Жираф и Булочка

Берген. Берген. Берген. Это слово стучало в голове Хенрика в такт с биением его сердца. Двенадцатое мая наконец настало. Тарьяй психовал все утро, собирая последние вещи в дорогу. Хенрик тоже нервничал, но держался более спокойно. Он ходил за Тарьяй по квартире хвостом среди кучи коробок, потому что да, они собирались переезжать на следующей неделе, и пил кофе. - Хенке, не путайся под ногами, - взорвался Тарьяй, когда в очередной раз врезался в оказавшегося за спиной Хенрика. - Стоять, - тот поставил чашку на комод и поймал Тарьяй в объятия. - Хватит переживать. Я буду рядом. Мы справимся. - Я не… - Тарьяй собирался что-то возразить, но сдулся, будто из него выпустили весь воздух. - Там будет столько людей, камер, микрофонов. - Малыш, - Хенрик старался не использовать это прозвище часто, потому что знал, Тарьяй оно не особо по душе, но иногда это бывало просто необходимо. Он обнял обеими руками лицо Тарьяй и посмотрел ему в глаза. - Я тоже очень волнуюсь. Но я не дам тебя в обиду. Это наш день, наш вечер. И мы должны получить от него все, что только можно. - Ох, завязывай быть таким идеальным, - фыркнул Тарьяй. - Давай, что там по программе дальше? Поцелуй? Хенрик рассмеялся и с удовольствием поцеловал его. Сейчас, когда они не занимались сексом уже несколько дней, поцелуи стали для них чем-то особенным. Они приобрели куда большую интимность, чем раньше. И это было охуенно прекрасно. Хенрик с удовольствием вплел пальца в отросшие после стрижки волосы и потянул за них, заставляя Тарьяй чуть слышно застонать. Зря он это сделал. Хенрик и так был слегка на взводе. Или не слегка, учитывая, как давно он не кончал. - Если мы не хотим опоздать на самолет, нам надо продолжить, - сказал он, с трудом отстранившись. - То есть, остановиться. Блядь, продолжить собирать вещи. Тарьяй рассмеялся. - Кажется, офицер путается в показаниях? - Кажется, ты решил подшутить над офицером полиции? - Хенрик притянул его к себе за поясницу, вжимаясь бедрами в его пах. - Вечером я зачитаю тебе твои права и проведу допрос с пристрастием, готовься. - Мне ждать чего-то особенного? - глаза Тарьяй загорелись жадным огнем желания. - Определенно, - Хенрик снова поцеловал его. На этот раз немного грубее, с языком. Мокро и многообещающе. В такси по дороге в аэропорт нервозность снова вернулась. Причем уже к Хенрику. Тарьяй заметил его психованность и ободряюще сжал руку. Они впервые летели куда-то вдвоем. И это действительно было чем-то особенным для них. Потому что эта премия — их первая. Потому что они оба — не профессиональные актеры, привыкшие к признанию. Потому что одно дело это любовь фанатов, и совсем другое — одобрение коллег и кинокритиков. Им будет плевать на их смазливые лица. Они будут оценивать совершенно другое. Помимо собственного волнения, Хенрик переживал за Тарьяй. Ответственность, которая враз упала на его плечи, была довольно тяжела. А если прибавить ко всему этому ораву журналистов, которых Тарьяй не то чтобы побаивался, но старался обходить стороной, то все становилось в разы напряженней. На самом деле до сегодняшнего утра Хенрик не особо задумывался и переживал по поводу премии. Это все было как-то абстрактно. Но теперь потихоньку начинало воплощаться в реальность. А как это обычно бывало, когда мечты начинали становиться явью, они порядочно пугали. Тарьяй был тихим. Он заметно переживал, но то, что они были друг у друга, то, что они разобрались со своими отношениями, с остальными проблемами, это помогало пережить происходящее с минимальными потерями. Парни уже сидели в зале ожидания, потому что да, Тарьяй с Хенриком все же немного задержались, пока принимали душ. Ничего такого. Просто небольшое дружеское одолжение. Все бро так делают. Тарьяй сочень горячо и сладко стонал, когда кончал ему на лицо. Оно того стоило. И их соглашение практически не было нарушено. - Как прекрасно видеть свое любимое отп снова вместе! - вместо приветствия выдал Давид, подскакивая со скамьи. Он кинулся к Хенрику с объятиями, будто они не виделись вечность. - Хватит обнимать моего парня, он не Эвен, - проворчал Тарьяй, бухаясь на сиденье. - Он куда круче Эвена, - заявил Давид, стискивая хохочущего Хенрика. - Он настоящий и его можно потискать. - Если ты читал сценарий, то в курсе, что после хиатуса как раз будешь его тискать, - Тарьяй закатил глаза. - Значит мы порепетируем, - Давид, похоже, не собирался отпускать Хенрика. - Чувак, мы виделись два дня назад, - хмыкнул Хенрик, приобнимая Шохольта в ответ. - Мне просто нравится, когда он злится, - Давид широко улыбнулся. - Я не злюсь, - фыркнул Тарьяй. - Он не злится, - одновременно с ним ответил Хенрик. - Да ну вас, где ревность, где итальянские страсти? - Давид патетично вскинул руки к потолку и театрально упал на свое место обратно. - Ты серьезно хочешь увидеть итальянскую страсть у скандинавов? - ухмыльнулся Саша. - О да, чувак, ты у нас прям типичный скандинав, - заржал Давид, пихая друга в плечо. Тот рассмеялся и показал ему средний палец. - Ну, не знаю как насчет итальянской, но гейскую страсть эти двое вполне способны выдавать, - важно кивнул Марлон. Тарьяй удовлетворенно улыбнулся и дал ему пять. - Гейская страсть? - зацепился Давид. - Кто вообще так говорит? - Скандинавы? - предположил Саша. Хенрик любил этих придурковатых ребят. И он был рад, что эти трое летели сегодня вместе с ними. Он понимал, что вечером все камеры будут прикованы к ним с Тарьяй, дружеская поддержка точно не будет лишней. Эти три дуэньи на отлично справятся со своей задачей. В самолете они с Тарьяй сидели рядом. Хенрик сел ближе к проходу, чтобы хоть куда-то девать свои бесконечные ноги. - Когда твои прилетают? - поинтересовался Хенрик, кое-как устроившись. Тарьяй явно было комфортнее. - Они уже вечером будут. Камилла с трудом смогла заказать номер в той же гостинице, где будем мы. Такое ощущение, что пере премией тут собралась вся Норвегия, - Тарьяй раздраженно фыркнул. - И Дания, и Швеция, - хмыкнул Хенрик. - Вся Скандинавия, - встрял Саша, вклинившись головой между сиденьями. Давид с Марлоном заржали. Тарьяй закатил глаза. - Не подслушивайте, - потребовал он. - Иначе мы с Хенриком сейчас начнем обсуждать наш секс. - Правда? - на этот раз к ним залез Давид. Он буквально перегнулся через сиденье, оказавшись практически между ними. - Напугали придурка голой жопой, - фыркнул Марлон. - Кстати о голых жопах! - Давид сел обратно. - Я все еще надеюсь посмотреть их хоум-видео. - Что? - взвизгнул Саша с ужасом. - Какое еще хоум-видео? - Ну началось, - простонал Тарьяй и стукнулся лбом о сиденье перед собой. Берген был очень красивым городом. Но Берген весной — это нечто особенное. Заселившись в отель, они впятером решили прогуляться, потому что до генерального прогона оставалось несколько часов. Город встретил их свежестью, цветущими деревьями, улыбчивыми людьми и спокойствием. Именно здесь, вдали от дома, они наконец почувствовали себя свободными. Дурачились на камеру и без. Смеялись, гуляли и снимали на память все, что мог охватить глаз. Тарьяй в своей белоснежной куртке выглядел просто божественно, и Хенрик не мог отказать себе в удовольствии сделать дохренищи фотографий, забив память телефона, если не на половину, то на треть точно. Чудесный сад, про который им рассказала Камилла, оказался нереально волшебным. Хенрик словно оказался в маленькой Японии, где всегда мечтал побывать во время цветения сакуры. Эйфория буквально переполняла изнутри. Давно он не чувствовал такого безграничного счастья и такой свободы. Он мог фактически не таясь постоянно трогать Тарьяй, обнимать его, держать за руку. Конечно, их узнавали и тут. В конце концов судя съехались на премию кучи фанатов. Но сейчас они бродили в совсем не туристической части города и потому могли не опасаться встретить кого-то. Лишь когда они подходили к месту проведения премии для репетиции, х поймали первые фанаты. Они оказались говорливыми и милыми. Даже Тарьяй чувствовал себя не так скованно как обычно. А может сказывалось присутствие рядом парней и Хенрика. Хенрик вообще чувствовал себя последним маньяком. Он постоянно тянул свои лапы к Тарьяй. И в итоге на всех фотографиях, сделанных фанатами, смотрелся длинноруким монстром. Конечно же, Давид с Сашей обстебали его. Но на самом деле Хенрику было уже глубоко похуй на все. Потому что, кажется, он перешел ту границу, за которой его тормоза еще хотя как-то работали. Тарьяй держался чуть более сковано, но лишь потому, что вокруг было много людей. Хенрик все равно ловил его чуть сумасшедший, ошалевший взгляд. И это было просто ошеломительно прекрасно. Перед репетицией они встретились с Мортеном, телеведущим, который заочно подкатывал свои двухметровые шары к Хенрику. Он оказался довольно милым парнем, хоть Хенрик и чувствовал себя слегка неуютно рядом с мужиком, который был выше него на пол головы. - Он смотрел на тебя так, словно хотел сожрать прямо в одежде, - процедил Тарьяй, когда они уселись на свои места в зале во время прогона. - Не, он смотре так, будто сначала хотел взглядом снять с него одежду, а потом уже съесть, - добавил Давид, ничуть не облегчая ситуацию. - Да ладно вам, - нервно усмехнулся Хенрик, которому было немного не по себе от этой внезапной ревности Тарьяй. - По-моему, он просто фанат сериала. - По-моему, он лично твой фанат, - фыркнул Тарьяй. - Еще минута и попросил бы расписаться ему на груди. - Или на члене, - ухмыльнулся Саша. - Думаю, у него достаточно большой, чтобы там поместилась подпись Хенрика, - задумчиво произнес Давид. Марлон громко заржал, а Тарьяй опалил его таким взглядом, что даже у Хенрика на голове волосы зашевелились. - Ну а что, все же видели, какой он огромный! - Давайте обсудим что-нибудь другое? - попытался сменить тему Хенрик. Неудовольствие Тарьяй ему совершенно не нравилось. - Например, твой член? - радостно предложил Давид под гогот Марлона и Саши. - Все-все, шучу. Я же говорил, мне просто нравится его бесить. Тарьяй скрипнул зубами, а Хенрик не удержался от улыбки. Он сжал руку Тарьяй и посмотрел на него. Тот выглядел раздраженным. - Я люблю тебя, - беззвучно произнес Хенрик. И тут же увидел, как разгладилась складка между бровей Тарьяй. Он смущенно улыбнулся и повернулся лицом к сцене, позволяя Хенрику любоваться порозовевшей щекой и складочками от улыбки. Самое чудесное зрелище во всем мире. Ладно, во всей Скандинавии уж точно.