Рассвет над Чикаго

Подходила к концу первая учебная неделя. Пятничное утро было прекрасным: светило солнце, обдувал прохладный ветерок, а голубой цвет неба придавал ему глубину, казалось можно туда нырнуть и скрыться в пушистых облаках. Я проснулась в 5:25 от скрежета о дверь и жалобного скуления Графа, который очень хотел выйти из моей комнаты. У меня был в запасе целый час, поэтому я решила выложить фотографию на свой профиль, которую я сделала вчера: прекрасный чикагский закат. Вот уже почти севшее солнце освещало перистые облака, делая необычайный переход от теплых цветов к холодным. Лучи солнца играли на облаках, словно на пиано, создавая новые мелодии, которые кардинально отличались друг от друга, но в совокупности предавали шарм и загадочность произведению. Я смотрела минут десять на сделанную мной фотографию. Неожиданно, меня отвлёк пронзительный гул, раздающийся с улицы, из неба. Я подбежала к окну и посмотрела ввысь. Над моим домом пролетал самолёт. Сколько бы я их не видела, но всегда перехватывает дыхание, когда смотришь в небо, на огромную железную птицу. Она настолько огромная, настолько величественная, что рядом с ней ты ощущаешь себя в безопасности, как-будто она унесёт тебя от всех проблем, и ты воспаришь над старой жизнью и улетишь в новую. Я грустно смотрела самолёту вслед, пока он не скрылся в бездонном небе. - Не спишь? – раздался голос у меня за спиной. От неожиданности я подпрыгнула и обернулась: - Да, не спиться. В дверном проёме стоял Том. Он облокотился о стену. - Да, чудесное утро! – произнёс он с какой-то печалью в голосе. - Что с тобой? - Со мной? – на секунду он застыл – Ничего такого, не переживай. – Томас еле заметно улыбнулся- Просто…- он замолчал. - Просто что? - Не знаю, - он подошел к подоконнику и встал рядом со мной, смотря на небо – ты никогда не думала, какого это иметь всё, но не иметь ничего? - Хахах, Том, ты что, насмотрелся романов? – но брат не засмеялся и даже не улыбнулся, лишь грозно посмотрел на меня – Кэт, я серьёзно. - Извини, я не знала, что ты не шутишь. – я откашлялась – О чём ты? - Ну знаешь, когда у тебя есть вроде бы всё: семья, учеба или работа, дом, друзья, но ты опустошен. У тебя есть всё, что нужно для жизни, то у тебя нет главного: самой жизни. И всё кажется таким бессмысленным, таким пустым… - он грустно посмотрел на меня. - Каждый мой день наполнен бессмыслицей. – я села на подоконник – Я изо дня в день делаю бессмысленные вещи, которые не приводят меня никуда. Я их делаю по привычке, потому что «так надо». Большого удовольствия я от них не получаю, но и отрицательных эмоций тоже. Это вошло в привычку, отложилось в сознании, что это нужно делать как, прости меня Господи, сходить в туалет. – Томас улыбнулся во все тридцать два зуба и наконец-то пришёл в себя – И слепо веря, что эти действия приведут меня к чему-либо, но они не приводят. – мой брат развеселился и больше не выглядел грустным и опечаленным. – Так что, Томас Уокер, если ты думаешь, что один ты страдаешь чепухой и не имеешь таковой жизни, знай, я с тобой. Том улыбнулся и обнял меня. В его крепких объятиях я чувствую себя защищенной от всего на свете. В них так приятно и тепло, что я никогда бы не покидала этот родной кокон. На часах было 6:14. Самое время собираться в школу.