Witcher.

Стайлз совершенно не лестно открывает рот и смотрит почти не моргая, но картинка практически сразу же начинает расплываться, появляется рябь. Вот только Адалинду он видит все равно четко, словно ее образ на сетчатке высечен. - Давай же, - а голос у нее зазывающий. Такой, что хочется подчиниться, даже не думая о последствиях. Но Стайлз вовремя себя одергивает, не позволяет дурману окутать сознание и сжимает руки в кулаки, впиваясь ногтями в незащищенные ладони. И от следующего действия Адалинды у Стайлза дыхание обрывается. Сама девушка даже бровью не ведет, становится рядом с Лидией и подхватывает локон клубничных волос одной рукой, а в другой уже горит алое пламя. - Лидия красивая, с этим ничего не поделаешь, но вот череп у нее неправильный. Деформированный, я бы сказала, так что лысой она будет уже не Королевой, а сверженным монархом. Ты ведь этого не хочешь? Стайлз прекрасно знает, что она не блефует, а стоит только разомкнуть губы, чтобы столь привычно начать тараторить, отвлечь внимание, как срывает один лишь хрип. - Я тебя как облупленного знаю, - жестко обрывает она, и глаза ее, как у заправского оборотня, становятся другими, меняет очертание зрачок, а бледная кожа покрывается витиеватыми знаками. - Действуй. И Стайлз был бы раз воспользоваться той самой магией, вот только ничего стоящего в голову не приходит. Он представляет устроенный несколькими днями ранее Адой дождь, то, как в детстве она пускала молнии из кончиков пальцев и то, как могла перемещаться в пространстве, когда тело ее окутывал фиолетовый дым, и сама Ада исчезала, а появлялась там, где самой заблагорассудиться. Стайлз ненавидел эту ее способность, так она постоянно сбегала от него мелкого, когда он прибегал к ней поиграть, а не продолжить очередное выматывающее занятие. Адалинда всегда была непреклонна. Как и сейчас, она уже поднесла пламя к локонам Лидии, но смотрела на Стайлза. А он все вспоминал и вспоминал, как Джослин распалялась об ответственности, как при малейшей неудаче не брезговала использовать морок на собственной дочери. Вот только Адалинда никогда не попадалась на это заклинание, умело уходила и смотрела на наполненные злобой и гордостью глаза матери. Стайлз не знал, как она это делала, но помнил, что после Адалинда всегда морщилась и крепко сжимала виски, как от невыносимой боли. За это он и решил зацепиться. Боль. Как лучший катализатор, который только можно представить. Сам процесс строился на предположениях, но конечный результат был ясен как ничто другое. Сейчас он старался запомнить каждую деталь, но весь процесс заключался в желании и воспроизведенном страхе, а может Стайлз смог идентифицировать нечто большее. Воссоздать процесс, сам и не понимая этого. - Почему пахнет паленым? Смелости Лидии Стайлз готов был аплодировать стоя. Столь безропотно смотреть на Адалинду, а во взгляде не мелькает ни капли страха или опасения. Словно она действительно не ощущает опасности или уверена, что стоящей угрозы их новоявленная учительница не принесет. Зло всегда с мягкой улыбкой - говорила когда-то Адалинда, а ее лицо принимало столь нежное выражение, что в уголках глаз начинало щипать и становилось стыдно от одних только плохих мыслей о названной сестре. Но то было в детстве, а сейчас Стайлз смотрит с вызовом, почти с ненавистью, и ловит ответное мерцание уже привычных водянистых глаз. *** - И что мохнатый паразит от нас хочет на этот раз? - Стайлз. - Скажешь, что не согласен? Ладно, вопрос можно посчитать замороженным на неопределенный срок, но скажи мне мой друг, Скотти, почему именно в лес? *** За тренировкой Стайлз наблюдает не скрывая охватившей его скуки. Воспользоваться мимолетным предложением Скотта и сделать уроки Стилински даже не рассматривал. Оставалось лишь смотреть за мельтешением перед глазами, надеясь, что поток мыслей вновь поглотит его. Но как назло в голове было девственно чисто, и Стайлз, возможно, впервые испытывал нечто сродни умиротворению. Если бы не звук рвущейся одежды и ломающихся костей. Завывание Бет Стайлз почти и не замечал. Старательно абстрагировался. Но когда на поляне появился Уитмор, расточая недовольством к происходящему, добавилось несколько грамм веселья. Если бы Джексон не был таким увертливым и хоть бы раз не ушел от прямого удара. Личностная шкала превосходства определенно зашкаливала, но Стайлз вовремя соскочил с только-только сформировавшейся мысли, переводя взгляд на Лидию. Весь день она провожала его задумчивым взглядом, сжимая губы в плотную полоску. Словно о чем-то догадывалась или же чувствовала нечто. Она ведь не была обычным человеком и могла быть чувствительна ко всякому роду волшебства, - так думал Стайлз, почему-то каждый раз боясь поднять эту тему при Адалинде. Та словно ненавидела Мартин только потому, что сам Стайлз испытывал к ней своего рода симпатию. Заочное раздражение и ненависть. И если бы это был кто-то другой, но Стилински отчетливо помнил, как Ада не божилась и не боялась открыто применять самые устрашающие заклинания и проклятия, устремляя все свое недовольство на простых людей или же оборотней, забредших к ним. И пускай, это было много лет назад, Стайлз был уверен: в этом своем стремлении показать свое превосходство Адалинда не изменила себе. Дурман казался уже столь привычным, что Стайлз не сдержал глуповатой улыбки. Он чувствует как заваливается в сторону, как кто-то вовремя подхватывает его за грудки, не давая рассечь висок о выступ на порожках. Как рядом появилась Адалинда, Стайлз толком и не заметил. Почувствовал лишь как его окутывает привычное ощущение спокойствия. *** Чужой запах Дерек чувствует на протяжение всей тренировки. И он словно вернулся в детство, когда возможность обуздать собственные силы была сродни везению или стечению обстоятельств. Тогда Дерек зачастую не мог различить даже запах приближающейся матери, да и остальные люди представлялись ему комком всевозможных ароматов. Со временем что-то изменилось, будто само по себе пришло умение, и уже тогда Дерек мог похвастаться развитыми инстинктами и лучшим контролем. Но буквально годом предшествующим напоминал слепого щенка, не знающего на что следовало обратить внимание. Так и сейчас. Легкий, почти неуловимый запах духов и трав, словно его обладатель стоял рядом, почти соприкасаясь плечами с Альфой, но Дерек все никак не мог ее увидеть. И если бы это был единственный случай, то, возможно, Хейл не обратил бы и внимания, но тогда, в клинике, он почувствовал нечто похожее. Именно это и настораживало - невидимый наблюдатель, который смог обойти чутье чистокровного оборотня. В очередной раз подставлять свою стаю Дерек не намеревался. И Хейл был уверен, что Стилински замешан в происходящем в большей степени, чем когда-либо. Запах появлялся лишь когда с мальчишкой что-либо происходило: потеря сознания в лофте, нападение в лесу, приступ в клинике Дитона и... Дерек резко оборачивается лишь чудом успевая подоспеть вовремя и словить Стайлза от неминуемого падения. На короткое мгновение Хейлу показалось, что фантомный обладатель чужеродного запаха приблизился к нему, словно сделал шаг вперед, раздразнивая зверя. Стая пораженно замирает, и Дерек впервые чувствует непривычную слаженность в действиях малолетних оборотней. Бойд со Скоттом подаются вперед, закрывая своими спинами Эрику. Айзек и Джексон резко разворачиваются в сторону леса, ощутив настороженность Альфы. Это настолько поражает Дерека, что он почти что выпускает Стилински из рук, перехватывая лишь на чистых рефлексах. Подросток словно в одночасье лишился всех костей, выскальзывая из крепкой хватки и намереваясь рассечь голову об острые выступающие камни. И, конечно же, ничто не может быть идеальным - думает он мимолетно, как только ловит взглядом чужой силуэт. И вновь поражающая слаженность. Не смотря на некое опасение, Дерек буквально отталкивает от себя безвольное тело Стилински, не видя, но зная, что Скотт вовремя подхватит друга, оказавшись рядом в считанные секунды. Сам Хейл выходит вперед, расправляя плечи и предупреждающе зарычав. Он не успевает удивиться тому, что гостьей оказывается представленная несколькими днями ранее девушка, имя который Дерек так и не смог вспомнить, как его за локоть дергает Питер. Возмущение он буквально глотает, стоит увидеть взгляд дяди. Черт! - думает он, отмечая и вспыхнувший интерес, и лукавство. - Зверобой, да? - она осуждающе качает головой, театрально взмахивая руками. - Как вас много-то тут. Дерек дергается в сторону, тут же отмечая, что не может пошевелиться. Не только из-за Питера, продолжающего держать его локоть когтистой лапой. Непривычный холод сковывает его тело, но Дерек старательно прячет первые ростки страха. Более он не мог себе позволять сомневаться, он должен защищать. Как вожак и как Альфа. Как тот, за кем пойдет стая. Девушка довольно усмехнулась, как только Хейл поднял на нее взгляд. - Да-да, здоровячок. Магия. И она использует ее с поразительной легкостью. Хейл не успевает уловить взглядом движение рук, лишь чувствует, как запах, окутавший ее плотным коконом, меняется, становится гуще. Будто действительно оплетает, пытаясь скрыть. Дерек пораженно замирает, даже не пытаясь вырваться из невидимых пут, что удерживают его рядом со стеной. - Хмурый волк, - нараспев произносит она, вызывая клыкастый оскал и разгневанный рык. - Тебе лучше меня не злить. Скотт дергается в сторону, но его так же откидывает в сторону, словно он столкнулся с барьером из рябины, усиленным в стократ. Желание Скотта оказаться рядом чувствует и Дерек, и это словно подстегивает его самого, его волка, и он рвется вперед, совершенно позабыв, что невидимые путы впиваются в кожу, принося ощутимую боль. Раны от них заживают не сразу, как бывает только от аконита, но запаха Дерек не чувствует, и его волк рвется вперед. Он должен защитить одного из своих, пускай пока не признанного, но члена стаи. Стайлз же изломанной куклой валяется на земле, и Дерек искренне надеется, что ему лишь кажется, а мальчишка все еще продолжает дышать. Словно по мановению палочки все замирает на какое-то мгновение, как и сам Стайлз выгнувшись в спине, разомкнув губы в безмолвном крике. Только после того как подросток валится бесформенным мешком обратно на землю, Дерек понимает что задержал дыхание и грудь тут же обожгло от вздоха. Волк вырвался на волю, но замер не зная, что следует сделать. Инстинкты подсказывали ему ринуться вперед, закрыть собой стаю и разорвать ведьму на куски, но человек, в свою очередь, понимал, что идти на столь сильное магическое существо с голыми руками - верх самодурства. Сможет ли он помочь Стайлзу, когда даже не понимал, что происходило? Казалось, что это противоречие выворачивало его на изнанку. Чужие взгляды не смущают ее. Адалинда знает с негласной четкостью - все зависит лишь от ее желания. Пару лишних заклинаний - и стая забудет не только как она выглядела, но и о малейшем намеке на существование магии в этом мире. Их горящие глаза ее не пугают. С горестной улыбкой она отмечает про себя, что видела нечто страшнее, спрятанное глубоко внутри человеческих глаз. И единственное, о чем в действительности сожалеет Адалинда, так это то, что позволила ее названному брату отправится на эту тренировку. Слишком устал, чтобы на ногах держаться от малейшего ментального толчка - Проснись и пой! - она широко улыбается, растягивая ярко накрашенные губы так, что сводило скулы. Стайлз морщится от ее голоса, отворачиваясь. Он все еще чувствует невидимые волны, чувствует, как его уносит вдаль парящий на воздушных просторах корабль. Кажется, в детстве он мечтал чтобы Питер Пен забрал его и сделал потерянным мальчишкой. Так и сейчас. Он почти что не чувствует своего тела, безвольно елозя руками по траве, то сжимая, то разжимая пальцы. Стайлз смотрит куда-то вдаль, представляя вместо нависшей Адалинды большое облако, спустившееся слишком низко к земле. Протяни руку и дотронься до него. В последнее время это происходит с заядлой частностью Единственное, что отчетливо понимает Стайлз, так это нехватку адерола в крови. На лице появляется глупая улыбка, когда он вспоминает, что не приготовил отцу ужин и что скорее всего придется отпрашиваться у Харрисона на следующей неделе. И он продолжает тянутся вперед, вклинивая в свой внутренний сумбурный диалог желание как можно скорее дотянуться до облака. По пальцам словно ударили кнутом и Стайлз отшатывается в сторону. Но лишь сильнее прижимается затылком к траве, разбрасывая руки в стороны. А когда его в очередной раз встряхнули, он наконец смог вернуть четкость взгляда. - Черт... Ада? - Нет, - она презрительно кривится, поднимаясь рывком. - Я твоя совесть и пришла спросить у тебя - какого дьявола, Стайлз? - Наверно самого скверного, - Стайлз лишь пожимает плечами, оглядываясь на застывшую стаю. - Ну, дьявола. Это будет сложно объяснить Сердце выбивает нешуточный ритм, когда он поднимается на ноги, пошатываясь и хватаясь за плечо Адалинды. Та, к удивлению, не отталкивает, лишь прижимается ближе, выражая безмолвную поддержку. Выкручиваться мне придется. Она-то переместиться может Стайлз думает начать с самого начала. Погрузиться в воспоминания с детства окончательно и бесповоротно, воспроизвести всякую малейшую деталь, которая смогла бы доказать его правоту. Которая объяснила бы происходящее и не разорвала бы тонкую нить доверия, образовавшуюся между ним и стаей. Они были нужны Стайлзу, как воздух. Как бы он не открещивался от правды, убегать долго он никогда бы не смог. И сейчас, смотря на удивленные лица, понимая, что не найдет должных слов, чтобы заставить их ощутить то же самое, что и чувствовал несколько лет назад и сам Стайлз, он ощущает, как в горле образуется ком. Чувак, дыши. Ты ведь помнишь, как это следует делать? - А теперь вы все забудете, - Дерек дергается в сторону и скалит клыки, но Адалинда попросту не обращает на него и внимания. Излюбленным театральным жестом она поднимает руку перед собой, кривя губы и чуть щуря глаза. Стайлз прекрасно знал какое впечатление производит Адалинда. Даже будучи в своем человеческом обличье, она была словно соткана из магии. - Стайлз, идем. - Что? - Мне повторить? - она дергает его за руку, привлекая ближе к себе. - Мы уходим - они забывают. - Но... Адалинда раздосадованно закатывает глаза, обнимая за талию. Их моментально обволакивает прохладная дымка, и Стайлз не успевает как-либо воспротивиться, когда оказывается один на один в своей комнате. *** - Ты? - Днем ты была более разговорчивой. Словно в раз позабыв о подвластной ей магии, Адалинда отступает назад, позволяя оборотню переступить порог квартиры и захлопнуть за собой дверь. - Как ты меня нашел? - Запах.