Hers (Lauren g!p)

POV Лорен Вместо того, чтобы удовлетворить её, я решила позволить своему Котёнку помучаться. Вся связанна, восхитительно выглядящая. И восхитительная на вкус. Когда я вытащила свой нож из ящика, она чуть ли не плакала, но я оставила её там, не трогая. Освобождение. Это то, чего она хотела. Это то, чего я хотела тоже, но я могу контролировать себя. Я могу контролировать её. Да, всё вставало на свои места. Даже её маленькая выходка с лезвием. Я восхищалась ею за это. Она была умной, я знала это с самого начала. В ней было что-то, что заставило мой мозг окунуться в круговорот... Эмоций? Может. Может быть, это было возбуждение от убийства, усиленное ею в виде свидетеля. Я набрала для себя ванну, я хотела представить, что я была ей. Представить, как она себя чувствовала. Она застонала в другой комнате, но я проигнорировала эти звуки. Я хотела узнать, что было у моего Котёнка на уме, на что она действительно была готова. Теперь я знала, что она способна на убийство, ну или на попытку убить, я поняла это. Но также она была способна на самоубийство. Я села в ванну и подняла нож с гранитного края ванны. Он выглядел больше, чем когда я использовала его, чтобы убивать других людей. Смогу ли я сделать это? Тень, покоящаяся над моим сердцем, была ядом, но смогу ли я выпустить его с кровью? Я положила кончик ножа на свою кожу. Лезвие сделало ямочку на тонкой ткани кожи, прямо под моей ладонью. Смогу ли я сделать это? Я хочу. Мир стал темным вокруг меня, и все, что я могла видеть, было лезвием ножа, блестящим стальным лезвием. Я слегка повернула рукоять. Нож проткнул кожу, капля крови просочилась из того места, где он проскользнул в меня. Мои зубы крепко сжались. В серебряном отражении лезвия я увидела себя. Мой рот скривился от ужаса. Боль скомкала мое лицо. Я выглядела почти... человеком. Нож покинул мою руку, полетев через ванну. Он врезался в кремовый камень и отскочил назад, сползая вниз в воду в другом конце ванны. Я попятилась коленями назад, как будто нож шёл за моими ногами, чтобы закончить начатое. Моя рука сжала проткнутое запястье. Оно болело, болело гораздо сильнее, чем обычный порез должен болеть. Под кончиками пальцев я ощущала пульс своего сердцебиения. Оно было быстрым, напуганным, но оно было там. В конце концов, я была жива. Не так. Я не могу закончить это так. Если бы я могла щёлкнуть пальцами и выключить мир, выключить Тень, я бы сделала это. Больше чем она, больше чем кто-либо, я ненавидела жизнь. Это была бесконечная борьба с Тенью, которую я никогда не смогу победить. Я не хотела жить, нет, нет ничего на свете, что заставило бы меня хотеть остаться в живых. Но в отличие от нее, я была слишком напугана, чтобы умереть. Я могу врать себе о том, почему я осталась в живых. Я спасала женщин от жестокого обращения. Я спасала детей от домогательств. Служение человечеству. Но я служила только Тени; настоящая причина, по которой я убивала, это чтобы прогнать Её. Если я смогу прогнать её убив себя... Я медленно убрала пальцы со своего запястья. Капля крови размазалась по моей коже. Я подняла запястье к губам и слизнула кровь. Резкий медный запах заполнил мои ноздри, и мой желудок сотрясся. Я встала из ванны. Вода капала по моему телу медленными ручейками; они казались густыми, как кровь. На дне ванны, под водой, край ножа покрылся рябью, серебристой и блестящей. Я никогда не буду такой же храброй, как она. Как сильно бы я это ни хотела. Тогда как? Мысль о глотании таблеток оттолкнула меня - рвота, беспорядок. Оружие было бы стопроцентным вариантом, но опять же, грязным. Я не знаю, почему я так беспокоилась о своем теле. В конце концов, это всего лишь тело. Я бы опустилась в толщу кладбищенской земли так же легко, как и все остальные. Я заставила себя подумать об этом. Черви пожирают мою плоть. Кровь в моих венах свёртывается и крошится. Меня не слишком-то и волновали тела моих жертв, но моё было другим. Я хотела, чтобы мое тело оставалось целым, по крайней мере, до тех пор, пока я не умру и не исчезну. Глупое, иррациональное желание. Но это было желание, и у меня их было не так уж много в последнее время. Так что же остается? Мгновенное испепеление может быть хорошим способом. Огонь сжигает тела, которые я делаю, и это, конечно, менее грязно. Если бы я могла найти ракету и сесть под реактивный двигатель, позволить огню испепелить меня в ничто за доли секунды, я бы это сделала. Может, утонуть. Удушиться, если сможете задушить себя. Но не нож. Не моя собственная кровь. "Достаточно", - подумала я. Её стоны достигнули моих ушей из спальни, и я оставила нож там, где он был. У меня были другие дела. POV Камила - Лорен? - Мне нравится как ты произносишь моё имя. Как будто ты боишься меня. - Я боюсь тебя. - Глупый Котёнок. Она села с боку на кровать, совершенно голая, за исключением белого полотенца, покрывавшего её тело. Я не заметила как сильно я тянула веревки, которые привязывали мои руки и ноги к кровати, пока Лорен делала... то, что она делала со мной. Они болели. Теперь она снова надвисла надо мной, и моё тело задрожала даже без её прикосновений. Её волосы были мокрыми, темными и с них капала вода. Её губы были влажными и полными. - Я не знаю, как ты сделала это, Котёнок, - Она отвернулась от меня, и я жаждала её возвращения, несмотря ни на что. Боль не исчезла. Ее метод пыток был ужасен; Я не хотела ничего больше, чем как вернуть ее между своих ног, неважно как сильно я презирала её. Зато я не презирала ее язык. - Сделала что? - спросила я. - Пыталась убить себя. - Я... что? - Я не могу сделать этого. Даже не могу начать резать себя, - Она склонила голову, сложив ладони между ног. Именно тогда я заметила прокол на ее запястье чуть ниже большого пальца. - Ты пыталась порезать себя? Сейчас? - я слышала, как она набирает ванну, но я не никогда не представляла, что она делает там. - Ты смелая, Котёнок, - сказала она, как будто не слышала мой вопрос. Она снова отстранилась в то место, место, к которому я не принадлежу. Она не заметила, что я смотрю, не заметила ошеломлённое выражение на моём лице. Если бы она убила себя, я бы умерла от голода, привязанная к ее постели. Она вообще подумала об этом? Подумала обо мне? - Боль - хуже всего, - сказала она, - Не фактическая боль, а мысль оставить всё позади, всё это. Как больно не было бы оставаться, похоже, что уйти будет еще больнее. Я буду скучать по этому. Это будет нуждаться во мне. Она повернулась ко мне, тень боли скрывала ее лицо. Ее пальцы сжали ее запястье. - Я буду скучать по тебе, Котёнок. По убийствам. Я буду скучать, не убив другого человека. - Это... Это отвратительно. - Нет, не совсем, - она подняла подбородок к тусклому свету, на её лице было блаженство, - Это изысканно. Момент освобождения. Подумай о том, что я делала с тобой перед моим принятием ванны. Об этом не было трудно подумать. О том, как она трогала меня, целовала меня. Я покраснела. - Подумай о том, как сильно ты этого хотела, Котёнок. Её палец коснулся моего обнажённого колена, начертил линию вверх по моему бедру, и она положила два пальца на мою бедренную кость. Мое тело сжалось внутри, и я резко отдернула голову назад, дрожь желания мгновенно охватила меня. - Я не- - Не лги! - её голос был рёвом в тихой комнате. Затем она снова стала мягкой. - Ты так этого хотела, Котёнок. Подумай об этом желании. Подумай об этом, умножив десятикратно. Как мучительно было бы отказать себе. Особенно, когда ответ на твою проблему так же прост, как... С этими словами она наклонилась вперёд и поцеловала меня. Я оторвала свои губы от её, но не раньше, чем теплое мокрое прикосновение ее губ вернуло ко мне желание в полную силу. Она улыбнулась. - Притворись, что хочешь, чтобы я держалась подальше от тебя, Котенок, и я буду продолжать давать тебе то, что ты притворяешься, что не хочешь. Чего я хотела? Я не могу сказать. Моё тело стало предателем, встав на её сторону. Горячее, влажное, готовое, оно снова желало её прикосновений. - С этого момента ты будешь спать здесь. Со мной. Мои глаза встретились с её и быстро отвели взгляд. Я думала, что она могла видеть сквозь меня, в глубину моего существования, где я начинала убеждать себя в том, что я нуждаюсь в ней больше, чем в том, чтобы держаться от неё подальше. - Ты не боишься, что я снова попытаюсь убить тебя? - спросила я. Мне было всё равно. Но искушение спать рядом с её скульптурным и худым телом... Это убьет меня раньше, чем она. - Хороший вопрос. Нам придётся оставить веревки. - Я не смогу уснуть рядом с серийной убийцей, - Это было бесполезно. Она уже решила. Те не менее я протестовала, осознавая тщетность своих требований. - Я знаю лекарство, которое поможет тебе уснуть. - Снова вколишь мне успокоительное? Она посмотрела на меня с чистым желанием, яростным и голодным. Ее глаза были глазами пантеры, смотрящей на беспомощного кролика, пойманного под открытым небом. Если бы она облизнула свои зубы, я бы не удивилась. - Нет. Не шприц. Что-то более... естественное. Её рука поднялась с кровати и скользнула по моему бедру, касаясь меня там, где я была уже скользкой от похоти. Пламя выстрелило из моего центра через все мои конечности. - Нет! - крикнула я, и она так быстро убрала свою руку, что у меня осталась только память о давлении. Я подавила всхлипы обратно. Боже, как я хотела ее! - Будь по-твоему, Котёнок, - сказала она. Она улыбнулась мне. Она знала, что поймала меня, что в моём сознании я разыгрывала сцену, так как мне отчаянно хотелось, чтобы это произошло. Полотенце падает на пол, её обнажённое тело крепко прижимается ко мне, её член стоит и пульсирует между моих бёдер, заполняя ту часть моего тела, что была пуста. Боже,ох, так пуста и так желающая, если бы только мой разум подыграл мне. Она выключила свет, и мы были брошены в темноту, нарушенную лишь лунным светом, проходящим через окно. Мои глаза привыкли к тусклому синему свету, пока я смотрела как она натягивает белую футболку, темные трусы. Её нежная задница блестела, изгибаясь, а затем была закрыта тканью. Она резко обернулась, и я отвела взгляд, но недостаточно быстро. Она не упомянула, что я слежу за ней. Доброта? Была ли она доброй? Может быть. Одну за другой она ослабляла веревки, давая мне достаточно свободы, чтобы можно было двигать конечностями, но не достаточно, чтобы поднести руки ко рту, или что-нибудь еще, что позволило бы мне развязать узлы. - Не двигайся слишком сильно, - тихо сказала она, - Веревки затягиваются, когда ты их тянешь. Одеяло, которое она сбила в бок постели, было легким, и она заправила край одеяла под мой подбородок. Она была всего лишь тенью надо мной, блокируя лунный свет из окна, когда ласкала мою щеку одной рукой. Потом она поцеловала меня в лоб и скользнула под одеяло рядом со мной, лежа на спине, вне пределах досягаемости.