***
Любопытные звёзды заглядывают в окно комнаты, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. А там пусто, нет даже парня, которого они видят каждую ночь бродящим вокруг. Какая-то тень появляется, словно из ниоткуда, медленно проплывая мимо окна, направляется к заправленной, нетронутой кровати, но почему-то замирает возле неё. На тёмно-синем покрывале ярко выделяется белый лист. Девушка пытается поднять его, но белые пальцы проходят сквозь бумагу, поэтому она склоняется над кроватью. Ярко-зелёные глаза быстро бегают по строчкам, написанным чуть косым, но всё же красивым почерком. «Мэл, Точнее, игра моего воображения, видение, которое приобретает форму Мэл, впрочем, неважно, я уже начинаю сомневаться, наверное, поэтому и пишу письмо. Наша любовь была с самого начала обречена, и мы оба это знали, но всё равно ничего не могли с собой поделать, по крайней мере, я не мог. Ты была для меня всем, я любил тебя искренне, по-настоящему, и ты отвечала мне взаимностью, по крайней мере, я думал, что ты тоже меня любишь. Ведь только из-за любви можно терпеть такую боль. Или ты ничего не чувствовала? В любом случае мы не были предназначены друг другу и имели оплошность влюбиться, по крайней мере, я имел оплошность. Так странно, неужели наша любовь в действительности была лишь оплошностью, глупой ошибкой, о которой после стоит сожалеть и мучаться по ночам, вспоминая это и коря себя за глупость и безрассудство? Я не хочу думать, что это была ошибка, потому что я любил тебя, даже если эти чувства были безответными и привели меня сюда, мне не жаль. Жаль лишь, что не смог тебя удержать, а потом так и не смог отпустить. Я ещё помню те дни, когда ты была рядом. Помню улыбку, холод твоей кожи, объятия и краткие поцелуи. Не могу забыть твой смех и голос, которые успели стать такими родными. Я ещё помню, как был счастлив, эти дни были самыми счастливыми в моей жизни, дни, когда ты была со мной, разве я могу их забыть? Рядом с тобой я буквально забывал, как дышать, но ты не давала мне задохнутся, просто держа за руку. Так вот сейчас, преследуемый воспоминаниями о тебе, я снова задыхаюсь, вот только ты теперь не спасаешь меня, а просто смотришь издалека. Я был так сильно влюблён, что готов был вынести любую боль, при условии, что ты будешь рядом. Но, как только ты ушла, боль свалилась на меня неподъёмным грузом, вот только тебя уже рядом не было, чтобы придать мне сил одной лишь своей улыбкой. Влюбится не в своего соулмейта, нарушив планы судьбы, было неправильно, было ошибкой, а за каждую свою ошибку приходится расплачиваться, но я был готов. Терновник оплетал моё сердце, словно сжимая его изнутри. Да-да терновник, тот самый, который ты, Мэл, так любила рисовать. Маленькие шипы как будто впивались в кожу, но, я не чувствовал боли, когда ты была рядом, а терновник медленно разрастался, распространяясь по всему телу. Я чувствовал эти уколы, буквально с первой нашей встречи, влюбившись в тебя с первого взгляда. А ты… Видимо, почувствовала их намного позже и, испугавшись этого, сбежала, так ведь? Ты не захотела страдать. И правда, зачем? Если мы друг другу всё равно не предназначены, если рядом со мной ты никогда не сможешь почувствовать себя целой, не сможешь почувствовать, что всё правильно? И тогда моё сердце, наполненное тобой, пронзил шип*. Тогда я, наконец, почувствовал всю силу своего наказания, и ничто не смогло остановить боль, потому что тебя не было рядом, потому что ты ушла, оставив меня с пронзённым шипами терновника, сердцем. Неужели это след, оставленный тобой? * Моя жизнь без тебя потеряла смысл, словно закончилась, всё, что я смог чувствовать после твоего ухода — это шипы терновника, плотно окутавшего моё сердце. Жизнь стала словно одним и тем же повторяющимся днём, став ещё более бессмысленной.* Ты ушла, я даже не знал, где ты сейчас, но не пытался искать, приняв твоё решение уйти. Я не мог заставлять тебя страдать, поэтому отпустил, наверное, ты вернулась к тому, чьи объятия не причиняют боли, к тому, кто по-настоящему подходит тебе, кто является частью тебя, вернулась к своему соулмейту. Я отпустил тебя, но не смог смириться с тем, что не знаю, где ты; не знаю: всё ли у тебя хорошо и не знаю: любит ли он тебя, также, как это делал я. А ты… Почувствовала ли ты облегчение, уйдя от меня? Наверное, да. Наверное, для тебя я стал тишиной*, потому что ты не произносишь моего имени и пытаешься стереть из памяти мои объятия. Но я глупо надеюсь, что стал для тебя вздохом, что невозможно сделать спокойно*, потому что ты так и не смогла забыть мои поцелуи. Я ведь так и не смог забыть твои объятия, прижимая к себе теперь лишь шипы*. Я не смог тебя забыть, но и ты не ушла полностью, оставляя за собой все эти воспоминания, оставляя свой образ повсюду. Образ, который в итоге стал преследовать меня по ночам. Я не сожалею о том, что любил тебя, не сожалею ни об одной минуте, проведённой рядом с тобой. Сожалею лишь о том, что предназначен тебе не я и о том, что предназначена мне не ты. Поэтому прошу: оставь меня*, забрав с собой попутно все воспоминания, уйди бесследно также, как темнота поглощает все вокруг*. Потому что эти сожаления делают мне больно.* Эту боль я больше не могу выдержать, шип любви пронзает меня, я убиваю сам себя* воспоминаниями о тебе, любовью, которая никуда не ушла. Но в этой боли я всё равно не могу забыть тебя*. Ты — та, которую я любил и буду любить, та, до которой не смогу больше дотянуться*, отпусти меня, так же, как я отпустил тебя.Никогда не был твоим, но всё же Твой Бен.»
Звезды удивленно наблюдают, как губы девушки трогает чуть заметная улыбка. Она выпрямляется и подходит к окну. Уже близится рассвет. Мэл окидывает комнату взглядом в последний раз и исчезает, рассыпаясь сотней маленьких искр.