Приключения Могильщика. Круги по воде

- Ольга Дмитриевна, перестаньте отчитывать Ульяну, это я все учудил, -- вырвалось из моих уст. Конечно, инициатива наказуема. Мое задание состояло в том, что нужно было вымыть посуду, приготовить ужин -- второе и напиток, и раздать еду. На все про все дано три часа. Я выполнил первую и вторую боевые задачи, осталась раздача. Часы говорили о том, что до ужина оставалось около часа, а делать было, откровенно говоря, нечего. Я решил заглянуть в штаб. Ольга Дмитриевна сидела за одним из столов, закинув ноги на него, и увлеченно читая непонятную книгу без названия. Через две минуты она поняла, что я просто так не уйду, посмотрела на меня поверх книги и спросила: - Ты уже все сделал? - Да. - Ладно. Чего тебе надо? - Хотелось бы узнать -- где я буду жить и местоположение моих вещей. - Вещи на складе, а спать ты будешь в третьем домике, койка четвертая. Славя! - из соседней комнаты выглянула блондинка. -- Проведешь его, -- девушка кивнула в ответ. -- Все, свободен, мне нужно работать, -- закончила она и вновь уткнулась в книгу. Славя отвела меня к небольшому деревянному сараю, закрытым на огромный железный замок. Когда она открыла дверь, на улицу вырвался запах вечной сырости. Внутри стояли те коробки, которые я еще утром проклинал. Также, кроме моего рюкзака, был стенд с оружием и самогонный аппарат, стоящий на столе. Как ни странно, но в нашем мире самогон почти перестали употреблять внутрь, а вся основная масса горячительного напитка уходила на медицинские потребности. Забрав ранец и оружие, я отправился за помощницей Ольги к домику. Небольшая одноэтажная деревянная постройка, которой было не меньше пяти лет, утопала в кустах и невысоких фруктовых деревьях. Так как на улице уже вечерело, свет, просачивающийся между листьев, образовывал различные непонятные фигуры и переплетенные линии на земле. Завораживающие зрелище. Домик представлял из себя простой барак -- четыре койки, четыре тумбочки, стол и два стула. Моими соседями были Семён, Влад и Майор, которые недавно вернулись с тренировки и теперь отдыхали в домике, дожидаясь ужина. - О, так ты с нами жить будешь? -- начал разговор Семён. - Да, наверно. Ольга меня к вам подселила, -- ответил я, сбрасывая ранец возле единственной свободной кровати. - Молва ходит, что ты играешь хорошо, -- поддержал беседу Влад, -- сыграешь сегодня чего-то вечером? - Не лгут, играть умею. У вас каждый вечер Костер? - Что? -- спросил Майор. - Собрания у костра --- песни, разговоры, отдых, одним словом. - Тогда да. Через полчаса после ужина. Минут десять мы еще поговорили, после чего Майор повел моих друзей на легкую пробежку, так сказать, аппетит нагулять. Немного подумав, я достал дневник и принялся записывать все события произошедшие со мной на протяжение трех последних суток. Неожиданно заскрипела дверь, от чего я обернулся. На пороге стояла Ульяна, явно не ожидавшая меня здесь увидеть. - День добрый, стучаться не учили? - Извини, я просто зашла... -- она замешкалась, -- а, точно, чтобы напомнить о том, что ты сегодня на раздаче! Посмотрев на часы, я мысленно выругался. Ужин через три минуты, а у меня ничего не готово в столовой. Пулей вылетев из домика, я кинул девушке что-то на подобии "Спасибо" и умчался в столовую. Когда ужин закончился, я чувствовал себя хуже, чем выдавленный лимон. Мало того, что ноги устали от спринта к трапезной, так теперь еще гудели голова от гама и руки от бесконечных повторяющихся движений. Сняв с себя фартук, я присел за свободный столик возле входа со своей небольшой порцией. Все, кто проходили мимо меня, благодари за еду, хоть, как на мой взгляд, в пюре не было ничего особенного, да и чай был сделан из простых трав и ягод, а не заваренный из пакетика. Возможно, мне надо было поступать на повара, а не на химико-биологический, но "поздно пить Боржоми, когда почки отпадают". Доев и вымыв всю накопившуюся посуду, я двинул к костру. Немного опоздал -- люди уже собрались и слушали одну интересную песню. Пела явно девушка, но не на нашем -- на китайском что-ли? Нет, на японском. Пройдя через небольшое кольцо людей, оцепивших костер, я увидел девушку, тоже лет 23-24, с длинными косами... аквамаринового цвета?... которая играла на гитаре, сопровождая музыку красивым звонким пением. Каждый, кто стоял недалеко, был очарован ее голосом и игрой -- все взгляды были обращены к ней. Я подошел к тому же самому месту, где сидел вчера и присел на край бревна, уступленный мне Майором. Кажется только его не задела песня, так как его взгляд оставался таким же мрачным, как и всегда. Примерно через минуту девушка закончила и передала гитару следующему. Аплодисменты не стихали минуты две. Поддерживал их и я -- все же трудно научится такому мастерству. - Кто хочет бросить мне вызов? -- спросила девушка с ярко выраженным позерством. Все сразу притихли. Дуэль что ли? Хотя нет, играть то умеют только четыре человека в лагере. Понятно -- музыкальный батл. - Я сыграю! -- громко заявил, хотя, чтобы переплюнуть такого профи понадобится немного поднапрячься. Пока гитару передавали по кругу мне, я перебирал миллионы различных вариантов -- от простых и неинтересных до нереально сложных и эпичных. Остановился на песне, которую услышал давным-давно, еще в глубоком детстве -- когда родители были живы. На дальней станции сойду, Трава по пояс, И хорошо с былым наедине Бродить в полях, ничем, Ничем не беспокоясь, По васильковой синей тишине. Бродить в полях, ничем, Ничем не беспокоясь, По васильковой синей тишине. На дальней станции сойду, Запахнет мёдом, Живой воды попью у журавля, Тут всё моё и мы, И мы отсюда родом, И васильки, и я, и тополя. Тут всё моё и мы, И мы отсюда родом, И васильки, и я, и тополя. На дальней станции сойду, необходимо, С высокой ветки в детство загляну, Ты мне опять позволь, Позволь, мой край родимый, Быть посвящённым в эту тишину. На дальней станции сойду, Трава по пояс, Сойду в траву, как в море босиком, И без меня обратный Скорый, скорый поезд Растает где-то в шуме городском. И без меня обратный Скорый, скорый поезд Растает где-то в шуме городском. Растает где-то в шуме городском. Аплодисменты порвали вечернюю тишину, а девушка одобрительно кивнула мне. - Победа за тобой! Видимо, ей понравилась моя игра. Передав музыкальный инструмент дальше по кругу, я наконец-то расслабился. Это продолжалось недолго -- через минут десять нашу лавочку прикрыли и теперь "Костер" переходил в торжественную часть -- посвящение в рейдеры. Стоя перед небольшой группой людей, я давал скромную и, одновременно, чрезвычайно важную клятву -- клятву верности. Хоть это и были короткие фразы и отрывки, но воспринимал их всерьез, так как в будущем эти люди определенно смогут на меня положится, как и я на них. Четко выговаривая каждое слово, вверял в других веру в меня. Вот клятва и закончилась, но это всего лишь половина дела -- осталось еще испытание. - Отлично! -- громко объявила Ольга, --теперь ты должен доказать, что можешь быть полезен лагерю. Выбирай любого человека из лагеря и принеси ему то, что он пожелает. С собой берешь лишь три предмета, а какие -- выбирай сам. Я внимательно оглядел всех присутствовавших. Ага, вот и он. - Я помогу Cемёну и облегчу жизнь Владу -- у Cемёна недавно появился новый автомат с редким типом патронов. Я найду их. Беру с собой рюкзак, нож и дневник. - Хорошо, твоя просьба принимается. Завтра на рассвете выходишь. - Так точно, -- ответил я и присел на бревно, сладко зевнув. Время позднее -- часов 10-11, если не больше. Еще немного посижу, может разок сыграю и на боковую. - Все свободны! -- объявила Ольга Дмитриевна и ушла в сторону штаба. Прошло около двадцати минут, я второй раз взял гитару, начал играть и тихо подпевать: Большие города, Пустые поезда, Ни берега, ни дна Все начинать сначала . Холодная война И время как вода. Он не сошел с ума, Ты ничего не знала. Полковнику никто не пишет, Полковника никто не ждет. На линии огня Пустые города, В которых никогда Ты раньше не бывала. И рвутся поезда На тонкие слова. Он не сошел с ума, Ты ничего не знала. Полковнику никто не пишет, Полковника никто не ждет. Проснулся как по часам -- ровно в 5:00. Никогда мой сон не был дольше пяти часов, по этому я поднялся сразу, хоть мягкая поверхность не хотела отпускать меня -- за прошедшие полгода спал только на холодном бетонном полу и коре деревьев. Надев рюкзак и прикрепив ножны, я начал искать дневник. На столе его не оказалось, и это было немного странно, так как оставлял его в открытом виде тут. Немного порыскав, я плюнул на это дело и снял левый сапог. Подняв стельку, вынул из тайника главный дневник. Тот, что исчез, был чем-то на подобии бортового журнала, а блокнот, куда записывал тайны, важные моменты и прочее, находился в моих ладонях. Кинув дневник в рюкзак, я вышел на улицу. Солнце только-только выглянуло из-за леса, а я уже был на пристройке ворот. Вокруг лагеря на много километров простирался густой молочно-белый туман. Идеальная погода. - Ну, что ж, мертвый город, я иду! -- пробормотал я себе под нос.