. Девушки принесли Дориане и ее сестре новые одежды, которых выделила Ясу. - Настоящая принцесса, - выдохнула Мина, когда Дориана предстала перед ней чистой и преображенной. Дориана поглядела на свое отражение в зеркале. - «Принцесса», - подумала она, и ощутила внезапный холод, озноб, и гусиная кожа выступила на ее обнаженных руках. За дверью донесся громкий голос Ясу: - Время истекло, девочки! Пора выходить из воды и приняться за дело. Живо! Девушки бегом начали выходить из источников, только Мина не шелохнулась, и снова пробралась в воду. - Ты разве не идешь? - спросила Дориана. Мина покачала головой: - Нет, меня это не касается, а тебе лучше поторопиться. Дориана пожала плечами, и вместе с сестрой пошли вслед за остальными. Уже через несколько минут все толпились в коридоре. Ясу раздавала всем поручения. - Ладно. Всё! Все приступайте к делу! Все девушки недовольно начали расходиться в разные стороны. Дориана и ее сестра потупились, не зная, что делать, куда идти. - А вы что стоите? - сказала Ясу, недовольно глядя на девочек. - Я кому велела идти и работать?! Гнев и негодование блеснули в синих глазах Дорианы. - Не желаю я быть чей-то служанкой! Отвезите меня к главному! - приказным тоном сказала Дориана. - Я хочу поговорить. - Непослушная девица, - пробормотала Ясу, и взяв Дориану за руку, болезненно сжимала ее ладонь пальцами. - Думаешь, тебя сюда развлекать привезли? - спросила она, и пальцы впились в кожу Гаи. - Знай свое место, девчонка! Может ты и была когда-то принцессой, но здесь ты никчемнее крысы! Так что рот закрой и иди работать! Продолжишь противиться - накажу, а если и дальше от тебя не будет толку - скормлю собакам. Нечего на таких, как ты, еду тратить. Сестра Дорианы испугано поглядела на разгневанное лицо старухи. Лицо ее показалось ей жестоким и жестким, глаза холодными и темными, словно оникс. Никто никогда не пугал маленькую принцессу, как этот человек. - Пожалуйста, отпустите мою сестру! Она не нарочно. Она исправится, пожалуйста! - взмолилась она тоненьким голоском. - Пожалуйста, не бейте мою сестру. Дориана попыталась отдернуть руку, но Ясу держала ее мертвой хваткой. - Отпусти меня! - извиваясь, закричала Дориана. И поняв, что все ее попытки тщетны, зубами вцепилась в ее дряхлую руку. - Ах ты, тварь! - закричала старуха, и ударила Дориану по лицу. От сильного удара девочка упала на пол. Громкий звук шлепка провожался криками и рыданиями Дриады. - Проклятый Какузу! Волчонка мне подкинул! - пробормотала Ясу. - Ну, ничего, и не таких усмиряла. И эту сломаю! - с этими словами, она взяла Дориану за волосы и потащила в другую сторону коридора. - Нет! Отпустите ее, пожалуйста! - кричала Дриада, и хотела ухватиться за сестру, как Ясу больно шлепнула ее по лицу, и она упала на пол. Дориана кричала, извивалась, яростно била кулаками, но Ясу не переставала тащить ее за волосы. Потащив ее в таком положении еще несколько метров, она остановилась около дубовой двери и, открыв ее, бросила Дориану в посередине комнаты. Не успела Гая встать на ноги, как двери громко захлопнулись и запечатались. - Пять дней без воды и пищи! Посмотрим, как ты тогда запоешь!***
За дверью послышался голос служанки: - Господин, прибыл Какузу-сан, он просит аудиенции. - Хорошо. Пусть войдет, - ответил юноша, не отрывая свой взор от горстки свитков на столе. В дверях показался синоби из скрытого водоворота. Он дождался, пока седзи закроются за ним, и только тогда заговорил: - Прошу прощения за то, что потревожил вас. Тобирама отвечал не без раздражения: - Что ответил этот старик Мизукаге? - Он сказал так: «Между вами и Учихами продолжается война, а на вашей территории начинаются беспорядки. Вы слабеете, а деревня скрытого Тумана скоро взойдет на мировую арену. Если и будет заключен договор между нами, то только на наших условиях». Тобирама нахмурился. - Этот старик, - зло процедил Тобирама сквозь зубы. - Он смеет нас недооценивать. Нельзя давать им возможности усилить свое влияние. Он передал тебе карту? - Да, господин, - Какузу извлек из рукава туго скатанную бумажку, и передал его молодому наследнику. - Хорошо. Ты прекрасно справился с заданием. Можешь идти и отдохнуть. Какузу поклонился и вышел прочь.***
5 дней спустя… Великое голубое небо скрылось за серыми тучами над долиной клана Сенджу. Держась руками за тонкое резное дерево Сенджу Аканэ, мать братьев Сенджу, стояла у окна и смотрела, как освещается небо. Бледный туман поднимался, окружая стекавший с плеча горы призрачный поток в его долгом падении вдоль обрыва; Аканэ ощутила на лице слабое прикосновение влаги. - Слезы? - она коснулась влаги на лице. - Нет… просто дождь. Сенджу Аканэ, увидев смерть своего мужа, с которым она прожила долгих двадцать лет жизни, не пролила и слезинки, когда уводили его тело в деревянном гробу. Однако нелюбовь к мужу не говорило о черствости сердца женщины. Аканэ была матерью, пусть и не самой лучшей, но, как и все матери, она любила своих детей. И любовь к ним всегда провожался неутихающим страхом за их жизни. Где они? Как они? Живы ли? Вернутся ли они к ней? Аканэ попыталась представить, каким будет ливень ее собственных слез, если она потеряет их. - Итама, где сейчас твой старший брат? - спросила она. - Старший брат Хаширама находится в стране Ветра, мама. Он надеется найти союзников именно там. Однако я не думаю, что это хорошая идея, ибо страна Ветра все еще помнит те страшные дни, которые им пришлось пережить из-за нашего отца. Они не будут рисковать жизнями ради вчерашних врагов, - ответил Итама, правая рука Тобирамы и любимый сын Аканэ, стоя позади нее. - А вот старший брат Тобирама прямо сейчас рядом с братьями Инузука. Он предупреждал старшего брата, но вы же знаете детский нрав брата Хаширамы, он все-таки решил попытаться. Аканэ отвернулась от деревянного балкона. Краса его не слишком-то утешала. Как неприятно, что предстоящий им день начинается с такого хмурого неба. - Что здесь делают братья Инузука? - встревожено спросила она. - Почему Тобирама сейчас с ними? - Нет повода для волнений, мама. Я уверен, что старший брат знает, что делает. - Я не доверяю братьям Инузука, сын мой. После того, как ваш отец лишил их клан территорий, они все время вертятся около Хаширамы и Тобирамы, - сказала она озабоченно. - Надо было предупредить меня сразу, как только они появились в территории нашего клана. - Старший брат посчитал, что вам лучше не знать об этом. Он считает, что вам нужно больше времени уделять себе и своему здоровью, а не беспокоиться о каждом нашем шаге. - Меня надо было предупредить, - настаивала она. - Старший брат сказал, не тревожить его, мама. Слова младшего сына заставили Аканэ остановиться всего в паре шагов от двери. - Значит, он все-таки твердо решил не позволять мне или кому-либо еще пытаться вмешиваться в ваши дела, - скривилась Аканэ. - Сын мой, будь рядом с братом. Не беспокойся обо мне. - Как прикажете, мама. Итама вышел из покоев своей матери. Ему не нравилось видеть ее грустной. Он хотел, чтобы она улыбалась. Он не помнил, когда его мать улыбалась в последний раз. Надо было поговорить со старшим братом, быть может, он передумает держать мать на расстоянии вытянутой руки и позволит ей чувствовать себя нужной. Застенчивая девушка, которой была его мать еще несколько лет назад, превратилась в женщину, попеременно гордую, пугливую, жестокую, мечтательную, безрассудную, застенчивую, упрямую, тщеславную, то есть непостоянную и непредсказуемую.***
Тобирама встречал гостей в небольшом саду, засаженном голубыми цветами, - кружок земли и травы. Поначалу строители намеревались устроить здесь целый парк, но именно это место во всей территории клана Сенджу лежит на твердом камне, и, сколько бы ни носили земли из долины, деревья и цветы так и не пустили здесь корни. Поэтому они засадили свободное место травой и расставили статуи, посреди невысоких цветущих кустарников. - Маленький выскочка! Как он смеет заставлять нас ждать? - сказал Инузука Кира, сын некогда великого Инузуки Аарона. Изуродованный на поле боя с Учихами, Аарон был даже старше покойного Буцумы, судьба прокляла его тремя задиристыми сыновьями, один другого вероломнее. Самый старший из них был убит во время осады Учих, где клан Инузука попытался переметнуться в сторону врага. После этой неудачной попытки предательства, Буцума лишил клан Инузука всех территорий и сделал их полностью зависимыми от Сенджу. Вообще, клан Инузука славился своим чрезмерным тщеславием и тягой к богатствам, за что их и презирали. Инузука Кира - второй сын Аарона, проявлял безрассудство иначе; сухощавый и симпатичный наследник древнего, но обедневшего рода, он был тщеславен, опрометчив и вспыльчив… Кроме того, шептали, что интимные прелести женщин подозрительно мало волнуют его. Второй сын - Инузука Акира, был полной противоположностью своих братьев. Он был весьма красивым молодым человеком с определенными сухими чертами. Все в его фигуре, начиная с усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло резкую противоположность его чрезмерно вспыльчивому брату. Заметив Тобираму, братья выпрямились, и поприветствовали юного господина поклоном. - Вижу, вы в добром здравии, Тобирама-сама, - сказал Кира. - Да сопутствует вам и вашему брату удача в грядущих битвах. И пусть боги будут благосклонны к вам. Тобирама кивнул. Надменность и самоуверенность молодого Сенджу взбесило Киру, но он смог сдержать улыбку на лице. Его бесило то, что они - потомки древнего рода, кланяются мальчишке, которому не было и восемнадцати. Однако драться с наследником Сенджу желаний у него тоже не было. Он видел, как Сенджу Тобирама сражается в бою - двигается словно пантера, а уродливый меч кажется частью его руки. - Кстати, мы принесли вам подарок, Тобирама-сама, - сказал Кира с любезностью, от которой во рту стало больно. Он сделал знак слугам, и те сразу покинули сад. - Вы не представляете, как трудно было поймать его целым и невредимым. Весит 378 кг при длине туловища 6,9 м. Гибкое, подвижное тело обладает отлично развитой мускулатурой шеи и передних лап. Когти достигают 18 см в длине. В сад привели огромную клетку, тащили ее двенадцать здоровых мужчин. Внутри клетки находился необычно огромного размера лев, здоровый, живой и опасный. Он ходил из стороны в сторону, не сводя с них взгляда, словно готов был атаковать их в любую минуту. - Откуда он? - спросил Тобирама, подходя ближе к клетке, чтобы разглядеть льва. - Из Деревни Скрытого Мгла, - ответил Акира. - Поймать такое сокровище - настоящая редкость. - Да, - согласился Тобирама. - Вы проделали хорошую работу. И скольких таких животных вы сумели поймать? - Штук двадцать, не меньше, - ответил Кира с нескрываемой гордостью. - Этого мало, - холодно отозвался Тобирама. - Разве? - скорчив рожу, спросил старший Инузука. - Мы делаем всё возможное, - перебил брата Акира, давая тому времени, чтобы успокоиться. - Приступайте к делу с сегодняшнего дня. Мне нужны, как минимум, полсотни таких зверей. От вашего успеха зависит многое, братья Инузука.***
Звон стали вернул Дориану к настоящему. - Надеюсь, пять дней без еды и пищи усмирили твой пыл, - сказала Ясу, открывая дверь, и заполняя комнату светом. - Ну, где ты там? Не померла ли случайно? Дориана сидела в самом темном углу комнаты. И с глазами полными ненависти, взглянула на старуху. - Значит, жива... - заметила Ясу, и шагнула вперед. - Ну, что, теперь будешь меня слушаться? Медленным, плавным движением Дориана заняла позицию хищника, изголодавшегося льва, и неотрывно следила за каждым движением своей добычи. Она сделала первый шаг, бесшумно словно кошка, потом второй, потом третий, и… - А-а-а! Дориана бросилась на старуху и изо всех сил замолотила кулаками. Ярость сжигала ее изнутри. Она била и царапала ее, выкрикивая ругательства. - Ах ты, проклятая! - завопила Ясу, и ударила Дориану по лицу. От сильного удара Дориана упала на пол. Слезы брызнули у нее из глаз. Служанка наклонилась к ней, и подтянула Дориану за волосы. Лицо ее побагровело. - Маленькая дурёха! Все еще противишься мне?! Неужели думаешь, что здесь все будет как дома?! Да ты посмотри на себя! Может когда-то ты и была принцессой, но сейчас ты ничего не стоишь! Посмотри на себя! Посмотри! Дориана не нуждалась в зеркале: босые ноги, волосы умащены маслом, дешевый костюм простолюдинки - черные штаны и белый жилет. Весь вид ее свидетельствовал о принадлежности к низшему сословию. Ясу продолжала орать: - Не ты командуешь здесь! Ты понимаешь это? Здесь: ты - ничто! Ты слушаешься меня и подчиняешься благородному клану Сенджу! Ты слышала меня? - она сильнее подтянула ее за волосы. - Ты слышишь меня? Пальцы ее болезненно впились в руку Дорианы, и на мгновение маленькая Гая съежилась перед лицом опасности. Она протянула другую руку и ухватилась за какой-то предмет, который оказался под ней. Размахнувшись, она ударила изо всех сил. Удар пришелся в лицо, и Ясу выпустила ее. Кровь побежала по щеке. Напрягая все силы, Дориана оттолкнула старуху. Ярость исказила черты старой служанки. Сейчас она ударит ее, и очень сильно, Дориана это знала. Трах! Кнут ударил как гром. Петля выжгла ногу Дорианы, оставив там кроваво-красный след. - Ты так сильно хочешь умереть? - проговорила Ясу. Дориана лежала на полу, пальцы пытались унять жжение на ноге. - Тебе следует отрезать ухо, чтобы научить уважению, - сказала Ясу, глядя на Дориану. Побагровевшая и рыдающая, лежа на полу, двенадцатилетняя девочка с шумом втягивала воздух. Жалкое зрелище. Дориана ненавидела себя за этот позор. - Вставай, - приказала Ясу. - Мне надоело возиться с тобой! Если ты не встанешь прямо сейчас, я посчитаю тебя непригодной для службы в доме Сенджу, и прикажу изгнать тебя отсюда. Дориана молчала, не шевелилась, только полные яда глаза смотрели на Ясу. - Ты так и будешь здесь лежать? - Оставь меня в покое! - огрызнулась Дориана. Старуха поглядела на нее и пренебрежительно хмыкнула: - Прекрасно! В таком случае, ты будешь изгнана из территории Сенджу. Твоя сестра будет одна в большом доме, а ты - медленно и мучительно умрешь за ее стенами. Какая жалкая судьба! Ясу уже хотела выйти из комнаты, как Дориана ее вовремя окликнула: - Постой, - с обидой сказала она, и поднялась на ноги. Ясу подозрительно нахмурилась. - Я пойду с тобой, - сказала Дориана, и крепко сжала ручки в кулак. - Но ты забываешься! Я никогда не буду подчиняться ни тебе, ни кому-либо из клана Сенджу. Однажды ты с горечью вспомнишь об этом дне! - Это ты вечно забываешься! - сказала Ясу. - Неужели ты ничего так и не поняла? Ты здесь - никто! И ни кем не станешь! Твоя прошлая жизнь - иллюзия, будущее - обман. Молись, чтобы нас никто не услышал, или господин Тобирама вспорет тебе живот и накормит тебя твоими собственными внутренностями! Ясу взяла Дориану за руку и повела через комнату. - А теперь, слушайся меня.***
Когда Изанами вошла в тайный зал собрания, четверо членов ее совета уже ожидали ее. Тайный совет — собрание самых влиятельных лиц в клане Сенджу, основанное самой Сенджу Изанами еще в годы правления кланом Буцумой. Раз в месяц Изанами собирала Совет втайне ото всех, чтобы быть в курсе положения дел во всем мире и пытаться решать возникающие проблемы лично. Зал был не богато обставлен. Вместо дорогущих ковров пол покрывали тростники, в уголке стояли факелы, единственные источники света. Пара драконов стояли возле двери, глаза из полированного граната пылали на черных мраморных ликах. Как только Изанами появилась в дверях, к ней обратился самый неприятный женщине советник - генерал армии наемников клана Сенджу. - Изанами-сама, мы с прискорбием узнали о неприятностях, постигших вас несколько дней назад. Надеемся, что ваш внук не сильно вас огорчил. Да убережет Ками ваше здоровье, моя госпожа, - от генерала пахло какой-то сладкой мерзостью, словно бы могильными цветами. - Премного благодарна вам, генерал, за ваше беспокойство, - отвечала женщина с холодной вежливостью. - Но за мое здоровье можете не беспокоиться. Ками знает, когда мне лучше всего покинуть этот мир. Пока что он не отнимает у меня это сокровище, и посему чувствую я себя прекрасно. Генерал кивнул, и Изанами направилась через всю комнату к хризантемному трону, стоявшему возле ширмы. - Вижу, что Совет в полном сборе, - проговорила Изанами, присаживаясь на свой трон. - Давайте начнем. Генерал, какие новости в военном плане? - Докладываю, моя госпожа, - отвечал генерал. - Три клана решили присоединиться к коалиции против клана Учиха. Первый клан - клан Утияма; второй клан - клан Шинохара; третий - клан Куросаки. А также я получил донесение, что план Господина Хаширамы найти союзников в стране Ветра… - Оказались полной белибердой, - закончила за него Изанами. - Этого и следовало ожидать, - Генерал пожал плечами. — Не знаю, на что надеялся господин Хаширама. - Он слишком юн и наивен, - проговорил политик. - Мы глубоко уважаем и почитаем вашего внука, госпожа Изанами, но нам, кажется, что господин Хаширама не справляется со своими обязанностями. Многие считают, что его младший брат, господин Тобирама, справился бы с обязанностями лидера лучше … - Понимаю, - отвечала Изанами. - Внук Хаширама неопытен и еще слишком юн для такого бремени и ответственности. Тобирама же, не смотря на свой юный возраст, определенно имеет потенциал, но если мы позволим ему заполучить абсолютную власть, то сами исчезнем в забытье. Он отнимет у нас все, что мы имеем. Мой второй внук слишком жесток и хладнокровен, он не допустит двоевластия у себя под носом. Если мы свергнем Хашираму, и позволим его брату занять его место, не будет нам покоя. - Покой не будет сниться вам даже в могиле, - донесся голос во мраке. Изанами вздрогнула. Бледные силуэты появились в уголках комнаты. Повернув голову, Изанами увидела белую тень, скользнувшую во тьме. Это был ее внук, вместе со своим братом и еще тремя Сенджу. Изанами услышала, как дыхание с долгим шипением вырвалось из груди ее сподвижником. - Г-господин! - ошарашено выкрикнул генерал, дав петуха как мальчишка. Тобирама скользил вперед, бесшумно ступая; в руке он держал длинную катану. Играя в огненном свете, катана казалась прозрачной полоской тонкого хрусталя и почти горел, поворачиваясь плоскостью. Чутье поведало советникам, что более острого клинка им еще не встречалось. Дыхание предателей участилось. Изанами же невозмутимо сидела на своем троне. Она выглядела моложе своих шестидесяти лет. Серые глаза женщины смотрели угрюмо. Тобирама подошел к столу совета и сказал: - Кто бы мог подумать, что именно самые приближенные советники моего брата будут переворачивать дела за его спиной. Генерал попытался оправдаться: - Господин, мы бы никогда… - Замолчите, Шин! - сказал Тобирама, с холодком в голосе. - Генерал Шин, казначей Фуджиока, дипломат Тензе, ответственный за продажи оружий, наш чиновник Рейган и госпожа Изанами. Вы все меня подвели. Вы присягнули моему брату в верности, но вместо того, чтобы служить ему и быть преданными только ему, вы проворачиваете дела за его спиной! По коже предателей побежали мурашки. Тобирама вынул катану и проговорил: - Данной мне властью, я - Сенджу Тобирама, сын покойного Сенджу Буцумы, главный наследник клана Сенджу и правая рука главы клана, Хаширамы Сенджу, выношу вам смертный приговор, - катана сверкнула в воздухе. В один момент Тобирама снес голову четверым преступникам одним уверенным ударом. Кровь хлынула на пол, окрашивая в цвет летнего вина. Тобирама поднял взгляд на бабушку: - А вы, - он указал на Изанами окровавленной катаной. - Как предательницу, восставшей против власти главы клана, я лишаю всех полномочий и отсылаю из территории клана. Надменность слов Тобирамы задела Изанами, но она по-прежнему сидела на своем троне, невозмутимо глядя на своего внука. - Что такое предательство? И что такое защита? - произнесла она. - Тонкая нить, увидеть которую трудно. Можно защищать, думая лишь о своей выгоде, а можно предавать, пытаясь защитить. Что, по-твоему, я делаю? Я всегда защищала наш клан от бед, внук мой. Будущее клана для меня - превыше всего, и ты это знаешь. Я защищала наш клан еще до вашего с Хаширамой рождения. За что ты меня наказываешь? За то, что я люблю наш род? Или за то, что я пытаюсь его защитить? - Достаточно! - жестко ответил Тобирама, надеясь, что тема закрыта. На такие словесные дуэли у него не хватало терпения. - Старший брат, Изанами-сама наша бабушка… Быть может, ссылка слишком серьезное наказание для нее? - предложил Итама. - Если я буду прощать подобные действия, то порядок будет нарушен, Итама. Глава клана лишь один, и это - наш брат. Всех тех, кто будет это оспаривать - ждет казнь. - Да, - вздохнул младший Сенджу. - Так как вы, Сенджу Изанами, - объявил Тобирама. - Относитесь к высшей ветви нашего клана, а также являетесь женой нашего дедушки, матерью нашего отца и являетесь нашей бабушкой, ваша учесть будет менее суровой, чем ваших сподвижников. Благодарите богов, что вы еще живы. Но впредь, если вы еще раз будете свершать дела за моей спиной, ваша учесть ни чем не будет отличаться от их, - Тобирама кивнул в сторону лежачих трупов. Изанами нахмурилась: - Неужели ты меня отсылаешь, внук мой? - Да, - был его ответ. - Готовьтесь. Через неделю вы отправитесь в территорию клана Узумаки. Они примут вас с почтением, но при этом будут пристально за вами наблюдать. Тобирама кивнул своим синоби, и все они покинули кабинет. Изанами, потрясенная словами внука, осталась там одна.***
Во дворе раздавался звон катан. По груди наступавшей девушки под черным обтягивающим костюмом ледяными струйками сочился пот. Ее противник споткнулся, шагнул вперед и неловко отразил удар. Когда он замахнулся своей катаной, шатенка ударила под ним сбоку, угодив сзади в ногу юноши, и тот снова споткнулся. Когда тот попытался ударить сбоку, девчушка отбросила его катану и влепила кулаком в грудь. Парень пошатнулся и уселся в траву. Юная Сенджу выбила его меч ударом по пальцам, заставившим сидящего взвыть. - Довольно! - донеся неожиданно голос матери наследников. Все присутствующие склонили голову перед госпожой. Даже раненный мальчишка встал с земли, держась за руку. Плавным движением глаз Аканэ осмотрела всех присутствующих, и взгляд ее пал на шатенке, так похожей на ее старшего сына. - «Айанами», - пронеслось у нее в голове, и чувство ненависти окутало ее сердце при виде этой девочки. Дети - настоящие цветы жизни, бесценный подарок судьбы, обладателем которого может стать не каждый. Настоящее и будущее всего рода людского. Они рождаются и дарят счастье, окрыляют своих родителей, а они в свою очередь окружают их любовью и вниманием. Но что на счет тех, что оказались нежеланными, о рождении которых и планировать не желали и не хотели? Родиться, руша планы и надежды. Что на счет этих детей? Внебрачные дети рождались у многих. Аканэ уже успела привыкнуть к этому. В первые годы их брака с Буцумой она без удивления узнала, что у ее мужа есть дочь от какой-то девушки, случайно встреченной в военном походе. В конце концов, Буцума — мужчина, а они проводили тот год в разлуке. Буцума воевал с Учихами, а она же, наоборот, оставалась в безопасном доме. Тогда она думала больше о Тобираме, младенце возле ее груди, чем о муже, которого ненавидела до глубины души. Буцума имел право на любую утеху, которую мог отыскать среди битв. А раз семя его укоренилось, она полагала, что он должен приглядеть за ребенком. Но он сделал большее. Буцума взял своего внебрачного ребенка домой и звал ее «дочерью» на глазах у всего клана. Аканэ восприняла это болезненно. Буцума не говорил о матери ребенка ни слова, а в территории не было секретов, и молодая Сенджу услышала, как служанки повторяют рассказы мужчин. Они шептали о старшем брате Учихи Мадары и Изуны, и о том, как их молодой господин сразил его в поединке на глазах у всего клана. Они рассказывали, как потом Буцума поимел похищенную невесту того несчастного, высокой и темноволосой, с очаровательными черными глазами. Потребовалось две недели, чтобы она набралась храбрости, но наконец, однажды, ночью Аканэ спросила своего мужа о ней, спросила прямо в лицо. В тот раз Буцума действительно испугал ее. - Никогда не спрашивай меня о матери этой девчонки! - отвечал он голосом разъяренным и холодным как лед. - Айанами от моей плоти и крови, и большего тебе знать не нужно, женщина! Ей пришлось повиноваться, и с этого дня все сплетни прекратились, а история матери Айанами никогда более не упоминалась в территории клана Сенджу. Кем бы ни была мать Айанами, Буцума, наверное, пылко любил ее, потому что никакие уговоры Аканэ или же Изанами не могли заставить его отослать девчонку. Лишь этого Аканэ не могла простить ему, этого унижения. Аканэ любила своих детей всем сердцем, но так и не сумела заставить себя полюбить Айанами. Она могла бы стерпеть и дюжину внебрачных отбросов, если бы только их не было на глазах, но Айанами никогда не отлучалась из территории и, вырастая, она становилась похожей на Буцуму больше, чем любой из его законных детей, что лишь ухудшало положение дел. - Это и есть наши будущие воины, Бенжиро-сенсей? Куда смотрят ваши глаза, когда порученные вам дети находятся на таком низком уровне? А им скоро пятнадцать - они будут должны воевать за клан. Хотите, чтобы из-за низкого уровня своих синоби мои сыновья погибли? - Ну что вы, госпожа, как можно? - виновато произнес Бенжиро. - Поверьте, я делаю все, что в моих силах. Но нельзя требовать от них того, чего они не могут. - Тогда сделай невозможное! - капризным тоном потребовала женщина. Айанами отошла в сторону, пока другие смиренно склоняли голову ее мачехе. Холодная освежающая вода коснулось ее лица. Она оперлась на катану, глубоко вздохнула и позволила себе короткое мгновение наслаждения победой. - Это катана, а не посох старца, - резко бросила Аканэ, раздраженная всеми действиями своей падчерицы. Айанами фыркнула, хотя знала, что лучше не реагировать на мать наследников. Женщина ненавидит ее, и Айанами это прекрасно знала. - Ну, на сегодня всё, можете идти, - осторожно вмешался Бенжиро. - Бенжиро, - сказала Аканэ, обернувшись к учителю, - Тренируй их, как можно жестче. Не щади их. На поле боя Учихи их щадить не станут. Новую порцию бестолковости нынче я уже не смогу переварить. Если подобных слабаков отправят на поле боя, мне и другим женщинам нашего рода останется только молиться. Бенжиро поклонился. Хотя женщина в территории клана Сенджу не имела права учить учителя правильному учению, Аканэ делала все возможное, чтобы показать всем свою власть. Пыталась вмешиваться во все, что не требовало ее присутствия. Хотела быть там, куда другим женщинам вход был воспрещен. И, возможно, была бы, если бы Тобирама не спускал ее с небес на землю и не ограничивал её действия. Это огорчало Аканэ, ведь ей нравилась власть, нравилось также и ее демонстрировать. А ограничения, поставленные ее же родным сыном - раздражали. Следом за прочими Айанами направилась в дом. Она часто шла в одиночку. Группа, в котором она состояла насчитывалась без малого из двадцати юношей, но ни одного из них юная Сенджу не смогла бы назвать другом или товарищем. Их связывала кровь, но не дружба. В основном они были одного возраста, однако таких, кого Айанами могла бы признать соперником, среди них не было: быстрый Акаши опасался ударов; Ботан был слаб, как девица; Акияма нетороплив и неуклюж. И каждый новый день, проведенный среди них, заставлял Айанами презирать этот сброд все больше и больше, впрочем, как и свою семью. Не смотря на все богатства и роскошь, что окружали Айанами, это не принесло ей ни счастья, ни надежды. Это не была жизнь принцессы, о которой мечтали многие. Ее жизнь действительно была слишком испорчена, чтобы быть чарующей. Было так много мест, откуда можно было бы начать этот рассказ. В больших роскошных покоях, где Айанами плакала от боли после жестоких слов Аканэ; перед входными седзи, пока она со слезами, стекающимися по ее лицу, наблюдала, как Буцума и Аканэ проводили выходные вместе с братьями, оставив ее в одиночестве. Обе эти вещи часто случались в жизни Айанами, отпечатываясь в её сердце навсегда. Хаширама. Тобирама. Каварама. Итама. Айанами. Они поделили одного и того же отца, но их матери были разными. Мать братьев Сенджу была законной женой Буцумы. Она никогда не забывала о своих детях. Она всегда была. Какой бы несовершенной она ни была, Сенджу Аканэ всегда была рядом со своими детьми и трепетно любила их. Мать Айанами же никогда не приезжала. Она была одна. Она нуждалась в любви, но никто не мог ей этого дать. Она могла заполучить все, что пожелает лишь при одной прихоти. Но то, чего больше всего она жаждала, Айанами ни за какие деньги не могла заполучить. Она была ребенком. Запутанным и одиноким. Так что она нашла того, на ком могла сосредоточить свою ненависть и обиду. На человеке, который не приходил, чтобы увидеть ее; человеке, чья кровь бежала по ее жилам, но не любил ее достаточно, чтобы даже пожелать ей «спокойной ночи». У него была своя семья, и Айанами не было там места. Это было очевидно даже для молодых глаз наследницы. Он не скучал по ребенку, которого он оставил позади. Ему хватало и сыновей. - «Они отобрали у меня жизнь, которую я заслужила, отца, который мог бы любить меня! - думала Айанами, глядя на своих братьев. - Эти мальчишки не заслужили его больше, чем я. Та женщина, на которой он женат, использовала свою красоту и мальчишек, чтобы удержать его от меня. Я ненавижу их всех!» В конце концов, лишь из самых невинных и чистых рождаются настоящие тираны и деспоты. Все начинается с любви. Она причина всех страданий и мук, ненависти и мести, смерти и отчаяния. Она причина счастья и скорби людей, причина мира и войны. Айанами была такой же: чистой и невинной, полной надежд на отцовскую любовь, но с горечью осознавшая, что одинока. Была и будет. Прекрасный ребенок, испорченный людской жестокостью и равнодушием. Она не родилась с полным ненависти сердцем, а стала таковой. Айанами задумалась, знал ли ее отец, каково будет его внебрачному ребенку в территории клана Сенджу? Наверное, знал, решила она, и ощутила новую порцию боли. От мысли этой ей сделалось нехорошо. В кого же она превращалась? В своей одинокой комнате Айанами могла позволить себе дать волю эмоциям. Если она должна всегда быть одинокой, значит одиночество должно сделаться ее броней. - Госпожа, - донесся тихий и спокойный голос за ее спиной. Айанами неторопливо обернулась к нему. Синоби, окутанный в черный плащ, лицо которого тщательно скрывал капюшон, стойко стоял поодаль от нее. - Я вернулся, моя госпожа, - спокойно сказал он, приклоняясь. - Я передал ваше письмо Мизукаге-саме, моя госпожа. Он обещал принять вас со всеми почестями, и готов выслушать вас. - Прекрасно, - произнесла Айанами, и губы ее натянулись в счастливой улыбке. - Я так благодарна тебе! Теперь ты должен помочь мне выбраться отсюда. - Ваши желания - для меня закон, моя госпожа, - ответил синоби. - Вы только скажите, как мне это сделать, и я сделаю все возможное для этого. - Бенжиро-сенсей рассказывал мне, что в территории нашего клана много подземных и тайных ходов. Принеси мне схему этого дома. Я уверена, что его хранит у себя в покоях Тобирама. Понимаю, я многого от тебя прошу, но ты единственный на кого я могу положиться. Ты всегда был рядом со мной, сколько я себя помню, поэтому не бросай меня сейчас... Прошу тебя... Я больше не могу оставаться в этом проклятом доме. Синоби все так же стоял неподвижно. Айанами не могла сказать, что он чувствует сейчас, т.к. лицо его было скрыто за тяжелой материей. - Вам не нужно меня просить, моя госпожа. Лишь улыбайтесь. Ваша улыбка – смысл моей жизни. Ради нее я готов отдать хоть свою собственную жизнь.</b>***</b>
На следующее утро… - Надеюсь, вы двое все запомнили? - спросила Ясу у девочек. Сестры Гая кивнули. - Хорошо, - нервно кивнула в ответ старуха. - У госпожи вчера был трудный день. Я уверена, она пребывает не в лучшем расположении духа, так что не стоит ее злить. Ты меня поняла? - спросила она у Дорианы, и больно ухватила ее за руку. -Да поняла я! - Дориана одернула руку. - О, Ками-сама, убереги меня не убивать эту дранную девчонку! - выдохнула старуха, и развернувшись, зашагала прочь. - Когда же наконец привезут новых служанок? Дориана и Дриада последовали за ней. Седзи сами раскрывались, когда Ясу подходила ближе. В конце концов, они оказались в дальнем конце коридора. Старуха обратилась к одной из служанок: - Предупреди госпожу о моем пребывании. Служанка кивнула, и тут же обратилась к госпоже, сидящей по ту сторону седзи. - Пусть войдут. Ясу больно сжала Дориане руку: - Не забывай, когда войдешь, ты обязательно должна пасть перед госпожой на колени. И не забудь: обращаться к ней следует, исключительно называя «госпожой». Если она не заговорит с тобой, молчи, а не то язык отрежу. Поняла меня? Дориана не ответила, лишь отдернула руку. Обстановка в комнате, в которую вошла Дориана, была роскошной. Хоть покои Изанами и были обустроены в стиле минимализма, стены её украшали фрески с изображением деревьев в цвету. Все, что находилось в комнате госпожи, казалось жутко дорогим и редким. Сама же Изанами сидела в центре комнаты и что-то рисовала, грациозно проводя линии на бумаге. Как только они вошли в тускло освещенное помещение, то сразу же упали на колени в знак почтения. - Моя госпожа! - обратилась Ясу, не поднимаясь с колен. - Я привела вам новых служанок. Прошу простить меня за их внешний вид. Я не нашла служанок постарше, но обещаю, что быстро заменю их. Мне обещали, что в скором времени привезут новых. Просто на данный момент придворных так не хватает. Те, что есть, заняты другими делами. Прошу меня простить, моя госпожа. - Ничего страшного, - равнодушно отозвалась Изанами. - Главное, чтобы они хорошо выполняли свою работу. Их возраст меня не волнует. - Конечно, моя госпожа. Их привес Какузу-сан, так что можете не сомневаться в их трудоспособности. А если разочаруют вас, то я лично прослежу за тем, чтобы их жестоко наказали. После слов старой служанки, Изанами взглянула на детей с интересом. - Их привес Какузу? - Да, моя госпожа. Какузу-сан прослышал о нехватке рабочих среди персонала и любезно привел этих девочек ко мне. - У Какузу большое сердце, - проговорила Изанами с ленивой улыбкой. Она повернулась к сестрам. Однополые близнецы казались особенно похожими. Хотя обе предпочли разного цвета одежды, подчеркивающие цвет их синих глаз, и у обеих были разного цвета волосы. У одной, более скромной и нерешительной - длинные рыжие кудри, а у второй, более дерзкой и непокорной - каштановые, заплетенные в косу. Изанами попробовала представить себе, как живется на свете близнецам, и решила, что никогда не поймет этого. Тошно, должно быть, все время видеть себя, как в зеркале. Собственное подобие она не могла даже представить. Изанами обратилась к светленькой: - Как тебя зовут, детка? - Д-Дриада, госпожа, - робко ответила она. Изанами кивнула: - А тебя как? - Дориана. Сразу за ее ответом, Ясу больно ущипнула шатенку за невежество: - Госпожа, - добавила Дориана, мысленно проклиная себя за сказанное. Изанами удивилась столь разным характерам близнецов. Их нельзя было считать фасолинами из одного стручка. Обе обладали столь разными личностями, что Изанами едва верилось, что они из одной крови. Лишь схожесть их цвета глаз убеждало ее, что перед ней действительно сидели сестры. - Редкие имена, - заметила Изанами. - Красивые. Похоже, вы из северной части страны Огня. - У вас тоже, - подметила Дориана. - Имя несчастливой Богини. После ее слов, Ясу больно впилась в нее коготками, приказывая, остановиться. Изанами криво улыбнулась ей: - Ты права. Я была названа в честь великой Богини Изанами. Богини основательницы нашего мира, - гордо ответила женщина. - Откуда вы, дитя мое? И из какого рода вы происходите? Дриада и Дориана обменялись коротким, не более чем в секунду взглядом, но старуха не пропустила его. Дориана посмотрела на Изанами. - Мы безродные, - ответила Дориана. - Мы из города Кейши. Наши родители хотели переселиться в город Танзаку, но по дороге были убиты разбойниками. Нас спас человек по имени Какузу, и я попросила его помочь нам, после чего он привез нас сюда. Теперь мы здесь. - Понятно, - недоверчиво сказала Изанами без доли сочувствия. - Вам многое пришлось вынести, дитя мое. Но такова жизнь. Человеку свойственно терять близких ему людей. Это больно. Но эта боль проходит, и со временем, от нее остается только воспоминание. Запомните, девочки, мое первое наставление: прошлое остается в прошлом, настоящего не существует, и лишь от вас зависит ваше будущее, каким оно будет. Вы можете пасть в пучину Ада или же можете подняться в Райские сады. Все зависит лишь от вас. Насколько умело вы можете выстоять судьбе и угодить мне. А пока можете идти. Оставьте нас с Ясу одних.***
Выйдя из покоев госпожи Изанами, девочки перевели дух. Они всё-таки решили не разглашать историю о своём прошлом, так как вовремя осознали: их родословная теперь никого не касается. Клан Гая пал, и посему наследницы уже не имели никакой ценности, разве что способности их клана могли быть использованы в чьих-то злых интересах. Неожиданно Дриада громко хлюпнула носом. Дориана взглянула на свою сестру, и удивилась: - В чем дело, Дриада? - с заботой спросила она. - Я вспомнила дом, - шмыгнув, ответила младшая, еле сдерживая слезы. - Дориана, давай вернемся. Я не хочу здесь оставаться. Здесь все такие злые. Давай вернемся домой. Я так хочу вернуться обратно. Мне здесь так плохо. - Домой? - холодно отозвалась Дориана, и глаза её потускнели. - И как же мы попадем домой? Родной дом у нас отобрали. Уничтожили. - Не знаю, - наконец дрожащим голосом проговорила Дриада. Слезы закипали в ее глазах. - А я знаю, - ответила Дориана резко. - Для начала, нам нужно выжить. Просто выжить, сестренка. И когда-нибудь мы обязательно вернемся. Мы обязательно вернем наш дом, возродим наш клан. Я обещаю тебе. Дриада смахнула не упавшие слезы тыльной стороной ладони. - Улыбнись, - шепнула Дориана. Дриада послушалась, и растянула губы в мягкой улыбке. - Хочешь поиграть? - неожиданно предложила старшая Гая, и у Дриады глаза заблестели от радости. - Поймай меня, если сможешь!***
- Как там старший брат? - спросил Тобирама у Итамы, продолжая шествовать вперед, уткнувшись в бумаги. - Он до сих пор в стране Ветра? - Да, брат, - ответил Итама. - В отчете было написано, что Казекаге полностью отторг предложение старшего брата. Тобирама кивнул: - Этого и следовало ожидать. Старший брат, надеялся, что Казекаге с распростертыми объятиями примет все его условия, позабыв обо всех нанесенных его стране ущербах. Хаширама уже должен понять, что мира таким способом не достичь. Я его не понимаю. Он не может быть настолько наивным. Итама улыбнулся: - Старший брат не наивный, брат. Он просто добрый. Тобирама тяжело вздохнул, и, не останавливаясь, продолжил путь. Как вдруг из поворота выбежала девочка, и с силой ударилась в юного наследника.