* * *
Спустя некоторое время оба мужчины снова стояли внизу в прихожей, предварительно очищенной с помощью обычного «клирикуса». Снейп смотрелся даже несколько лучше, чем до злосчастного происшествия – сшитая из тяжёлого чёрного бархата мантия Регулуса, прошитая по бокам золотой строчкой, придавала ему парадный вид, хотя и вызывала брезгливую гримасу со стороны нового владельца, привыкшего носить исключительно чёрное, без всяких посторонних вкраплений. О директоре Хогвартса, увы, сказать того же было нельзя. Во-первых, тёмные цвета смотрелись на нём совершенно непривычно, хотя он и умудрился отыскать не чисто чёрную, а коричневатую расцветку, а во-вторых, несмотря на все поиски, подходящего размера для не самого стройного в мире мужчины в шкафах не нашлось, и в итоге приталенная мантия застряла где-то на уровне подмышек, едва доходя полами до колен, из-за чего Дамблдор напоминал своему спутнику советскую первоклассницу в школьной форме, которую он видел на странных неживых фотокарточках маглов. Для полноты образа не хватало только белых гольфов и большого банта на голове. Присутствие бороды и усов, правда, тоже несколько мешало целостности образа, но при желании сбрить их – дело пары минут или одного несложного заклинания. Впрочем, самого директора его внешний вид, похоже, не волновал. – Я так понимаю, домовик нам больше не помешает? – с надеждой осведомился он. – Если выберется – переименуем в Копперфильда! – от тронувшей губы профессора Зельеварения усмешки даже у великого мага пробежали мурашки по спине. – По крайней мере в ближайший месяц я бы не стал беспокоиться на этот счёт, – счёл за нужное добавить алхимик, видя слегка встревоженный взгляд начальника. – Отлично! – просиял собеседник, явно обрадованный тем, что обошлось без летального исхода. А может, всё-таки и тем, что его обидчик по крайней мере некоторое время наверняка будет испытывать некоторые неудобства. Хотя нет, нет, конечно же, только первым, ибо не может же маг его ранга… Нет, даже думать о таком не стоит! – Итак, Северус, ты, кажется, хотел предложить мне некий способ транспортировки портрета, который позволит не обрушить эти стены на дом соседей? Хотя, возможно, последнее не так уж и необязательно… – тихонько, словно самому себе, пробормотал последнюю фразу под нос Альбус. – Почти, – кивнул раздражённо отдирающий золотистую ленточку с вышивки на груди Снейп. – Если мы не можем извлечь портрет, не разрушая стену, то мы должны… оставить его на месте. – Северус, – озабоченно нахмурился Дамблдор, внимательно глядя на собеседника. – Скажи-ка, ты там, наверху, пока эльфа ловил, случайно ни обо что головой сильно не стукался? – Стукался, – удивлённо подняв глаза на директора, ответил зельевар, от неожиданности даже прекращая терзать свой новый наряд. – Этот Кикимер же, собака вертлявая, всё время норовил что-нибудь «случайно опрокинуть во время уборки». А вы что, подсматривали за нами? – в его глазах появился неподдельный испуг. – Не заставляй меня думать, что всё ещё хуже, чем я думаю, – буркнул старый волшебник. – Спрошу иначе: что ты хотел сказать, когда предлагал оставить портрет на месте, если сам же час назад начал всю эту историю с рассказа о желании использовать его в Хогвартсе? – Ах, так это просто! – заметно расслабился Снейп, видимо, осознавая, что свидетелей для того, чтобы отправить его в Азкабан за чрезмерно жестокое даже по меркам магического мира обращение с домовыми эльфами, не имеется. – Тут как раз всё просто! Я потому вас и пригласил, что только вы один можете с этим помочь. Кинув очередной взгляд на внимательно слушающую его «седовласую школьницу», алхимик снова на мгновение смешался, хрюкнув в кулак и маскируя смех под кашель, и счёл за лучшее говорить, глядя прямо перед собой на занавешенную портьерой стену. – Постоянный портал! – наконец соизволил он объяснить свою задумку. – Поскольку кроме вас никто не может трансгрессировать или создавать телепорты на территорию Хогвартса, я предлагаю сделать вот что: создадим прямо здесь, вплотную к картине, постоянно открытое портальное окно. Я когда-то уже использовал такие, когда мне надо было часто обмениваться ингредиентами с коллегами. Мы тогда варили… Впрочем, неважно, – заметив повышенное внимание со стороны директора, прервал сам себя Снейп. – Так вот, портальное окно! Оно выглядит как обычная дыра в воздухе, через которую можно проходить, передавать предметы, разговаривать и вообще делать всё что угодно. Это удобнее, чем каждый раз трансгрессировать, когда надо просто передать очередную колбу стоящему от тебя в паре десятков метров или километров коллеге, а затем перемещаться обратно к своему котлу. Сзади окно выглядит как обычное зеркало, но абсолютно непробиваемо. По сути, это конец пространства, точка, за пределы которой не может проникнуть ни известная нам материя, ни энергия. Именно поэтому я не рассказываю об этом методе ученикам – боюсь, их и без того не слишком обременённые интеллектом мозги не выдержат подобной перегрузки, а я потом должен буду отвечать за целый поток сошедших с ума студентов. Слизерин и Равенкло, быть может, в большинстве своём и выдержат, но уж что касается Гриффиндора и Хаффлпаффа, я… – Спасибо, Северус, я уловил твои мысли насчёт умственных способностей учеников, но об этом лучше будет поговорить в другой раз, – мягко остановил разошедшегося учителя директор. – Итак, если я правильно тебя понял, ты предлагаешь мне развернуть это самое портальное окно на всю площадь портрета, и так его и закрепить, да? А выходом для портала сделать стену в Гриффиндорскую гостиную, верно? – Именно, профессор, – склонил голову со слегка всклокоченными после недавней битвы волосами алхимик. – Подогнать точно по краям. И тогда все будут видеть на стене только картину, даже не догадываясь о том, как именно она там закреплена. Это совершенно безопасно, даже если вдруг Сириус Блэк решит сюда вернуться: с обратной стороны портал, как я уже сказал, пробить невозможно, а со стороны стены портрет тоже защищён магией. А если кто-то попытается всё-таки продраться сквозь холст – во-первых, он всё равно попадёт не в спальню, а в коридор перед нею, а во-вторых, наша стражница задолго до того, как ему удастся разрушить стену, развопится так, что весь Хогвартс будет знать о прибытии незваных гостей! С минуту директор обдумывал слова своего собеседника. Всё казалось логичным. Но вот только Вальбурга? Тёмная слизеринская ведьма – на страже гриффиндорской башни? Не слишком ли это опрометчиво? Впрочем, после появления Сириуса Блэка в стенах школы, несмотря на все барьеры, стоящие на пути пытающихся проникнуть на территорию, приходилось признать: безопасность – прежде всего! Ради неё стоит пожертвовать некоторыми удобствами. Если Северус считает, что это сработает… Да, пожалуй, так оно и есть. Если верить всему, что он слышал об этой семейке, трудно найти мать, которая бы ненавидела своего сына больше, чем Вальбурга Блэк. И то, что зельевар, проникнув в семейное гнездо Блэков, рискуя жизнью в попытках выследить беглого Сириуса, наткнулся на этот портрет, скрытый сейчас за тяжёлой шторой, иначе как знаком свыше назвать было нельзя. – Ну что же, давненько у меня не было, чтобы я мог такое кому-то сказать, – крякнул, наконец, старик, в очередной раз безуспешно пытаясь опустить мантию-юбку хоть немного ниже на толстый живот. – Давай, Северус, учи меня этому твоему новому-старому заклинанию. Посмотрим, что из этого выйдет! – Подождите, профессор, – неожиданно осторожно попросил декан Слизерина. – Думаю, сперва неплохо было бы спросить мнение у самого портрета. Поверьте, я открывал эту портьеру, и должен предупредить – характер у старухи далеко не сахарный! – Я бы удивился, если бы было иначе, – усмехнулся Дамблдор. – Но мы же пришли сюда не просто время терять? Было бы досадно лишиться любимой мантии просто так, не получив взамен никакого результата, не так ли? Северус густо покраснел и не нашёл ничего лучшего, как просто распахнуть взмахом палочки тяжёлую ткань занавесок. С открывшегося взору портрета на стоящих рядом мужчин тут же уставилась пара крайне недружелюбных тёмных глаз. По мере созерцания стоящих перед ней лицо изображённой на картине женщины всё больше и больше кривилось, пока не приобрело такое выражение, словно его владелица только что отобедала парой килограммов недозрелых лимонов. – Снова ты? – обвиняюще выплюнула она, гневно вперив указательный палец в черноволосого слизеринца. – И с какой-то странной девкой?! – палец медленно переместился в сторону молча стоящего Дамблдора. Пару секунд женщина внимательно рассматривала директора Хогвартса, а затем сквозь отвращение на лице промелькнуло что-то похожее на удивление. – Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор? – словно не веря самой себе, вопросила она. – В моём доме? И в таком виде? – впрочем, первое изумление быстро прошло, и на лицо ведьмы вернулось надменное выражение. – Двое полукровок – в святая святых, благородном доме Блэков?! Желваки на бледном лице женщины заходили ходуном, и оно понемногу начало приобретать свекольный оттенок. Видя, что женщина набирает воздуха, собираясь сказать что-то, ещё гораздо более эмоциональное, Дамблдор упреждающе поднял руки: – Он самый! – мужчина изобразил учтивый полупоклон. – Верховный чародей Визенгамота к вашим услугам, мадам! Упоминание высокого титула, казалось, слегка поубавило пыл колдуньи – по крайней мере, кричать она не начала, явно собираясь с мыслями. Затем, видимо, что-то для себя решив, она снова обвиняюще ткнула пальцем в Северуса и стала обращаться исключительно к нему. – Я не буду спрашивать, с помощью какой изощрённой подлости вы умудрились проникнуть в моё жилище. Но я требую немедленно освободить мой дом от вашего общества. Осквернённая кровь, текущая в ваших жилах, не должна оскорблять своим присутствием эти древние стены! – постепенно всё повышая тон, вещала старуха, умудряясь всё же сдерживать себя, не переходя на крик. – Мне казалось, я ещё в прошлый раз доступно это объяснила! – женщина вдруг прищурилась, и её выставленный вперёд палец снова заметался между обоими посетителями. – Одежда Регулуса? Вы посмели дотронуться до семейного имущества?! Вы украли вещи моего сына?!! Воры!!! Видя, что ещё немного – и крика не избежать, Дамблдор выступил вперёд и примирительно произнёс: – Не украли, а всего лишь одолжили на время. Исключительно из-за желания предстать перед хозяйкой имения в самом лучшем виде. Впрочем, если она возражает, я не против немедленно вернуть всё взятое на свои места. Если это не смутит мадам, то я… – директор красноречиво потянул подол мантии вверх, оголяя бедра до середины, и этого хватило, чтобы старуха с возмущёнными воплями выскочила куда-то за пределы рамы. – Нет, нет, оставьте всё как есть! – раздалось оттуда гневное восклицание. – Забирайте наворованное, только выметайтесь отсюда немедленно! О Мерлин, за что мне такое наказание? Отребье, грязные ничтожества шастают по моей прихожей в чём мать родила, как у себя дома, и некому остановить их! Ах, как же я могла допустить, чтобы мы докатились до такого?!.. Видя, как морщится от этих криков Северус, Дамблдор только улыбнулся. Прекратив исполнять импровизированный стриптиз, он снова заговорил, на этот раз громко и настойчиво. – Именно поэтому мы и пришли к вам, уважаемая Вальбурга! – пробасил он. – Мы должны предупредить Вас! Настали страшные времена! Мы-то сейчас непременно уйдём, но вместо нас сюда в любой момент могут заявиться гораздо более неприятные личности, которые уж точно не станут желанными гостями, и которые не пожелают отсюда убираться, а вы по-прежнему не сможете ничего с ними поделать. Какое-то время царило молчание, а затем из-за края рамы осторожно высунулся один глаз. Убедившись, что посетители одеты, трясущаяся от гнева дама снова вышла в центр холста. – Что за времена? О чём вы говорите? Кто может тут появиться? Неужели маглы? – последнее предположение она практически прошептала. – Это долго рассказывать, – уклончиво произнёс седовласый профессор. – Возможно, что и маглы. Возможно вообще всё, это лишь вопрос времени. Но я сейчас говорю о вашем сыне, Сириусе Блэке. – Нету!!! – от визга ведьмы оба посетителя схватились за уши. – У меня нет и никогда не было других сыновей, кроме Регулуса!!! Молчать!!! Не сметь произносить здесь это проклятое имя!! – волшебница билась в таком припадке, что будь она живым человеком – наверняка уже схлопотала бы апоплексический удар. – Мы пришли предложить месть! – поняв, к чему клонит Альбус, включился в игру Снейп. – Возможность обнаружить мерзавца и отправить его прямиком в Азкабан! Крики прекратились, однако глаза женщины опасно сузились. – Полукровки решили предложить потомственной чистокровной колдунье свою помощь? С чего бы это? Следующие несколько минут посетители старательно объясняли свой план полубезумной старухе, изо всех сил пытаясь внушить ей, что то, чем ей предстоит заниматься – впускать учащихся в жилые помещения Хогвартса – это вовсе не работа привратницы, а единственно возможный способ поймать ненавистного «конечно же не представителя благородного рода Блэков ренегата Сириуса». Потому что он обязательно появится. И нет никого надёжнее благородной Вальрурги, кто смог бы лучше справиться с его задержанием. Естественно, произносить название факультета, который ей предстояло охранять, оба мужчины старательно избегали. Однако даже это не могло заставить ведьму переменить своё мнение. – Я сейчас, конечно, выражусь совсем не по-благородному, – минут через десять ожесточённых споров, всё более распаляясь, заявила гневно сверкающая глазами дама. – Но в ваших жилах течёт кровь маглов, и значит, с вами надо говорить на их языке. Так вот, я знаю некоторые из их речевых оборотов, и потому могу предложить: господа, а не хотели бы вы пойти на?.. – А я ведь могу и «круциатосом»! – не дав ей закончить, взвился глубоко уязвлённый Снейп, который явно знал это выражение, в то время как Дамблдор только недоумевающе нахмурился, делая себе в уме отметку потом поинтересоваться у алхимика, куда им хотели предложить пройтись, и почему тот вдруг решил, что это не приведёт их к желаемому результату. – Непростительные заклятья? – расплылась в мерзкой улыбочке старуха. – О, давай, давай, грязный магловский отброс! Я с радостью посмотрю, как вам обоих упекут поглубже в Азкабан, мерзкие воры, оскверняющие одним своим существованием саму Землю! – По отношению к портретам – не запрещено! – ответная змеящаяся ухмылка слизеринца ничуть не уступала таковой у колдуньи. – Как и применительно к прочим неодушевлённым предметам. Да и вообще любым малоразумным живым существам. Типа зарвавшихся домовых эльфов! – последнее он рявкнул погромче, с мрачным удовлетворением покосившись куда-то на потолок, откуда уже некоторое время доносились такие звуки, словно кого-то с силой били головой об стену. Дамблдор предпочёл сделать вид, что последние пару минут вообще не слушал, о чём говорят окружающие, и с рассеянным видом теребил свою бороду. – Знаешь, Северус, пожалуй, это всё-таки была не самая удачная идея, – подытожил он. – Видимо, нам стоит поискать для этой цели кого-то другого. – Ну наконец-то дошло! – прошипела старуха, с ненавистью буравившая взглядом Снейпа. – Я – одна из лучших учениц Слизерина за всю его историю, и я никогда бы не опустилась до того, чтобы распахивать двери перед неоперившимися детишками своего бывшего факультета, большая часть которых, готова поспорить, благодаря вашим стараниям представлена такими же полукровками, а то и вообще грязнокровными выродками! – Гриффиндор, это был бы Гриффиндор, – скорее, для самого себя, чем для окружающих, поправил бушующую колдунью Альбус. – Не Слизерин. – Гриффиндор? – челюсть старухи отвалилась так сильно, что всё ещё продолжающий раздумывать над применением «круциатуса» алхимик с некоторым беспокойством подумал, что сейчас её череп попросту развалится пополам. Было бы очень обидно, если это произойдёт само собой, без его помощи. – Вы хотели поставить меня охранять башню Гриффиндора?! – Ну да, – рассеянно почесал нос директор, снова начиная одергивать оборки неудобного одеяния. – Охранять Гриффиндор и поймать самого разыскиваемого преступника современности. Получить заслуженные почёт и признание, которых достоин столь великий древний род чистокровных волшебников… Жаль, конечно, что теперь ничего из этого не выйдет, и все почести достанутся кому-то другому – скорее всего, гораздо менее достойному, но чуть более сговорчивому. Возможно, мы могли бы обратиться к бывшим представителям Хаффлпаффа. Или к кому-то из самого Гриффиндора… Да, пожалуй, это был бы идеальный вариант: один представитель Гриффиндора ловит сбившегося с пути другого представителя того же факультета, который в силу особенностей происхождения вполне мог бы когда-то принадлежать противоборствующему Слизерину. И вся слава достаётся всё тому же Гриффиндору, который в очередной раз доказывает, что может решить все свои проблемы самостоятельно, без постороннего вмешательства. Пойдём, Северус! – развернулся он в сторону выхода. – Думаю, здесь нам больше делать нечего. Оставим уважаемую хозяйку в тишине, которой она так жаждет, до тех пор, пока сюда не явится предатель её рода, с которым она, увы, так ничего и не сможет сделать… Снейп, прекрасно понимающий, для чего всё это говорится, но всё равно слушавший эту тираду с явно слышимым зубовным скрежетом, особенно когда речь пошла о столь откровенном восхвалении Гриффиндора, всё же сумел удержаться от искушения послать в спину начальства какое-нибудь слабое проклятие с отложенным сроком действия, типа пятнисточешуйчатой чесотки, и молча двинулся следом. Альбус взялся за дверную ручку. – Постойте! – раздался отчаянный крик у них за спинами. – Не уходите! Я передумала! Я согласна! Мужчины быстро переглянулись. «Я же говорил!» – сквозило во взгляде Дамблдора «Как-то странно, что настолько быстро» – несколько хмуро отвечал ему взор Снейпа. Волшебники повернули назад, старательно изображая лёгкое недоумение на лицах. Впрочем, Дамблдору особенно ничего изображать и не пришлось, потому что весь последний час его мучил один вопрос. И сейчас, пока они медленно возвращались к сочащемуся недовольством портрету, он решился его задать: – Скажи-ка, Северус… – великий маг слегка смешался, заставляя брови собеседника приподняться на пару миллиметров от этого необычного зрелища. – Я вот всегда думал, что серпентаго, он… И Поттер… Скажи, ты это серьёзно говорил? – Насчёт чего? – с искренним непониманием вполголоса отозвался зельевар. – Ну, про Поттера и глистов. Он… действительно может разговаривать и с ними тоже? Понимаешь, тут такое дело… Мне недавно Филч жаловался, что у Миссис Норрис есть с этим определённые проблемы, ну и я подумал: может, Гарри мог бы… – О Боже, профессор! – Снейп закатил глаза и поджал и без того узкие губы. – Я не знаю таких подробностей! И не хочу знать! Спросите лучше его самого! Я уверен, что он с удовольствием заглянет кому-нибудь под хвост. Кажется, как раз чему-то подобному их с упорством, достойным лучшего применения, пытается научить Хагрид! – Да, да, – Дамблдор смешался, снова начиная напоминать бородатую школьницу. – Пожалуй, это не к спеху. Как-нибудь потом, при случае!.. Так и вышло, что, стараясь поскорее замять неловкий разговор, волшебники остановились перед картиной и без лишнего промедления приступили к сотворению портала. И никто из них, будучи уверенным, что старуха не смогла устоять перед искушением одновременно отомстить своему сыну и прославить родной Слизерин, не заметил, что во взгляде старой ведьмы по большей части мелькает вовсе не раздражение от вынужденного согласия на ненавистную работу, а самое настоящее неприкрытое торжество.Только взялись за пролог - перелом эльфийских ног!
27 марта 2017 г. в 23:48
– Ты уверен, что это хорошая идея? – директор Хогвартса, самый великий маг текущего поколения, профессор Альбус Дамблдор с некоторым сомнением покачал головой, задумчиво теребя кончик седой бороды.
– На мой взгляд – идеальная, – холодно глядя куда-то в сторону, отчеканил Снейп. – Не то, чтобы мысль о том, что мальчишка будет в безопасности, греет мне сердце… Скажу больше: если бы всё решало только моё мнение, то я бы скорее предпочёл тепло от сунутого внутрь моей вскрытой грудной клетки кипятильника. Но вы же сами знаете, Альбус… «Надежда магического мира, мистер «я-крутой-потому-что-умею-разговаривать-с-глистами-переростками», тупой самодовольный очкастый болван…»
– Кхе-кхе, – прервал раздражённую тираду собеседник, выразительно скосив глаза на сползшие на кончик носа собственные очки.
– Простите, профессор, я забылся, – пошёл на попятную алхимик. – Одним словом, я готов признать, что безопасность мистера Поттера достаточно важна для волшебного сообщества, чтобы я мог несколько поступиться моим личным к нему отношением. Именно поэтому, как вы понимаете, я и отправился исследовать этот богом забытый дом, отбиваясь от нападок здешнего сумасшедшего домового эльфа. Кстати, будьте настороже, он и правда совершенно спятил, – добавил Северус, настороженно поглядывая в затемнённый конец длинного коридора, откуда послышались какие-то шорохи.
– Нападки? – неподдельно изумился директор Хогвартса. – О чём ты, Северус? Разве может домовой эльф напасть на человека? Даже сумасшедший?
– О нет, напрямую, конечно, не может, – сквозь зубы процедил учитель Зельеварения. – Но падающие с потолка корыта с кирпичами, сопровождаемые криками «Плохой Кикимер, Кикимер случайно не удержал ведёрко с мусором! Ой, и ещё одно! И ещё!» формально ведь сложно назвать нападением… Как и воспламеняющийся под ногами ковёр, с помощью которого этот домашний террорист якобы пытался «обогреть холодную прихожую к приходу дорогого гостя».
– Мда, понимаю, – сочувственно кивнул седовласый старец, тоже начиная чуть более внимательно смотреть по сторонам. – Ну что же, пора приступать, верно? Но ты же говоришь, портрет магически приклеен к стене? Боюсь, что если попытаться его отсюда извлечь – на это потребуется столько магии, что от стены, а может, и от всего дома камня на камне не останется…
– Я тоже об этом уже подумал, – согласился декан Слизерина. – И пришёл к тому же выводу. Поэтому я предлагаю нечто другое. Собственно, поэтому мне и потребовалась ваша помощь.
– Ну что же, я тебя внимательно слушаю, – поправил сползающие очки Дамблдор и отступил на полшага назад, ловко уворачиваясь от упавшей сверху не то кастрюли, не то таза, обрызгавшего всё вокруг зловонной жидкостью.
Пару минут оба волшебника мрачно оглядывали свои изрядно промокшие мантии.
– Ой, горе! Ой, беда! Неловкий Кикимер! Уронил ночной горшок соседей хозяина! – послышался с лестницы скрипучий голос, в котором вместо раскаяния проглядывало с трудом скрываемое торжество.
– Не может быть! – багровея, протянул Снейп.
– Увы, может! – втянув носом воздух и убедившись в правдивости собственных слов, грустно констатировал Дамблдор. И, ещё раз внимательно принюхавшись, гнусаво добавил, затыкая нос рукой: – Знаешь, Северус, может, это и не моё дело, но этим самым соседям я бы точно порекомендовал сменить меню. Потому что то, что они едят, это… это… Боже мой, да они там что, скунсами питаются!?
– Тотус клирикус! – прошипел Северус с такой интонацией, что любой знаток серпентаго немедленно удавился бы от зависти, случись ему оказаться рядом, при этом поочерёдно направляя палочку сперва на себя, а затем на директора.
Несколько секунд мужчины молча стояли рядом.
– Дружище, я, конечно, ценю твою помощь, но тебе не кажется, что часть «полная» можно было и упустить, оставив только «очистку»? – наконец несколько рассеянно заметил директор Хогвартса, стоя в полутьме коридора в чём мать родила, если не считать волшебной палочки в руках и всё тех же неизменных месяцеобразных очков. Рядом с ним в таком же виде стоял Снейп, на котором вдобавок к палочке почему-то сохранились высокие чёрные сапоги.
– Кожа дракона, – угрюмо пояснил алхимик, заметив вопросительный взгляд собеседника, направленный на единственную уцелевшую деталь его гардероба. – Требуется чуть больше, чем просто заклинание, чтобы что-то с ними сделать. Простите, профессор, – всё же добавил он под конец. – Признаю, я немного перестарался.
– Немного? – приподнял бровь Альбус. – Впрочем, ладно, я готов признать, что ситуация возникла… гм-гм… несколько неординарная. Предлагаю провести ревизию гардероба хозяина дома. Уверен, он простит нам пропажу пары нарядов.
– Возможно, он также простит нам и одного старого поджаренного на вертеле домового эльфа? – нарочито громко протянул слизеринец, палочка в руке которого начала искрить красным.
– Возможно, мне не стоит такого говорить, но в данном случае я даже не стану вас останавливать, мой друг, – ответил директор, направляясь по коридору в поисках хозяйской гардеробной. – Если что – я ничего не видел.
– Это точно! Некоторые вещи лучше сразу забыть, – кидая беглый взгляд в спину невозмутимому старику и поскорее отворачиваясь, пробормотал Снейп. – Уверен, тут найдётся ещё один шкаф с одеждой. Встречаемся здесь через четверть часа! – крикнул он и двинулся вверх по лестнице, легонько помахивая вылезшей из палочки светящейся цепочкой. – Ну давай, Кикиморуша-или-как-тебя-там, иди сюда! Сыграем с тобой в «Звёздные войны»! Чур я буду принцессой Леей, а ты – Джаббой!
Ответом ему служил только испуганный писк откуда-то сверху, а дальше до слуха роющегося в шкафу Дамблдора со второго этажа доносились только страшный грохот, забористая ругань и порой – чьи-то особо пронзительные крики.