Жираф и Булочка

Вечер выдался слишком эмоциональным и насыщенным. Хенрик теперь чувствовал себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Немного опустошенным. А Тарьяй, судя по его виду, вообще находился на грани обморока. Не каждый день тебя выворачивают наизнанку. Наверное, в глубине души, Хенрик чувствовал себя немного виноватым. Все же он старше, умнее. Тарьяй всего семнадцать. Но, блядь, кому он пытался врать. Он ликовал внутри. Тарьяй его действительно любил. Сейчас Тарьяй, может, и действительно любил, но его в конец разморило, и он вырубился прямо на плече Хенрика. Перед телевизором, по которому они смотрели какое-то дурацкое шоу. И на самом деле, Холм просидел бы так вечность, охраняя сон Му. Но в его кармане завибрировал телефон, и надо было бы ответить. Они и так пропали с радаров на несколько дней. Друзья, наверное, уже потеряли. Осторожно высвободившись и подложив под голову Тарьяй подушку, Хенрик поднялся и прикрыл парня еще и пледом. В груди защемило от переполняющей нежности. Но настойчивая вибрация телефона заставила поспешить на кухню. Конечно это была мама. - Детка, как вы там? - Все хорошо, ма. Он уснул, - Хенрик улыбнулся, голос Сив звучал взволнованно. Он оказался прав, Тарьяй поделился с ней. Ну или, что вероятнее, мама все у него выпытала и снабдила инструкциями. - Вы у тебя останетесь? - судя по шуму, она все еще была в ресторане, хотя время давно перевалило за десять вечера. Слышался шум кастрюль, крики из кухни, и эти звуки заставили Хенрика вспомнить, что в последний раз они ели только утром. Сам-то он мог, как верблюд, наесться один раз на пару дней. А вот о Тарьяй следовало позаботиться. - Ага, он ко мне пришел, - от невольно проскочившей в голосе гордости самому стало смешно. Хенрик откашлялся и решил сменить тему. - Слушай, что можно приготовить быстро на ужин? Его надо накормить. - Ох, конечно, сейчас, погоди, - Сив, по-видимому, зашла в свой кабинет, потому что окружающий шум стих. - У тебя должна быть паста. Я привозила на прошлой неделе. А в морозильной камере есть готовые морепродукты, просто брось их на сковороду на несколько минут. У тебя должны быть сливки. Третья полка сверху справа от плиты… Хенрик выполнял инструкции матери. Поставил воду для пасты, нашел в морозильнике пакет с креветками и еще какой-то живностью, даже сливки были обнаружены на озвученном месте. Он держал плечом телефон, высыпая морепродукты на разогретую сковороду, и смеялся рассказам про школьные будни Матиаса. Хенрик уже соскучился по мелкому со всей этой своей любовной драмой. - Они соленые? - поинтересовался он, опуская пасту в воду. - Я про креветок. - Нет, но много не надо, все должно быть нежно. Как же ты права, мамуля. Хенрик улыбнулся своим мыслям. Главное, не переборщить, все должно быть нежно. Попрощавшись с Сив и пожелав ей хороших снов, Хенрик повернулся, чтобы положить телефон на стол, и увидел стоящего в дверях сонного Тарьяй. Он умудрился где-то по дороге потерять носок и выглядел до ужаса очаровательно. Немного помятый, взъерошенный, уютный и домашний. Хенрик понял, что действительно хотел бы видеть его рядом с собой каждый день. В любой момент времени. - Я пришел на запах, - честно признался Тарьяй и зевнул. Матерь Божья, он даже зевал очаровательно. И почему именно сегодня у Хенрика было ощущение, что он влюбляется заново? Почему, почему. Все ты знаешь, Хенке Холм, почему. Потому что довел своего маленького до края, подтолкнул вниз, да еще и радовался, когда он летел в пропасть. Больной ты влюбленный ублюдок. - Сейчас будет готово. Пара минут, - Хенрик кивнул на стул, предлагая присесть, но Тарьяй полез за тарелками и приборами, решив накрыть на стол. Он выглядел таким покорным, податливым, таким беззащитным… Таким, будто у него внутри что-то сломалось. И это, черт подери, решительно не нравилось Хенрику. Но он решил подождать с разговором, пока Тарьяй не поест. Усталое, бледное лицо с синяками под глазами заставляло сердце болезненно сжиматься. Несмотря на явный стресс, Тарьяй ел с большим аппетитом. Учитывая его занятия спортом, он вообще привык много и часто питаться. А Хенрик его тут со своими драмами голодом морит. - Чем хочешь заняться? - спросил он, наблюдая, как Тарьяй доедает последнего моллюска, наколов его на вилку. Му задумался и нахмурился. Потом неуверенно посмотрел и пожал плечами. - Не знаю, может посмотрим фильм? - неуверенно предложил он, сжимая вилку до бледных костяшек. Так, это уже решительно не нравилось Хенрику. Куда подевалась его заносчивая маленькая сучечка? Где его любимый говнюк? - Ага, - хмыкнул он. - Чтобы ты снова заснул. Нет уж, Булочка, мы пойдем в кровать. Тарьяй покраснел, словно все еще был неопытным девственником. Хенрик закатил глаза. - Уверяю, на секс я сейчас не способен так же как и ты. Просто полежим, поговорим… - О чем? - снова нахмурился Тарьяй, откладывая вилку. Он доел, и та перестала быть спасательным кругом, за который можно было ухватиться. - О погоде, - фыркнул Холм. - Боже милостивый, почему у меня складывается ощущение, что я тебя принуждаю? Пошли уже, горе луковое. Надо срочно что-то с тобой делать. - И что же ты собрался такого со мной делать? - Тарьяй хитро улыбнулся, и у Хенрика на сердце потеплело. В его спальне Тарьяй оказался впервые. В самой квартире уже бывал, а вот спать здесь вместе им еще не довелось. Но теперь Хенрик собирался исправить эту досадную несправедливость. - Есть футболка? - спросил Тарьяй, расстегивая манжеты своей рубашки. Он чинно складывал одежду на стул, как послушный мальчик из хорошей семьи. Коим, собственно, и являлся. Вся эта сцена напоминала Хенрику сюжет какого-нибудь романтического фильма про первый подростковый секс в родительской спальне. - Ты что, всерьез собрался спать одетым? - ухмыльнулся он, сдирая с себя майку одним движением. Быстро раздевшись донага, он нырнул в кровать и приглашающе отогнул одеяло со стороны Тарьяй. Тот фыркнул и демонстративно медленно стал расстегивать пуговицы на рубашке. Это выглядело умопомрачительно. Серьезно. Впечатлительным, старикам и детям смотреть нельзя. Вообще, блядь, никому смотреть нельзя. Хенрик Холм запрещает. Фантомас против. - Решил меня соблазнить? - с ленцой в голосе поинтересовался он, закидывая одну руку за голову. - Я тебе честно сказал, я не настроен на секс. У меня другие планы. - Да кто тебя спрашивать будет, - хмыкнул Тарьяй, снимая джинсы. Он скинул последний носок и быстро стянул трусы, будто боялся передумать. Такой смешной, ей богу. Хенрик успел обласкать быстрым взглядом острые ключицы, соски, напрягшие мышцы на плечах, пока Тарьяй забирался под одеяло. Он нырнул в тепло и вытянулся вдоль тела Холма, доставая до самых пяток. Это было так чертовски приятно — чувствовать его всем телом. По сути они впервые лежали вот так — без желания немедленно засунуть друг в друга что-то и побыстрее. Просто наслаждались соприкосновением обнаженной кожи. Впитывали друг друга сквозь поры. Это был еще один вид близости. И, что-то подсказывало Хенрику, куда более глубокий и сильный. Одна ступня Тарьяй была ледяной, вторая теплой. Забавно. Хенрик согрел холодную в своих ногах. Он притянул Му ближе к себе, почти положил на себя сверху. Тот уткнулся лицом Хенрику в шею и тяжело вздохнул. - О чем ты думаешь? - глухо спросил Тарьяй и приподнял голову, заглядывая в глаза. - О том, что боюсь тебя сломать, - Хенрик провел рукой по волосам парня, сглаживая взъерошенные вихры. - Я не хрустальный, - Тарьяй фыркнул и перекатился на спину, улегшись рядом. Хенрик вздохнул и тоже повернулся, нависая над ним сверху. - Ты не понимаешь, - он всматривался в кажущиеся сейчас темными глаза Тарьяй и все не мог насмотреться. - Я сегодня поступил как последний урод. Нет, молчи, - велел он, когда Му собрался было открыть рот. - Молчи. Ты психанул. Это понятно. Это было даже ожидаемо. Но тому, что сделал я, нет прощения. Я заставил тебя переступить через себя. Заставил открыться и признаться. Наизнанку вывернул. Ты и представить не можешь, как я хотел обнять тебя и успокоить, пока ты стоял там, не зная, что делать. Ты просто на куски меня рвал изнутри… Ты… - Хенрик, - завороженно пробормотал Тарьяй, когда тот сбился и замолчал на мгновение. - Ты такой красивый сейчас. Такой красивый дурак. - Вот это поворот, - усмехнулся Холм. - Ну спасибо на добром слове. - Я серьезно, - Тарьяй тепло улыбнулся и обхватил лицо Хенрика ладонями, лаская большими пальцами щеки и скулы. - Ты просто невозможный. Ты не просто терпишь мои психи, но еще и просишь прощения, когда Я накосячил. Я должен был сказать это. Я должен был сказать все это еще давно. И я благодарен, что ты вытащил это из меня. И не бойся, что сломаешь. Я сильнее, чем кажусь. - Я так люблю тебя, - Хенрик на мгновение прикрыл глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Этот вечер, как и их отношения, был чертовыми эмоциональными американскими горками, совершенно точно. - Ох, - Тарьяй недовольно нахмурился. - Я так ненавижу тебя за то, что ты такой милый сейчас. За то, что заставляешь меня сейчас чувствовать себя до одури счастливым. Это больно и хорошо одновременно. - Опять ты за свое, - тихо рассмеялся Хенрик, толкаясь носом в его нос. - Господи, да люблю я тебя, балбес, - Тарьяй смущенно улыбнулся и чуть слышно выдохнул: - Люблю.