***
Все это — ужасная, несусветная глупость! Имеет ли он право вообще начинать весь этот разговор? Имеет ли право просить девушку связать свою жизнь с беглым преступником, с убийцей? С калекой, за которым, возможно, ей придется ходить до конца своих дней, если только Первый Орден или Сопротивление не прикончат их обоих? Тем более сейчас, когда он знал, что должен сделать, чтобы вызволить мать — и знал, что у него маловато шансов остаться в живых. Разве это разумно, предлагать Рей стать или его вдовой, или пожизненной сиделкой?.. Настаивать на браке — значит взять на себя обязательства, которые Бен заведомо не мог исполнить. Быть для супруги опорой и защитником; каменной стеной, спасением ото всех невзгод и проблем — вот что значит быть мужем. Если бы только он сохранил прежние власть и силу, свое былое влияние темного принца… О тогда все было бы иначе! Уж тогда он бы позаботился, чтобы его жена больше никогда и ни в чем не знала нужды! Он окружил бы ее роскошью, какой нищая девочка и представить себе не могла — только самые изысканные и прекрасные вещи. Он дал бы ей власть. Он лелеял бы ее, словно принцессу. Как первую леди новой Империи… Эти мысли были опьяняюще приятны. Хотя, по зрелому размышлению, Бену приходилось признать их несостоятельность. Нет, та Рей, которую он знал — та самая Рей, которую он полюбил, — никогда бы не приняла его прежнего. Да и он сам... Чего бы стоила она для него, если бы променяла свою особую диковатую прелесть, свой нежный хрустальный свет на грязь, в которой столько лет жил он сам? Если бы она превратилась из гордой юной пустынницы с чистой и наивной душой в разряженную в пух и прах светскую стерву, каковыми когда-то полнился двор старика Палпатина? Эти в прошлом первые красавицы галактики — жены офицеров, вроде леди Тагге или леди Талласы Мотти*, дочери сенаторов и, наконец, многочисленные любовницы императора, чьи имена история так и не запомнила, — эти сияющие особы, превращенные годами в ощипанных старых куриц, не вызывали у Кайло ничего, кроме раздражения. Его память была полна образом, увиденным совсем недавно: Рей, кое-как обернутая простыней — обнаженная и воинственная; едва успевшая выбраться из его постели, пропахшая им и принадлежащая ему наконец по-настоящему, без остатка. С сияющими белизной невинности световыми клинками — смешно сказать, это был первый раз, когда Бен видел ее меч в действии. Прежде какая-то непонятная стыдливость мешала ей тренироваться у него на глазах, хотя Бен не единожды слышал, что она продолжает тренировки. Меч — это всегда глубоко личная вещь, которую не каждый опытный воин Силы доверит даже своему наставнику. В основе сейбера лежит кристалл, который содержит как бы каплю твоей души — именно эта капля и сообщает кристаллу цвет. Рей должна это знать, коль скоро она отважилась собрать свое собственное оружие. Бен безошибочно узнал кристаллы, заложенные в сердцевину ее меча. Они уже никогда не изменятся, не впитают частицу чьей-то души — само воплощение извечной чистоты. Нет, приняв мужчину, эта девушка вовсе не лишилась своего особого сияния непорочности — этот свет шел, вероятнее всего, от одной ее души и имел мало общего с жизнью плоти. Единственное, чем был хорош Кайло Рен с точки зрения Бена Соло, так это тем, что он мог дать Рей куда больше. Но — вот ирония судьбы! — именно Кайло Рен стал той пропастью, которая разделила Бена и его любимую. По воле Силы ему пришлось пройти путь искупления, чтобы сократить эту пропасть. Так было правильно. Сила исцелила его от безумия, проведя через Мустафар. Но обратная сторона этой медали — то, что теперь брак для них означал ровно противоположное всем его мечтаниям — Рей сама должна была стать для него опорой. Опорой, в которой он — проклятое ничтожество! — нуждался с самого рождения. Стоит посмотреть правде в глаза. Он никогда не принадлежал сам себе. С ним рядом всегда был кто-то, способный внушить ему уверенность, направить, поддержать. Сперва это был Галлиус Рэкс, а теперь… теперь Сила подарила ему Рей. Переплела их души, связала их жизни, пойдя на уступку его малодушию. Все это так. Вот только… Разве он не дал Рей свободу выбора? И разве она не выбрала? Не она ли сама пришла к нему во тьму? Не она ли всего несколько часов назад молила, чтобы он взял ее тело и ее сердце, исходящее головокружительно сладким соком старой влюбленности? Ведь он поверил, что случившееся было откровением. Таинственным и сладостным откровением, способным перечеркнуть все, что было прежде, даровать им обоим новую жизнь. Он поверил, что эта девица любит его достаточно, чтобы отказаться ото всех былых предубеждений, как готов был отказаться он сам — и в самом деле намеревался жениться на ней, как последний идиот... О Сила! Сколько можно мучить его этими глупыми метаниями? Его переполняла обида. Но, признаться, такой обиды Бен Соло не испытывал прежде никогда. Ему не хотелось быть грубым. Напротив, он желал — на удивление — быть нежным с Рей. Со своей Рей. Во что бы то ни стало доказать свою искренность. Продолжать тянуться к ней всей душой вопреки холодности и неуверенности. В его груди стремительно расходилось пламя страсти, но это пламя не должно было сжечь ее, причинить ей вред, как прежде другим — нет, только не сейчас, только не Рей! Оно должно было согреть ее, растопив всякие сомнения. Еще секунду Бен продолжал сжимать кулаки и странно улыбаться. А после… Рей даже оглянуться не успела прежде, чем толчок Силы бросил ее прямиком в руки Бена. Так, что между ними не осталось больше ничего. Даже последней спасительной прослойки воздуха. Его руки обхватили ее плечи. Его щека прижалась к ее щеке. Вот так, прикоснуться к ней, заключить в объятия... Это был порыв — такой же горячий и неотвратимый, как и его былые гневные порывы, которые часто приводили к разрушениям на «Финализаторе». С таким желанием он раньше предавался только злобе. Но сейчас все иначе. Выходит, страсть обладает не только разрушительной силой, но и создающей?.. «Маленькое сокровище, что же ты со мной делаешь?» — Рей… — сказал он чуть мягче. — Видела бы ты со стороны, как смешно сейчас выглядишь. Глупышка… Девушка почувствовала, как его пальцы коснулись ее подбородка, затем пробежались вверх вдоль скулы, откинув за ухо непослушную короткую прядь. Рей будто током ударило. Она содрогнулась. — Ты ведь все понимаешь не хуже меня. Мы любили друг друга уже давно, просто… «… просто не знали об этом, — продолжил он телепатически. — Но Сила знала. Знала все еще с той ночи на Джакку. Расчет Силы оказался верен. Это она вновь свела нас на Такодане. Даже раньше, когда Митака сообщил мне о «какой-то девушке», я непостижимым образом понял, что речь идет именно о тебе… В конце концов, я обещал, что никуда больше тебя не отпущу — и есть ли лучшее средство, чтобы сдержать эту клятву, чем настоящий, законный брак?» Рей зажмурилась, невольно вбирая носом запах его тела, который теперь казался ей таким же родным, как свой собственный. Крифф! Вот он, настоящий Бен — ее Бен. Тот самый Бен, который утешал ее в ночи, который обменивался с нею невинными объятиями. Именно тот Бен, которого она полюбила... — Полно тебе, Рей. Ты отказалась от джедайства, когда явилась ко мне в постель, разве нет? Она, однако, не уступала. — Ты всерьез считаешь, что можешь произвести на меня впечатление и заставить выскочить за тебя замуж, если будешь говорить мерзости? — Я говорю только правду. Его пальцы продолжали едва ощутимо оглаживать ее лицо — лоб, веки, губы. Бен был, словно слепой, который жадно исследует наощупь любимый портрет, стремясь запечатлеть его в памяти. В его прикосновениях была доля распутства, но ощущалась в них и трогательная чистота. Рей не знала, что и думать. Лишь две истины сейчас не вызывали у нее никаких сомнений: во-первых, она ясно чувствовала, что готова возненавидеть Бена Соло за то, что он ставит ее перед таким отчаянным, жестким выбором, и делает это именно сейчас, когда она совершенно не готова принимать столь крутые решения; и во-вторых, девушка знала — женское чутье немилосердно диктовало ей, — что если с нею не будет Бена, она не сможет жить. «Ты не создана, чтобы быть джедаем…» Он спустился чуть ниже. Легким дуновением ветра коснулся ее левой ключицы и теперь вплотную подобрался к худо-бедно завязанной лямке, которую еще недавно сам же и разорвал. «Ты создана для меня». Рей резко тряхнула головой. Нет, Бен Соло, не так быстро! Она обещала Люку Скайуокеру, что не позволит наследию ордена джедаев бесследно исчезнуть. Но разве не он, не Люк, просил ее быть рядом с Беном? Если она откажет ему сейчас, после всего, что между ними было, Бен никогда ее не простит... Скайуокер поступил жестоко с нею, с ними обоими, когда привязал Рей к своему племяннику последней предсмертной просьбой. Ведь магистр не мог не знать или хотя бы не предполагать, чем все закончится. Он знал, что Бен любит ее, и, похоже, знал, что и Рей в глубине души по-прежнему питает трепетные детские чувства к принцу своего детства. Наконец две клятвы, которые она принесла в день смерти своего учителя, встали поперек одна другой, и теперь Рей понятия не имела, как поступить. В конце концов, Бен — хатт бы его побрал! — совершенно прав. Ей следовало думать обо всем этом заранее, когда она добровольно предложила себя ему… — Кстати, — как бы между прочим заметил Бен, — даже в истории старого ордена джедаев встречается немало примеров, когда правило целибата нарушалось, причем, вполне законным образом. Во все времена к этому правилу относились, как к глупому ханжеству. — Опять будешь пытаться опорочить орден джедаев в моих глазах? — Рей досадливо вздохнула. Бен лишь покачал головой. — Нет. На этот раз нет… Послушай меня, Рей. Ты нужна мне. И сегодня ты заставила меня поверить, что и я нужен тебе не меньше. Я люблю тебя. И больше, как и говорил, никуда не отпущу… — Бен… — ее голос звучал почти умоляюще. Голос человека, который на полном ходу несется с горы вниз и из последних сил противится неизбежному. — Рей, — он понизил голос до шепота. Его горячее дыхание опаляло ее кожу. — Ну скажи, что я еще могу тебе предложить? Если бы это было в моей власти, я бы бросил целую галактику к твоим ногам. Только представь, — прибавил он с легкой усмешкой, — ты бы глядела на просторы космоса и думала, что каждая звезда в этой дали принадлежит тебе!.. Но вышло так, что я растерял все, что имел — власть, влияние, даже свою былую твердость. Все, что я могу теперь тебе дать — это я сам. Глупый влюбленный калека, из которого жизнь выжала все соки. Но зато можешь не сомневаться, этот несчастный дурак принадлежит тебе целиком. Вместо галактики он готов бросить к твоим ногам свои знания и саму свою душу. Ту самую душу, которую ты спасла, когда возвратила мне меня самого… Такого искреннего и трогательного признания Рей не ожидала услышать. Оно звучало не менее ошеломительно, чем когда-то на Такодане. Но теперь Бен изменился, успокоился. Он сумел примириться со своим чувством, и убедился, что оно взаимно. Нет ничего прекраснее, чем эти его слова, произнесенные торопливым и горячим шепотом! Чем этот мягкий и уверенный натиск, в котором последняя частица Кайло внутри Бена Соло проявилась самым лучшим образом. Рей почувствовала себя окончательно обезоруженной. Всю жизнь она выживала в одиночку. Никому не нужное дитя в жестоких объятиях пустыни. Обреченное довольствоваться лишь мечтой о любви. Ей не на кого было направить нежность своего сердца. Теперь наконец с нею рядом человек, который способен понять ее, как никто другой. Тот, кто стал как бы частью ее самой — сперва, по странной причуде Силы, лишь духом, но с сегодняшнего дня еще и телом. А значит, Бен и на этот счет оказался прав. Пути назад нет. Бен Соло принадлежит ей. Он слегка отстранился и заключил ее лицо в свои ладони, чтобы заставить девушку поглядеть себе в глаза. — Конечно, я бы хотел, чтобы ты разделила со мной мою веру, но если тебе угодно сохранить верность Свету и изучать пути Силы так, как это делают джедаи, я не стану препятствовать. — Ты серьезно? — Рей слегка нахмурилась. Прежде Бен никогда не говорил ничего подобного, и сейчас ей трудно было поверить, что магистр Рен, некогда ярый противник джедаев, сейчас готов мириться с тем, что его спутница — его жена — станет одной из них. — Я не бросаю слов на ветер, Рей с Джакку, — в его голосе не ощущалось даже намека на шутку. — Но если тебе угодно знать, какое я вижу будущее для такой странной парочки, как мы с тобой, изволь, я скажу. Ответ довольно прост: я предпочитаю полагаться на волю Силы. Я верю, она неспроста свела нас. Неспроста отрезала от всего, что было нам дорого. А стало быть, нужно лишь довериться ей — и она сама укажет верный путь. Возможно, нас обоих ожидает особая судьба — нечто далекое как от джедайской веры, так и от верований ордена Рен… — Ты имеешь в виду равновесие? — спросила Рей, сама не ожидавшая, что с ее губ сорвется это слово, кажущееся таким весомым, таким непостижимо величественным. — Я не знаю, что такое равновесие и возможно ли оно вообще, — возразил Бен. — Но мы можем попытаться понять. Пока известно лишь одно: Сила хочет, чтобы мы были вместе. Хочет по каким-то пока не особо-то ясным причинам. Может, мы действительно способны если не достичь равновесия, то хотя бы приблизиться к нему. Мы не узнаем, если не дадим шанс Силе и друг другу. Так зачем медлить? Пожалуйста… пожалуйста, Рей… — его широкая ладонь прошлась по ее затылку, пропуская между пальцами короткий вихор. — Не отказывай мне. Будь со мной… «Да, да! О Сила, да!..» — Ей не верилось, что это и вправду ее мысли. Эти слова звучали в ее мозгу так, словно доносились из другого измерения. — А ты... ты и вправду хочешь этого, Бен? Наплевать на свои рыцарские обеты. Каждый день рисковать своей головой и своей Силой, деля кров и постель с той, которая лишила жизни его брата в ордене — теперь он это знает — и едва было не уничтожила его самого. С той, которая и теперь может опустошить его даже против своей на то воли. Ведь она до сих пор не умеет — и неизвестно, научится ли вообще — управлять своим темным даром. Рей терпеливо молчала, вглядываясь в лицо Бена. — Хочу, — просто ответил он, — иначе не стал бы говорить с тобой об этом. Скажу больше. Еще ничего и никого в своей жизни я не желал так, как тебя. Встреча с призраком Энакина Скайуокера объяснила ему многое. Теперь Бен понимал, что святая любовь — это часть его семейного наследия, сама его суть. Он обречен любить лишь одну женщину — свою мусорщицу. Единожды и навек, как его дед любил свою королеву. — Ты станешь моей женой? Здесь и сейчас. Кирой Дэррис-Соло… Ему было важно услышать наконец ее трезвый, осмысленный и окончательный ответ — каким бы тот ни оказался. Бен Соло не тащил ее к себе в постель, и под венец тащить силком тоже не собирается. — Нет... На миг Бен опустил лицо в ладони. О как ему хотелось разнести тут все!.. Но в это мгновение звук открывающейся двери заставил обоих повернуть головы. На пороге показалась фигура Калриссиана. — Ну что вы решили? — спросил он настолько твердо, чтобы влюбленные не сомневались: больше он не уступит ни секунды. Рей слегка улыбнулась. — Нет, — повторила она с необыкновенной легкостью и долей лукавства в голосе. — Ведь я уже говорила тебе, Бен. Не нужно никакой «Киры Дэррис». Просто Рей Соло. ... С едва различимым ворчанием Лэндо активировал компьютер и вывел на монитор две анкеты, которые требовалось заполнить жениху и невесте. — Только постарайтесь не тянуть с этим, — недовольным тоном предупредил он. Словно во сне Рей наблюдала за собственными пальцами, пляшущими по клавиатуре. От волнения она не могла сосредоточить внимание больше ни на чем. В ее теле росла лихорадочная дрожь. Все было так скоро, так… непохоже на то, что представляет себе любой здравомыслящий человек при упоминании слово «свадьба», что девушка чувствовала скорее растерянность, чем радость. Ей все еще казалось, будто это происходит не всерьез. Впрочем, о чем вообще речь? Уж кто-кто, а они с Беном давно перешагнули через всякие понятия о нормальности. — Ты — невозможная зараза, Бен Соло! — шутливо проговорила Рей, не отвлекаясь от монитора. Тот коротко рассмеялся. — Я всего-навсего предложил девушке узаконить отношения. Честно и вполне искренне. Скажи, Лэндо, много ли женщин, которые не мечтают об этом? Однако Калриссиан лишь отмахнулся, подразумевая тем самым, что он предпочитает умыть руки. Вся эта ситуация от начала и до конца выходила далеко за границы его понимания. Когда обе анкеты были готовы, хозяин станции вновь углубился в компьютер. Теперь от него требовалось совсем немного — только засвидетельствовать согласие обеих сторон и собственно зарегистрировать брак. — Обойдемся без церемоний. Просто скажите мне, ребятки, вы оба идете на это добровольно? — Да, — первым отозвался Бен. — Да, — эхом повторила Рей, по-прежнему не веря в реальность происходящего. — Тогда поставьте подписи, — Лэндо протянул им распечатанную на куске пласта* копию брачного свидетельства. Бен расписался первым. Рей не сразу совладала с трепетом в руках, чтобы медленно и аккуратно вывести в соответствующей графе свое имя. Мимоходом она заметила, какая забавная подпись у ее будущего мужа: высокий, кривоватый завиток, слегка вылезающий за поля… Калриссиану оставалось радоваться тому, что хотя бы голонет не стал тормозить и тем самым задерживать их попусту. На регистрацию ушло не больше полутора минут, после чего Лэндо, усмехнувшись, выдавил скупое, небрежное поздравление, вложил свидетельство о браке в руку Бену, как главе новорожденной семьи, и наконец с чувством исполненного долга вновь велел «деткам» немедленно собираться. — Целоваться будете потом, — буркнул он. — Успеете еще… Если бы у них имелась в запасе еще хотя бы пара часов, Лэндо предложил бы Рей наведаться в медицинский отсек. Конечно, это не его дело, но крифф, вряд ли у этих влюбленных идиотов хватит сознательности самим подумать о контрацепции. А заводить детей сейчас, в их положении — это, мягко говоря, не самая лучшая мысль. Боги!.. Хан и Лея были такими же. Когда-то они, поглощенные счастьем, тоже не желали помнить ни о чем. Эти ребятишки поразительно напоминают их. Сумасшедшие…***
Спустя полчаса «Тень» стартовала со станции, увозя Лэндо Калриссиана, который в душе все еще отчаянно пытался смириться со своим новым статусом беглого преступника, и новоиспеченную чету Соло навстречу... впрочем, чему? Теперь одна Сила знала это. Просто подальше от врагов. В неизвестность. К звездам… Лэндо задал навигатору курс: Нар-Шаддаа, система Й’Туб, Среднее кольцо. Колония хаттов, известная в народе как «Луна контрабандистов». Еще один перевалочный пункт для бандитов Внешнего кольца. Это косвенно подтверждало догадку Бена о том, какого рода «друзей» Калриссиан имел в виду. Однако если у пожилого торговца и был какой-то план, тот предпочитал держать свои замыслы при себе. ... На сей раз — по праву супругов — в одной каюте, в одной постели и под одним одеялом, в коконе темноты и теплоты, молодожены спали, тесно прижавшись друг к другу. Обнимаясь так, словно подсознательно стремились вовсе стать одним существом, слиться друг с другом до конца. Сквозь налет дремоты Бен все еще чувствовал восторг и недоумение. Его руки слегка дрожали, касаясь молодой жены — ее острых, четко выступающих лопаток и линии позвонков — по-прежнему с робким неверием, а в голове царил счастливый сумбур. Ему, как и Рей, казалось, что все произошло слишком поспешно и невпопад. Но видно, взаимное тяготение слишком долго накапливалось в них. Пока наконец не обрушилось гигантской волной им на головы, сметая все условности, все, что когда-то стояло между ними — да так, что они оба до сих пор были изумлены, оглушены столь неистовой силой. Все это слишком напоминало сон... Но нет, все же это — правда! Рей рядом с ним. Ее хрупкое тело — этот восхитительный дар природы и Силы — в самом деле в его руках. И это легкое дыхание, которое он ощущает у себя на плече — это действительно ее дыхание. Она с ним, тут. По доброй воле. И отныне — навсегда. Вопреки всякой вероятности. Вопреки всякому здравому смыслу. «Этого не должно было случиться», — сказал он себе. Сила не могла быть настолько милосердна к нему, отступнику и предателю. И все же, вот оно, его счастье, спит, положив голову ему на плечо. Она сама не подозревает, что подарила ему вместе с самой собой! В те ветхие времена, когда ситхи свободно плодились по всей галактике, большинство из них, наверное, передрались бы насмерть, чтобы оказаться на его месте — чтобы владеть своей легендарной святыней... и уж тем более, чтобы владеть ею как женщиной. Не странно ли звучит? Впрочем, валить в один котел великое и неизменно-плотское — это как раз в духе ситхов. Бен слегка шевельнулся и открыл глаза. Да, он добился того, чего хотел. Добился Рей. Он взял ее и отдал ей себя — настолько, насколько только в их власти было сейчас брать и дарить. Значит, отступать ему некуда. Остается одно...