* * *
– Мразь! – раскатилось по коридору громогласное эхо. Самый знаменитый во всей Англии юный волшебник Гарри Поттер и двое его верных друзей, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, озадаченно стояли перед входом в Гриффиндорскую башню и с изумлением пялились на закрывающую проход картину с пронзительно визжащей на ней старой тёткой. Несколькими минутами ранее, едва успели стихнуть слова директора, раздавшиеся в зале, отменявшие намеченное собрание, как троица друзей тут же поспешила в сторону родной гостиной. Отправляться на половину урока Гербологии никто из них не захотел, даже заучка Грейнджер. В самом деле, особого смысла идти к теплицам уже не было – путь туда занял бы практически всё оставшееся свободное время. Поэтому отличница решила воспользоваться случаем и в спокойной обстановке попрактиковаться в Трансфигурации, а парни увязались за ней под предлогом совместных занятий. На деле же Рон просто надеялся улучить момент и залезть в сумку подруги, чтобы списать у неё домашнее задание, которое она из принципа отказывалась ему показывать. Ну а Гарри просто скучно было оставаться одному. – Вам не кажется, что мы в последнее время слишком много времени проводим в Большом зале? – по пути интересовался он у друзей. – Целую ночь протусовались там, потом каждый день все эти обыски замка, и теперь вот снова нас туда вызывают, а потом Дамблдор объявляет о каких-то проблемах у преподавателей… Не нравится мне всё это. – А мне не нравится мыть утки в больничном крыле, – сморщился Рон. – А всё остальное как-нибудь можно потерпеть. Ты слишком мрачно смотришь на жизнь. – Ну да, тебе легко говорить! – вмешалась спешащая впереди Гермиона. – Это ведь не до тебя пытался добраться сбежавший из Азкабана убийца! – А почему все решили, что это был именно он? – горячо возразил рыжий парень. – Может, это какая-нибудь бешеная поклонница из Слизерина пыталась прорваться к своему кумиру? – Угу, конечно! Поклонница, переодевшаяся в здорового взрослого мужика, да? – ехидно хмыкнула девушка. – Так я же говорю: бешеная! Они как Гарри увидят, так сразу «Кричали девушки «ура!», и в воздух лифчики бросали». Не помню, кто сказал, – принялся оправдываться Рон. – Завидуй молча! – закатила глаза Гермиона, ускоряя шаг. Обогнав всех, она первой оказалась перед заветной дверью и не останавливаясь продолжала: – Не понимаю, почему ты так реагируешь на чужую популярность? Гарри же твой друг, а ты, вместо того, чтобы волноваться за него, сочиняешь какие-то сказки, торчащий дрочехвост! – Как-как ты меня назвала?! – Рон вытаращился на подругу, хлопая глазами от изумления. – Да при чём тут ты? – отмахнулась Грейнджер. – Это сегодняшний пароль такой – «торчащий дрочехвост». Все претензии – к тому, кто их сочиняет. Но вообще я согласна, сегодня твой брат Перси превзошёл самого себя, если это порождение именно его фантазии. Надо ему посоветовать посещать купальную для старост не в одиночестве. А то, видимо, у него в личной жизни как-то всё совсем грустно. Кстати, в чём дело? Почему дверь до сих пор закрыта? – девушка наконец-то подняла глаза вверх и с подозрением уставилась на задёрнутую плотным гобеленом картину, где недавно красовалась Толстая Леди. – Кто там у нас должен дежурить после побега прежней привратницы? Похоже, этот кто-то от скуки заснул. Рон и Гарри дружно взялись за свисающие края ткани и с силой потянули на себя. И в ту же секунду услышали этот пронзительный крик, из-за чего теперь вся троица в ошеломлении стояла перед полотном и разглядывала крикливую незнакомку. – Кто это? – смогла, наконец, выдавить из себя Гермиона, справившись с первым приступом изумления. Мерзкая тётка набрала в грудь побольше воздуха и снова затянула, явно обращаясь персонально к девушке: – А-а-а-а-а! Грязная тварь! Мерзота!! Срам!!! – старуха зашлась в истошном вопле, заставляя героическую тройку зажать руки ушами. – Я так и знала! Так и знала! Первая гриффиндорская рожа – и сразу грязное отребье! Даже не полукровка, подумать только! Мерзкая маглорожденная оскверняет своим присутствием Школу магии! Стыд, великий Мерлин, какой же стыд! Парни всё ещё в недоумении пялились на визжащий портрет, а с лица чуть быстрее соображающей Гермионы уже начало пропадать изумление, постепенно заменяясь сперва пониманием, а затем – гневом. – Я так понимаю, – сдавленно прошипела она, – это происки слизеринцев? Нашли у себя в углу портрет какой-то мерзкой ведьмы и решили поиздеваться над гриффиндорцами? – Что?! – Вальбурга, а это, естественно, была именно она, казалось, не поверила своим ушам. – Этот ходячий кусок грязи смеет открывать свой жалкий рот и бросать оскорбления в адрес потомственной чистокровной колдуньи? Вместо того, чтобы немедленно упасть навзничь и раз и навсегда исчезнуть с моих глаз?! Ах ты дря-я-я-я-я-я-янь!!! – ребята вынуждены были снова схватиться за уши, чтобы не оглохнуть от наполнившего коридор пронзительного крика. Трясущаяся от возмущения Гермиона, не отнимая рук от головы, тоже завопила во всю мощь своих лёгких: – Торчащий дрочехвост!! Торчащий дрочехвост, я говорю!!! Немедленно открывай дверь, старая карга!!! Ты обязана, ты обязана открыть, чёрт тебя подери! Метнувшая на неё убийственный взгляд старуха, прекратив вопить, ткнула в девушку скрюченным пальцем и чуть тише проговорила, словно выплёвывая слова: – Я ничего никому не обязана! Я просто хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда! Твоя мерзкорожденная кровь воняет так невыносимо, что даже полотно холста не может полностью отфильтровать этот запах! Исчезни с глаз моих, порождение нечистот!! С этими словами старуха хлопнула в ладоши, и потрет с нею отъехал в сторону вместе с участком стены, открывая проход во внутренние помещения факультета.* * *
Не в силах поверить в произошедшее, гриффиндорцы быстро заскочили в свою гостиную. Бледная дрожащая Гермиона, ни на минуту не останавливаясь, практически бегом приблизилась к жарко пылающему по случаю холодного осеннего дня камину и уселась почти вплотную к пламени, протягивая к нему руки. Молчащие друзья, настороженно переглядываясь, тихонько устроились по бокам от неё. – Что. Это. Было? – разделяя каждое слово, через пару минут поинтересовалась девушка, сумев наконец справиться с дрожью в руках. – Наверняка какая-нибудь пакость со стороны слизеринцев! – воодушевлённо поддержал её первоначальную идею Уизли. – Скорее всего, – чуть более сдержанно отреагировал глубоко задумавшийся Поттер. – Но я не понимаю: как мог кто-то из учеников провернуть что-то подобное? Ведь в конечном итоге она и в самом деле открыла нам дверь – значит, управлять ею она может. А организовать подобное могут только преподаватели. Или всё-таки это очередные происки Малфоя, чтоб у него мантия во время турнира по квиддичу треснула на самом интересном месте?! – Фу! – скривился Рон. – Не хочу даже представлять себе это зрелище. Меня бы вполне устроило просто увидеть его труп после попадания под удар Дракучей ивы! – Рон, – вяло запротестовала окончательно пришедшая в себя Гермиона. – К чему такие жестокости? Не будь кровожадным! – она снова замолчала, слегка задумавшись, и продолжила даже как-то слегка грустно: – Но если это действительно его рук дело – то, как по мне, ему было бы достаточно просто лёгкого разряда током. Вольт так тысяч на десять, больше не надо! – глаза девушки мечтательно блеснули. – Разряда чем-чем? – заинтересовался выросший в полностью магической семье Уизли. – Надеюсь, ты не хочешь сказать, что ему нужна лёгкая разрядка? По-моему, пока что тут пострадавшие мы, а не он! – Да так, не бери в голову! – встрял Гарри, не отрывающий встревоженного взгляда от подруги. Видимо, её и вправду как следует проняло, раз обычно уравновешенная девушка желает кому-то смерти, а не просто хочет превратить в улитку и оставить на произвол судьбы. Конечно, речь идёт о сраном Малфое, но тем не менее… Дело принимает серьёзный оборот! – Так! – решительно хлопнула себя по коленям Гермиона. – Хватит гадать, надо немедленно действовать. Для начала выясним, в курсе ли профессор Макгонаголл и директор! – Что-то мне подсказывает, что да, – вздохнул Поттер, почёсывая и без того взъерошенную макушку. – С чего ты взял? – всё ещё раздумывавший о том, что же представляет собой этот загадочный «ток», переключился на новую задачу Уизли. – Да, – поддержала друга Гермиона. – Почему ты так решил? Я не могу поверить, чтобы они допустили… допустили… такое! Тут явно произошла какая-то путаница! – Я не уверен, – осторожно начал Гарри. – Но вам не кажется, что, возможно, директор нам именно об этом собирался рассказать, когда вдруг у него возникли некие «безотлагательные дела»? Вот чёрт! – юноша вскочил и принялся метаться туда-обратно вдоль камина. – А вдруг случилось что-то действительно серьёзное, а мы об этом даже не знаем? А что, если это был не директор? По Хогвартсу же разгуливает опасный преступник! Он мог схватить Дамблдора и заставить его отменить собрание. Или вообще говорить его голосом!.. – А что, если этот портрет – это ловушка? – дрогнувшим голосом поинтересовался Рон, внезапно бледнея. – Мы тут, в спальных комнатах, совсем одни, судя по всему. А что, если Сириус Блэк – где-то тут, и всё это время только и выжидал, пока мы останемся с ним один на один? – Не «один на один», а «трое на одного» тогда уж, – не удержалась от поучения Гермиона, но тоже поддалась паническому настроению и схватилась за палочку, озираясь по сторонам. – Срочно убираемся отсюда! Назад, в Большой зал! – совершенно неожиданно для всех взял на себя инициативу рыжеволосый. – Гарри, ты идёшь впереди, Гермиона – ты прикрываешь сзади. А я пойду в самом опасном месте, в середине. – Это почему оно самое опасное? – нахмурился Гарри. – Да потому что если нападут спереди – всегда есть шанс, что дотянутся и до среднего. И сзади – то же самое. Вот и считай сам: пятьдесят процентов риска – для первого, и столько же – для последнего. А тот, кто в середине, страдает в любом случае – стопроцентная опасность! – в экстремальных условиях у Уизли внезапно активировались доселе не замеченные за ним выдающиеся математические способности. – Я понимаю, что жертвую собой ради друзей, но право же, сейчас не время для благодарностей, выразите свою признательность потом. Гермиона изумлённо вытаращила глаза и явно хотела что-то возразить, но Рон быстро ткнул палочкой в Гарри, подгоняя его впереди себя, и осуждающе указал пальцем на Грейнджер: – Гермиона, ну что ты стоишь как столб? Надо спешить, Школа в опасности! – он двинулся вслед за покорно идущим к выходу Гарри, и снова оглянулся: – Грейнджер, ну как ты идёшь! Ну что ты практически ткнулась носом мне в лопатки и уставилась пониже спины? Нет, я понимаю, там есть, на что посмотреть, но не сейчас же! – Что?! Куда я смотрю?! Далась мне твоя тощая задница! – взвилась девушка, но парень опять необычайно решительно пресёк любые попытки бунта. – Ты совершенно не умеешь выживать в условиях опасности! – раздражённо фыркнул он. – Сейчас же разворачивайся, доставай палочку и начинай смотреть назад! Заметь, я сказал «назад» – слитно, а не «на зад», куда ты и так пялилась до этого! – А как же мне идти? – очумев от такого хамства, захлопала глазами Гермиона. – Как-как? Задом, естественно! – нетерпеливо закатил глаза Рон. – Ты что, никогда задом-наперёд не пятилась? Вот так, встала раком – и пошла: раз-два, раз-два! И палочку перехвати поудобнее, чтобы комфортно в кулаке располагалась. Подними примерно на уровень рта – тебе надо быть в любую минуту готовой к залпу! А рот лучше заранее приоткрыть – так быстрее получится заклинание произнести, если потребуется! Казалось, испуганный парень совершенно не замечал двусмысленности своих предложений «встать раком». Именно поэтому Гермиона, которая, выслушивая все эти указания, покраснела до кончиков ушей, вместо того, чтобы шибануть в ответ на подобные предложения каким-нибудь оглушающим заклятием, предпочла изо всех сил постараться сделать вид, что ничего необычного не происходит, и послушно развернулась спиной, стараясь не отставать от торопящихся вперёд друзей. «Ну, Рон! – пыхтела она про себя. – Когда мы отсюда выберемся, ты мне за это ещё ответишь! Посмотрим, как тебе понравится на время «стать рачком»! В самом буквальном смысле этого слова! Я вот только ещё не до конца определилась, морским или речным, но с частностями разберёмся потом, в зависимости от местонахождения. Сейчас главное – выжить!»* * *
Без особых происшествий беспрерывно шугающаяся каждой тени троица добралась до выхода из Башни. Правда, Гермиона, пятясь назад, в своих мечтах о превращении Рона в морской планктон то и дело наступала на полы его мантии, из-за чего тот орал от страха и начинал лупяжить «ступефаем» и «инкарцеро» во все стороны не глядя, но каким-то чудом умудрился никого не задеть, пока в конце концов Гарри не отобрал у него палочку, справедливо рассудив, что пусть лучше тот встретится с шастающим где-то неподалёку Блэком безоружным, чем вся троица достанется тому упакованными, словно коробки конфет. К счастью, для выхода из факультетских помещений взаимодействовать ни с какой картиной не требовалось, и Гермиона, слыша истошные вопли на противоположной стороне двери, с огромным удовольствием заставила кусок стены с её новой обитательницей отъехать в сторону. Взору героической тройки предстала пара десятков не на шутку разъярённых гриффиндорцев, среди которых Гарри с Роном без труда узнали двух своих соседей по комнате. Судя по виду Симуса и Дина, они оба тоже успели услышать в свой адрес немало «приятного», да и остальные ученики почти поголовно выглядели готовыми разнести перекрывавшую проход стену к чертям собачьим. – Что. Это. Было?! – слово в слово за Гермионой чуть ранее, повторил Дин Томас. Его тёмная кожа сейчас была цвета переспелой сливы, а в глазах набухли кровавые прожилки. Кулаки парня сжимались и разжимались, словно он собирался отвесить хук любому, кто скажет хоть что-то, что ему не понравится. – Сами в шоке! – пробормотал Гарри, на всякий случай отступая на шаг назад. – И как раз сейчас собираемся это узнать! – Мы думаем, что Дамблдора… – возбуждённо заголосил Рон, но тут же завопил и запрыгал на месте, держась за ногу, когда невысокий, но весьма острый каблучок Гермионы с силой впечатался ему в ботинок. – За что?! – страдальчески простонал он. – Мы думаем, что нам надо срочно повидать профессора! – выразительно глядя на него, отчеканила девушка. – Эй, стойте! – это она уже прокричала, видя, что первокурсники пытаются проскользнуть мимо говорящих в направлении своих комнат. – Туда нельзя! Никому не входить! – Это ещё почему? – подала голос Парвати Патил, которая тоже тут присутствовала. – Потому что… Потому что… – Гермиона судорожно искала ответ, но старалась говорить уверенным тоном, из-за чего её слова со стороны могли показаться издёвкой. – Потому что Рон разлил там усыпляющее зелье, и вся комната сейчас пропиталась испарениями, вот почему! Мы только-только успели окно распахнуть, но надо подождать несколько часов, чтобы всё до конца выветрилось. Выпучивший глаза Рон открыл было рот, чтобы начать яростно возражать, но вовремя увидел сжатый кулак, который девушка продемонстрировала ему за спиной, и благоразумно заткнулся. – Какое ещё сонное зелье? – отмахнулась настойчивая Парвати. – Если всё дело в этом – можно быстро наколдовать ветер – и всё моментом сдует! – и девушка попыталась прошмыгнуть мимо стоящей в проходе отличницы. – Нет, нельзя! – сцепив зубы, схватила её за руку Грейнджер. – Это – не совсем обычное зелье! Его просто так не сдуешь, оно теряет силу только со временем. – Ну и ладно, тогда я просто посплю немного! – не сдавалась Патил. – Мне даже на пользу пойдёт, а то в последнее время со всей этой беготнёй и подготовкой к экзаменам у меня развилась жуткая бессонница! А так высплюсь, приду в себя… Да пусти ты меня уже! – и она попыталась вырваться из цепкой хватки однокурсницы. – Слышь, ты, Спящая Красавица! – не выдержала и без того находящаяся на взводе Гермиона, но затем глубоко вздохнула, на мгновение прикрыв глаза, и, сделав над собой усилие, прекратила рычать. – Боюсь, если ты туда пойдёшь – у тебя есть неплохой такой шанс получить не совсем тот эффект, на который ты рассчитываешь. – Это как? – ошеломлённая таким напором, девушка прекратила сопротивляться и с подозрением посмотрела на говорящую. Сделав ещё один глубокий вдох, Гермиона громко заявила, повернувшись ко всем: – Дело в том, что там не только снотворное. Это был неудачный эксперимент Рона. Мы готовились к экзамену по Зельеварению, и он случайно перепутал сушёные цветы шиповника с протухшими жабьими лапами, а потом ещё вместо вишнёвой камеди добавил сопли грифона! – Фу-у! – Парвати попятилась назад, разом растеряв всё своё стремление добраться до спальни. – В общем, – ещё громче, чтобы наверняка услышали все и каждый, продолжала фантазировать Гермиона. – Судя по тому, что вошло в итоговый состав, там должна получиться столь любимая многими смесь снотворного с рвотным и слабительным! Кто хочет на себе протестировать – милости прошу, но только если вы там во время сна захлебнётесь собственными слюнями – пусть никто не говорит потом, что я не предупреждала! Ну а если вам на себя плевать – пожалейте хотя бы домовых эльфов. Им потом не только ваше тело, но и все остальные следы жизнедеятельности убирать. – Ну ты, блин, Рон, даёшь! – покачал головой Симус. – Да уж, достойный продолжатель дела своих братьев! – согласился Дин. – И не говорите! Сам от себя не ожидал! – мрачно процедил тот сквозь зубы, взглядом расчленяя Грейнджер на части. Последняя старательно избегала встречаться с ним глазами, делая вид, что чрезвычайно увлечена наблюдением за тем, чтобы никто из младших гриффиндорцев не решил проскочить в до сих пор открытый проём. – Ну что, – с преувеличенным энтузиазмом подвела она итог. – Несколько часов никому не входить! И видя, что дверь и не думает закрываться, она подняла палочку и выкрикнула: «Коллопортус!» Однако никакого эффекта от запечатывающего заклинания не последовало. Только из проёма в стене послышался издевательский смех, из-за которого все присутствующие немедленно снова испытали мощный прилив адреналина. – Ну ладно! – трясущимися от злости руками девушка снова подняла палочку. – Попробуем так: «Запретикус иллюзионис!» Из палочки волшебницы вырвалось несколько ярко-жёлтых световых лент, которые перегородили проход, сильно напоминая полицейские ленты, которыми обычно обносят место преступления. – Несколько часов продержится! – удовлетворённо вздохнула она. – Я очень надеюсь, даже нашим студентам, которые часто живут по принципу «Слабоумие и отвага!», будет понятно, что какое-то время заходить сюда не стоит, но вы всё-таки предупредите тех, кого встретите, чтобы они сюда не совались до прихода кого-нибудь из преподавателей. – Гермиона! – рыкнул окончательно потерявший терпение Рон. – Ах, да, нам пора! – спохватилась та, взглядом отыскивая Гарри и становясь так, чтобы он оказался между нею и разъярённым Уизли. – Всем удачи, скоро увидимся! – она глупо захихикала и потащила совершенно ничего не понимающего Поттера за собой, внимательно следя, чтобы случайно не оказаться в опасной близости от рыжего парня.* * *
– Гермиона! Объяснись! – потребовал Рон, едва они скрылись за поворотом коридора. – Что это ещё за хрень с зельем, и почему его разлил именно я? – Извини, – Гермиона попыталась состроить виноватую рожицу, но получалось у неё плохо. – Просто если бы я сказала про себя или Гарри – никто бы не поверил. – А про меня, значит, поверят? Сопли грифона? Протухшие жабьи лапы?! – Ну-у, – неопределённо протянула девушка, но её тон был красноречивее любых слов. – Рон, ну ты же понимаешь, что я – отличница, и мне никак нельзя получать наказания за несанкционированные занятия алхимией в жилом помещении, да ещё и приведшие к созданию угрозы для жизни людей. А Гарри… Ну, это же Гарри, – она помахала в воздухе рукой, как будто это всё объясняло. – А мне, выходит, можно? – Рон на минуту потерял дар речи, когда до него дошла вся серьёзность ситуации. – Гермиона, это же действительно обвинение в угрозе жизни… Да меня же за такое отчислят! Или вообще в Азкабан упекут! Да как ты могла?! – Успокойся, Рон! Это же не взаправду! – попыталась перевести всё в шутку девушка, тем не менее внимательно следя, чтобы не приближаться к рыжеволосому приятелю на расстояние ближе двух метров. – Не было же никакого зелья! – А с чего ты вообще придумала эту историю? – подал голос молчащий всё это время Гарри. – Зачем было всех задерживать? – Надеюсь, ты не забыл, от чего мы сами бежали? – возмутилась Гермиона. – Я должна была позволить им отправиться в лапы к беглому преступнику? – Но мы даже не знаем, был ли он там! – возразил ей брюнет. – Он там был! – твёрдо припечатала Грейнджер. – Потому что если нет – выходит, что я – дура, которая всю дорогу непонятно зачем пятилась задом, поддавшись на уговоры одного рыжего паникёра! А поскольку я не дура – значит, Сириус Блэк был там, и точка! Может, сейчас он уже ушёл… как-нибудь… куда-нибудь… Но он точно там был, понятно вам?! – Я не паникёр! – встрял Рон. – А я – не дура! – упёрлась Гермиона. – Это как посмотреть! – надулся парень. – А я сказала – не дура!! – глаза девушки опасно сузились. – Не хватало мне неизвестно откуда взявшейся вконец охамевшей старухи на портрете, так ещё теперь я и от тебя буду выслушивать оскорбления? – А я не оскорблял тебя! – не уступал Рон. – Я всего лишь сказал… – Нет, ты и оскорблял, и продолжаешь это делать! – перебила его Грейнджер. – А я не позволю тебе, потому что… – О, женщины! – закатил глаза рыжик, явно копируя услышанную у кого-то из взрослых фразу. – Вот, и сейчас! – окончательно распалилась Гермиона. – Ты совершенно оскорбительно закатываешь глаза, зная, что их нельзя закатывать, если не хочешь сказать ничего плохого. А раз так – значит, ты намеренно пытаешься обидеть меня! И когда ты говоришь, что ты ничего не говорил, ты просто намекаешь, что это я такая тупая, что не могу сообразить, что ты этим хотел сказать на самом деле. А на самом деле ты хотел назвать меня упрямой самовлюблённой идиоткой, которая никогда ни с кем не соглашается и которую невозможно остановить в споре, потому что она слушает только себя, да? – Нет, я… – Так вот, это не так! Я всегда всех слушаю, а вот ты никогда меня не слушаешь, и всё время перебиваешь, и просто не хочешь ничего слышать, и знать обо мне тоже ничего не хочешь, и наверняка думаешь, что если бы этой Грейнджер вообще не было, то всем было бы только лучше, и вообще она какая-то не такая, и выскочка, и на занятиях всегда выпендривается, и поэтому её вообще никто не любит, а я лишь хотела… – Э-эй, может хватит? – видя, что ещё чуть-чуть, и девушка либо разрыдается, либо кинется на Рона с кулаками, счёл нужным вмешаться Гарри. – И ты тоже на его стороне! – возмутилась Гермиона, и выражение её лица ещё сильнее сдвинулось в сторону «сейчас заплачу, а вы потом будете чувствовать себя виноватыми и вымаливать прощение, но я буду дуться на вас как минимум месяц, а может и больше, и вот тогда вы наконец поймёте, как вам меня не хватает, и какая я на самом деле замечательная, не то что некоторые». – Я на стороне Гриффиндора! – Гарри вскинул руки, пресекая любые попытки превратно истолковать его слова. – И хочу напомнить: нам надо как можно быстрее выяснить, откуда на дверях появился этот портрет, что это за бабища на нём нарисована, и как это всё связано с Сириусом Блэком! Мне кажется, в данный момент это самое важное, что мы можем сделать, и надо сосредоточиться именно на этом, а не на выяснении отношений. Согласны? Рон и Гермиона молча уставились друг на друга, сверля один другого пронзительными взглядами. – Согласны? – ещё громче повторил Поттер. – Или мне надо двинуть вам обоим «Ступефаем», чтобы вы могли сосредоточиться на чём-то ещё, кроме ваших глупых ссор? Друг наградил его мрачным взглядом, а Гермиона только фыркнула и отвернулась, скрестив руки на груди. – Согласен, – выдавил из себя Уизли. – Гермиона? – позвал Гарри. – Не согласна! – заявила девушка. И тут же продолжила: – Я не согласна, что это было глупо. Я никогда ничего глупого не делаю, понятно? И этот момент мы ещё обязательно проясним. И про Блэка я потому и не сказала остальным, потому что если он оттуда уже ушёл – это тоже было бы глупо. Но то, что сейчас надо как можно скорее найти Дамблдора – да, здесь ты прав. – Ну и отлично! – облегчённо выдохнул Гаррри. – Тогда за дело! И он первый поскорее двинулся вперёд, стараясь не обращать внимание на бормотания Рона, пытавшегося втянуть его в явно шовинистическую беседу, поскольку до ушей долетали обрывки фраз в духе «Женщины!.. Расфуфыренные, как психованные глубоководные многощетинковые черви… Хуже, чем визг беременного кожана!.. Созданы в наказание…» Гермиона тоже всё это слышала, и хотя она только недовольно фыркала время от времени, но по её поведению было видно, что она всё запоминает, и парень сейчас, сам того не замечая, усиленно роет себе яму на будущее.