Гори, чтобы светить

      Сама Келегван, отправляясь на запад, к морю, не верила тому, что сможет Гил-Галад помочь ее родне в Эрегионе, но и оставаться не могла там, поэтому пришла она в Линдон и сама того не зная, сослужила Гил-Галаду огромную службу, принеся вести от предводителя Первого Дома нолдор.       Узнав, что она прибыла в пределы Митлонда, Гил-Галад приказал проводить ее немедленно к нему. И предстала перед ним прекрасная дочь Келегорма, такая же прекрасная, как и отец ее, с белыми, как морская пена волосами и серыми глазами, но печаль от речей Саурна отразилась на ее лице, и, увидев это Гил-Галад пообещал себе, что защитит ее от прислужника тьмы, чего бы это ни стоило. Келегван же, как появилась в чертоге короля, сразу начала свой рассказ, и так вдохновенно говорила она о своем доме, что жаль стало Гил-Галаду и его советникам того, что может случиться.       — Владыка, Гил-Галад, прошу я о помощи твоей, потому что не спокойно мое сердце, но к кому еще обратиться я не знаю. Тьма и угроза повисла над Эрегионом, моим благоденным домом и угрожает ему разорением. Но не могу я тебе поведать, что там не так как прежде, лишь солнце светит над ним по-другому и плохое предчувствие терзает меня. Гил-Галад сосредоточенно внимал ее словам, а затем ответил.       — Я понимаю, о чем ты говоришь, Келегван дочь Келегорма, ибо я тоже чувствую, что назревает что-то в наших краях, но что я могу, если лишь предчувствие позволяет мне понимать это?       — Владыка, я прошу тебя, обратись к Келибримбору, правителю Эрегиона, огради его от опасности, которая может его подстерегать.       — Так ты просишь меня предостеречь предводителя Эрегиона? Странно слышать мне эти слова, но не буду судить твои речи, пока не объяснишься ты, почему сомневаешься в его мудрости?       — Не в мудрости его я сомневаюсь, Владыка, а в советах, которые он принимает, не нужно много чтобы заслужить его доверие, и это тревожит меня. Готов он поверить любому, кто кажется другом.       — Так вот что тебя беспокоит, но здесь разве могу я чем-то помочь, могу я учить, кому доверять, а кому нет? Нет, ты просишь у меня то, что я не могу дать тебе, ибо сам этого не имею. Но поверь, как только ты перешагнула мой порог, я вознамерился помочь тебе и собираюсь исполнить это. Оставайся же здесь Келегван дочь Келегорма, если пожелаешь, к тебе будут относиться здесь не хуже, чем в чертогах Келебримбора, и ты будешь под моей защитой, а если пожелаешь ты будешь вольна уйти, когда тебе вздумается.       — Ты очень щедр, владыка, но могу ли я бросить своего предводителя в час нужды? Остаться в светлом крае, пока мой дом накрывает тьма?       — Если бы я видел, что ты можешь ему помочь, я бы не предложил тебе остаться, потому что я и сам желаю блага Эрегиону, и как смогу выступлю ему на помощь.       Услышав эти слова, обрадовалась Келегван и согласилась остаться. Как и обещал Гил-Галад, к ней относились со всем почтением, ведь и она была членом королевского дома. И чем дольше оставалась Келегван в Митлонде, тем темнее на душе у нее становилось, когда она обращала свой взор к Эрегиону, и наоборот, светлело при взоре на Линдон и его Короля.       Быстро она нашла дружбу и восхищение у всех во дворце Гил-Галада, ибо была Келегван очень красива и светла.       Вскоре и Гил-Галад стал искать ее общества, они проводили время за долгими беседами или будто нечаянно встречались в садах и прогуливались вокруг дворца. Келегван понимала, что не стоит ей проводить так много времени с Гил-Галадом, но все же, ничего не могла с собой поделать и вновь и вновь, ждала, когда его статная фигура появится из-за деревьев, когда он решит отдохнуть от дел.       Так и с Элрондом близким другом и главным советником Гил-Галада нашла общие темы Келегван, и нравилось ей проводить время с таким другом, помнили они оба, что ее отец и его дед погубили друг друга из-за данных клятв, но давно уже это было, и не было, ни обиды, ни вины между ними, ибо это были дела минувшие. Они же видели только хорошее друг от друга, а предыдущая вражда их предков, будто только делала их дружбу крепче.       И видел это Гил-Галад, и ревность просыпалась в его сердце, когда он встречал их, ибо не мог запретить он им проводить время вместе, но печаль его брала, когда он видел, что Келегван радовалась, смотря на другого.       Но любил он их обоих и Элронда близкого друга своего и Келегван прекрасную Принцессу нолдор, и поэтому решил поговорить с Элрондом и благословить их на брак, ибо считал, что не сочетались они лишь потому, что щадили чувства своего правителя.       — Друг мой, грустно мне сейчас, но чувствую я необходимость сказать тебе то, что собираюсь, ибо люблю тебя и желаю счастья тебе.       — Знаю я, мой государь, но если печаль тебе приносит счастье мое, то отказываюсь я от него, ибо люблю тебя не меньше и не приму от тебя ничего, что ты отрываешь от сердца.       — Так и есть, мой друг, но не могу я по-другому, ибо счастье не только тебя одного решается, но и прекрасной Келегван, которой я также желаю лишь света и добра. Поэтому освобождаю я вас, от любых обязательств передо мной, если они не дают вам покоя, но, все же, поженившись, прошу уехать, хотя бы на первое время.       — Я благодарен, владыка, за такую жертву с твоей стороны, ибо знаю это она и есть, но все же, не могу принять ее, ибо не правильно это будет, не мое это счастье, государь; ибо люблю я Келегван, как милую подругу, как родную сестру, но не более, я знаю, и она меня любит, но также знаю что, не будет она счастлива, ни со мной, ни с кем-либо другим, если ей придется уехать и покинуть твои чертоги, ибо другой в ее сердце и мыслях, и не захочет она расставаться с ним.       Гил-Галад посмотрел в лицо Элронду с удивлением, ибо не мог вспомнить более никого, кому благоволила Келегван более него.       — Сложно мне понять, как лишь братская любовь просыпается в твоем сердце, когда ты видишь Келегван, но я верю тебе, и прошу как друга, скажи мне, Элронд, кто этот эльф, который мил ей, ибо не могу я сам догадаться, кто он.       — Не так прозорлив ты как тебе кажется, Гил-Галад, когда речь заходит о Келегван ибо красота ее застилает твои глаза, и ты не видишь ничего боле вокруг себя, но не могу я выполнить твою просьбу, ибо сам ты должен понять это, либо спросить у нее.       С этими словами ушел Элронд, оставив Гил-Галада в раздумьях, ибо так и не смог он понять, что речь шла о нем самом. Но все же, по-другому начал смотреть Гил-Галад на Келегван и Элронда, ибо безоговорочно верил их словам, и стало спокойнее у него на душе; но решил, что не может он открыть Келегван свои чувства, ибо считал, всех не достойными ее, а себя более всех, хоть и был он Королем.       Элронд же сразу после разговора с Гил-Галадом поспешил к Келегван, рассказать о словах короля и, наконец, раскрыть ей глаза.       Недолгим был его рассказ, но Келегван внимательно вслушивалась в каждое слово, произнесенное Элрондом, но не было радости в ее душе, ибо не могла она понять любовь Гил-Галада, казалось ей, что мысли его были направлены лишь на то, чтобы отослать ее из Митлонда и не видеть боле. Чем дальше уходил рассказ, тем печальнее становилась Келегван и после рассказа поднялась она со своего места и сказала Элронду.       — Теперь чувствую я необходимость поговорить с Гил-Галадом, ибо твой рассказ раскрыл мне глаза на его чувства ко мне и теперь я должна ответить ему.       Элронд не понял, о чем говорит Келегван, поэтому с легкой душой отпустил ее к Королю.       Шла же она в полном смятении и не видела ничего вокруг, и пришла она в сад у стен дворца, ибо хотела обдумать слова Элронда и свои чувства. Поэтому села она на траву у любимого ранее дерева и опустила голову на его ствол, и слезы потекли по ее щекам, ибо не могла она больше сдерживать их.       Но недолго продлилось ее одиночество и будь в ее голове меньше мыслей, и будь спокойно сердце, услышала бы она приближающиеся шаги, но этого не произошло. К ней же подошел Гил-Галад, также искавший уединения в лесу и увидел, что она плачет, и встревожился он.       — Почему ты плачешь, о Келегван, или что недоброе кто-то сделал тебе, так скажи мне, я накажу любого, кто осмелился обидеть тебя.       — Не сможете, владыка, как не смогли исполнить обещание данное мне, когда я только появилась здесь.       Гил-Галад удивился и расстроился из-за таких слов.       — В неисполнении, какого обещания, ты обвиняешь меня?       — Того, что дали Вы мне, Владыка, что не позволите никому причинить мне боль, но случилось это, ибо разбито мое сердце на миллионы крошечных осколков и не смогу я боле собрать его.       — Что же я сделал не так? Я обещал защитить тебя, о Келегван, и старался делать все, чтобы исполнить свое обещание.       — Нет, не все, ибо не можете вы защитить меня от двоих здесь, в своем чертоге, и именно они причиняют мне боль.       — Назови мне имена, и я обещаю сделать все возможное, даю слово.       — Не клянитесь, Владыка, ибо не сможете Вы сдержать эту клятву, потому что эти двое я и Вы сами.       Гил-Галад в изумлении взирал на Келегван, она же подняла свои заплаканные глаза и посмотрела ему в лицо.       — Ты говоришь, что я причинил тебе боль, Келегван дочь Келегорма, но это не возможно, ибо не желаю я тебе ничего кроме счастья.       — Тогда почему же Вы хотели отослать меня, и именно этим сделать несчастной?       Она заплакала сильнее прежнего, и Гил-Галад услышал укор в ее словах и действительно, почувствовал себя виноватым в горе Келегван.       — Да, так и есть, отослать я хотел тебя, но только лишь потому, что хотел счастья тебе, но и спокойствия своему сердцу, ибо если бы ты не уехала, но была с другим, это причинило бы боль мне.       — Не отсылайте меня, прошу, не хочу я, чтобы Вы были несчастны и не хочу я быть с другим, ни с другим, ни одна, ибо никогда не буду я счастлива вдали от Серебристых гаваней и от Вас.       И лишь только в этот момент поняли они друг друга и Гил-Галад, наконец, осознал, что он тот, кто разбивает сердце Келегван, ее же глаза просветлели, и она увидела, что смотрит он на нее и не может отвести взгляд.       И тогда провел Гил-Галад тыльной стороной ладони по ее влажным щекам, и вытер ее слезы и вновь дал обещание, что больше никогда не будет плакать Келегван от печали особенно из-за него, Гил-Галада, Верховного Короля нолдор.       Но не взял в жены Гил-Галад прекрасную Келегван, ибо понимали они и не хотели, чтобы тьма, наползающая с востока, омрачила их счастье.