***
Что может быть ужаснее и страшнее? Вы думаете, что это смерть? А может насильное заключение где-либо? Все эти варианты не подходили к описанию того момента, когда в один солнечный день Элизабет прогуливалась по набережной реки и услышала до боли знакомый голос. С этим первородным она всегда проводила больше времени, чем с его братьями или сестрой. Дукейн обернулась и сердце ушло в пятки. В нескольких метрах от неё самой стоял он… Элайджа Майклсон. На нём был тёмно-зелёный комзол, чёрные штаны и сапоги. Волосы коротко подстрижены, но это было сделано давно и они уже успели немного отрасти. Его одежда идеально подходила стилю восемнадцатого века. Кажется, что сама Элиз перестала дышать и не могла сдвинуться с места. Её ноги просто приросли к земле, а та не хотела отпускать. — Леди Дукейн? — девушка подскочила на месте от испуга. Позади неё стоял Марк, посол нынешнего короля Шотландии. Майклсон посмотрел в ту сторону и весьма удивился, услышав столь значимую фамилию для него. Мужчина пытался воссоздать в памяти силуэт давно потерянной подруги и просто смотрел в спину юной девушки, которая даже сзади показалась ему очень знакомой. — Простите, миледи. Я не хотел вас напугать. У меня послание от короля Филлипа.- юноша протянул вампиршее письмо с королевской печатью, — Сегодня во дворце состоится празднество по случаю дня рождения его старшего сына Николаса и будет проходить бал. Вы тоже приглашены. — Благодарю, Марк. Я почту за честь посетить королевский двор.- шатенка улыбнулась и склонила голову. Юноша быстро дошёл до привязанного неподалёку коня и уехал. Сильный стук сердца заставил девушку развернуться. Её зелёные глаза столкнулись с карими, которые с неверием смотрели на неё. В глазах Майклсона смешались абсолютно все чувства. Его дыхание стало прерывистым. — Элизабет? — тихо спросил брюнет, — Это правда ты? — Я…я не…я не понимаю…я... Элайджа! — воскликнула Бет и обняла первородного. Впервые за прошедшие семьсот лет она плакала. Эмоции переполняли её. Мужские руки прижали к себе такое родное тело и крепко сжали в объятиях. Майклсон позволил себе пустить скупую слезу, но тут же смахнул её и отстранился. — Я думал, что ты умерла. Как ты…ты до сих пор жива? Как, Элизабет? — он всё ещё не верил, что это реальность, — Я так скучал по тебе. — Пойдём, Элайджа. Мой дом не так далеко отсюда. Пара шла в абсолютном молчании. Глазам вампира открылся весьма красивый вид на поместье леди Элизабет Дукейн. Это был красивый дом, больше похожий на маленький замок, с башнями, множеством окон и садом. Мужчине определённо понравился здешний вид, но он тут же оторвался от рассматривания местных красот и последовал за подругой. Войти первородный не смог, так как Бет предусмотрела все возможные варианты и поставила защиту на дом. — Элизабет. Я не могу войти в дом без приглашения. Девушка посмотрела на него. В глазах было замешательство и борьба с желанием не раскрывать все тайны. — Элайджа Майклсон, я приглашаю тебя в свой дом.- быстро пролепетала вампирша и скрылась на кухне. Брюнет последовал за ней. Она стояла к нему спиной и плакала. Это он понял по всхлипам, которые срывались с её уст. Майклсон осторожно прикоснулся к слегка подрагивающим плечам. — Остальные…они тоже…здесь? В Шотландии? — Нет. Я приехал сюда в поисках Никлауса, но в городе я не нашёл и следа…впрочем как и во всей стране.- ответил вампир, изучая черты её лица. Элайджа никогда не признавался себе, что смог полюбить эту весёлую, слегка эгоистичную, но верную, смелую и храбрую девчонку., но теперь таковой она не являлась уже очень давно. Мужчина видел, как его младший брат Кол смотрел на юную особу, приехавшую в их поселение вместе с братом и матерью и он не хотел рушить отношения с родственником. — Ты не должен говорить никому, что я жива. Никому, слышишь? Никому. Обещай, что сохранишь нашу встречу в секрете. Элайджа… — Я клянусь в этом. Никто не узнает. Почему её сердце так колотится рядом с ним? Почему горят щёки и вспотели ладони? Почему у неё такие противоречивые чувства? Почему ей хочется… Тираду её мыслей в голове, прервали губы. Мягкие и тёплые губы обожгли её уста. Лицо Майклсона было очень близко и что-то внутри дало шатенке толчок. Может это всё вампирское нутро? Элиз нарушила такую маленькую дистанцию между ними и стёрла все грани дружбы, которые были у них в далёком прошлом. Это был неуверенный и нежный поцелуй, а ещё и первый в жизни первородной. Вы скажете, что это невозможно? Нет. Это возможно. Дукейн ни разу не давала мужчинам прикасаться к себе, а уж тем более целовать. Никто бы не поверил, что можно провести без секса столько лет, но она всегда ждала кого-то кто подарит ей эти чувства удовлетворения. Поцелуй быстро перерос в более страстный, а губы Элайджи покрывали открытую шею подруги поцелуями. Все эти ощущения были новыми для неё, но они чертовски понравились вампирше. Мужская рука потянулась к завязанному корсету и потянула шнурок. — Элайджа…подожди…- вздохнула первородная, заглядывая в карие глаза, — Это…я никогда…никогда не была…с мужчиной. Щёки шатенки сразу же покрылись румянцем. — Мне нужно остановиться?.- это был и вопрос, и скорее утверждение. — Я не хочу чтобы ты останавливался, Элайджа. Я хочу этого. Прошу… И Майклсон не остановился. Девушка прошептала что-то о местонахождении её спальни и брюнет на скорости перенёс их обоих. Он ногой толкнул тяжёлую деревянную дверь, а затем закрыл. Зеленоглазая на удивление ловко, справилась с его камзолом и рубашкой. Властные руки бродили по девственному телу и старались дотронуться до каждого его участка. Разум обоих был затуманен и они сейчас полностью отдались нарастающему желанию и страсти. Последняя одежда упала на пол, а кареглазый посмотрел в глаза бывшей подруги. Как же раньше он не замечал этого? Как мог упустить из виду красоту? Как мог думать, что его первая любовь погибла от рук отца. Громкий женский стон эхом отразился от стен комнаты. В начале движения были плавными, нежными и наполнены любовью, но затем они стали быстрее и хотелось лишь большего. Адреналин бушевал в крови двух первородных вампиров, которые в тайне восхищались друг другом, но не смели сказать об этом вслух. Спина Майклсона покрылась царапинами от ногтей Элизабет. Он чувствовал всё, что происходило с ней. Он чувствовал запах её крови и вместо зубов, появились острые белоснежные клыки. Элайджа впился в нежную кожу на шее. Кровь Дукейн была чем-то необычным для него. Вампир перепробовал кровь многих тысяч людей за семь столетий, но вкус её крови был как наслаждение. Приятная слабость распространялась по телу Бет, но она позволила себе дерзость и перевернула мужчину на спину, садясь сверху. Томный вздох вырвался из груди и шатенка припала к его губам, на которых была алая кровь. Движения были резкими, но доставляли не меньшее удовольствие. Первородная посчитала, что не честно будет, если Элайджа один выпьет кровь во время их соития. Сначала это были нежные поцелуи, а потом укус. Кровь приятно обожгла горло и Дукейн начала жадно глотать. Оба вампира чувствовали приближающийся конец и Майклсон резко перевернул её и придавил к кровати. Она обхватила его сильные плечи и сильнее прижалась к такому желанному телу.***
Элайджа осматривался в зале. Его карие глаза искали девушку, которую он много лет считал погибшей. Сердце первородного будто ожило и стало биться в груди, принося при этом, забытое чувство счастья. — Дамы и Господа! Позвольте представить вам, леди Элизабет Дукейн. Придворные дамы поражались столь юной красоте и молча завидовали, а мужчины осматривали объект их сегодняшних вожделений к которому они не смеют прикоснуться. На Элиз идеально сидело бледно-зелёное платье с пышной юбкой. Волосы были собраны в косички по боками закреплены на затылке. Остальные локоны, каскадом спадали с её плеч, которые были открыты. — Миледи.- Дукейн сразу же обернулась на голос, — Позвольте мне стать вашим спутником на этом торжестве? Брюнет протянул ей руку и она, как истинная леди, приняла предложение. — Не смотря на то, что произошло между нами несколько часов назад, Элайджа…мы должны соблюдать этикет, ведь в таком обществе это очень важно. Затем последовали песни, танцы, поздравления и пожелания, ужин, алкоголь, вновь танцы и песни. Бет вышла в сад. Даже для вампира в том помещении было слишком душно и тесно. Она втянула свежий ночной воздух и прислонилась к холодной каменной стене, которая одиноко стояла среди зелёных ветвей. Луна ярко светила на ночно небе и шатенка поёжилась от неприятных воспоминаний. Её размышления прервал внезапный хлопок прямо перед лицом. Это было огненное сообщение от её подруги-ведьмы, Джиневры. Это была молодая колдунья, которую она однажды спасла.Дорогая Элизабет… Я бы не стала беспокоить, если бы это не было важным. На наш город обрушился гнев одного из первородных вампиров, кажется их отца, Майкла. Прошу помоги, пока он не уничтожил всех нас. Джиневра Роузвуд
— Боже мой.- прошептала зеленоглазая, смотря на пепел от письма. В толпе всех этих людей, вампирша попыталась найти Элайджу, но поиски не дали результатов и поэтому она поехала домой. — Саманта! — громко позвала первородная. — Миледи.- служанка поклонилась хозяйке. — Мне нужно уехать из города. Если прибудет граф Майклсон скажешь, что у меня не было выбора и отдашь вот это письмо. Дукейн протянула бумагу с печатью и скрылась в комнате. Воспитание не позволяло ей бросить в беде подругу и поэтому магия стала ей помощником. Она быстро переоделась в лёгкую рубашку и штаны. Сумка для таких дел, всегда была в сундуке под защитой. В ней были несколько зелий, гримуар матери, талисманы и амулеты. Шатенка вышла на улицу и начала читать заклинание по перемещению из одного места в другое, которое она создала сама. — Ut me ad auxilium est, ubi opus fuerit. Ut me ad hoc non indiget protectione gaudeamus. Suscipe me et cogitationes meae in quo. Вспышка тёмно-синего цвета озарила то место, где секунду назад стояла вампирша.***
Майклсон стучал в тяжёлые двери. Он начал волноваться, когда не обнаружил в числе гостей Элизабет, а потом увидел, что её кареты нет на месте и отправился к ней. Дверь ему открыла миловидная женщина лет сорока, держа в руках письмо. — Граф Майклсон. Миледи нет дома. Она уехала и попросила передать, что у неё не было выбора и это письмо. Саманта закрыла двери и послышался скрип замочной скважины. Рука брюнета слегка дрожала. Элайджа аккуратно надломил печать и развернул бумагу.Дорогой, Элайджа… Прости, что мне вновь пришлось оставить тебя, но теперь ты будешь абсолютно уверен в том, что я жива. Прости, что не говорю тебе всё написанное лично. Прости за то, что ушла ничего не сказав. Прости за то, что позволила себе влюбиться. Прости за то, что ты не сможешь меня найти. Ты должен быть с семьёй, Элайджа, а я не она. Может однажды мы встретимся в новом мире, где не будет секретов и преград.