Иная дампирская жизнь

Мы ехали два с половиной часа до Барнаула на небольшом внедорожнике, на крыше которого, по настоянию Лиссы, красовался огромный белый бант. Всё время поездки наши с Дмитрием руки были переплетены, а моя голова расположилась на его груди так, что я могла чувствовать размеренное сердцебиение, обволакиваемое ровным дыханием моего жениха. Мы оба сидели на заднем сидении машины, на водительском сидении расположился один из стражей Кристиана, который любезно одолжил его нам. Так как после свадьбы Лиссы и Кристиана, последний стал королём, у него было практически столько же стражей, сколько и у Лиссы, так что от него особо не убыло. Кроме нас и стража в этой машине больше никого не было. Остальные ехали в машинах позади нас, их было около тридцати человек, и они с относительной лёгкостью поместились в шесть машин. Когда мы подъехали к зданию ЗАГСа, моё сердце начало нервно биться, но это было скорее приятно, нежели нет. И вот мы уже идём к залу бракосочетания, тут нам с Дмитрием приходится разделиться, так как эту часть мы таки решили провести по американским обычаям. Дмитрий и большая часть гостей заходят в зал, а я, Сидни, Лисса и Виктория отходим в сторону. Мои подруги одеты в нежно розовые платья до колен, которые им безумно идут, что редкость для платьев подружек невесты. Из трёх пар глаз, направленных на меня, сочится безграничная нежность. Мы молча стоим в круге, но это очень уютная тишина. — Пора — говорит Змей, стоящий у входа в зал. Я подхожу к двери и уже было открываю её, чтобы войти, но он легко ловит меня за локоть и останавливает, поворачивая лицом к нему. — Подожди. Мы с твоей мамой подумали и решили, что так как ты на половину британка, стоит соблюсти все традиции. Что-то старое и взятое взаймы у тебя уже есть — он кивком указывает на моё платье, данное мне Евой, и протягивает мне небольшую белую коробочку — А это что-то новое и что-то голубое. — отец открывает коробочку, и моему взору открывается элегантный золотой браслет со вставками из голубого сапфира, которые были обрамлены бриллиантами. Он лёгким и быстрым движением надел браслет на моё правое запястье. — Спасибо — сказала я, обняв отца, который с полуулыбкой смотрел на меня. — Я горжусь тобой, дочка. Я и мама, оба гордимся. — говорит он, смотря мне прямо в глаза. — Это много для меня значит, пап — с абсолютной искренностью отвечаю я, он немного удивился, тому, что я назвала его папой, что делаю очень редко, но удивление быстро сменилось широкой улыбкой. — Ну что, пойдём? — сказал он, подавая мне руку, за локоть которой я сразу же схватилась. — Пойдём — улыбаясь говорю я, и мы входим в открытые моими подругами двери. Мы с отцом проходим между близкими мне и Дмитрию людьми, они все стоят, улыбаясь. За мной идут Лисса, Сидни и Виктория, а впереди стоит Дмитрий, взглянув на него, мне показалось, что что-то не так, и через секунду я поняла в чём дело. Он улыбается. Дмитрий Беликов улыбается во весь рот! На глазах у стольких людей! Какова вероятность того, что это просто сон? Позади Дмитрия стоят Адриан, Кристиан и Алексей, с которым, как я успела понять, они были очень даже близки в академии. Когда мы подошли к алтарю, отец вложил мою руку в руки Дмитрия и, поцеловав меня в лоб, удалился на своё место в первом ряду возле моей матери, которая со слезами на глазах смотрела на нас, вот уж редкость, Джанин Хезевей в слезах! Эта картина определённо может составить конкуренцию улыбке Дмитрия по необычности. Мои подруги встали позади меня, и суровая тётка с добрым лицом, встав возле нас с Дмитрием, открыла небольшую книгу. Дальше всё было как в тумане, в головокружительно счастливом тумане. — Ты ворвалась в мою жизнь словно ураган, — произносил Дмитрий свою клятву — ты помогла мне вспомнить о том, кто я, что хочу от этой жизни. Каждый год, каждый день, каждую секунду, проведённую подле тебя и врознь, я влюблялся в тебя, и всё ещё продолжаю, моя любовь к тебе не имеет никаких границ, она продолжает расширяться, словно Вселенная. Я клянусь любить тебя, заботиться о нашей семье и оберегать тебя до тех пор, пока не погаснет Солнце и звёзды не упадут на Землю градом. Я буду твоей поддержкой и опорой в этой жизни и за её пределами. Я люблю тебя Роза Хезевей. — В самом начале нашего пути, наша жизнь летела, словно по американским горкам, но это не на миг не помешало мне полюбить тебя, не заставило усомниться в тебе ни разу. Я клянусь быть подле тебя во всех твоих начинаниях, поддерживать тебя в трудную минуту, стоять бок о бок с тобой в битвах, разделять все твои взлёты и падения. Я люблю тебя до Луны и обратно, Дмитрий Беликов, и клянусь всегда быть с тобой. — сказала я свою клятву. Всё это время мы с Дмитрием смотрели в глаза друг друга, погружаясь в них словно в океан. — Итак, — начала мисс добролицая суровость — согласен ли ты, Дмитрий Беликов, связать себя узами брака с Розой Хезевей? — Согласен — без тени сомнения отвечает Дмитрий. — Согласна ли ты, Роза Хезевей, связать себя узами брака с Дмитрием Беликовым? — Согласна — отвечаю я. Затем мы быстро, но с ноткой элегантности обменялись золотыми кольцами, мы надели их на безымянные пальца правых рук друг друга. Теперь мы расписываемся в книге, после нас расписываются Виктория и Алексей, как свидетели. Так из всех наших подружек невесты и шаферов только у них есть российское гражданство, свидетелями стали они. Когда все расписались, мадам добролицая суровость гордо и громко объявила: — Объявляю вас мужем и женой, — а затем обратилась к Дмитрию — можете поцеловать невесту. Мой новоиспечённый муж нежно взял моё лицо в свои руки и вовлёк меня в глубокий, обезоруживающий поцелуй. Свои руки я положила ему на грудь, на этот раз его сердце билось с бешеной скоростью, моё, я подозреваю, билось не медленнее. В этот момент всё в мире будто исчезло, и остались только мы с мужем. На меня вылилась головокружащая волна счастья и удовольствия.