Жираф и Булочка

Переоценить масштаб пиздеца, разразившегося благодаря Давиду, было сложно. Им позвонили все. Родители, братья, сестры, продюссеры, друзья. Все, как один орали о том, что они сошли с ума. Тарьяй и Хенрик предпочитали отмалчиваться. Они не говорили никому прямо, но и не отрицали. Фанатам хватало и этого, чтобы раздуть пожар. - Кажется, наш каминг-аут случился немного незапланированно, - Хенрик выглянул из-за шторы на улицу. У подъезда никого не было, но это пока. Черт этих фанатов знает. Раскрывали все пароли и явки. - Не дергайся так, - сказал тот, кто должен был дергаться за двоих. Но Тарьяй, на удивление, пребывал в спокойствии и гармонии. - Чему быть, того не миновать. - Вспомни себя пару месяцев назад, - фыркнул Хенрик. - Ты трясся из-за пачки презервативов. - Возможно, - Тарьяй раздраженно дернул плечом. Он не любил, когда ему напоминали о его косяках. - А теперь я чувствую, что никто не умрет, если люди узнают, что мы спим вместе. К тому же, это видео не доказательство. - Нас узнали все, кто только мог, - Хенрик устало потер лицо и упал на диван рядом с Тарьяй. Тот последние пару часов пытался готовиться к какой-то промежуточной аттестации. Сидел сейчас, нацепив на нос очки в черной оправе и сосредоточенно читал конспекты. Он выглядел слишком горячо. Футболка сползла, оголяя одно плечо. Длинные ноги в коротких домашних шортах, были закинуты на подлокотник. Определенно, слишком горячо. - Хенрик, я тебе говорю, - Тарьяй поправил очки на носу, - расслабься. - Вообще, меня немного напрягло, что мои друзья, половина из которых геи, узнали тебя по заднице, - проворчал Хенрик, чем заслужил насмешливый смешок от Тарьяй. - Наверное, я достаточно впечатлил их на той вечеринке, - он почесал нос, отчего очки съехали на бок. Тарьяй сейчас выглядел так по-домашнему, но при этом слишком сексуально. Его хотелось мять в руках, вертеть, целовать, трогать. Хенрик почувствовал себя озабоченным кретином. Даже Тарьяй, которому было всего семнадцать, не так часто хотел, как он. Пиздец. - Моя бы воля, приковал тебя к кровати и не показывал никому, - заявил Хенрик, пытаясь сосредоточиться на том, что показывали в телевизоре. Тарьяй заинтересованно повернул голову. - Приковал? - Я не о том, идиот, - возмутился Хенрик, но тут же задумался над этой идеей. - Хотя… - Обсудим это позже, - хмыкнул Тарьяй, возвращаясь к чтению. - Мне надо много выучить до завтра. - Ты дотянул до последнего дня, - ухмыльнулся Хенрик, бездумно щелкая пультом. Сначала он попал на ток-шоу о проблемах трансгендеров, потом его закинуло на кулинарный канал, последним пунктом его путешествия оказались мультфильмы. - Меня кое-кто постоянно отвлекал, - выискал оправдание Тарьяй. И, черт возьми, больше всего на свете Хенрик не любил несправедливых обвинений. Он не приставал. Но он может. Чтобы показать засранцу, что это действительно такое. - Отвлекал значит? - чуть слышно хмыкнул Хенрик и пересел поближе, под бок Тарьяй. Тот, похоже, не особо обратил на это внимание, увлекшись чтением. Хенрик по-хозяйски облапил его бедро, устроив на нем свою огромную ладонь. Тарьяй тихонько вздохнул, но не отвлекся. Что там, блядь, такого интересного? Хенрик стал неторопливо поглаживать теплую кожу, балдея от волосков, касавшихся его ладони. У Тарьяй везде было в меру волос. Его бедра не походили на покров персидского кота, но и абсолютно гладкими тоже не были. Разве что с внутренней стороны. Впрочем, Хенрику нравилось и так, и так. Он увлекся исследованием крепкого бедра, вспоминая, какими сильными и почти каменными могут быть эти мышцы. Бедра у Тарьяй были стальными. А вот Хенрик стальным не был. Он почти растекался от удовольствия, касаясь горячей кожи. И чем ближе к паху подбирался, тем горячее кожа становилась. - Хенке, у меня завтра контрольная, - напомнил Тарьяй, не отрывая глаз от конспекта. Вот же бесчувственная скотина. Или он просто дразнил? Хенрик уловил сбившееся дыхание и чуть порозовевшие щеки. Теперь Тарьяй было сложнее заставить смутиться, но свои щеки он все равно еще плохо контролировал. Поначалу Хенрик хотел в наглую сунуть руку прямо к ширинке, но понял, что это слишком скучно и банально. Его ладонь, ведомая голыми инстинктами, вскользь мазнула по бедрам вверх и пробралась под свободную майку. Потом накрыла живот, обычно твердый, но сейчас расслабленный. Ладонь Хенрика была действительно большой и накрывала почти весь живот разом. Тарьяй шумно втянул воздух, кубики пресса под ладонью Хенрика напряглись. - Что ты творишь, позволь спросить? - Тарьяй не выдержал и посмотрел на Холма через свои очки. Адовое пекло. Как горячо это выглядело. - А на что это похоже? - Хенрик нахально ухмыльнулся, забираясь под майку и второй рукой. Он переместился, наваливаясь сверху, накрывая собой, вынуждая Тарьяй отложить книги и раздвинуть ноги. - У меня дежавю, - хмыкнул Тарьяй, обнимая Хенрика одной рукой за спину. Второй он убрал его упавшие на лоб волосы. - Надеюсь, сейчас сюда не ворвутся парни с телефонами. - Тебе понравилась идея съемки? - поддразнил его Хенрик, всматриваясь в кажущиеся просто огромными сквозь диоптрии глаза. И такие зеленые-зеленые сейчас. Они всегда зеленели, когда Тарьяй возбуждался. - Я не извращенец, - фыркнул тот, отводя взгляд. Но Хенрика так просто было не провести. Он знал, когда Тарьяй припездывает. И сейчас был как раз тот самый случай. - В этом нет ничего стыдного, - Хенрик потерся кончиком носа о его нос. - Это же будет только для нас двоих. - Господи, ты совсем с ума сошел, - Тарьяй нервно рассмеялся. Его любимая привычка — дать какую-то идею на растерзание Хенрику, а потом делать вид, что это вовсе не Тарьяй пришло в голову. Вот же мистер Му. - С тобой я давно спятил, - согласился Хенрик. - Лежи тут, я сейчас вернусь. Тарьяй торопливо облизнулся, провожая его взглядом. Хенрик знал, что его мальчик уже хорошо завелся. Что бы там не было, Тарьяй был нарциссом. А что могло быть круче, чем увидеть собственный секс? Тогда, в спортзале, они оба поймали нехилый приход от созерцания себя самих со всех сторон. Может пришло время для чего-то нового? Конечно, вряд ли у них получится что-то стоящее с первого раза, но попробовать стоило. Это, мать его, заводило. Сняв свой телефон с зарядки и прихватив заодно смазку, Хенрик вернулся в зал. Тарьяй так и лежал с задравшейся на животе майкой и съехавшими набок очками. Дико сексуальный, невероятно невинный. Поставив телефон на подставку над плазмой, Хенрик включил запись видео, надеясь, что ракурс будет нормальным. Он был тем еще режиссером, ага. Осознание того, что за ними кто-то наблюдает, пусть и они сами будущие, подстегивало и придавало азарта. Тарьяй жадно следил взглядом за Хенриком, который снимал с себя футболку. Под этим взглядом хотелось снять и кожу в придачу. Но Хенрик ограничился только шортами, оставшись в простых белых трусах. Он сел у Тарьяй в ногах и помог тому раздеться. Это было слегка неловко, будто они занимались сексом впервые. Два чертовых девственника. Но камера действительно, хоть и распаляла, но слегка лишала уверенности. Будто они могли облажаться. Сами перед собой. Несусветная глупость. Оставшийся в одних плавках Тарьяй потянулся было снять очки, но Хенрик перехватил его руку и покачал головой. Он потянул Тарьяй за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и жадно накинулся на его шею. Там выцветали засосы прошлых дней, и Хенрик спешил обновить их, раскрасить заново, придать яркости. Тарьяй застонал. - Боже, - выдохнул он пораженно. Хенрик повернул голову и увидел, что тот смотрит в камеру. Блядь. Очень странное ощущение, будто за ними действительно кто-то наблюдал. Умом понимая, что там никого нет, Хенрик все равно в порыве собственнических чувств, жадно поцеловал Тарьяй, буквально прорываясь в его рот своим языком. Он разве что не до гланд ему достал. Этот показушный, настойчивый поцелуй распалил их обоих так сильно, что Тарьяй застонал уже в голос. У Хенрика мелькнула мысль, что этот маленький позер решил поиграть на камеру. Вот же засранец. Стоило отвлечь его, чтобы неповадно было. С видимым усилием оторвавшись от его рта, Хенрик мелкими поцелуями стал спускаться ниже, прокладывая себе дорогу сначала к шее, потом груди, затем по животу — к кромке белоснежных трусов. Эти невинные трусики, которых в гардеробе Тарьяй водилось несметное множество, сводили Хенрика просто с ума каждый раз, как он их видел. Конкретно сейчас на Тарьяй были плавки, и они охуенно так подчеркивали все достоинства мистера Му. Внушительные, стоило отметить, достоинства. Хенрик потерся щекой о уже напряженный член, прижатый сейчас плотной тканью к низу живота. Тарьяй рвано вздохнул и запустил пальцы в волосы Хенрика. О да, его мальчик просто обожал минет. Что делать, что принимать. Но у Хенрика сейчас были немного другие планы. Пососать он сможет и в следующий раз. Сейчас ему хотелось хорошенько вылизать Тарьяй и трахнуть его. Поцеловав напоследок член через ткань, Хенрик потянул плавки вниз. Тарьяй приподнял бедра, помогая раздеть себя, и Хенрик вдруг подхватил его под задницу, заставляя практически встать на лопатки. Сам он стоял на коленях и теперь держал Тарьяй за задницу в воздухе. Тот смешно таращился через стекла очков, соображая, а потом закинул ноги Хенрику на плечи. Да, он все еще висел в воздухе, но теперь у него была точка опоры. Разведенные и закинутые на плечи Хенрику ноги Тарьяй открывали сумасшедше прекрасный вид на то, что пряталось между ними. Хенрик любил все красивое. Себя в первую очередь, конечно же. Но вот Тарьяй… Он был бесконечно прекрасен. Его идеальные яички, ровный длинный член, круглые с легким пушком ягодицы. И розовая дырочка, плотно сжатая сейчас. Хенрик сглотнул слюну и подтянул Тарьяй за бедра ближе к себе. Тот недовольно застонал, но подался вперед, давая больше доступа. Если Тарьяй любил минет, то Хенрик, будучи, видимо, куда более знатным извращенцем, любил римминг. Он обожал доводить Тарьяй до потери связи с реальностью, вылизывая его снаружи и изнутри. Трахая его языком, раскрывая для себя. Он мог бы заставить его кончить, выебав вот так, одним языком, без члена. Они не раз проверяли. Но сейчас Хенрик хотел просто немного подготовить Тарьяй, раскрыв и чуть растянув дырку языком. Он проникал внутрь самым кончиком, чувствуя, как дрожат бедра Тарьяй в его руках. Тот заходился судорожными стонами и всхлипами, позабыв и о камере, и о собственном имени. - Хенрик-Хенрик-Хенрик, - выстанывал он на разные лады, то сбавляя, то приподнимая тональность. Понимая, что слишком увлекся, Хенрик с трудом заставил себя прерваться, зацеловав напоследок нежную кожу с внутренней стороны бедер. Он осторожно опустил Тарьяй на диван, и тот издал стон удовлетворения. Посмотрел на Хенрика через скособоченные очки и пьяно улыбнулся. Словно захмелевший от валерьянки кот. Слегка подрачивая собственный член, Хенрик продолжал гладить Тарьяй между ног. Там было так мокро от его слюны, что им, пожалуй, сейчас даже смазка не была особо нужна. Но заботясь о комфорте Тарьяй, Хенрик все же потянулся за тюбиком, который оставил рядом с телефоном. И только сейчас, помотав членов перед камерой, пока забирал смазку, он снова вспомнил о записи. Подмигнув телефону, он вернулся на диван к рассбленному и разморенному Тарьяй, готовому ко всему и сразу. Из него сейчас можно было лепить что угодно. Мягкий пластилинчик. Хенрик раздвинул его ноги, закинув одну на диванную спинку, и торопливо смазал его, подразнив пальцами изнутри. Тарьяй оживился и посмотрел мутно и чуть обдолбанно. Он судорожно облизывал губы буквально каждые две секунды. Те пересыхали, будто внутри у него был долбанный пожар. О да, там определенно пекло как в жерле вулкана. Хенрик не сдержал стона, сделав первый толчок. Он закинул ноги Тарьяй себе обратно на плечи, там было их законное место, и подтянул его ближе. Тот протестующе застонал, но все равно покорно принял нужную позу. Хороший мальчик. Хенрик знал, что его вылизать, он становился податливым как воск. Тремя короткими толчками Хенрик вошел до конца и остановился, давая им обоим привыкнуть. Тарьяй — к распирающему ощущению внутри. Себе — к кипятку и тесноте, которые грозили ему преждевременной эякуляцией. Хенрик погладил ладонями подрагивающие бедра по обеим сторонам своей головы и улыбнулся Тарьяй. Тот облизнул губы в миллионный, наверное, раз за этот час и кивнул, позволяя. В своих смешных очках он выглядел до боли горячо и сексуально. Со спутанными влажными волосами, с раскрасневшимися щеками и приоткрытым ртом. Просто олицетворение порока. Самого невинного порока на свете. Хенрик трахал его длинными, ровными толчками, почти сразу нащупав нужный угол. Они делали это так часто, что, казалось, все дошло до автоматизма. Но нет. Тарьяй вздрагивал каждый раз так по-особенному. Словно чувствовал его в себе впервые. Смотрел так доверчиво. Так пьяно. Как соблазненная школьница, попавшая на свою первую вечеринку. Хенрик любил его в такие моменты до безумия. И задыхался от своей любви. - Еще, еще, еще, - требовал Тарьяй бессвязным шепотом, отзываясь на каждый новый толчок. - Глубже. Ну же. Ты мне так нужен. Хенрика безбожно вело от этого речитатива, который Тарьяй произносил почти бессознательно. Так могло продолжаться бесконечно долго. Они меняли ритм. Замирали. Целовались, потянувшись друг к другу. Так глубоко и сильно, будто это их последний поцелуй на земле. А потом снова двигались. Сначала постепенно, отрывочными толчками. А потом Хенрик снова наращивал нужный темп, подводя их обоих к точке невозврата. - Пожалуйста, пожалуйста, блядь, - все, когда Тарьяй начинал упрашивать, пути назад уже не было. Он использовал такие слова лишь тогда, когда терпеть не оставалось сил. Когда удовольствие становилось настолько остро-болезненным, что сознание мутилось. Спроси его сейчас, Тарьяй бы не смог ответить, о чем именно просит. Но Хенрику и не нужны были инструкции. Ему хватало податливого тела под собой. Он перехватил Тарьяй за бедра поудобнее, чувствуя, как тот стиснул ногами шею Хенрика, и погнал вперед, прямо в преисподнюю. Продавать свою жалкую душу за оргазм для Тарьяй. За то, чтобы он сорвал голос в крике удовольствия. Чтобы расцарапал короткими ногтями Хенрику бок, за который ухватился. Чтобы закатил глаза и запрокинул голову, уронив очки на пол. Чтобы выгнулся дугой, словно одержимый бесом. Чтобы кончил, даже не трогая себя. Кончил, сжимаясь внутри стальными тисками, выдаивая, отбирая у Хенрика все, что только тот мог бы дать. Чувство глубочайшего удовлетворения и опустошения разливалось внутри. Хенрик скатился с Тарьяй и, шатаясь, подошел к камере. В отражении дисплея он видел, как его обмякший член покачивается при движении. А на заднем фоне лежит, раскинувшись в позе звезды, расслабленный и хорошо оттраханный Тарьяй. Ладно, может быть Хенрик пока и не гениальный режиссер, но сегодня он снял свой первый фильм с Тарьяй. Когда-нибудь он снимет с ним свой лучший. Хочется надеяться, это все же будет не домашнее порно.