Наедине

Ты стоишь в прихожей и пытаешься стащить с себя бежевый плащик, немного пошатываясь. Судя по всему выпитый алкоголь начал действовать только сейчас, потому что до этого ты чувствовала себя абсолютно трезвой. Ты резко зажмуриваешь глаза, когда свет в прихожей внезапно включается. От неожиданности чуть шагаешь в сторону и заваливаешься на пуфик, стоящий в самом углу. От резкой смены положения голова начинает трещать и ты болезненно стонешь, хватаясь за нее. Открываешь глаза и видишь в проходе своего парня, одетого лишь в домашние штаны. Присвистываешь и только потом замечаешь его недовольный взгляд, требующий объяснений. — Привет, — ты глупо хихикаешь. Ты вроде понимаешь, что говоришь полнейший бред, но ничего поделать с собой не можешь, — а я вот…сижу, жду тебя. Чунмен тяжело вздыхает, его взгляд становится теплее. Парень уже не злится на тебя за столь позднее возвращение, ведь сейчас ты здесь и с тобой всё хорошо, но он по-прежнему недоволен твоим состоянием. Он подходит ближе и присаживается на одно колено. Ты удивлённо наблюдаешь за каждым его движением. Чунмен снимает твои туфли и открывает дверцу небольшого шкафчика. Ставит туда твою обувь и смотрит на тебя снизу вверх осуждающим взглядом. — Что скажешь в своё оправдание? — на самом деле парню уже становится смешно от твоего виноватого вида. Ты начинаешь мять пальцы и опускаешь взгляд на пол. — Я виношко немовата, — слова звучат как-то иначе, язык заплетается, но ты говоришь снова, — немножко виновата! Чунмен почти открыто смеётся с твоей ошибки и снова лишь вздыхает. Он не будет тебя ругать, это ты и так знаешь. Парень поднимает тебя и несёт в спальню. Усаживает на край кровати и уходит на кухню. В твоей голове мелькает мысль, что пора бы ложиться спать и ты кое-как стягиваешь с себя темно-синее платье, оставаясь в кружевном белье такого же цвета. Опираешься бедрами на подоконник и пытаешься снять с себя чулки. Чунмен возвращается в комнату с таблеткой в одной руке и стаканом воды в другой и замирает на пороге. Конечно, он уже не раз видел тебя не только в нижнем белье, но и без него, но сейчас всё выглядит как-то совсем иначе. Чунмен нервно сглатывает, смотря на твой изящный силуэт. Свет луны выделяет каждый изгиб твоего тела. Парень качает головой, отгоняя непрошеные мысли, но кто избавит его от возбуждения в штанах? Чунмен отдает тебе лекарство, и ты с благодарностью его принимаешь. Закидываешь в рот таблетку и выпиваешь всю воду из стакана, затем отставляя его в сторону. Опускаешь вниз голову и тут же замечаешь выпуклость на штанах парня. Ухмыляешься своим мыслям и тянешься рукой к резинке штанов. Чунмен не успевает среагировать, когда ты оттягиваешь резинку, понимаешь, что под пижамными штанами больше ничего нет, и беспрепятственно проникаешь под них рукой, обхватывая возбужденный орган парня. Тот ставит руки на подоконник по обе стороны от тебя и шумно втягивает воздух, упираясь лбом тебе в плечо. Алкоголь будто разом испарился из твоего организма и мысли прояснились. Чунмен вряд ли станет заниматься любовью с пьяной девушкой, пусть даже и со своей. Кажется, тебе придется постараться, доказывая парню, что ничего плохого не произойдет. В его голове не должно остаться ни единой мысли. — Прекрати. Ты пьяна, — ты слышишь, как его голос начинает дрожать на последнем слове, когда ты проводишь рукой по всей длине его члена. Тело Чунмена всегда резко реагирует на ласки. Большим пальцем проводишь по розовой головке, размазывая выступившую смазку. Кое-как забираешься на подоконник, широко разведя ноги, и притягиваешь к себе возбужденного парня. Целуешь его, а рукой вновь касаешься возбужденного члена, начиная двигать ею в том темпе, который тебе нравится. Парень стонет в поцелуй и кладет свои руки на твои ягодицы. Ты улыбаешься, понимая, что Чунмен уже почти сдался. Придвигаешься чуть ближе и трешься промежностью о его орган. Чувствуешь, как парень начинает толкаться своими бедрами тебе навстречу. — Давай же, милый, я так хочу почувствовать тебя, — с придыханием произносишь ты на ухо парню, и от твоего томного голоса крышу сносит ещё сильнее. Чунмен подцепляет твои кружевные трусики и рвет их, откидывая ненужную материю куда подальше. Припадает поцелуями к твоей груди и жадно вбирает один сосок в рот, в то время как пальцами играется с другим. Ты опираешься руками о белую поверхность и случайно сталкиваешь пустой стакан. Проходит буквально пара секунд, когда за окном слышится звон разбитого стекла. Пижамные штаны болтаются на щиколотках парня, он нетерпеливо толкается в тебя, слышит, как ты ругаешься сквозь зубы, и кусает тебя за кожу под ребрами. Наверняка от такого укуса останется след, но зато в следующий раз ты, может быть, подумаешь, прежде чем произносить подобные слова. Ты обхватываешь своими ногами задницу Чунмена и буквально вжимаешь его в себя. От этого движения наслаждение накрывает с головой, и вы громко стонете имена друг друга. — Как же в тебе, — парень тяжело вздыхает и облизывает пересохшие губы, — великолепно. Под открытыми окнами кто-то ходит, и ты всеми силами стараешься сдерживать свои стоны. Впиваешься зубами в шею парня и слышишь его недовольное шипение. Чунмен начинает сбиваться с ритма, двигается хаотичнее, а затем выходит из тебя, кончая на подоконник. Ты до сих пор неудовлетворённая и собираешься помочь себе сама, но Чунмен перехватывает твою руку и заменяет своей. Он вновь целует тебя, проникая сразу тремя пальцами и начиная двигать ими в бешеном темпе. Ты жалобно скулишь в поцелуй. По всему телу проходит приятная судорога. Через пару секунд Чунмен подхватывает тебя под ягодицы и переносит на мягкую кровать. — Негодница, — ласково шепчет он тебе на ухо и невинно целует в лоб.