Рассудочность и авантюризм

Сову с просьбой о встрече Помона Спраут получила за завтраком. Ответ пришел после окончания уроков — первокурсник передал записку, где было указано время визита в кабинет декана Хаффлпаффа. — Итак, мистер Поттер, я вас слушаю. — Профессор, прошу вас не обнародовать секрета Дафны Гринграсс, студентки факультета Слизерин. — Я не стала бы его обнародовать в любом случае — в женском кругу есть своя солидарность. Но, простите моё любопытство. Что в этой девушке привело к озабоченности, которую вы в данный момент проявляете? Гарри потряс головой — разговора в подобном ключе он долго не выдержит. Чересчур вычурно пошла беседа. Поэтому пошел сразу с козыря: — Мы ждем двойню. Рассчитываем, что до мая Дафне удастся продержаться, не выдавая беременности — потом ведь начнется повторение пройденного в плане подготовки к СОВ. Так что материал учебного года она усвоит, а сами экзамены сдаст в августе. Об этом мне удалось договориться. — Замечательно, мистер Поттер, — слегка подумав, ответила хозяйка кабинета и смолкла. — Я — Гарри. Просто Гарри, — чтобы прервать затянувшуюся паузу негромко произнес гриффиндорец. — Просто Гарри. Низкорослый, щуплый, вечно нечесаный «Просто Гарри», тайком от всей школы соблазнивший первую красавицу Хогвартса — Ледяную Королеву змеиного факультета, — как бы про себя проговорила декан барсуков. — А я полагала, что вас заинтересует мисс Всезнайка. Она, если честно, очень недурна собой и испытывает к вам вполне дружеские чувства. — Что вы, профессор, Гермиона настоящая красавица! Ничем не уступает Дафне. Просто они разные — их невозможно сравнивать. И Гермиона мой друг. — А Дафна? Надеюсь, она вам не враг? — Она тоже друг. Близкий и искренный. — Остаётся понять, а только ли друг вам мисс Грейнджер? Или она тоже близка с вами и в этом искренна? — Да, — ответил Поттер, почувствовав себя схваченным за руку воришкой. — То, о чём мы разговаривали, я никому не скажу. Кажется, мы исчерпали тему? — Тогда, с вашего позволения, я пойду. — Ступайте, голубчик. Да! Гарри! Я заметила тогда в Большом Зале ваш встревоженный взгляд. Помню, еще подумала — такой молодой, а уже по походке заметил, что у девушки отстегнулся чулок! Выйдя из кабинета, Поттер постучался лбом о стенку, увидел откручивающего руку от доспеха полтергейста и сказал: — Пивз, дружище! Ты ведь многое повидал. Посмотри на меня, запомни — перед тобой самый придурошный придурок, какие когда либо жили на свете. Как ты там меня называл? — Обормоттером. — Отлично сказано! Так держать! — Могу держать, могу не держать, — окончательно отломав руку, полтергейст поплыл по коридору, бормоча: — Поттер-обормоттер. «Как изящно она меня сделала! — восхищался Гарри по пути в гостиную. — Встречаются же настоящие умницы кроме Гермионы и Дафны. Встречаются» * * * В фойе школы, которое изредка именовали холлом, происходило нечто отвратительное — выходящие из Большого Зала ученики стали свидетелями сцены публичного изгнания профессора Прорицаний Сибиллы Трелони. Дафна, хотя и не посещала её уроков, поскольку считала шарлатанкой, искренне возмутилась циничной наигранности происходящего — Жаба демонстрировала непреклонность власти. Гарри, Рон и Гермиона тоже присутствовали. Видимо, поэтому у Амбридж отвалился каблук. Минутная заминка, потребовавшаяся опытной волшебнице для наложения «Репаро» на обувь, ничего не изменила, поэтому Генеральный Инспектор взмыла вверх и прилипла к потолку, до которого здесь было настолько далеко, что слова её гневных речей плохо различались на слух. При виде этой картины Рон даже рот приоткрыл, выронив недожёванную сосиску. — Вам это с рук не сойдёт, я выясню, кто это сделал, и исключу. Сообразив, что Гарри и Гермиона применили те чары, которые получались у них без палочки и были незаметны для наблюдателей, Дафна внесла в дело расправы над всем надоевшей толстухой и свою посильную лепту — сверху, причудливо планируя, начали опускаться предметы одежды. Первыми, конечно, до пола долетели туфли, удар которых о плиты прозвучал, словно гром, в наступившей мёртвой тишине. — Успокойтесь, милочка, — обратилась к прорицательнице профессор МакГонагал, неуклюже роняя на пол очередной декрет, который до этого читала. — Возвращайтесь в свои апартаменты и готовьтесь к проведению урока. Спраут повела Сибиллу к башне прорицаний, поддерживая под локоть, а Флитвик левитировал за ними багаж. На то, что упавшая бумага начала тихо, почти без дыма тлеть, никто не обратил внимания. Появившийся из главных дверей Дамблдор обратился за разъяснениями к профессору Снейпу, уже вернувшемуся из Мунго. А на доносящиеся с верхотуры вопли и визги постепенно перестали обращать внимание. Положение Генерального Инспектора оказалось поистине незыблемым — её почти размазало по потолку. — Никто из преподавателей не знает этих чар, — объясняла директору профессор МакГонагал. — Вероятно, придётся вызывать разрушителей заклятий. Причем делать это необходимо срочно, не позднее вечера. Я обязательно займусь. А ученикам следует занять места в аудиториях — завтрак уже закончился. Круговорот беспорядочных перемещений на мгновение поднёс Гарри к Дафне — он стоял к ней спиной, прикрывая от толчков. — Ты не видела, кто её обезоружил? — Взмахов было несколько, ведь все семикурсники делают это молча. А кто пустил вечное приклеивание? — С подобного расстояния настолько филигранно работает только Луна. Жабоспасательная операция длилась долго — разрушители проклятий консультировались с ответственными лицами министерства, а представитель Мунго настаивал на вырубании фрагмента потолка вместе с пострадавшей для доставки той в лечебницу с минимальными телесными повреждениями. Финального акта этого эпического мероприятия никто из учеников не видел — утром потолок оказался чист, а сведений о судьбе Генерального Инспектора… да этим просто никто не интересовался. Пяти- и шестикурсники со Слизерина, отличившиеся в Инспекционной Дружине, походили несколько дней с синяками (поговаривали, будто их отметелили собственные семикурсники) — и остались от Амбридж только декреты в рамочках под часами, считающими факультетские баллы. * * * За учёбой и повседневными событиями утекало время. Стало по-настоящему тепло, когда в апреле у Гермионы родился братишка. Она утром в одну из суббот аппарировала на часок в родительский дом проведать маму с папой и полюбоваться на мальчишку. Потом, после коротких пасхальных каникул, Дафна не вернулась в школу — сказалась больной. Во время ужина по случаю возвращения учеников Гарри поймал на себе понимающий взгляд профессора Спраут — мудрая женщина всё заметила, но никому про это не скажет. Подготовка к сдаче СОВ у пятикурсников, к ЖАБА у выпускников и к обычным экзаменам у всех остальных, не обошла стороной и Поттера: — Мистер Уэспер, — впустила Луна Лавгуд представительного хаффлпафца в комнату, кажущуюся бесконечно длинной — какой-то из бесчисленных коридоров старинного замка. — Вот отсюда, сразу за чертой, начинается полоса испытаний. Успех ждет вас на другом конце. Приступайте, пожалуйста, к прохождению. Ступефай, — как раз семикурсник сделал первый шаг. — Импедимента, — пустив вдогонку увернувшимуся удирающему студенту подножку, подсечку и ватноножное, девочка увидела, что за того принялся засевший в нише Невилл, и открыла дверь, впуская следующего испытуемого — их оставалось ещё тридцать девять. Некогда мешкать. Через час с небольшим, оглядывая слегка дымящийся и заметно растерзанный контингент, Поттер напутствовал своих «выпускников»: — Мы же не виноваты, что в этом году Защиту вёл никуда не годный преподаватель. Сделали, что могли. И да сопутствует вам успех на настоящем экзамене у правильных профессоров. — Спасибо, Гарри, — за всех ответил староста Райвенкло. — Не скромничай. Так, как ты нас гонял… да ни один профессор над студентами столько не измывается. Я тебе это припомню, когда понадоблюсь, — Вороны они вообще немного с вывертами — часто выражаются чересчур заумно. Другие не в пример проще — подняли палочки и выпустили вверх по одной искорке. — А ты крут, дружище! — хлопнул Поттера по плечу Рон. — Классные были верёвки и сети — все хоть по разу да упали. — А меня впечатлили нападающие доспехи от Джинни, — сказала Гермиона. — И огненные вихри Невилла. Где, кстати, он? — Провожает Луну до гостиной, — ответила Джинни. — Ну, я пошла. Ужин уже накрывают. — Точно, — спохватился Рон. — Я с тобой. — Интересные пироги, мандаринка моя, — заметил Гарри. — Ужин накрывают вовсе не в гостиной Райвенкло, куда Невилл сопровождает Луну. — Не суй свой нос в чужие дела, Гарри. Мы растём, они растут, — заметила Гермиона, оставшаяся с мужем вдвоём. — И не вспомню даже, когда ты последний раз делала меня счастливым? — поспешил сменить тему Поттер. * * * Последним экзаменом у пятикурсников была история магии — письменная работа в Большом Зале, превращённом в аудиторию. В этой дисциплине Гарри был не особо сведущ — знал то, что запомнил в период скоростной зубрёжки накануне. Напрягаться пришлось нешуточно. А тут ещё духота. И в шрам вступило — перед глазами всё поплыло. Сколько мог — держал себя в руках и даже как-то отвечал на вопросы, но тут приступ острой рези в животе доконал окончательно. Пришлось немедленно сдавать работу, мчаться в туалет и, устроившись в кабинке, судорожно выискивать в сумочке подходящее зелье. Оборотка, Веритасерум, Бодроперцовое — всё не то. Бадьян вообще внутрь не принимают. В этот момент почувствовал, как что-то скатилось по пищеводу в живот, и резь стала утихать. — Ну вот, Джонни, вот, маленький! Лекарство поможет. Ну, ещё капельку. Ещё капелька оказалась кстати. Посидев несколько минут, почувствовал, что характер проблемы изменился. Теперь его пучило, но не в сторону места, на котором сидят, а наоборот. Он рыгнул, потом ещё раз, и всё утихло. Вот это да! Малышу, в котором квартрирует Том Риддл, занемоглось настолько, что его переполнили боль и отчаяние. Ну да — мамы-то рядом не было, потому что она помчалась в аптеку. Эти острые чувства добрались до Гарри и наполнили его. Из-за того, что у неорганизованной и безалаберной миссис Смит не оказалось чего-то нужного для ухода за малышом, пришлось бросить не дописанную до конца работу, к которой напряженно готовился! Ярость вскипела внутри с неистовой силой — чтобы не разнести всё вокруг, выбежал из замка и бегом направился к озеру. Постепенно удалось взять чувства под контроль, хотя внутреннее давление оставалось высоким — неожиданно ставшая отчётливой связь, которой он почти не ощущал уже давно, вдруг вскинулась могучим всплеском. Давно с ним не происходило ничего подобного! И тут, откуда ни возьмись, сова с запиской — директор приглашает к себе. Ну да, как раз экзамен закончился, и тут — пожалуйте на ковёр. — Гарри, мальчик мой! — ласково обратился к нему Дамблдор. — Сегодня мне стало окончательно ясно, что Лорд Волдеморт не умер. Поэтому настало время ознакомить тебя с важным пророчеством о вас обоих… * * * — И после этого ты разнёс весь кабинет? — уточнила Гермиона. — А с подлинным текстом пророчества он тебя ознакомил? — полюбопытствовала Дафна. Гарри достал из шкафчика Омут Памяти и вбросил в него серебристую прядь, извлечённую из виска — несмотря на то, что прошло уже несколько часов, его по-прежнему трясло. Винки принесла мятный чай, а Добби тазик с водой, куда поместил ноги хозяина. Гарри смотрел на жён, склонившихся над Омутом, и невольно любовался их задними полусферами. Мысли медленно перетекали в позитивное русло. Дафна, кругленькая и домашняя, расспрашивала о чувствах, которые испытывает трёхмесячный малютка, когда ему неможется. А Гермиона перебирала записи: — Пророчество Трелони на третьем курсе оказалось верным, что выяснилось на четвёртом. То есть остаётся внимательно проанализировать текст о Гарри и Томе. — Неплохо бы сравнить интонации и внешний вид предсказательницы при произнесении заведомо верного пророчества и того, что подсунул директор, — засомневалась Дафна. — В этой области полно шарлатанов. Гарри сосредоточился и достал новую нить — девчата опять склонились над Омутом, доставив ему возможность впитать ещё одну порцию прекрасного. — Пророчество о тебе и Тёмном Лорде подлинное, — констатировала Дафна, вынырнув наружу. — И ещё, вы оба в неадеквате. — Да, как-то мне тревожно, — согласилась Гермиона. — А Гарри всё ещё потряхивает. Он сильно теряет в разумности, когда злится. — А ты, когда огорчаешься, — добавил парень. — Ну а со мной всё в порядке, — улыбнулась Дафна. — Грейнджер смущает, что пророчество обязывает тебя убить младенца, но на самом деле это не так. Сказано: «Ни один не может жить спокойно, пока жив другой». Отсюда вывод — живи себе, сколько получится, потому что жизнь у тебя будет какой угодно, только не спокойной. Особенно, с Гермионой. Да и я не сахар. Ну и момент про то, что прихлопнуть может или он тебя, или ты его. Так не прихлопывайте! А другие, как ни старайся, этого сделать не смогут. На мой вкус — неплохой расклад. Поэтому, мотайте обратно в Хогвартс. Хряпните на прощальном завтраке по кубку тыквенного, грузитесь в экспресс и дуйте в Лондон. Буду ждать вас дома. * * * Наконец-то начались летние каникулы. Поттеры собрались в гостиной, где, кроме диванов, теперь стоит и несколько столов с книжными шкафами — Гермионе уютней всего в обстановке, приближённой к библиотечной. Но сейчас она устроилась в кресле с книжкой в руках. Дафна свернулась клубочком, положив голову на колени Гарри, который блаженно бездельничает. За столом Винки. Она тоже отдыхает, но в своей эльфийской манере — делает для Гермионы перевод древнего талмуда на современный язык. Длительное пребывание в доме известного полиглота Крауча не прошло бесследно для её восприимчивой души — она невольно выучила прорву языков, среди которых много мёртвых. Добби, устроившись в уголке на скамеечке, вяжет очередной носок. Для домовиков отдых — это делать то, что хочется. — Думаю, пора обсудить стратегию нашего рода, — мурлыкнула Дафна. — Рода? — оторвалась от книжки Гермиона. — Да. Он уже оформился. Мы ведь притерпелись друг к другу. — И общие задачи намечаются, — Поттер мягко погладил животик младшенькой. — Некоторые родовые черты уже сложились, — продолжила Гринграсс. — В первую очередь — скрытность. Для традиционных волшебных семей это вообще характерно, но именно мы в этой области превзошли всех на целую голову. Три могущественных мага, про которых известно лишь то, что один из них сильный. И это хорошо. Меньше зависти, боязни со стороны тех, кто слабее. Враждебности, наконец. Ведь для этого ты якобы живёшь у Дурслей? — Конечно. Каждый день готовлю им завтрак, мою посуду и ухожу бродить по Литтл-Уингингу, — улыбнулся Поттер. — Я продолжаю болеть в родительскои доме, Гермиона тоже гостит у папы с мамой — мы даже внешне не проявляем себя, как семья… — …успешно перенося тяготы и лишения супружеской жизни, — хмыкнула Грейнджер. Шутку встретили улыбками и обратились взорами к Дафне. — Пора наметить задачи. — А какие они обычно бывают? — спросил Гарри, поглаживая черноволосую макушку. — Волшебники традиционно старались всех нагнуть под себя. Присвоить отобранное, или заставить окружающих делать то, что для них нужно. Для этого требовались многочисленные группы сильных и послушных бойцов. К чему и стремился каждый род. Плодился, как мог. Подчинялся главе и избавлялся от слабых. То есть от сквибов и неуравновешенных, неуправляемых родичей. — Именно из-за неуправляемости Сириуса выжгли с родового гобелена? — уточнила Гермиона. — Да. Испортили прекрасную вещь, — вздохнула Дафна. — Эта Вальбурга вообще была вспыльчивой и с Андромедой поступила недальновидно. Поддержи она племянницу вместо того, чтобы гнобить — возникла бы ветвь Блэков по фамилии Тонкс, лишенная такого наследственного свойства, как возбудимость, которая издавна присуща этому роду и частенько играет с ним дурные шутки. В истории этого древнейшего и благороднейшего семейства много тёмных пятен, среди которых даже убийства собственных детей-сквибов. — Как я понимаю, Гринграссы решают эту проблему адаптацией таких отпрысков в маггловской среде? — заметила Гермиона — Да. У Гринграссов давненько слабо с магией. Поэтому детей обучают в нормальных школах, чтобы после окончания младших классов была возможность, если палочка не послушается ребёнка, продолжить его образование по правилам нормального мира. — Но, зато, никаких родовых проклятий — все плодовиты и разумны, при том, что ещё и чистокровны, — улыбнулся Гарри. — Гринграссы не только тщательно следили за чистокровностью, но и избегали кровосмешения. — И слабели потихоньку, — задумчиво проговорила Гермиона. — Мой старший брат Элфиас учится на прикладного математика. Он на компьютере построил какую-то математическую модель этого процесса. По науке так и должно быть. — Добротный результат. Но скоро, когда появится наследник с высоким потенциалом, ситуация может поправиться. — Ты же не уверена в результате обряда истинного первенца! — воскликнула Дафна. — Теперь уверена — удалось уточнить некоторые детали в части признаков достижения правильного результата. После третьего заклинания яйца у Гарри засияли пронзительно фиолетово. То есть — всё получилось. Причём, сам он в этот момент был сильнее, чем сейчас, потому, что ещё не делился с тобой своей магической силой. — Кстати! А как у вас дела с восстановлением потраченного на меня? — Идёт потихоньку. Чем дальше, тем медленнее. Это называется асимптотическое приближение. Кстати, телефончика Элфиаса не дашь? Мне явно не хватает математической подготовки, а если он желает подзаработать, думаю, мы сойдёмся. — Желает, конечно. Как и любой студент. Гринграссы не очень состоятельны — содержание сына для них несколько обременительно. Так что Элли давненько подрабатывает. Чем рыбу разгружать, пусть лучше полезным делом займётся. — Мы соскочили с темы, — напомнил Гарри. — Начинали, вроде, про стратегию. — Изыскания Гермионы — тоже часть уже сложившейся семейной стратегии. Я думала, что разврат, устроенный нами поначалу — и есть один только разврат. А потом почитала её журналы экспериментов и поняла, что меня использовали в качестве подопытной крольчихи. Поплакала немного, но потом успокоилась — оказывается, наша семья владеет уникальными техниками! — Технологиями, — поправила Грейджер. — Но о ритуале кражи силы никто, кроме нас, знать не должен. Да оно другим не так-то и поможет — сдавать Гарри в качестве донора магической мощи чужим бабам я не согласна, а где найти ещё одного такого неисчерпаемого — не знаю и знать не хочу. — Через месяц я рожу парочку, — ухмыльнулась Дафна, поглаживая животик. — Всё у нас впереди в не слишком отдалённой перспективе. Но на первом месте по-прежнему проблема Тома Риддла. — Есть подозрение, что Дамблдор как-то узнал о проявленной им активности, совпавшей по времени с последним экзаменом. И ему срочно потребовался Гарри. Не знаю, хотел он прочитать в мыслях Поттера ответ на вопрос, где скрывается этот отморозок, или рассчитывал на доверительную беседу с выбалтыванием мелких подростковых проблемок. Ты не почувствовал проникновения? — повернулась Гермиона к мужу. — Я в растрёпе был. Плохо владел ситуацией и вообще самообладание меня покидало. Ни в чём не уверен. Хотя, чаю не пил, конфет не ел и смотрел только в пол. Злился. — Исходим из того, что сведений о местопребывании Тома у директора нет. Зато он отслеживает его состояние по метке Снейпа. То есть, у крошечного Смита-Риддла забурчало в животе, у зельевара зачесалось на руке, и он побежал стучать. А потом директор позвал Гарри, чтобы прощупать при личном общении. — И получил десять фунтов в тротиловом эквиваленте прямиком в свой благообразный имидж, — гоготнула Гермиона. — Ничего, он великий — починит игрушки, сотрёт со стен ошмётки и продолжит излучать искреннюю озабоченность судьбой драгоценного мальчика, который никак не образумится. — В другой раз, если возникнет подобная связь, я буду лучше готов. Дафна! Ты не подметёшь у меня в мозгах? Что-то беспокоит, словно забыл о важном моменте. — Легиллименс, — повернув голову и направив на мужа палочку, произнесла Дафна. — Ну, нет — за этим к Гермионе — я вне игры. А-а, вот этот момент! Ты не можешь понять, что за фигня происходит с этим младенцем. Кто он? Том или Джонни? — Этого сразу не распутать, — вздохнула Гермиона. — Личность малыша пока не сформировалась, а Риддл — на чужой территории. Характер проблем нам неясен. — Что-то в этом духе, — кивнул Гарри. — Так вернёмся к стратегии? Дафна. — Нужно согласовать позиции относительно практикуемых Гермионой ритуалов. — Я иногда восстанавливаю невинность отдельным недальновидным девицам. Платят за это неплохо — доходы семьи за последние полгода превышают расходы. Эту практику и буду продолжать. Но появились и некоторые другие предложения. В частности, сэр Эдуард сообщил об одной образующейся паре, которая подумывает о заключении ритуального брака и проведении обряда истинного первенца. — А браки ты… э-э…? — Нет, ни разу не… э-э… не проводила обряда бракосочетания. Но с порядком ознакомилась и тонкости выявила. Надо же когда-то пробовать! — То есть, сильного первенца наколдуешь уверенно? Знаешь, ведь нужно не только о заработке думать, но и о том, чтобы не усилить другие семьи, которые смогут повести себя недружелюбно, — предупредила Дафна. — Я узнаю имена и разберусь. А потом обсудим. Можно вопросик не по стратегии? — Тебе сейчас всё можно, — улыбнулась Гермиона. — Ты обряд наречения освоила? — Его Гарри проведёт. По праву отца. Он отлично проходит даже у любителей. — А как я буду кормить сыновей, когда начнутся занятия в школе? Вы ведь уверены, что я продолжу учиться. — Уверены. Продолжишь, — кивнул Поттер. — Я договорюсь со Спраут, ой, с профессором Спраут, насчёт камина для тебя. Короткие пути к её кабинету подскажу. Придётся тебе, конечно, помотаться какое-то время, но Винки присмотрит за чадами дома. А ты уверена, что оба — мальчишки? — Уже видно. Доктор посмотрел — так и есть. Но почему совсем чужой декан? — Она очень толковая волшебница. Знаешь, я бы хотел, чтобы именно Помона Спраут была директором Хогвартса, когда туда поступят наши сыновья. — А какие проблемы? — хмыкнула Гермиона. — Место в Визенгамоте за тобой. Грейнджеры, Гринграссы и Блэки поддержат. Даст Мерлин — Тофти и Мэрчбэнксы к тому времени останутся в игре. Это уже сила. Кого-то убедим, кого-то подкупим — и твоя мечта сбудется. Ведь Дамблдор не вечен.