No one wins

Забыться... Вот что ей было нужно. Проблемы, недопонимания, оскорбительные слова любимого человека, которые он кидал ей с видом абсолютного превосходства, уверенный,что она простит. Абсолютное прощение. Абсолютная власть другого человека Она хотела забыть это. Она хотела забыть,как позорно сбежала из их квартиры, после того,как он в очередной раз сказал,что она слишком многое позволяет себе для обычной любовницы. Она хотела уничтожить из памяти сочувствующий взгляд таксиста,которыми он так часто одаривал её, когда она направлялась в новый клуб "Комбо". Она не разбиралась ни в клубах, ни в каких-то других ночных развлечениях. Она жила будто в другой реальности. Сменила клетку родительской заботы на более узкую, где она была по сути бесправна. Она уничтожила свою личность в тот момент, когда взяла ключи от того дома. Она продала свою любовь... Уничтожила лучшую свою часть, надеясь, что её родной человек поймет ценность её дара. Не понял. Не осознал,что она отдала. Принял как должное то,что она день ото дня уничтожила себя... Она поняла степень своего падения, когда она, свернувшись в позе эмбриона, слышала его тихие, едва уловимые шаги на кухне. Поняла, как больно ей, что он просто ложится рядом с ней,а она даже не может ничего сказать о своей боли. Уничтоженная. Сломленная. Бесправная. Жалкая тень себя прежней. Вот кем она стала... Огни города мелькали перед ней. Ночные странники слились для неё в одну сплошную размытую линию, в котором она чувствовала, что вновь впадает в это забытье, какое было, когда он уходил. Он всегда делал это так, будто она никто. Как-то хамовато. Говоря напоследок столько неприятных слов. Что она как была никем, так и осталась. Никем. Что не его вина,что даже трахать такую как она, он брезгует. Его ласковые прикосновения причиняли боль. Его нежность била по ней хуже, если бы над ней занесли кнут. Ей было тошно от себя. От него. От жизни. Ей надоело вот так существовать от встречи до встречи. Он же не сразу таким стал... сначала был невероятно нежен. И тогда она была по-настоящему счастлива. Она, глупая, на миг даже решила, что ему, может быть, и не наплевать на неё. А потом он пришел взбешенный после очередной встречи с советом директоров... После этого визита кровотечение не останавливалось в течение недели. Немного оправивашись, она все же сходила к врачу. А врачу, который решил, что её изнасиловали. К врачу, предложившему ей написать заявление в полицию. Она помнила, как жалко что-то лепетала,что не надо. А доктор, добрая старушка, все же осторожно спросила,что же с ней случилось. А она, захлебываясь в истерике, судорожно рассказывала ей,что это был её любимый человек. Что она сорвала тогда голос, когда умоляла его остановиться. И как он, дав ей сильные пощечины, продолжал, предпочитая не видеть ни её слез, ни пустого взгляда, ни крови, которая капала на белоснежные простыни. Выслушав её, она, легонько погладив её по плечу, произнесла лишь одно: -Никогда не бери на себя роль жертвы. Ты сильнее, чем думает этот мир. Эти слова обожгли её словно кислота. Она же помнила, какой она была. Как она улыбалась каждому встречному. Как светились её глаза, когда она видела себя в зеркале. А сейчас? Она разбила все зеркала в доме. Ей было наплевать, что это к несчастью. Несчастье... Она проклинала тогда себя и свою любовь... От которого почти ничего и не осталось. Она молча протянула таксисту деньги, давая сверх суммы по счетчику. Деньги не были теперь проблемой. Эмир давал их так часто, будто у него дома был нелегально организованный аппарат по выпуску этих чертовых бумажных серебрянников. Она старалась перебарывать себя в моменты этой продажи самой себя, натягивая на лицо фальшивую улыбку. Она чувствовала себя шлюхой. Наверное, она ей и была. Но она отличалась от других проституток тем,что те продавались за деньги, а она за крупицы его фальшивой заботы и любви. Она продавалась за шанс быть просто рядом. Она предала себя ради него. А он, смотря на неё как насекомое, давал очередные конверты, даря очередные ювелирные украшения, которые она никогда не носила. Бриллианты были напоминания о бессонных ночах... Она боялась спать, потому что перед ней, когда она закрывала глаза, постоянно представал этот его холодный взгляд, когда он равнодушно толкал её на постель и также без эмоций раздвигал её ноги. Он откупался украшениями, машинами, различными видами валюты. Он так просил прощения. А она, находя сотни оправданий, прощала, через силу говоря ему слова благодарности на очередной подарок. Она помнила свою первую попытку суицида. Он во время близости назвал имя своей жены. Учитывая, каким он нежным был тогда, она мгновенно поняла, кому адресовались эти ласки и столь обходительное отношение. Поняла... И впервые оттолкнула его, скидывая с себя это тело, ставшее ей в один миг столь противным. Ей было тошно от того, что она минуту назад стонала под ним, радуясь этому изменению в его поведении. Она, отвернувшись от него и прикрывшись, молча, кивком головы указала ему на дверь. А он, неспешно одеваясь, сказал фразу, которая заставила её потом разгонять новую BMW на огромной скорости... - Я всегда представлял на твоём месте Нихан... Он также молча и ушел, наверняка упиваясь болью в её глазах. А она, выжимая максимальную скорость холодного металла, старалась через пелину слёз и сквозь свои всхлипы, успокоиться. Но этот чертов стон, протяжный, такой тягучий, вновь эхом пробился сквозь грохот музыки. Она не знала, что было тогда с ней. Будто это была не она, но... она свернула дорогой автомобиль в направлении ограждения моста, прорываясь к тихим водам моря. И она, находясь под водой, впервые почувствовала покой... Ей было тихо. Она чувствовала, как боль постепенно уходит из её тела вместе с дыханием жизни. Она чувствовала, как запас воздуха в легких кончается, как начинает гореть тело... Она помнила даже то, как видела гниль дна сквозь толщу воды. И помнила, как она тогда думала,что больше никогда не увидит некогда любимого человека. Она же хотела уйти? И ушла. Вопреки его воле... Ушла с улыбкой на устах... Уже потом она, к сожалению, проснулась в шикарной палате, где было слишком светло, слишком уютно. Потолок был зеркальным, и там она увидела капельницу, которая зачем-то возвращала ей жизнь. Да кому нужна эта жалкая пародия? Она сделала выбор. И даже в этом он отказал ей. В праве уйти... Она с безразличием смотрела на окружающую роскошь. Она не хотела тут быть. В этом мире. Она не хотела вновь погружаться в эту лаву отчаяния и ненависти к себе. Она не хотела. А ему было наплевать. Ну да... Игрушка ж должна знать своё место. И сама поняла, что выхода нет. Надежды на искупление нет. В ней не осталось веры, что этот ад хоть когда-то закончится... После того, как она пролежала в частной клиники в течение месяца, она так хотела просто забыть прошлое. Она перестала воспринимать окружающее. Ей кололи что-то, она ощущала сильное жжение на месте укола,но эта боль была мгновенной. Ей было все равно на распросы полицейских, на то, что её вполне могут определить в дом для душевно больных. И только однажды боль вернулась... -Вы были на втором месяце беременности. К сожалению, ребенок не выжил. А мы слишком поздно поняли в чем дело... Вы несколько дней носили в себе...мертвого ребенка... Нам жаль...Но вы не можете больше иметь детей. Боль...Она начала смеяться, прикасаясь к своему плоскому животу. Она смотрела в невозмутимое лицо врача, который вынес страшнейший приговор. Слова, произнесенные так, будто речь шла о погоде, сломали плотину, которая удерживала её адекватность. Как ей потом рассказали, её крик был слышен далеко за пределами её палаты. Её крик, от которого у медсестры побежали мурашки. Тот крик, который напоминал крик загнанного зверя. Крик, которого она не помнит. Боль...Ярость...Ненависть... И лишь, раскачиваясь после успокоительного, вколотого сверх нормы, она шептала себе под нос... -Будь проклят тот день, когда я полюбила... И потом она одна, встав, не зная зачем, ушла из места своего заточения... в пустоту. Никуда. Она никого не хотела видеть. Она не хотела даже намека на свою прошлую жизнь. Она хотела забыться... Врач выписал ей какие-то рецепты, которые она выкинула в ближайшую урну. Она не хотела жить... Ей не к чему пытаться её продолжить... Она хотела кричать, когда на светофоре ей на глаза попался магазин для будущих мам. Она сдержала себя. И быстро отвернулась, чувствуя, что дрожь вновь охватывает её тело... Она чувствовала очередную волну агонии... Но превзошла себя и просто нашла в себе силы улыбнуться. Она улыбалась в лицо этому ненужному мужчине,который уже ждал её в квартире... Он ждал. Как будто он был ей нужен. Как будто ей нужно очередное напоминание об её потере. Она не слышала его слов. Она не видела его. Не ощущала его рук,которые, вроде, хотели её обнять. Она не хотела быть тут. Раньше да. Душу б продала. А она похоже и продала, раз Бог так жестоко наказывает её за любовь. Эта любовь стала её концом. Её бездной. Которая потом была заполнена алкоголем...Она потонула в нём. Она сменила замки. И утопала в бездне отчаяния. Она утопала в нём... И вот она случайно разбила очередную бутылку... И увидела острый край стекла. Она не думала. Резко провела по запястию, ощущая,как быстро кровь течет по руке, капая на ковер и смешиваясь с пролитым вином. Очередная попытка остановить пытку жизнью. Очередная неудача. Очередная попытка даровать ей жизнь. Он был Богом раньше. А сейчас его щедрость напоминала насмешку. Его поцелуи напоминали клеймо. Ведь она не могла уйти... Она помнила, как всего лишь однажды пыталась ему изменить... Просто перестать ощущать на себе его прикосновения... И потом она наблюдала за страданиями парня, которого избивали битами его люди, ломая кости на его ногах, руках, дробя их и кроша, будто это не живой человек, а какая-то ненужная статуя. Его крик...Его стоны боли... Они периодически воскресают в её сознании... И тихий шепот того, ради кого она продала себя: - Ты видишь? Он страдает по твоей вине. Из-за тебя... И он умрет при тебе сегодня. Это твой урок, маленькая моя. И она помнила,как этот парень испустил последний свой вздох при ней. Как медленно, мучительно он уходил. Из-за неё... Потому что она захотела спасения...А его не было... А она, понимая, что не может быть места сожалению и состраданию... Она вынуждена быть с ним...Что же... И она, уничтожая в себе понимание отвращения от самой себя, обернулась к нему. И тут она увидела, как он будто сам потух...Он хоть и внимательно следил за ней, но в его позе читалось напряжение. Будто он чего-то ждал... И она сама приблизилась к нему, глуша в себе вопль разума, который умолял её бежать. Она ж просто хотела ощутить себя хоть немного живой... И она, просто не понимая, почему страдает именно она, начинает его целовать, пытаясь не воскрешать в памяти умоляющие глаза только умершего парня. Она целовала, как когда-то...Она будто вернулась в начало их истории. Она вновь стала счастливой... Она целовала...И рукой незаметно вытащила его пистолет. Тот даже не заметил... -Как же давно я ждал тебя настоящую...- шептал он, зарываясь своими руками в её волосы, лаская её за ухом, судорожно целуя её лицо. - Именно такой, какая ты сейчас. Моя... Если ради этого надо убивать каждого твоего поклонника, я буду делать это чаще... Он будто был в трансе, прикасаясь к ней так, будто не он сейчас возложил на неё очередную ношу вины за смерть ни в чем неповинного человека. Так просто все, оказывается. Он погрузил её в ад, чтоб воскресить ту, что сам и уничтожил. Бил словами. Насиловал... Чтоб просто получить какую-то реакцию?! И она, ошарашенная этой мыслью, сделала невольный шаг назад. Она пятилась от своей догадки. От правды... Правда действительно может причинить столько боли... -Я не твоя, - медленно произнесла она. - Я не могу быть с тем, кто сознательно сыграл очередную партию с моей жизнью... И она, не секунды не медлив, поднесла пистолет к своему виску, надеясь,что все же он заряжен. Что он избавит её от мук. Нажала на рычаг... Выстрел раздался. И её глаза навечно запечатлели взгляд человека, что стал её концом.