Жираф и Булочка

- Ты задолбал, я же сказал, не помню его имени! Тарьяй, которого Хенрик пилил уже около часа, наконец взорвался. Их даже Бьерн отпустил, а Холм стучал по темечку, как дятел. - Напряги мозги, - проворчал Хенрик, разуваясь. Они добрались домой уже ближе к полуночи и сейчас оба были вымотаны. - Хенке, отъебись, - раздраженно буркнул Тарьяй и пошел прямиком в ванную. Хенрик услышал, как он включил воду набираться и вздохнул. Ладно. Пусть перебесится. Вместо выяснения отношений он решил заняться ужином. Это куда более благоразумно, учитывая, как перепсиховал сегодня Тарьяй. Сначала мама, которая чуть не убила его смущением. Потом Бьерн и этот тип, которого Тарьяй вроде бы знал, но все не мог вспомнить. Впрочем, о первом Хенрик до сих пор вспоминал с улыбкой. Полароидный снимок грел нагрудный карман его рубашки. Подумать только, когда-то Тарьяй выбрал его, будучи пятилеткой. «Я всегда выбираю тебя». Эти слова были сказаны в самом начале их отношений. Но Тарьяй оставался им верен. И останется, Хенрик был в этом уверен теперь. Нарезав овощи, он поставил их тушиться, а сам занялся стейками. Есть хотелось адски. Кажется, они сегодня только завтракали. Тарьяй засел в ванной. Наверняка, напустил пены и сидел, закинув ноги но бортик. Он всегда принимал ванну как голливудская дива. Хенрик даже подумывал купить ему каких-нибудь ароматических свечей. Сам Тарьяй не решился бы на такое, но, наверняка, порадовался бы. Сморщил нос и царственно засел бы в пене среди свечей и лепестков роз. Ему бы пошло. Посмеиваясь, своим мыслям, Хенрик снял стейки со сковороды и положил их отдыхать. Он уже заканчивал сервировать стол, когда решил, что немного романтики не помешает не только в ванной. Порывшись на кухонных полках, он нашел свечи, обычные белые, поставил их в смешную банку из-под йогурта и водрузил на стол. Пятнистая корова смешно подсвечивалась через пластиковые бока. Выключив свет, он полюбовался на дело своих рук и тут вспомнил о вине. У них была открытая бутылка в холодильнике. Разливая вино по бокалам, он вдруг почувствовал, как его сзади обняли за талию крепкие руки. - Прости-прости-прости, - скороговоркой пробормотал Тарьяй ему в спину, прижавшись к ней лицом. Хенрик повернулся в руках Тарьяй и обнял его в ответ, прижимая крепко к себе. - Тебе придется сделать что-то посущественнее, чтобы обидеть меня, - он боднул Тарьяй лбом, вынуждая поднять голову, и поцеловал, мягко прихватывая губы. Они целовались без языка, почти целомудренно, но с такой искренней близостью, с такой разрывающей на куски нежностью, что сердцу в груди становилось тесно. Хенрик стиснул спину Тарьяй, заставив его охнуть и прервать поцелуй. Он уткнулся лицом Хенрику в шею и замер. Забавно. Раньше им приходилось произносить много слов, иногда нужных, иногда лишних, чтобы прийти к взаимопониманию. Сейчас же они могли общаться вообще без них. - Эй, по какому поводу вино и свечи? - спросил Тарьяй, оторвавшись наконец от груди Хенрика. Он с любопытством оглядел стол и ухмыльнулся. - Романтика? - Экономим свет, - хмыкнул Хенрик, выпуская его из своих рук, и возвращаясь к стейкам. - Тогда надо было и воду сэкономить, искупаться вместе, - Тарьяй уселся за стол и принюхался. - Господи, как вкусно пахнет. Я определенно не ошибся с мужем в детстве. Хенрик посмеялся. Тарьяй успокоился и больше не впадал в близкую к смертельной стадию смущения. Значит, теперь не избежать шуток на эту тему. Так он справлялся со стрессом. - Интересно, что будет с поклонниками, если им показать это фото? - предположил Хенрик. Он разложил ему по тарелкам и поставил перед Тарьяй его порцию. Тот сморщил нос. - Они не дадут нам жизни, - со вздохом заключил Тарьяй. - Это же фактически каминг-аут. - Если что, - хмыкнул Хенрик, - ты сам собрался его устроить в скором времени. - Мне кажется, я был пьян, - простонал Тарьяй, прикрывая лицо рукой. - Меня переполняла эйфория и радость за нас обоих. Я был готов любить весь мир и делиться с ним своей любовью. - А сейчас? - Хенрик разрезал свой стейк и с видимым удовольствием съел первый кусок. - Сейчас я хочу любить только тебя, - проворчал Тарьяй. - Но я привык держать слово. - Эй, - Хенрик накрыл своей рукой его ладонь, держащую вилку. - Запомни, ты никому ничем не обязан. Даже мне. - Я обязан тебе вкусным ужином, - Тарьяй криво улыбнулся и посмотрел Хенрику прямо в глаза. - И тем, что чувствую себя бесконечно любимым. - Оу, - Хенрик сжал его пальцы в своих и потянул на себя, заставляя приподняться над столом себе навстречу. - Романтика? - Иди в задницу, - Тарьяй закатил глаза и поцеловал его. Съемки шли своим чередом. Сценарий менялся, словно его писал истеричный пихопат в период весеннего обострения. И вот в один прекрасный день Хенрик узнал, что ему придется петь. - Ну охуеть теперь, - он в раздражении отложил сценарий и откинулся на спинку стула. Саша с Марлоном играли во что-то на приставке, громко переругиваясь. Давид болтал по скайпу с Ульрикке, которая комментировала схватку парней. А Тарьяй лежал на диване, закинув ноги на спинку дивана. Он тоже читал сценарий, что-то помечал маркером и немного хмурился. Кажется, его тоже слегка не устраивал творящийся там пиздец. Хенрик обожал сериал. Он мог бы играть Эвена вечно. Но этот сезон. Он должен был стать сезоном Саны, окей. Только вот какого черта снова на переднем плане фаворитка императрицы? Все любили Йозефин. Но к четвертому сезону Нура стала подбешивать даже ее саму. Вздохнув, Хенрик пересел на диван. Он приподнял ноги Тарьяй, а потом положил их себе на колени. Тот почти не отреагировал, погруженный в работу. Продолжая недовольно пыхтеть в ожидании, пока на него обратят внимание, Хенрик стал массировать Тарьяй ступни. Тот был в мягких черных носках и, эй, кажется, это были носки Хенрика? Массаж ему явно пришелся по душе. Когда Хенрик разминал его пальцы, Тарьяй глубоко, удовлетворенно вздохнул и отложил сценарий. Он посмотрел из-под полуприкрытых ресниц, и Хенрик знал этот взгляд. Но они были не одни и даже не дома. Тарьяй сморгнул дымку желания и огляделся по сторонам. - Ты что-то хотел? - уточнил он, поняв, что на них никто не смотрит. - Пожаловаться, - вздохнул Хенрик, поглаживая большим пальцем пятку Тарьяй. - Кто посмел обидеть медвежонка Хенке? - тот широко улыбнулся и потянулся, принимая сидячее положение. - Я не медвежонок, - проворчал Хенрик, притягивая Тарьяй к себе ближе и фактически усаживая себе на колени. - Конечно, как я мог забыть, - Тарьяй устроился удобнее, прижимаясь боком к его груди. - Ты же у нас жирафик. - Тарьяй, - укоризненно вздохнул Хенрик, и тот нахмурился. - Что случилось? - Мне придется петь, - Хенрик вздохнул еще тяжелее. А Тарьяй удивленно рассмеялся. - Это же просто пара куплетов, у тебя шикарный голос, ты справишься, - он обнял Хенрика за шею и ткнулся носом ему в щеку. - Я с ума по твоему голосу схожу, - добавил тише. - Я не привык петь перед кем-то, - ответил Хенрик, поглаживая спину Тарьяй. Ему нравилось вот так просто касаться его. Чувствовать рядом. Под своими руками. У своего сердца. Это успокаивало. - Мне тоже было нелегко в первый раз, - Тарьяй целовал быстрыми мелкими поцелуями его щеку и шею, куда мог дотянуться. - Я придумал, как тебе побороть этот страх. Ты споешь мне. Можешь даже просто на ухо. - О чем там шепчетесь? - крикнул Давид с другого конца комнаты. - Не твое дело, - Тарьяй показал ему средний палец. - Мы собираемся с парнями сходить за пивом, вам брать? - Давид совершенно не обиделся. Он хлопал себя по карманам в поисках бумажника, пока Марлон с Сашей надевали куртки. - Да, - кивнул Хенрик. - Возьми у меня в бумажнике деньги. - Щедрый папочка, - заржал Давид, и они втроем вышли из комнаты. - Придурки, - Тарьяй закатил глаза и снова повернулся к Хенрику. Он, похоже, не собирался слезать с его колен. - Вот так удачно мы остались одни. Это твой звездный час. - Только попробуй рассмеяться, - предупредил его Хенрик и, прикрыв глаза пропел: Imagine there's no heaven - Попробуй немного ниже, - шепотом прервал его Тарьяй. Хенрик прокашлялся и начал снова: Imagine there's no heaven It's easy if you try No hell below us Above us only sky Imagine all the people living for today Он никогда не жаловался на отсутствие голоса или слуха, но просто он слышал, как поет Тарьяй. И это, мать его, было волшебно. Допев куплет, он посмотрел на притихшего Тарьяй. Тот сидел, прикрыв глаза и приоткрыв рот. Если бы это не было абсурдным, Хенрик бы подумал, что он возбужден. Да ладно? Решив проверить свою догадку, он продолжил следующий куплет, неотрывно следя за реакцией Тарьяй. Тот задышал чаще и поерзал. Хенрик еще пытался петь, но стоило положить руку на ширинку Тарьяй, как его голос дрогнул. У того стояло. Тарьяй застонал от прикосновения и посмотрел на Хенрика помутневшим взглядом. - Я не позволю тебе петь на людях, - севшим голосом, произнес Тарьяй. Хенрик усмехнулся и, подхватив его под спину, повалил на диван. Устроившись сверху, между раскинутых ног Тарьяй, он оперся на руки и, улыбаясь, рассматривал его лицо. Дрожащие ресницы, раскрасневшиеся щеки, приоткрытые пересохшие губы. Его мальчик был богоподобно красив. Мысленно он часто называл Тарьяй своим мальчиком, сокровищем, своим сердцем, луной и звездами. Конечно, вслух он почти не произносил подобной чуши, но порой отводил душу, когда Тарьяй был на грани оргазма и плохо воспринимал происходящее вокруг. - Целуй уже, - потребовал Тарьяй срывающимся голосом. Их губы сомкнулись. И до сих пор каждый раз это походило на маленький взрыв, рождающий вселенную. Каждый их поцелуй — целая вселенная. Они целовались со сладким упоением, переплетаясь языками, тяжело дыша и тискаясь, как школьники на вечеринке. Ладно, формально один из них все еще был школьником. Хенрик терся всем телом о податливого Тарьяй, покорно обхватившего его одной ногой за бедра. Их поцелуи теряли свою невинность, а стоны становились все громче. - Тшш, тихо, снимай-снимай, - голос Саши выдернул их из морока, заставив наконец оторваться друг от друга. Хенрик повернул голову и с ужасом увидел, что Давид снимает их на телефон. - Ух, горяченькая выйдет сторис, - расхохотался он, размахивая айфоном. - Вы ебнулись? - Хенрик в шоке уставился на друзей. - Не переживайте, ваших лиц там не видно, - заверил Саша, просматривая видео уже в своем телефоне. Значит, оно попало в сеть. Охуенно. - Хенке, - страдальчески простонал Тарьяй. - Эти придурки реально полагают, что фанаты не узнают нас по задницам?