Педонуна в школе для мальчиков

«Привет, Лухан! Если бы ты знал, сколько раз я начинала писать тебе письмо и сколько раз оставляла его недописанным. Да что там, я уже сама со счёта сбилась. Но в этот раз точно допишу, обещаю. Наверное, ты уже удивлён, не так ли? Ведь я пишу от имени Нуна. Что ж, пришло время открыть одну страшную тайну — Нун и есть я, Ким Шибари. Прости, пожалуйста, что сразу тебе не сказала, просто этот аккаунт был создан в то время, когда я уже отчаянно в тебе нуждалась, но ещё не находила в себе сил открыто в этом признаться. Мне хотелось общаться с тобой, лучше узнать, но разве могла я подобраться к тебе близко, оставаясь всё время простой учительницей? Лулу, ты же не будешь держать на меня зла и простишь этот маленький секрет? Эх, думаю даже если не простил, то любопытство в тебе взыграет и ты прочитаешь письмо до конца. Пожалуйста, сделай это, несмотря ни на что, ведь я так много хочу тебе рассказать, и мне совершенно неважно, если обо всём случившемся тебе уже рассказали до меня. Лу, сколько мы с тобой не виделись? Хм, кажется девять месяцев. Вроде бы это совсем маленький срок, но такое чувство, будто полжизни прошло. Каждый день без тебя тянется невыносимо долго, и я не знаю, чем заполнить образовавшуюся пустоту. Первые дни без тебя были самыми тяжёлыми. Ты оказался так резко вырван из моей непутёвой жизни, что мне до сих пор кажется, будто половину тела ампутировали. Дни, наполненные невыносимой скукой и желанием увидеться с тобой, плавно сменялись один за другим, и я как-будто летела в никуда, провожая взглядом обломки того, что от нас осталось. Цветы, подаренные тобой, стремительно увядали, а их лепестки я бережно складывала между книжными страницами, пытаясь сохранить хотя бы столь хрупкую память о тебе. Я вздрагивала от каждого шороха, постоянно выглядывала в окно и дежурила у двери, наивно полагая, что ты придёшь. Хотя… кого я обманывала. Я знаю, что ты меньше всех виноват в этой истории, и у тебя не было права выбора. Знаю, что в тот же день, когда я уволилась из школы, ты улетел в Китай. Знаю, и каждый раз ломаюсь изнутри, не в силах пережить потерю. И все вокруг врут, что боль утихает — она просто сворачивается клубочком, как Лулу на моих коленях, и мирно засыпает, ожидая удобного момента, чтобы вонзиться острыми когтями в только что зажившее сердце. Правда вскоре надежда, что ты вернёшься, незаметно растаяла — хозяйка моей квартиры неожиданно сообщила, что нашла на неё покупателей, и мне пришлось переехать на окраину Сеула. Долго сидеть без работы я не могла, поэтому вернулась на прежнее место, с досадой понимая, что работа в службе доставки пиццы меня уже не устраивает. Чен предлагал устроиться к нему в фирму, но я отказалась — они с Чжин и так слишком много для меня делали. Именно эта неугомонная парочка мчалась ко мне посреди ночи, когда я звонила в слезах и заходилась в беззвучной истерике. Они скрашивали моё одиночество, смотрели вместе со мной фильмы, а потом бурно обсуждали их, Чжин, как и раньше, готовила мне вкусные обеды и часто звонила на работу, проверяя, вовремя ли я поела. А ещё, благодаря их неуёмной энергии, о моём месте жительства стало известно Тао. Теперь они наведывались ко мне втроём, порой даже не спрашивая разрешения. Потом Тао стал приходить один, и мы подолгу болтали, валяясь на кровати и глядя в потолок. Теперь, когда я не была его учительницей, мы общались на „ты“ и те остатки стеснения, что раньше были между нами, постепенно испарились. Тао рассказал мне, что знал с самого начала о наших отношениях, и всячески поддерживал тебя, а порой прикрывал от родителей. Лу, почему ты ничего мне не сказал, а просто молча попросил Тао следить за мной? Ох, ты был таким ревнивым! Неужели по моим глазам не было заметно, что в них можешь отражаться только ты?.. С классом я, как и пообещала Крису, совсем не общаюсь. Тао хранил всё в тайне и по секрету рассказывал мне, что мальчики очень волновались и переживали, а ещё, кажется, что-то заподозрили, потому что мы оба пропали одновременно, даже не попрощавшись. Если бы ты знал, как я скучаю по этим милым оболтусам, перевернувшим мой мир с ног на голову. Они наполняли мою жизнь радостью и смыслом, за что я им безумно благодарна. Знаешь, однажды я всё же нарушила запрет Криса и пришла на выпускной. Это было пару недель назад, был обычный февральский день, с самого утра шёл снег и было весьма холодно. Я надела тёплое пальто, накинула на голову капюшон и отправилась в школу никому ничего не сказав, даже Тао. Там было очень много людей — учителя, ученики, родители. Я легко затерялась в этой толпе, пробралась незамеченной в зал и встала в самом углу, не привлекая к себе внимания. Выпускные классы по очереди получали дипломы, а когда пришла очередь наших мальчиков, моё сердце невольно забилось быстрее. Стоя в тени, за чужими спинами, я жадно смотрела на сцену, где они улыбались, пожимая руку Криса, на безымянном пальце которого поблёскивало обручальное кольцо, и прижимали к груди аттестаты. Такие взрослые и возмужавшие, а в глазах всё тот же задорный блеск и по-детски наивные улыбки. А потом Кай, на правах старосты, обратился с речью к присутствующим. Мне кажется, что я выучила её наизусть, каждое слово ярко запечатлелось в памяти, и если опустить вступительную речь, где он благодарил родителей и школу за полученные знания, то сказал следующее: — От себя лично и от всего нашего класса я хотел бы поблагодарить одну замечательную учительницу, проведшую с нами всего три месяца, но круто изменившую нашу жизнь. Она внезапно появилась в нашей школе и также внезапно исчезла, но оставила после себя слишком много — она научила нас быть лучшими, побеждать, несмотря ни на что, верить в себя и нести ответственность за свои слова. Она была немного странной и неправильной и вела себя не как обыкновенная учительница, но для нас она навсегда останется самой лучшей. Чанёль первым захлопал, а удивлённый зал через мгновение подхватил аплодисменты. Я же, не в силах сдержать слёз, забилась в самый угол и прижимала ладони к лицу. Было невыносимо стыдно за то, что бросила своих мальчиков на произвол судьбы, но я так боялась нарушить запрет и причинить неудобства тебе или Крису, поручившегося за меня перед твоими родителями. Уже пробираясь к выходу, я заметила Гю Ри — ты же помнишь девушку Кая, что ездила с нами в его загородный дом? Она светилась от счастья и, судя по тому, как Кай искренне ей улыбался, у этих двоих всё наладилось. В фойе я нашла большой альбом, где все желающие могли написать свои пожелания классу. „Мои любимые мальчики, вы самые лучшие. Теперь я вижу, что вы стали настоящими мужчинами. Люблю вас! Ваша Ши“, — написала я на одном из листов и ушла из школы, не оборачиваясь. Слишком тяжело было находиться в этих стенах, где всё напоминало о прошлой жизни, навсегда исчезнувшей без следа. Кстати, через два дня после твоего отъезда, ко мне наведалась Хан Бёль. Признаюсь, в начале я даже испугалась, но она пришла с пустыми руками, заплаканная и помятая. Долго смотрела в мои глаза, не решаясь заговорить, а потом спросила, каково это, жить без тебя, и понимаю ли я всю ту боль, что она испытывает. Я не стала ей отвечать — всё и так было написано на моём лице. Не знаю, сказала ли Хан Бёль что-то твоей маме или она пришла ко мне в тот день по собственной инициативе — разве это теперь важно, ведь прошлого уже не вернуть. Пару месяцев назад Тао рассказал мне, что ты ему звонил! Признаюсь честно, я ему немного завидовала — ведь позвонить тебе сама я не могла при всём желании. Представляешь, я потеряла мобильник, твой номер наизусть не помнила, а просить его у Тао не решилась, не желая тебя тревожить. Я долго расспрашивала его о вашем разговоре, и Тао с удовольствием делился подробностями. Не знаю, может, он приукрасил, но судя по его словам, ты очень волновался обо мне и спрашивал, не появился ли у меня кто. Лу, ты действительно во мне сомневаешься? Чёрт, я даже не вижу никого. Иду по улицам, не слыша и не видя, кажется, врежься в меня машина и я не замечу. Разве нужен мне кто-то, кроме тебя? Разве может тебя кто-то заменить? А у тебя есть девушка? Тао сказал, что не спрашивал, вот глупый… Я себе уже напридумывала, что ты встречаешься с юной китаянкой, своей одноклассницей или просто соседкой. Вы держитесь за руки, смотрите друг на друга влюблёнными глазами, целуетесь украдкой… Моя ревность не доведёт меня до добра! Радует лишь то, что спустя полгода родители вернули тебе телефон с прежними контактами, и ты теперь можешь вновь общаться с Тао и другими мальчиками. Кто знает, может однажды они забудут о случившемся? Лухан, прошу, не держи на них зла, ведь они искренне тебя любят! Ну, а теперь напишу о самом главном — я переехала! Да-да, родители помогли мне купить небольшой домик на берегу моря, и я уже две недели, как коротаю здесь свои одинокие, но светлые дни. Сейчас ещё холодно, но скоро потеплеет, и я смогу загорать и плавать, не отходя далеко от дома! Представляешь, утром я выглядываю в окно и вижу море — такое глубокое и бесконечное. Оно шумит по ночам, волны разбиваются о берег, а мне так сладко спится и снятся волшебные сны, в которых ты приходишь ко мне. Здесь гораздо спокойнее и тише, чем в Сеуле. Меня никто не знает и не лезет с ненужными расспросами. Я устроилась на работу в библиотеку и каждое утро добираюсь до города на рейсовом автобусе, порой дремлю, натянув на голову капюшон. Туда часто приходят дети, улыбаются мне, некоторые угощают конфетами, много говорят о книгах, а мне даже сказать нечего. Не то чтобы мне не нравится эта работа, просто я скучаю по школе и своим мальчишкам — только там я радовалась каждой прожитой минуте, и совсем неважно, чем она была наполнена. Каждые выходные ко мне приезжают друзья — Чен и Чжин, ведь подруге в её положении очень важно побольше находиться на свежем воздухе. Иногда я упрашиваю Чена, и он оставляет её на пару дней, и мы с Чжин весело проводим время, дурачась и подолгу гуляя по берегу. Иногда заглядывают Додо и Шин Хё. Ты не поверишь, но он реально ездил свататься к моим родителям, и те остались в полном восторге! Теперь вся наша семья ждёт, когда Шин Хё закончит школу, а мама перерывает каталоги в поисках подходящего платья. Ну и, конечно же, не обходится без Тао. Ему, видите ли, нравится гулять в одиночестве по каменистому берегу, уйдёт к самым скалам и медитирует, возвращаясь лишь ближе к вечеру. Грозится, что если я не переберусь в ближайшее время обратно в Сеул, то он поселится у меня, ибо море, как он только сейчас понял, его стихия. Жить с ним мне не хочется — уж больно он шумный и вредный, а ещё прожорливый. Затискал бедную Лулу, которая теперь от него шарахается, едва заслышав шаги. Ты бы видел какой красавицей она стала! Всё местное поголовье котов вечно ошивается у меня на крыльце и неустанно мяукает, вызывая её на свидания. И знаешь, вот вроде бы жизнь для кого-то идёт и всё меняется, а для меня время будто встало. Я смотрю на радостные лица друзей, смеюсь вместе с ними и плачу и чувствую, что лишь рядом с ними живу. Но стоит мне остаться в одиночестве, как грусть наполняет меня до краёв, и тогда я бегу из дома, поближе к морю. Сажусь на берегу, кутаясь покрепче в куртку, и мечтаю. Если бы ты знал, сколько раз я представляла, как ты приезжаешь ко мне и я мчусь тебя встречать. В своих мыслях я то начинаю рыдать, то смеюсь, как безумная. На самом деле я боюсь. Боюсь, что время изменило нас обоих, что те чувства, что были между нами, незаметно угасли. Вдруг, если бы мне повезло увидеть тебя ещё раз, я бы не испытала той гаммы чувств, что ощущала раньше? Или ты, взглянув в мои глаза, равнодушно пожал плечами, подумав при этом: „И вот эту девушку я любил?“ Лу, если бы ты только знал, как я жду и боюсь нашей встречи. Я всегда буду тебя ждать, правда. Здесь, у моря, время течёт незаметно. Монотонный плеск воды успокаивает не хуже лекарств, и когда кажется, что всё уже кончено, стихия дарует новые силы жить. Я выкарабкаюсь, правда. Моя грусть однажды уснёт особенно крепко, и я не буду сильно шуметь, чтобы не разбудить её ненароком. Моя семья здорова, мои друзья счастливы. Ещё бы знать, что с тобой всё в порядке, тогда и я бы смогла вздохнуть спокойно. Не важно, с кем ты разделишь свою жизнь, кому подаришь любовь и для кого будешь улыбаться — знай, я всегда буду любить и молиться за тебя. Лухан, ты самое лучшее, что было в моей жизни. Спасибо за всё — за эту боль и нежность, за минуты, наполненные счастьем и отчаянием, за твою улыбку и поддержку. Так эгоистично нарушать данные всем обещания, но я не могу больше молчать. Просто хотелось ещё раз напомнить о себе и о том, что я была в твоей жизни. С любовью, твоя педонуна». Нажав «Отправить», я молниеносно выключила компьютер и вылезла из-за стола. На часах было почти девять вечера, за окном уже стемнело, а до отъезда последнего автобуса оставалось чуть больше десяти минут. Выключив настольную лампу, я прошлась мимо книжных полок и покинула библиотеку, закрывая дверь на замок. На мгновение остановившись на крыльце, я подняла глаза к звёздному небу и облегчённо вздохнула — так и знала, станет проще, когда выговорюсь. Боль она такая непостоянная — стоит чуть распахнуть тяжёлую дверь, и она потихоньку уплывёт, оставляя после себя долгожданное спокойствие.