Черный Эребор

Следующее утро для Бильбо началось с посещения ближайшей кладовой гномов. Конечно, она была не единственной. Эребор был большим городом, не уступающим по населению человеческим столицам, сложно было представить помещение, которое вместило бы в себя запасы полностью, да и не было в этом необходимости. Конечно, каждый гном в своем доме, будь то вырубленная в скале комнатка, или построенный в одном из гротов особняк, имел определенный запас на несколько дней, который пополнялся из общественных складов по мере необходимости. Первое время для Бильбо стали неожиданностью торговые отношения среди гномов. Точнее, почти полное их отсутствие. Казалось, монетами пользовались только чтобы оплачивать сделки с людьми или эльфами, и то чаще на ярмарки ездили не с деньгами, а с вещами, которые продавали или обменивали на нужные товары. Между собой же они скорее обменивались украшениями, камнями или оружием, если была такая необходимость, еду же, как и другие вещи, которые нельзя было достать внутри каменного царства, они получали просто так. Когда-то, давным-давно, молодой хоббит, только осваивающийся среди суровых гномов, пристал к Королю с вопросом – а если кто-то не будет работать? Решит, что ему это не нужно, ведь все, необходимое для жизни, ему достается бесплатно? Сначала Торин не понял, о чем говорит полурослик, пытаясь представить себя, живущего без дела, только питаясь и развлекаясь, но потом, будто вспомнив о чем-то, взял Бильбо за руку, да, тогда они еще позволяли себе такое, повел его куда-то, не утруждая себя, как всегда, лишними объяснениями. Сначала они пришли в большой и светлый дом, построенный на скале, выступающей из горы. В доме были большие окна, занимающие все четыре стены, закрытые даже не стеклом, тончайшими пластинами хрусталя, обработанными таким образом, что снаружи они искрились на солнце, как первый снег, а внутри, как смог убедиться Бильбо, были полностью прозрачны. В доме горело несколько каминов, так что, несмотря на глубокую зиму, было очень тепло, стояли в каком-то порядочном беспорядке резные дубовые столы, кажущиеся воздушными, стулья, табуретки, кресла и скамейки, на которых сидели женщины-гномы всех возрастов. Кто-то из них шил, кто-то вышивал, кто-то вырезал из дерева детскую игрушку, некоторые сидели группками у каминов или вокруг столов, о чем-то споря, или укачивая детей, то тут, то там слышался смех, задорный, но недостаточно громкий, чтобы помешать другим. Бильбо повернулся к спутнику за объяснениями. - Нет, - рассмеялся Торин, жестом показывая обернувшимся к ним женщинам, чтобы те продолжили свои дела. – Мы не сгоняем сюда всех женщин и не запрещаем заходить мужчинам. Просто те из них, кто ищет компанию, или просто хочет побыть здесь, приходят в этот дом отдыхать. - Но они же все чем-то заняты… - Бильбо попробовал сопоставить увиденную картину с тем, к чему привык в Хобитании. - Конечно. Так они отдыхают. Когда устают в своих мастерских или растят детей, посвящая все свое время им, - и снова потянул полурослика за собой. Потом они посетили недавно отстроенный кабак гномов, поразивший Бильбо до глубины души, потому что рядом с веселящимися, праздными гномами, пьющими пиво и эль, сидели те, кто отдыхал, работая. Рядом с крепкими столами стояли точильные станки, конечно, не рассчитанные на железо, но вполне сносно обрабатывающие кости или дерево. Куда бы ни приводил Торин Бильбо, везде кипела работа в том или ином виде. - Видишь ли, мой дорогой полурослик, - произнес в конце Король Под Горой. – Мы, гномы, не можем сидеть без дела. Такими нас создал Махал, такими мы остаемся всегда. Но есть и среди нас не такие, как все. И следующей картиной был каменный дом, с виду совершенно уютный, обычный, но теперь, спустя много лет, Бильбо научился определять качество работы с камнем и даже в воспоминаниях мог различить слишком большие щели в кладке, слегка покосившуюся крышу… А внутри была оплетенная паутиной по углам лачуга. С виду – такая же, как все, с горящим очагом, с продуктами, без слоев пыли, но, войдя в нее, хоббит почувствовал, что в ней нет настоящего хозяина. Своим хоббичьим чутьем почувствовал. И, увидев того, кто там живет, понял, почему гномы не могут без работы. Этот конкретный представитель народа выглядел… сгоревшим изнутри. Вроде бы, с первого взгляда, такой же, как все, здоровый, цветущий гном, но, заглянув глубже, было видно, что какая-то часть души из него исчезла. Не было огня в глазах, не было жизни в радостном голосе, пригласившем гостей к столу. Бильбо вздрогнул и не мог прогнать ужасающее впечатление до конца чаепития, ничуть не менее обильного, чем у других. Гномы не могли жить, не творя что-либо. Те, кто отказывались от этого, становились живыми мертвецами. - Из таких получаются лучшие слуги, - Торин заговорил напрямую только когда они вернулись в дом к Бильбо. – Они больше не имеют собственного мнения. Только думают, что имеют, а на самом деле слушают сильнейшего. Но я никогда не хотел бы оказаться правителем такого послушного народа. Они будут работать, если я им прикажу. Но мне противно им приказывать. Понимаешь? Хоббит понимал. Больше вопросов о гномьей экономике он не задавал. Просто приходил за продуктами и другими мелочами к ближайшему складу, не особенно думая о том, заработал ли он свою порцию. И даже не мысли о том, что он помог в устранении дракона, что само по себе давало ему полное право жить, не заботясь ни о чем, до конца дней, успокаивала его совесть. Нет, Бильбо, раздумывая несколько месяцев, решился и, однажды взяв немного золота у Торина в сокровищнице, где лежала и его доля, купил на ярмарке во вновь отстроенном Дэйле разноцветной бумаги и, к очередному из немногочисленных гномьих праздников, принес к Торину в комнату (тогда он еще часто заходил туда) коробку с бумажными птицами, цветами, драконами и просто гирляндами, которыми хоббиты украшают свои жилища. Король сначала посмеялся, а потом, забрав коробку, куда-то ушел быстрым шагом. В этот праздник те залы, где играли дети, были украшены бумажными игрушками. С тех пор повелась традиция, по которой именно полурослик негласно отвечал за украшение детских, игры и развлечения. Бильбо встряхнулся, выныривая из пучины воспоминаний. Все это было так давно, что можно было бы и забыть. А сейчас стражник у кладовой, оказавшийся старым знакомым, нагружал Бильбо разнообразной снедью, выделив ему, по старой дружбе, довольно объемную тачку, которые использовали гномьи женщины и хоббит для доставки тяжелых вещей. Пригласив мимоходом и этого знакомого, Бильбо вернулся к себе, разжигая печь и принимаясь за готовку. Планировалось намного больше гостей, чем в его первое знакомство с гномами. Впрочем, полурослик прекрасно знал, что к вечеру, когда будет приближаться время, в которое все добропорядочные гномы ложатся спать, его дом опустеет. Разойдутся многочисленные гости, под разными предлогами покидая хозяина по одному-два, останутся только тринадцать старых, самых верных товарищей, самых близких друзей. Когда-то Гендальф говорил, что Бильбо, если переживет поход, не останется прежним. Тоже самое можно было сказать о каждом из его спутников. Бильбо рассматривал товарищей, отмечая изменения, произошедшие во время его отсутствия. Двалин, ставший намного спокойнее, будто утративший свою былую ярость. Балин, сгибающийся под тяжестью лет. Ори, уже не так смущающийся, более уверенный в себе. Нори и Дори, присматривающие за братом, но с намного меньшим беспокойством, будто в их жизни появились заботы тяжелее. Бифур, совсем переставший понимать окружающих. Бомбур, пополневший за время разлуки, вроде, не заметно, но передвигается значительно тяжелее. Бофур, весельчак и неунывающий никогда гном, с потухшей, уже совсем не такой живой улыбкой, больше похожей на натянутую маску. Оин, не разбирающий звуков даже со своей трубкой. Глоин, хмурящийся и все чаще заговаривающий о жене и сыне, будто боялся их в любой момент потерять. Но самые пугающие изменения произошли с Королем и его Наследниками. От веселых и беззаботных Фили-и-Кили не осталось совсем ничего. Остались только два хмурых, замкнутых гнома, уже не продолжающие друг за друга фразы, не шумящие и не замышляющие очередную проказу. И Торин, ставший еще более мрачным, хотя, как думал Бильбо, мрачнее уже некуда. Оказалось – есть куда. И, пожалуй, встреть полурослик гномов именно такими в тот роковой вечер, он ни за что не решился бы пойти за ними, бросив все, что имел. А теперь его сердце болезненно сжималось, наблюдая за такими незаметными постороннему глазу, но бросающимися в глаза чуткому сердцу Бильбо, старыми друзьями. И, что самое страшное, хоббит не мог понять, что именно принесло такие изменения. Ведь десять лет для гномов ничто. Было что-то более страшное, чем время.