My rich boy

Разогнать весь народ было не так уж и просто, как себе представлял Ким. Немного растрепанный, помятый, но злой (на себя) Тэхен пулей вылетел из ванной комнаты, сумел отвоевать себе достаточно удобное место в центре гостиной и крикнул во весь голос, что есть мочи «Выметайтесь вон». Конечно, музыка заглушила отчаянный крик Тэ и его никто больно то и не услышал. Значит, истребить стоило для начала источник шума, чтобы не стараться перекрикивать его. Колонки он нашёл быстро, но разобраться с системой проводов, с помощью которых они были подключены к аппаратуре, мешала до сих пор опьяненная голова. Поэтому, долго не думая, он взял первую попавшуюся под руки тяжелую вещь и с размаху швырнул её к предмету, доставляющему шум. Раздался неожиданный удар, а затем настала тишина, сопровождаемая странным запахом перегара, исходящего от колонок. Зато убил сразу двух зайцев: и избавился от заглушающей уши музыки, и привлёк внимание всего народа. Уж такого точно никто не ожидал. У людей чуть глаза не повыкатывались из орбит, стоило им только взглянуть на результат, достигнутый руками шатена, Ви же было как-то фиолетово. Теперь, когда настала долгожданная тишина, он сам же стал виновником её разрушения из-за достаточно важной причины. По комнате снова разнёсся его остервенелый крик «Живо выметайтесь», и только тогда под недовольными минами на лицах, упреками в адрес шатена, открытыми ругательствами народ начал потихоньку покидать пентхаус. Но, увы, мусора никто за собой не захватил, так что убираться парням, похоже, придётся самим. Только сначала обоим надо придти в себя от потрясений за сегодняшнюю ночь. А если быть точнее, от поцелуя. Влажный язык на автомате прошёлся по искусанным губам, которые, похоже, до сих пор помнили вкус кожи блондина, смешанный с потом, каким-то сладким привкусом и резким алкоголем, стоило только Ви вспомнить события пятиминутной давности. Внизу всё пылало, но так и осталось без внимания. Руки непроизвольно потянулись к затылку, растрепывая волосы на голове, когда Тэхен наконец очнулся от сладкого наваждения. Реальность тяжелым грузом легла на плечи шатена, но он отказывался принимать её. Странно, обычно осознание ошибок — это дело, которым любил заниматься Ви. Критика для него всегда была только в радость, а анализ своих промахов — поощрительный приз за неудачу. Но сейчас признавать то, что он подался слабости, ошибся в столь редком случае, было хуже самой жестокой пытки. Невыносимо и тошно на душе, ибо причины до сих пор оставались неизвестными даже для самого Тэхена. Контролировать себя рядом с блондином было изначально безумно трудно, а в последнее время стало просто невозможно. И ведь, что интересно, хотелось не накричать на него, не разукрасить столь смазливое лицо, не преподать уроки правильных манер, а наоборот. Кима с каждым днем тянуло к Чонгуку всё больше и больше. С невероятно сильной страстью он желал постоянно быть с Чоном, и причина была вовсе не в том, что он являлся его заданием, отнюдь. Их тянуло друг к другу как две половинки одного магнита разных полярностей. И остановить это влечение — было не по силам ни одному. Отрицать было бесполезно, всё равно, что лгать самому себе — в их случае это было равносильно скрытному признанию в более извращенной форме. Этот маленький отпуск только усилил их заинтересованность друг в друге. Он стал своего рода точкой старта для их отношений, но в то же время окончательно запутал их. С приездом в Лондон что-то сломалось в Чонгуке. Своенравный, независящий ни от кого, он вдруг стал похож на бездомную собаку, неожиданно обретшую случайного хозяина, которого совсем не ждал; того, кто подобрал его из улицы, стёр из памяти те времена, когда он лип ко всем прохожим в надежде найти себе хозяина, заботился о нём, полюбил его, несмотря на все внешние изъяны, превратил его из уличного монстра в домашнего щеночка. И сейчас, до сих пор сидя на стиральной машинке, он размышлял над тем, за что ему это досталось. В отличие от той дворняжке, он никогда не искал себе хозяина и даже не стремился к этому. Всегда с новой спутницей, но, при этом всё равно оставаясь одиноким, он был доволен своей жизнью. По крайней мере, этому Чон хотел отчаянно верить, цеплялся за это убеждение, как утопающий хватается за протянутую палку. С чего его вдруг потянуло на парней, и ведь главное не на всех, только на одного — неприятного типа со своими бзиками и секретами — оставалось только догадываться. Когда успела вспыхнуть в его холодном сердце искра, с каждым днём растапливающая годами накопленное самолюбие и эгоистичность и превращающая его в мягкого, податливого и покорного мальчика — Чонгук не знал сам. Когда презрение, размешенное с легкой ненавистью, успело перейти в заинтересованность — не понятно. Ясно одно — Ви менял в нём абсолютно всё, начиная поведением и заканчивая мыслями. В данный момент уборка была последним делом, которым Тэхен хотел заниматься, причём один, но оставлять квартиру в таком состоянии — не в его правилах, так что хочешь не хочешь, лень не лень, а собирать мусор за толпой народу приходилось. И, наверное, хорошо, что одному. Считай, повезло, ибо Ким боялся подходить к ванной комнате даже за километр: постоянно обходил её стороной или вовсе не приближался, потому что не хотел застать Чонгука, который в любой момент может выйти оттуда. Но глаза всё равно невольно пробегали по двери быстрым взглядом только для того, чтобы убедиться, что Чон всё ещё там. Последний, похоже, решил заселиться в этой комнате, ибо шёл уже второй час, а тот до сих пор не выбирался из своей норы. Тэхен уже было начал беспокоиться за него, не дай Бог, что-то ещё натворит с собой, но достаточно громкое дыхание обрывали все мысли о возможном суициде в ванне. Поэтому, когда пентхаус более-менее стал похож на тот, что был прежде, с той же блестящей чистотой и с таким же порядком, что у каждой пылинки было своё место, Ким не стал беспокоить своего соседа, пусть оклемается, а пошёл сразу в постель. Правда, навряд ли хоть у одного из парней получится заснуть этой ночью. Одного будет мучить неприязнь к самому себе, а другой будет топиться в бессмысленных вопросах. Часы пролетели как одна минута. Ну, для Чонгука точно, ибо, находясь всё ещё в недоумении и шоке, он совсем забыл про такую иногда незаметную вещь как время. Всё одним разом навалилось на блондина, заставляя того погрузиться с головой в столь важные сейчас вопросы. По неизвестной причине на глаза накатывались горькие слёзы, но Чонгук был бы не Чонгуком, если бы позволил скатиться хотя бы одной слезе. Это всё было неправильно, абсолютно всё. Он не хотел этого никогда, не желал и отдуваться сейчас за то, что кто-то там на небесах решил приукрасить его и без того обильную жизнь. Когда наконец удалось придти в себя, стрелка на часах давно перешагнула за 12, а комнаты оказались пустыми, поэтому Гуку удалось добраться до своей спальни без всяких неловких встреч и разговоров. Но это определенно не предвещало ничего хорошего.

***

Следующие два дня были не успешней. Парни словно сговорились играть в молчанку, причём не так, как обычно привыкли. Уже на следующее утро оба, похоже, решили притвориться, что ничего не произошло, что ничего не было. И вроде как у них это успешно получалось, ибо прогресс всё же присутствовал. Хотя бы ни один не прятался в своей спальне, а, наоборот, оба свободно разгуливали по квартире, когда только вздумается. Короткие фразы, типо «доброе утро», резали слух, но в то же время ласкали наивное сердце. Напускная улыбка на лице, действующая почти таким же эффектом, как и пыль в глаза — вызывала временную слепоту и заодно неприятный зуд. А обсуждение погоды ничуть не помогало, только сжигало обоих парней изнутри. Напряженная тишина, натянутые нервы, неловкая атмосфера всюду ходили за ними по пятам, как бы сильно те не старались изобразить счастливое настроение внешне, когда как внутри оба ломались с каждым насильно вытянутым словом и улыбкой. Потому этот маленький успех не сулил ничего хорошего. В этот раз Чонгук не пытался ничего исправить. Хватит с него. Один раз уже попробовал. Ничего хорошего из этого не вышло. Просто спокойно плавился в этой угнетающей атмосфере, покорно принимая все правила очередной игры. И если раньше он бы до последнего спорил, отстаивая свои позиции и взгляды, то сейчас оставил всё как есть. Уж лучше так, чем вообще никак. А вот Тэхену, похоже, надоело это постоянное давление, давящее со всех сторон в этом пентхаусе, до такой степени, что молодой человек после двух дней, во время которых он не находил себе места, решил прогуляться по городу. Один. Привести в порядок мысли, разобраться-таки со всем этим дерьмом и окончательно решить, что делать дальше. В итоге днём третьих суток в огромной квартире остался один Чонгук. Как бы сильно не хотелось остановить Ви, когда тот открывал входную дверь, Чон воздержался, ибо знал, что так будет лучше для обоих. И теперь в этой колоссальных размеров квартире Гук чувствовал себя брошенным щенком, хозяин которого ушёл только по делам, но, казалось, навсегда. Стены пентхауса невероятно давили на молодого человека, сидеть на одном месте не хотелось от слова совсем, а выходить на улицу — подавно. Поэтому, когда ноги сами по себе потащили Чонгука по знакомому направлению в сторону комнаты Ви, Гук даже не пытался их остановить. Не зная, зачем он это делает, он просто зашёл в чужую спальню, со всех сторон пропитанную шатеном, и уместился на двуспальной кровати, наполняя легкие столь приятным и знакомым запахом Ви. В этой комнате буквально всё напоминало о шатене, отчего складывалось ощущение, будто он прямо здесь, стоит везде, где только можно, но в то же время его нигде нет. Предметы, казалось, до сих пор помнили прикосновения Тэхена, потому так хотелось дотронуться до них, чтобы почувствовать его касания и на себе, были пропитаны его горьким с примесью мяты ароматом, что хотелось каждый раз вдыхать его, а стены до сих пор помнили его низкий баритон. Чонгук так сильно вцепился в подушку, что пальцы онемели, так усердно вдыхал чужой запах, пытаясь утонуть в нём, запомнить его всеми клеточками тела, что для любого другого человека он бы давно уже надоел, так наслаждался этой идиллией, что здравый смысл давно помахал белым платочком на прощание и свалил. Руки отчаянно шарили по подушке, по простыне, по одеялу, по поверхности кровати и не только в попытках отыскать тепло чужого тела, но так ничего и не нашли. Разве что только какую-то папку документов под матрацем, куда юркая ладонь тоже смогла пробраться, которую Чон исключительно только из-за интереса тут же вытащил. Папка оказалась довольно объёмной, полностью напичканной какими-то документами. Лезть в чужие дела было не совсем в характере Чонгука, обычно ему всегда было плевать на всех и всё, но в этот раз любопытство пересилило похуизм, ибо было совсем не понятно, зачем Ви спрятал документы под матрац. Руки так и чесались, наконец, раскрыть её, а глаза уже были готовы к исследованию. Устроившись удобнее на кровати в сидячем положении, Чонгук вообразил из себя Шерлока Холмса и погрузился в раскрытии тайны, подумав о том, что ничего плохого не случится, если он быстро пробежит одним глазком по тексту. И правда, не случится. Только сердце устроит байкот, стремительно рухнув вниз, когда взгляд зацепится за фотографию во весь лист самого себя на первой же странице, а слёзы непроизвольно скатятся по щеке — наверное, в первый раз за долгие годы — стоит только прочесть данную информацию. Его предали. В которых раз. А на душе всё также больно, как в первый.

***

Первой реакцией было отрицание, которое быстро переросло в истерику. Чонгук нервно мотал головой из стороны в сторону, повторяя одно и то же слово — «нет», и поначалу медленно перелистывал страницы, но со временем голос повысился до истерического крика, в какой-то степени даже мольбы, а файлы с документами буквально летали перед глазами в разные стороны. А затем полетела и сама папка на пол в попытке хоть на чём-то оторваться. На смену отрицанию пришла злость, неимоверно сильная и жаждущая немедленных ответов. Душу жгло адским пламенем от отчаяния и разрывало на мелкие части. Горло душили разные догадки и мысли. Легкие, похоже, исчерпали весь кислород, ибо осознание предательства буквально душило. Слёзы же высохли на щеках, оставляя на них жалкое напоминание о минутной слабости. А кроме желания рвать и метать ничего не осталось. На душе было так плохо, что в меру было бы вешаться, но собственная задетая гордость не позволила оставить всё без наказания. Чонгук ещё до конца не решил, что в нём было больше: злости из-за предательства или всё же гребаного сожаления из-за всего случившегося, абсолютного всего. Он ведь доверился, даже начал симпатизировать своему соседу, который вовсе оказался не соседом, а чертовым агентом. Чонгук был для него всего лишь очередным заданием. Но именно сейчас, когда он начал анализировать прошедшие недели рядом с Ви — теперь, как оказалось, Ким Тэхеном — казалось, что он, наконец, получил целую картинку без недостающих пазлов. Стало ясно, откуда шатен знал то, что не должен был знать, почему он постоянно был рядом с Чоном и всегда спасал его. И как же Гук мог быть таким слепым, раз не замечал и не уделял особого внимания всему этому? Почему раньше не догадался? Нет, разные предположения блондин, конечно же, строил у себя в голове и даже почти был у истины, но так не вовремя остановился, оставляя это дело на дальний ящик, ибо чувства затмили весь здравый смысл. Что дальше делать — у блондина не было ни единого понятия и представления. Для него в эти минуты буквально рушился весь мир, совсем крохотный и хрупкий, но настолько нужный и важный, что жизни без него нет смысла. Он не представлял, как пережить всё это дерьмо. Как справиться со всем тем спектром абсолютно разных эмоций? Как заглушить в себе недавно вспыхнувшую симпатию? Не хотел тонуть, плакать, сожалеть, ненавидеть того, кто ровным счётом не заслуживает даже банального презрения. Оставался один путь — самый верный и безотказный. Тот, которому он доверился еще много лет назад и которому не смел изменять даже в настоящее время. Один звонок всё тем же друзьям сейчас как никогда способен был решить все проблемы.

***

Небольшая прогулка помогла если и не решить все проблемы, то хотя бы успокоить свои измотанные нервы, так что вернулся шатен обратно в квартиру с новым приливом сил и, наконец, действительно в хорошем расположении духа. В пентхаусе стояла уж слишком мертвая тишина даже для одного человека, но Ви не особо уделил этому внимания: возможно, Чонгук просто спал в своей комнате, ведь на улице давно стояла глубокая ночь. Поэтому Тэхен отправился сразу же в свою спальню, дверь которой по неизвестной причине была открыта. Тело напряглось из-за такой мелочи, шаги стали более тихими и аккуратными, а глаза бегло шарили по пустой комнате, помятой и раскрытой кровати и лежащей на полу знакомой папке документов об его соседе. Он всё знает. Понял. Увидел. Внутренности скрутило тугим узлом, а ноги сразу же развернулись в направлении комнаты Чонгука, которого там не оказалось. Прекрасно. Только этого не хватало. Убежал. Только вот куда? Город он не так уж и хорошо знает, но и гулять по улицам он не станет — натура не позволит. В голове крутилась навязчивая мысль о клубе, но таких в Лондоне навалом, и каждый объезжать Тэхен не собирался. Ему надо найти блондина в ближайшие часы, объяснить ему всё или хотя бы попытаться, пока он не напридумывал себе всяких глупостей и не вляпался в неприятности. Хотя о чём тут говорить ещё? Всё итак ясно. Ким и не надеется на прощение, ему сойдет и обычное понимание, но ждать это от Чонгука то же самое, что верить в Санта Клауса. Почему-то складывалось ощущение, что Чон не захочет даже слушать его. Тэхен снова всё испортил, даже не догадываясь об этом. Кто же знал, что Чон полезет в комнату шатена, да еще и начнёт ковыряться под матрацем? Какая оплошность со стороны Кима. Слишком самонадеянный, он не продумал всё до мельчайших нюансов. А теперь от безысходности хотелось рвать на себе волосы и выть в голос. А лучше почесать об кого-нибудь кулаки. Или найти Чонгука. Звонить было некому, ибо парни за всё время своего прибывания в Лондоне даже не удосужились поменять сим-карты на здешние. Хотя, если подумать, то Чон не мог просто так уйти, всё равно он звонил каким-нибудь знакомым с того телефона, который имелся в квартире, иначе откуда в ту ночь Гук откопал столько народу? Не успела эта мысль до конца придти в голову, как Тэхен сразу же бросился к трубке. Узнать номер не составило труда, поэтому, быстро записав комбинацию цифр на ладонь с помощью откопавшей ручки, Ким сразу же позвонил своему боссу. Без лишних приветствий он тут же изъяснил всю ситуацию, назвал номер и попросил определить местонахождение этого абонента, с которым, возможно, Чонгук и находится. По крайней мере Ви на это очень сильно надеялся, ибо другого выхода у них не было. Попытка не пытка. Спустя уже несколько минут адрес был на руках Тэхена, а такси вовремя подъехало к дому. Быстро назвав улицу и номер здания водителю, Ким устроился удобнее в салоне и попросил ехать как можно быстрее, не забыв предупредить, что оставит хорошие чаевые. Завизжал двигатель, извещая о скорой поездке, но Кима это нисколько не успокоило. Даже очень большая нарушающая все правила скорость казалось шатену безумно медленной. Нервы были натянуты до предела, а сидеть в машине уже казалось не такой хорошей идей. Ему хотелось быстрее добраться до блондина, но, похоже, судьба была с ним не согласна.

***

Мало. Чонгуку всё было мало. Вроде бы алкоголя было выпито достаточно для того, чтобы опьянеть до забытья, но почему-то Чон до сих пор мог трезво мыслить. Из головы всё не выходили мысли ни о Тэхене, ни об его предательстве, которые Гук отчаянно пытался выкинуть оттуда хотя бы на одну ночь. Музыка заглушала уши, перед глазами маячили очередные дамы, пытающиеся охмурить блондина — всё как он любил, но на этот раз этого не доставало. От танцев сегодня Чонгук отказался, ибо был не в настроении. А бармен попался какой-то неразговорчивый. Точнее, возможно, он был бы хорошим собеседником, если бы понимал корейский, но увы. Половая связь казалась самым хорошим вариантом для этого случая, если бы Чона не тошнило буквально от всего. Хотелось блевать от такой жизни, в которой ни на кого нельзя положиться. Сегодняшнее разоблачение, словно удар в спину, которого Гук совсем не ожидал от такого человека. Горло душили горькие слёзы, не выходящие наружу только из-за опьянённого состояния парня. Грудную клетку словно скрутили железными цепями и не хотели освобождать уже который час. В голове до сих пор не укладывалась мысль о предательстве. Хотя о чём речь? Кто такой Чонгук Тэхену? Просто работа. Просто чёртова работа — слова пожирающие блондина изнутри уже несколько часов подряд. Какого черта он полюбил его? Почему доверился именно этому скользкому типу? Зачем? Как? Все чёртовы надежды должны были сломаться в тот же момент, как появились, ибо у Ви есть парень, так что изначально их воображаемые отношения, иногда переходящие рамки дозволенного из-за порыва неконтролируемой страсти, были обречены на провал, даже не начавшись. Шатен, наверное, спит себе спокойно в своей кровати и даже не беспокоится о нём сейчас, когда как Гук мысленно проходит все девять кругов ада. Или нет, наверняка себе мозги все сломал в попытках найти блондина, ибо это его работа — следить за Чоном — которую ему поручил отец. Отец. Вся злость мигом переключилась на новое действующее лицо. Он знал всё изначально. Это ведь всё из-за него. Это он подослал шпиона в дом своего сына. Какой же Чонгук дурак! Следовало об этом догадаться ещё тогда, с первого покушения. Правильно, он ведь сам не может следить за своим отпрыском, вот и подослал всяких шавок буквально к собственному сыну в сердце, сам того не понимая. Сын хорошего друга. Смешно. Гук даже расплылся в легкой усмешке. Хотя, блондин сам виноват во всём, так что нечего обвинять других. Он сам допустил то, чтобы какой-то парень так близко подобрался к его холодному сердцу и растопил его. И главное ведь, что это действительно был парень. Блять, как же всё сложно. Хоть вешайся. Да Чон то и рад этому, только вот что-то останавливает. Возможно, это неправильно, но Чонгук так отчаянно хотел сейчас услышать голос шатена, ласкающий слух до восторженных мурашек по телу, хоть какие-нибудь оправдания; безумно хотел поверить им, чтобы не тонуть в этих уничтожающих душу чувствах; хотел услышать, что это была просто не удачная шутка, что на самом деле он не агент, а Чонгук не его задание, что он находился всё это время рядом с ним не из-за работы. Сам же себе противоречил, но ведь против сердца не пойдёшь. Хотя прекрасно понимал, что ничего из этого не случится. Просто тешился этими жалкими надеждами, в глубине души всё ещё продолжая верить в них. В какой-то момент Чонгуку просто всё надоело. Надоело переживать, надоело тонуть, надоело любить. Хотелось просто получить кайф. И пусть этот Ким Тэхен пойдёт на хуй. Чону похуй. Удачно попавшаяся девушка прекрасно подошла для осуществления задуманного. Долго не думая, он оставил свою выпивку на барной стойке и направился в туалет со своей новой спутницей. И уже в самой отдаленной от двери кабинки Гук жадно впился в её губы в страстном поцелуе, в котором не чувствовалось ни капли ласки и нежности, одна жестокость и власть. Девушка же была не против такой грубости. Страсть затмила все потусторонние мысли, чему Чон безудержно радовался. Не совсем гигиенично, мерзко и неправильно, а Чонгуку срать на все условия. Он сейчас не в том состоянии, чтобы задумываться о том месте, где заняться сексом, важнее сам процесс. Руки, что чужие, что свои, грубо шарили по коже, и только они дошли до одежды, как раздался неожиданный громкий удар двери кабинки об стену. Удивленные и покрытые похотью глаза тут же посмотрели на источник шума, коим являлся застывший в проеме двери озверевший Ви. Из глубины глотки невольно вышел какой-то невеселый смех при виде своей «няньки». — Всё-таки пришёл? Боишься выговора от моего папочки? — желчь так и сочилась из его уст, доставляя Киму еще больше причин для злости. — Выметайтесь, — строгий приказ, не принимающий отказов. Девушка, увидев всю враждебность этого парня, озадаченно посмотрела на Чона, который кивнул ей головой, наградила его испепеляющим взглядом и убежала прочь. Парни остались одни. Глаза буквально сверлили дыру в чужом теле, а из ноздрей, расширяющихся до больших размеров, выходил горячий воздух. — Ты не слышал, что я сказал? — грубый голос раздался по всей комнатке. — Ты не в тех полномочиях, чтобы указывать мне, — продолжал язвить Гук. — Ты сам напросился, — Тэхен пожал плечам и резко поднял Чонгука, перекинув того через плечо. — Какого хуя? — закричал блондин, колотя своего соседа кулаками по спине. — Живо отпусти! — Как только прибудем в квартиру. Тэхен вышел вместе со своей жертвой из уборной комнаты, стремительно направляясь к выходу из клуба и не обращая внимания на ошарашенные лица людей. На улице продолжало ждать такси, водителя которого Ким заранее попросил немного подождать, опять же за хорошие чаевые. Насильно погрузив сопротивляющееся тело в салон автомобиля и озадачив тем самым водителя, Тэхен приказал ехать обратно, объяснив, что это его друг. Чонгук всю дорогу пытался как-то сопротивляться, но Ким скрутил его на задних сидениях так, чтобы двигаться не представлялось возможности, и закрыл рот.

***

Дорога заняла не больше двадцати минут. Заплатив обещанную сумму водителю, Тэ вышел из машины, таща за собой блондина со скрученными руками, снова закинул последнего к себе на плечо и потащил в пентхаус. Чонгук не переставал брыкаться, так что силы шатена верно покидали его с каждым новым шагом. Поэтому, когда цель всё же была достигнута, Ким остался совсем без сил, но Чона до квартиры всё-таки донёс. Правда, стоило только Чонгуку ощутить твердую землю под ногами, как шатену прилетел очень сильный удар по щеке, отчего из глаз Ви буквально посыпались искры. Во рту появился ржавый привкус крови, а скула неприятно заныла. Одним ударом дело бы не обошлось, если бы Ким не скрутил руки блондина. — Сволочь конченая! Тварь! Чтобы ты сдох от СПИДа! Не трогай меня своими грязными руками, — нелестные высказывания в адрес шатена продолжали сыпаться из уст Чона еще с клуба. — Агент ебаный! Как ты мог?! Почему всё не рассказал? Ой, да, точно, я же всего лишь твой способ заработка. Интересно, а целоваться со мной тоже входит в твои обязанности?! Неужели отец и это позволил тебе? Сейчас Чонгук очень сильно напоминал девочку-подростка, которая первый раз познала всю горечь расставания с любимым парнем, а ещё Чимина. Истерический смех заполнил всё помещение, отчего у Ви сдали нервы. В который раз за сегодняшнюю ночь он закинул блондина к себе на плечо и понёс в ванную комнату, отдельную от других. Следующей остановкой Чонгука была душевая кабинка. Тэхен же взял душевой кран и включил холодную воду. В считанные секунды Чон полностью намок прямо в одежде. Крики стали еще громче, а выбраться из кабинки мешала вода, направленная прямо в глаза молодого человека, поэтому Гуку пришлось отвернуться лицом к полупрозрачной стенке. Холод охватил всё тело, покрывающееся табунами мурашек, а с одеждой можно было распрощаться раз и навсегда. Отборный мат так и сочился из уст блондина, но зато голова более-менее прояснилась. Вдруг вода прекратила литься, а мокрое и холодное тело почувствовало тепло чужого, которое оказалось в невероятной близости. Кислород сперло из легких, от чего организм угрожал умереть из-за недостатка воздуха, а пульс и вовсе пропал. — Это тебе за то, что сбежал, — низкий шепот над ухом и, как результат, вставшие волоски на теле. — Теперь мы можем нормально поговорить? — Пошёл на хуй, — прыснул Гук, пытаясь ногой ударить шатена, но эта попытка не увенчалась успехом. — Хорошо, тогда слушай внимательно, — процедил Тэ. — Меня наняли для того, чтобы охранять твой зад, понял? Как ты заметил, то покушение в клубе было не случайным, и после него последовал еще ряд других неприятных случаев, и как ты думаешь, ты бы смог выбраться хотя бы из одного без моей помощи? Если ты считаешь, что я тебя предал, то это не так. Я, наоборот, оберегал тебя всё это время, а если тебя смущает поддельная личность, то уж извини, но так потребовал твой отец, я сам не в восторге от этого. И да, поддельное у меня было только имя, всё остальное то, что я тебе рассказывал, взято из моей личной жизни. Да, признаюсь, обманывал, но ты сам никогда и не тянулся узнать меня лучше, я даже не уверен, что ты запомнил мое ненастоящее имя, так что нечего катить всю бочку на меня, в данной ситуации виноваты оба. А ты еще должен сказать спасибо за несколько раз спасенную жизнь, без меня ты бы давно гнил в гробу. Наверное, так старательно оправдывался Тэхен первый раз. Даже Чимину он так настойчиво не доказывал причины своих ошибок, как только что делал это перед Чоном. Сейчас первостепенной задачей для него было не потерять доверие блондина, ведь именно это его больше всего пугало на данный момент. Он нуждался хоть в каком-нибудь ответе, в пути на встречу от блондина. Но Чон уперто молчал. Впервые за эту ночь из него не выходил ни один звук и ни одно движение. Может, думал, анализировал или просто не знал, что сказать, но Ким не мог больше терпеть это угнетающее молчание, смешенное с каплями воды. Не мог позволить себе потерять столь ненавистного раньше соседа. Иначе это конец. — Чонгук, — собственное имя, произнесенное с такой теплотой, нежностью и любовью в голосе, что хотелось растаять прямо здесь и сейчас, заставило покрыться тело мелкой дрожью, — я, честно, не хотел всего этого. Я не думал, что твоё дело протянется на такой большой промежуток времени, и уж тем более не думал, что смогу проникнуться к тебе симпатией. Мне не хотелось никому причинять боль, но так получилось. Прости. А в ответ всё та же угнетающая тишина, заставляющая трястись от страха. Похоже, это действительно конец. -Чонгук, не молчи, — жалобным голосом умолял Тэхен. — А что мне сказать? Ох, извини, мне тоже очень жаль, что всё так получилось? Ну, нет, обойдусь, — язвительный тон причинял боль, от которой хотелось зарыться куда-нибудь в тёмный уголок, где тебя никто не найдет, и просто навзрыд рыдать. — Я одного только не понимаю: зачем? Зачем все эти ласки, поцелуи? Зачем ты позволил мне испытать всё это, а потом взял и обломал? Я ведь этого не просил, уверен, что отец тоже. Вопрос, на который Чон не ждал ответа, ведь были моменты, когда он сам лез к шатену. Тем более всего этого не было, если бы Гук не отвечал, так что, действительно, виноваты оба, а искать ответы — бесполезно, это дело уже обречено на провал. — Потому что хотел, — ни капли лжи. Горькая правда, в которой Тэхен боялся признаваться даже самому себе, должна была поставить все точки над «i», а в итоге всё наоборот только усложнила. Не совсем понятная, но доставляющая такое блаженное состояние. Только вот ненадолго. У Чона будто что-то расцвело внутри от этого словосочетания. Сердце ушло в пляс, наплевав на и без того повышенный пульс, а дыхание участилось, наполняя легкие запасом кислорода на целый год вперёд. — То есть ты… — договорить Чонгуку не дал звонок телефона, звенящий на всю квартиру. Отлипать до безумия не хотелось, но, тяжело выдохнув, Тэхен всё же с большой неохотой вышел из кабинки весь мокрый спереди и пошёл в гостиную, чтобы снять трубку. Недовольство сменилось любопытством, когда Ким понял, что кроме босса этот телефонный номер никто не знает. — Да? — настороженно начал шатен. — Вы можете возвращаться в Корею, покушитель пойман, — раздался на том конце до боли знакомый голос Господина Чана.