***
Пентаграмма, символизирующая связь с духами, расположилась у входа в особняк. Она была начерчена с помощью соли, которая обозначала землю, а на пяти концах звезды были пять факелов, по одному на каждого ребёнка Эстер Майклсон. Полнолуние почти наступило, и ведьма, вместе с Финном, была готова выполнить задуманное. Беннет стояли позади них, но как только мужчина сказал о приближении своих братьев, спрятались в доме. Трое первородных вышло на поляну, смотря на мать и брата. — Сыновья, подойдите, — спокойно сказала Эстер. — Мама. Оставайся позади, — Финн готов был драться. — Всё хорошо. Они не смогут нам помешать. Кол попытался пройти через барьер, но у него ничего не вышло. — Это мило, — съязвил вампир. — Мы стоим здесь, пока маменькин сынок совершает жертвоприношение. Ты жалок… — Замолчи, Кол. У него есть мужество, которое тебе и не снилось, — ведьма встала на защиту старшего сына. — Кем бы ты нас не считала… Убийство собственных детей — это жестоко, — заявил Элайджа. — Я сожалею лишь о том, что не позволила вам умереть тысячу лет назад, — ответила Эстер. — Хватит, мне уже наскучила твоя болтовня. Заканчивай с этим, мама, — Клаус смотрел на мать, презирая её. — Я наблюдала за вами тысячелетие и видела, какими монстрами вы становитесь. Даже ты, Элайджа, со своими принципами и честью, не такой благородный. Ты знаешь, что ты хуже остальных. Все вы — проклятье, которое растянулось на многие столетия. И если вы пришли молить о пощаде, то уже слишком поздно. Майклсон начала читать обратное заклинание, так как луна стала полной. Огонь становился ярче, а все вампиры стали ощущать невыносимую боль, оседая на землю, но внезапно, Эстер начала терять контроль. — Нет! Сёстры! Не покидайте меня, — прокричала ведьма, но пламя, всё же, потухло. Никто не понимал, что произошло. Элайджа думал, что причиной этому был Деймон, который убил мать Бонни, но это было совсем не так. — Ты хотела убить всех своих первородных, используя первого сына? Это было глупо с твоей стороны, Эстер, — послышался женский голос. В тени густых деревьев стояла Элизабет, наблюдавшая за происходящим с самого начала. Ей было интересно, получится ли что-нибудь у её создательницы на этот раз, но духи природы были не на её стороне. — Твоя душа существовала на этой земле тысячу лет, и ты, видимо, забыла, что Финн никогда не был настоящим первородным вампиром. Девушка медленно вышла на поляну, показывая лицо. Все Майклсоны буквально остолбенели, кроме Элайджи. Он знал, что это была Бет, но не был уверен до конца из-за внешности. Дукейн встала рядом с мужчинами и посмотрела на ведьму. — Ты… ты должна быть мертва! — Серьёзно? Но я жива, как видишь, — уголки её губ слегка приподнялись. — Тебе лучше стоит начать бежать, Финн… иначе я разорву твою мамашу на мелкие кусочки, — Бет специально медлила, а затем наигранно бросилась за ними, но вскоре вернулась назад. Никлаус, Кол и Элайджа всё ещё находились на поляне, как и братья Сальваторе. Первородные всё ещё пребывали в прострации от твоего появления. — Если Эстер думает, что сможет убить всех первородных, то она глубоко заблуждается. В первую очередь, ей придётся убить меня, а потом уже всех остальных, — шатенка остановилась рядом со Стефаном. — Ты должна была умереть тысячелетие назад, — сказал младший Майклсон. — Майкл пронзил твоё сердце колом из Белого дуба. Ты должна была умереть. — Ваша мать не знает, кого создала. Может это и к лучшему, — ответила девушка, смотря на гибрида. — Никлаус. Мужчина, наконец, смог обнять подругу. — Я, конечно, может и не совсем понял, но… Ты — первородная? — спросил Деймон. — Да. Я была самой первой, кого обратила Эстер. Это было её главной ошибкой. Потом их отец меня заколол, а я пролежала в долбаном гробу шесть лет. Я не знаю, почему возродилась тогда. Я пыталась выяснить это много веков, не мне за что было зацепиться. — Ты сильно изменилась после нашей встречи, Элизабет, — Элайджа смотрел на неё в упор. — Много произошло за последние двести лет. Многое изменилось, — она улыбнулась ему, уже не чувствуя оцепенения. — Подождите-ка. То есть, Элайджа знал, что ты жива и ничего нам не сказал? — Кол был вновь шокирован. — Да, брат. Я знал, что она жива, но не говорил по её просьбе. Это была всего лишь мимолётная встреча, после которой она сбежала, и я так и не смог найти ёё, — в его голосе слышалась горечь от воспоминаний. — У меня не было выбора, Элайджа. Если бы я не ушла тогда, то не обрела бы свою настоящую семью. Зеленоглазая рассказала об обращении ею брата и сестры, которые стали её близкими друзьями. Майклсоны были счастливы вновь видеть старую подругу, но нужно было видеть реакцию Ребекки, когда она увидела Бет. Блондинка повисла на её шее и заплакала, как и сама Элиз. Девушки всегда были дружны, не смотря на разницу в возрасте при их человеческой жизни.***
Первородные устроили в доме настоящую попойку, в процессе которой опустошили почти половину бара Клауса. Больше всех пил Кол, Клаус и Ребекка, что ничуть не по беспокоило всё ещё трезвых Элайджу и Элизабет. Дукейн обошлась всего тремя бутылками разного алкоголя, а именно вином, ромом и абсентом. Для неё, такое количество выпивки, как три бокала шампанского у людей. Изрядно выпившие вампиры уснули на тех же местах, где и сидели. — Теперь, мы ведь можем поговорить? — спросил Элайджа, стоя позади вампирши. Дукейн согласилась, и они покинули дом, отправляясь к мосту Мистик Фоллс. Девушка остановилась посередине моста и схватилась за перила. — Ты была вчера на празднике. Верно? — Не понимаю о чём ты? — Я знаю, что это была ты. Я чувствовал это… Майклсон схватил её за руки и прижал к себе. Бет не могла оторваться от этих карих глаз. Она тонула в них. — Почему ты ушла? — Я должна была, Элайджа. Просто прими это, и забудь то, что было между нами. — Но я не могу. Я пытался два столетия, но так и не смог побороть свои чувства к тебе. После того, как ты умерла на той поляне, мне было больно, и я думал, что больше никогда тебя не увижу, но когда я встретил тебя в Эдинбурге. Ты не знаешь, какого мне было, когда ты бросила меня на том балу. Мы провели время вместе в одной постели, а ты сбежала, будто бы это ничего для тебя не значило. Я знаю, что ты не такая и поэтому прошу объяснений. — Всё не так просто, как ты думаешь, Элайджа. Это не только мои секреты… Я лишь хочу попросить прощения за то, что сбежала, ничего не объяснив. — Твоё сердце бьётся слишком быстро для того, чтобы ты могла отрицать что-то. Я знаю, что нужен тебе, как и ты мне. — Я не люблю тебя. Больше нет…- ответила Бет, чувствуя, как разрывается сердце. Майклсон накрыл её губы своими. Элиз не могла сопротивляться наваждению и ответила на поцелуй. Она растворилась в нём, давая волю потерянным чувствам, рвавшимся наружу. Перед глазами начало появляться лицо Карла, то, что произошло в лесу и сегодня утром. Каждый удар сердце эхом отбивался в голове и дал толчок разуму на сопротивление. — Нет, — она оттолкнула мужчину. — Я не могу. Это не правильно… — Элизабет. Ты сопротивляешься своим настоящим чувствам. — Сопротивляюсь? Именно это я делаю. Я не хочу, чтобы моя жизнь была разрушена. Я не хочу любить тебя потому, что уже давно люблю другого. Может, я этого и не осознаю до конца, но я хочу, чтобы он был рядом со мной. — Если ты действительно счастлива с этим мужчиной, то я не стану мешать. Я хочу, чтобы ты улыбалась и была любимой всеми теми, кто дорог тебе. — Наши пути вновь разойдутся Элайджа, когда я помогу вам остановить вашу сумасшедшую мать и братца.***
Свет, в особняке, горел лишь на первом этаже. Странно, но Дукейн слышала лишь одно сердцебиение, что было очень подозрительным. Она с опаской вошла в дом. Здесь быть никого не должно, а войти без приглашения никто не мог. — Карл? Ты должен был поехать с Джиневрой в… — Должен был, но я увидел кое-что интересное, когда немного отстал, — по голосу Роузвуда было понятно, что он был в ярости. — Что произошло? — Лиз начинала догадываться, что именно еретик мог увидеть из леса. — Зачем ты играешь со мной? Зачем позволяешь целовать тебя и флиртовать? Ты ведь прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь! Ты используешь меня как отвлечение? Да? Ты всё ещё любишь Элайджу, а я для тебя только замена, не более. — Карл, — на глаза первородной стали наворачиваться слёзы. — Это не так. — Серьёзно? — сероглазый подошёл к девушке в плотную. — Тогда посмотри мне прямо в глаза и скажи, что не любишь Элайджу Майклсона. Говори! Зеленоглазая никогда не видела его таким. Всё тело дрожало то ли от испуга, то ли от опустошения внутри. Вампирша подняла голову и посмотрела на юношу. — Я люблю тебя, — прошептала Бет. — Я тебе не верю, — блондин направился к выходу. — Я начала понимать, что у меня есть к тебе чувства, когда Эмили Беннет заточила тебя в том склепе, — блондин остановился, но не развернулся. — Это терзало меня на протяжении сотни лет. Я мучилась, не зная, что мне делать, но когда Бонни вытащила тебя… Моё сердце, будто освободилось от тяжести, которая висела тяжёлым грузом. Я наблюдала за тобой, когда ты был без сознания. Я… когда ты начал пить мою кровь, это… Я не знаю, что это за ощущение. Я наслаждалась твоей близостью, и мне хотелось большего, но было слишком рано. А тогда, в лесу… Моя злость пробудила моё желание, и я поддалась страсти. Мне было всё равно на то, что этот секс разрушит нашу дружбу. Мне было всё равно, что подумают остальные. Я хотела, чтобы ты был рядом потому, что нужен был мне. Ты единственный, кто не сомневался во мне даже тогда, когда мог полностью разочароваться в моих силах и умениях. Сегодня на мосту, когда Элайджа поцеловал меня… Возможно, это и вызвало старые чувства, но именно ты дал мне силы оттолкнуть его. Именно в тот момент я поняла, что больше не испытываю к нему того, что было раньше. Я поняла, что мне нужен только ты. Она слышала его бешеное сердцебиение и, буквально, бурлящую в жилах кровь. Элизабет осторожно коснулась плеча Карла. Вампир схватил её за талию, и на скорости, перенёс в свою спальню. Глаза горели желанием, но он не мог этого позволить сейчас. Сероглазый всё ещё был зол. Роузвуд прижал первородную к двери, вдыхая запах каштановых волос. — Посмотри на меня, — Лиз взяла его лицо руками и заставила посмотреть на себя. Его взгляд вновь стал мягким, и парень выдохнул, облизываю нижнюю губу. — Просто… сделай это. Нам обоим сейчас нужна разрядка. Она откинула волосы назад, открывая вид на пульсирующую артерию. Еретик вонзил в кожу белоснежные клыки, чем вызвал стон удовольствия. Жар распространялся по её телу. Девушка наслаждалась этим моментом, будто бы он был последним в жизни. Рука сжала светлые волосы, заставляя его отстраниться. Алая кровь стекала по подбородку. Он тяжело дышал. — Я не знаю, как буду жить без тебя, Элиз. Ты для меня всё в этом мире. Я люблю тебя. Первородная улыбнулась, и поцеловала Роузвуда. Эту ночь, они проведут вместе. Эта ночь, станет последней, на пути к разгадке эмоций вампирши. Теперь, она уверена в том, что чувствует к Карлу. Теперь она знает, что он даст жизнь её погибшему сердцу. Теперь она знает, что снова сможет жить по-настоящему.