Еще никто не умер от плача, тем не менее Кажется, что от головной боли - можно, Ты можешь разгневаться, Но все уже закончилось, Я уверена, ты скоро вырастешь, Словно маленькое дерево. Sia - Death by Chocolate
Всё, что нужно было сделать для спасения героя - это заплакать, но это оказалось самым сложными для Драко. Казалось, что все слезы он уже выплакал, осталась только вода, никому ненужная, абсолютно бесполезная. Конечно, он мог бы поплакать тихим морозным вечером под бутылочку отборного огневиски, да вот только кому они нужны эти его слезы. Драко Малфой мог плакать только по одной причине, которую он ненавидел в себе больше всего. Жалость к себе, самое отвратительное, по мнению самого Драко качество. И теперь он ненавидел его ещё сильнее. Все те слезы боли, слезы радости, слезы печали он уже выплакал, и осталась лишь жалость. Драко вот уже третий день сидел на Гриммо, закрыв его ото всех. Сидел и пил. А что ещё оставалось делать в такой паршивой ситуации? Вот и он ничего лучше не придумал. День первый. Великолепное Amontillado*, 3 бутылки и меланхоличное настроение с лёгкой ноткой светлой грусти. Весь день блондин провел в кресле у камина с бокалом вина в руке. Он вспоминал. Вспоминал нежную, любящую, но слишком слабую перед тираном-отцом мать, вспоминал резкого, строгого, но самого доброго и самого близкого крестного, вспоминал глупых Грега и Винса, наглого и жизнерадостного Блейза, стервозную, острую на язык Панс, вспоминал зелёные, горящие яростью глаза, до смешного глупые круглые очки, несуразное гнездо волос... Вспоминал и плакал, как же было жаль себя, жаль, что не отвечал отцу, жаль, что не спас крестного, жаль, что не уберег, пусть не настоящих, но друзей, но больше всего было жаль, что тот маленький честный и открытый Поттер, так и не пожал руку... Так жаль. День второй. Неперадаваемый Limoncello di Sorrento**, 2 бутылки и огромный мир надежд и мечтаний Драко Малфоя. Все то же неизменное кресло у камина и великолепный мятный мусс, может же Кричер, если хочет. Драко думал, как будет здорово, когда он спасёт героя. Как Поттер будет благодарен ему, несомненно будет, он же гриффиндорец. Как они подружатся, будут гулять вместе, ходить на матчи по квидичу, а возможно и летать вместе за снитчем, сидеть в барах по вечерам, вспоминая Хогвартс, и смеяться. А потом Поттер влюбится в него, точно влюбится, ведь Драко сам так любит его, и будет стараться, чтобы понравиться дорогому сердцу аврору. И они будут жить вместе, может даже на Гриммо, а может купят новый дом, нет, мэнор, а позднее может поженятся, и будут счастливы всем назло. А ещё Драко будет учиться у лучших мастеров мира, и создаст зелье беременности, и у них будет ребёнок, самый желанный в мире... И снова Драко плакал. Плакал, потому что понимал, что это только мечты, ведь лучше, что ему светит это снисходительность и благодарность Поттера. Как жаль... День третий. Банальный огневиски, одна бутылка и пустота. Жалеть себя больше не хотелось. Плакать тоже. Хотелось только чувствовать, как огненный напиток обжигает горло, потом приятно греет желудок, а после тепло расходится по всему телу. И Драко ни о чем не думал, просто пил, и грелся. Сейчас было хорошо, было спокойно. Никаких чувств не было, только покой и пустота. И вот, когда бутылка практически опустошилась, блондин понял, что так больше нельзя, нужно увидеть его, увидеть Поттера. Но трехдневный запой не дал бы ему так просто отправиться в Мунго. Он быстро открыл камин, и попробовал связаться с Грейнджер. Малфою несказанно повезло, так как девушка ответила сразу же. - Драко, как ты? Почему закрыл камин, на письма не отвечал. Все в порядке? - спросила встревоженная голова в камине. - Фсе ф парядке, Грм, - пролепетал до зелёных пикси пьяный Драко. - Мне нжно в Мунг-ко, помжешь? - Мордред, Малфой, да ты же в стельку пьян, открой мне камин! - приказала голова. Драко открыл камин, из которого тут же вылетела фурия Грейнджер, и сразу же напичкала пьяного друга какими-то зельями. Что-то ворча себе под нос, девушка потащила вялого Малфоя в ванную. После часа водных и косметических процедур, Драко выглядел сносно, от него даже почти не пахло. - Ты уверен, что тебе нужно к нему прямо сейчас? - спросила, уже успокоившаяся, девушка. - Да, именно сейчас. - уверенно ответил блондин.***
Через пятнадцать минут друзья уже были в палате Гарри Поттера, благо Гермиона была не последним человеком в Магической Британии, и выбила им разрешение на посещение среди ночи. Драко остался в палате, а Герм вышла в коридор. - Знаешь, Поттер, это все слишком для меня. - Драко аккуратно взял руку брюнета в свою. - Столько всего произошло за эти пару месяцев, вдуматься только. Поттер, ты себе представить не можешь, как мне тяжело, хотя кому я жалуюсь, - нервный смешок, - тебе-то всяко тяжелее было. Я люблю тебя, Поттер, я уже привык, могу спокойно признаться в этом себе, даже тебе могу, хотя, наверное, это потому, что ты не слышишь. - Драко вырисовывал на ладони Гарри какие-то только ему известные узоры. - Ты не можешь умереть, только не ты... не так, понимаешь? Я только осознал, что это ты, всегда был только ты... Для меня... Я люблю тебя, Поттер, и ты будешь жить, пусть не со мной, пусть ты не будешь любить меня, не будешь смотреть, но ты будешь жить! - В носу неприятно защипало, а глаза заволокла лёгкая дымка. - Ты будешь счастлив, слышишь, Поттер? Будешь, обязательно! Только не отталкивай меня, ладно? Ты всегда был центром моего мира, был и будешь впредь, ты только живи, Поттер, живи, дыши!... И будь счастлив... Драко почувствовал, как предательская влага все же вырвалась наружу. Он резко распахнул шкафчик у кровати Поттера, в нижнем ящике оказалось три пустых чистых фиала, но блондину хватит и одного. Драко быстро произнёс очищающее, поднес фиал к глазам, и сморгнул три слезинки. Это то, что нужно, теперь все будет в порядке. Это были слезы жертвы. Амонтильядо* (исп. Amontillado, андалузский диалект: «amontillao») — сухой херес янтарного цвета, обладающий ореховым ароматом. Возникло в XVIII веке в провинции Андалусия, Испания. Его имя происходит от виноградарско-винодельческого района Монтилья, потому что этот класс вина изготавливается там. Вино приготавливают достаточно долго, чтобы дрожжи, которые определяют его вкус, погибли. Поэтому вино становится более темным. Данное вино подаётся к мясным блюдам. Мировую известность амонтильядо отчасти дал американский писатель Эдгар По (1809—1849), который написал рассказ «Бочонок амонтильядо». Limoncello di Sorrento** – это известный итальянский ликер, который создается из лимонов с полуострова Сорренто. Для его производства цедра лимонов вымачивается в спирте в течение 90 дней, затем в настой добавляется сахар и вода. Ликер обладает сладким, неподражаемым лимонным вкусом и выразительным послевкусием, в охлажденном виде приобретает более освежающие и менее сладкие тона.