* * *
Весёлая компания студентов возвращалась с просмотра очередной тренировки, бурно обсуждая, кто кому в этом году надерёт задницы: Равенкло Слизерину, или наоборот. Понятное дело, вариант с проигрышем Гриффиндора даже не обсуждался, но ученикам нравилось смаковать подробности возможного унижения Зелёных ото всех факультетов школы, а не только от своего. Хотя на Хаффлпафф, увы, рассчитывать, как всегда, не приходилось – те традиционно оставались в аутсайдерах. По мере приближения к агрессивному портрету студенты притихли, заранее приготовившись затыкать уши руками, если вопли будут совсем уж невыносимыми. Но то, что они увидели, поразило гриффиндорцев до глубины души. Пейзаж на картине решительно поменялся: теперь там не было никакой нарисованной комнаты, а вместо неё на холсте красовались задворки какого-то ночного, смахивающего на Нью-Йорк мегаполиса. В узком проходе между грязными кирпичными стенами стояли наполовину обрезанные бочки, в которых пылало яркое пламя. Ветер гонял по кругу мусор и какие-то обрывки бумаги, похожие на куски магловских газет, и вообще вся картина навевала смешанное чувство тоски и тревоги. В центре полотна, на ящике из-под фруктов, облокотившись спиной на высокий мусорный бак, гордо восседала Вальбурга. И всё бы ничего, но только волшебница была в гопницкого вида спортивном костюме с ярлычком «Abibas». Пышную гриву полуседых волос она заколола на затылке, прикрыв сверху потрёпанной кожаной кепкой, а в руках держала подозрительного вида бумажный кулёк. Пару минут гриффиндорцы, потрясённые, пытались собрать челюсти с пола, а женщина тем временем гордо игнорировала устремлённые на неё взгляды, делая вид, что рисует что-то в пыли на асфальте носком старенького кроссовка. – Мо… Мо… Можно пройти? – совладав, наконец, с языком, растерянно пролепетал один из мальчишек. – Опа! – подскочила на месте Вальбурга, как будто только что заметила примолкшую компанию. – Кто это тут у нас? Слегка сгорбившись и широко расставляя ноги, женщина вразвалочку подошла поближе к раме. – Ну чё, пацанчики, бодрячком, а? – дебильновато ухмыляясь, ведьма присела на корточки, развернула кулёк, который держала в руках, и кинула оттуда в рот горсть семечек. – Сёмки! – радостно объявила она. – Сёдня только нажарила! Утром сёмки жарим, вечером – девок! Так и надо жить, а, пацаны?! – Я, наверное, заболела, – тихонько прошептала одна из девочек. – У меня жар и галлюцинации… Мне срочно надо в больничное крыло! – Не ты одна, – откликнулась её подружка. – Похоже, на ужин было что-то несвежее… – Или Фред с Джорджем опять пошутили и подсыпали всем в тарелки очередную свою экспериментальную разработку, – согласился с девочками сосед. – Скажите, вы все видите то же, что и я? – А что ты видишь? – зачарованно глядя на портрет, поинтересовался второй парень. – Я вижу Вальбургу-гопницу, которая пытается учить нас, что следует делать с представительницами противоположного пола, – как можно корректнее отозвался юноша. Портрет и в самом деле в этот момент дошёл в своём монологе до того момента, когда рассказывал, на каком месте он всех окружающих вертел, и как ему за это ничего не было. – Может, мы всё-таки пройдём? – встревоженно заговорила ещё одна девочка. – Пароль… – Ты чё, коза, попутала?! – резко вскочила на ноги ведьма. Отброшенные семечки фонтаном рассыпались на землю. – Ты на кого батон крошишь?! В руках у старухи словно из ниоткуда возникла «финка», которой она начала пусть не очень умело, но вполне угрожающе поигрывать. – Закурить есть? Нет? А если найду? – всё более распалялась женщина, перебрасывая нож из одной руки в другую. – А ну, вывернули карманы, живо! Выворачивай, я сказала! Ты чё рыпаешься? Перо в бок захотел, а? Но студенты уже немного пришли в себя. – Пароль: толстожопый Лонгботтом! – объявила, подглянув в бумажку, одна из девочек, и портрет, продолжая гнуть свою линию с попыткой ограбления, всё-таки вынужден был отъехать в сторонку, пропуская ребят. Понятное дело, подобная история не могла остаться незамеченной, тем более что в этот вечер с «гопницей» столкнулся каждый гриффиндорец, возвращавшийся в спальню. Что именно произошло, объяснить толком никто не мог. А уже на следующий день пейзаж на полотне вновь круто поменялся: теперь это был плывущий в море корабль, усеянный трупами, а хозяйка портрета представала в роли капитана пиратов, чьими основными репликами стали «Вздёрну на рее!» и «Прогнать его по доске!» Словом, с тех пор гриффиндорцев каждый день ожидал сюрприз. Так что вместо того, чтобы заранее затыкать уши и стараться поскорее проскочить мимо, учащиеся теперь даже начали соревноваться, кто первый после занятий успеет добежать до входа в гостиную, чтобы застать ведьму в новом образе раньше остальных и собрать все «сливки» от её первого вхождения в новый образ. Девушка-Скорпион, плохая полицейская, дочь Ктулху, некромантка, сквернословящая официантка в захудалом кафе… Казалось, в картине открыли драмкружок, хоть и с ролями исключительно паскудной направленности. – Слышали, что она вчера отчебучила? – с энтузиазмом рассказывал Дин Томас «святой троице», когда они все вместе поздним вечером возвращались с занятий. – Что на этот раз? – скривилась Гермиона. – Танцевала в шапочке из фольги и говорила, что она – инопланетянин, который прилетел, чтобы захватить Землю и убить нас всех? – Почему инопланетянином? – удивился Томас. – Ты же должна была сама её видеть. Никакой фольги, никаких пришельцев… Или ты не помнишь, как вчера в спальню возвращалась? – Мы когда шли вчера вечером, изнутри как раз кто-то выходил, и дверь была открыта, – пояснил другу Гарри. – Поэтому мы не застали очередной экзерсис. – Ну, тогда вы многое пропустили! Вчера она врачом была! – начал повествование Дин. – Попеременно то гинекологом, то проктологом. В зависимости от того, мальчик перед ней или девочка. Естественно, всем рекомендовала клизмы во все места, даже какие-то стихи про «убедись, товарищ, лично – клизма действует отлично» читала! Готовилась к процедурам: натягивала латексные перчатки, какие-то то ли смазки, то ли кремы смешивала, а потом, вроде как, даже пошутить умудрилась! «Майклу сказали, что фистинг – это не больно… Обманули дурака на четыре кулака!» Мы там покатывались со смеху всем коридором! – Дин откровенно заржал, ему явно нравилось пересказывать пошлости. – А ничего так старушка, с чувством юмора! Потом рассказывала, как правильно девушку в первый раз на групповушку раскрутить!.. Ой, прости, Гермиона, – стушевался парень, заметив, каким взглядом его наградила подруга. – Да ничего, Дин, ничего, – поджав губы, вздёрнула нос однокурсница. – Конечно, четыре кулака и всё такое прочее – это же так весело! Вон, видишь, Рон тоже прямо уссыкается со смеху! – она кивнула подбородком в сторону мрачно идущего рядом с друзьями Рыжего. – Ха-ха! – буркнул тот. – Нет, я бы посмеялся, но вам не кажется, что если бы Джинни была вашей сестрой – вы бы тоже чувствовали себя немножечко подавленными? Так-то я понимаю, что всем посрать… – Неправда, Рон! – возмутился Гарри. – Я ходил к МакГонаголл, и она сказала, что разговаривала с Дамблдором. Сказать точно, что именно с твоей сестрой и где она, деканша не смогла, но она заверила, что у директора есть какие-то собственные способы проверить, кто из учеников находится на территории Хогвартса, и не подвергаются ли они опасности. Так вот, Джинни где-то здесь, и с нею всё в порядке. – Да? Что-то как-то не особо Дамблдор почувствовал, когда меня в виде крысы пытались файрболлом поджарить! – тихонько, чтобы слышал один только Гарри, пробормотала Гермиона. – Ну вот видишь, Рон, всё в порядке! – уже громко и преувеличенно бодро продолжила она. – Возможно, Джинни просто решила где-то уединиться! – Уединиться на неделю? Без еды и питья? – Наверное, всё-таки уединиться на пару с Симусом, – ехидно вставил Дин. – Любовь и согреет, и накормит… Уффф… – юноша поперхнулся, получив удар локтем в живот от Гермионы. – Хогвартс большой, – поправляя рукав мантии, как ни в чём не бывало пожала плечами девушка. Судя по её спокойному виду, было понятно, что в вопросах удара локтями под дых она в последнее время довольно много практиковалась. – Возможно, она заранее запаслась продуктами и решила помедитировать где-нибудь в укромной башенке?.. – Ты сама-то в это веришь? – скептически скривился Рон. – Но если это и вправду так – когда она тут появится, я ей все её косматые лохмы повыдергаю! А ей руки и ноги переломаю, чтобы никуда далеко уйти не могла, и будет она на занятия в инвалидной коляске кататься! А Симусу я все его причиндалы узлом завяжу, отрежу, и попрошу эльфов ему же на завтрак подать! «Яичница с колбаской, сэр!» – свирепствовал юноша. – Слушай, Рон, без обид! Я же просто пошутил! – переведя, наконец, дыхание, забормотал Дин Томас. – Я ничего такого не имел в… Договорить ему не удалось, потому что прямо ему на голову внезапно рухнула какая-то тяжёлая связка, сбив парня с ног, а следом с тихим уханьем спикировала усталая сова, опустившаяся на спинку стула. – Это что, такой новый оригинальный способ доставки посылок? – морщась и потирая лоб рукой, пострадавший сел на полу, обвиняюще глядя на птицу. – Или это одна из ваших дурацких шуточек? – Насчёт дурацких шуток – это кто бы ещё говорил! – съязвил Гарри, присаживаясь рядом. Он протянул руку и принялся копаться в свёртке, несмотря на протестующее клекотание почтальонши. – Тут книги! – объявил мальчик. – Много книг. Килограммов пятнадцать по весу! Похоже, наша «филинша» просто не смогла всё это дотащить. Сова подтверждающе заухала и, как показалось, даже слегка горестно вздохнула. – Бедная птичка! – Гермиона подошла к стулу и стала сочувствующе делать ночной хищнице массаж крыльев. – Э-эй, а как же я? – подал голос Дин. – Мне ты ничего помасси…? – парень замолк на полуслове, заметив, какими взглядами его одарил каждый присутствующий. – Ладно, понял, всё сам сделаю, – примирительно закончил он. – Так-так, что тут у нас? – не обращая более внимания на однокурсника, продолжал рыться в чужой посылке Гарри. – Ого! Это, оказывается, для Пэнси Паркинсон! – Чего-о? – вылупилась Гермиона, мгновенно позабыв про сову и присаживаясь рядом. – Эта жаболицая слизеринка заказывает книги? У неё что, крыша поехала? Никогда не замечала в ней особой тяги к учёбе!.. – Не думаю, что это касается учебного процесса, – покачал головой Поттер. – Книги тут исключительно магловские. «Сказки братьев Гримм», «Собрание сочинений Говарда Лавкрафта», «Кристина» и «Сияние» Стивена Кинга… О, даже научная монография есть: «Литературные и кинематографические злодеи и их роль в формировании современной молодёжной культуры». А это ещё что? «Медицинская энциклопедия»? Что-то я не понимаю, что за странный набор… – Может, ей было задано какое-нибудь исследование касательно маглов? – проявил лёгкий интерес к находке Рон. – У нас папа часто притаскивал домой совершенно странные и нелепые вещи… Его речь прервало нападение совы. Возмущённая таким беспардонным копанием гриффиндорцев в чужой почте, ночная хищница с клёкотом взлетела со стула и с яростью налетела на ребят, норовя каждого клюнуть, ударить крыльями или поцарапать когтями. – Бешеная! – закрываясь руками, отбежала в сторонку раскрасневшаяся Гермиона, несколько раз хорошенько получив крыльями по лицу. – Вся в хозяйку! А я ещё ей шею массировала! – А, мисс Грейнджер! – словно из ниоткуда возникла в коридоре профессор Трелони. – Что это с вами? Вижу, моё предсказание насчёт вас про что-то страшное уже сбылось? – Не было со мной ничего страш… – заговорила девушка и осеклась на полуслове. – А чем вы умудрились так разозлить сову? – не слушая её, затараторила предсказательница. – Как бушует, как бьётся!.. Такое ощущение, что она крысу увидела! – волшебница хихикнула. – Хотя откуда тут взяться крысам, если только не домашним? Хогвартс ведь зачарован от вредителей. Крысы-крысы-крысы… Впрочем, ладно, у меня столько дел, столько дел!.. И не обращая более ни на кого внимания, женщина унеслась прочь. Бордовая Гермиона сверлила ненавидящим взглядом давящегося от сдерживаемого смеха Гарри. – Как бы эта невменяемая сова не напала на моего пропавшего Струпика! – обеспокоился Рон. – Сперва Джинни, потом он… И даже мою новую крыску забрал сраный Снейп, и отдавать обратно, похоже, не собирается. Слишком много потерь для меня одного, а всем наплевать… – юноша на глазах всё сильнее впадал в депрессию. – Уверен, Рон, с твоими крысами всё в порядке, – попытался ободрить друга Гарри, по-прежнему прилагая невероятные усилия, чтобы не заржать в голос, чем ещё больше злил Гермиону. – С одной, по крайней мере, точно! – Гарри! – угрожающе процедила девушка. – Так а что я? Я просто так, чтобы поддержать, – вскинулся тот. Тем временем сова, от которой все на время отвлеклись, проявив незаурядную сообразительность, сложила книги обратно в сетку, вцепилась в неё лапами и, с надрывом ухнув, унеслась вдаль по коридору. – Мда уж! – заявил молчавший до того Дин Томас. – Книги сверху падают, потом совы неадекватные нападают, мои одногруппники хранят какую-то тайну и тоже готовы друг на друга за неё напасть… Чего ждать дальше? Нам для полного счастья не хватает только... – Бегемотов, – закончил за него Рон, расширившимися глазами глядя на вырастающую прямо из пола рядом со стеной массивную фигуру. Минуту ребята глазели на взявшееся как всегда из ниоткуда чудовище, а затем оно наклонило голову и с рёвом кинулось на гриффиндорцев. – Бежим! – завопил Дин, и на этот раз никто из присутствующих не попытался оспорить право юноши на раздачу приказов. Дружной толпой друзья бросились по коридору, инстинктивно свернув в сторону родной спальни. И только в самый последний момент до них дошло, что они сами загнали себя в тупик: позади был ревущий монстр, а проскочить мимо Вальбурги так просто наверняка не удастся! – Соплеутопительный скалозуб! Соплеутопительный скалозуб! – на ходу во всю мощь своих лёгких завопила Гермиона, вылетая из-за угла во главе удирающей компании. – Открывай быстрее, старая сука!!! – Неверный пароль! – одетая во всё белое Вальбурга радостно улыбалась с монолитно стоящей на месте стены. – Не ври! – подлетел к портрету Гарри. – Он правильный!! Открой дверь, немедленно!! Эй, кто-нибудь внутри, вы слышите меня? – он подскочил к стене и принялся барабанить по ней кулаками. – Откройте, откройте скорее! Это я, Гарри Поттер!! – И я, Дин Томас! Мы все свои! Откройте, пожалуйста!! – вторил ему однокурсник, тоже пиная не желающую отодвигаться стену. – Я недавно сменила пароль, ваш староста в курсе, – аккуратно разглаживая руками полы белого халатика, пояснила Вальбурга Рону, который единственный не пытался орать во всё горло, а просто затравленно смотрел то на ведьму, то на поворот, из-за которого слышался быстро приближающийся тяжёлый топот. – Надо защищаться! – принял решение Гарри, прекращая попытки побольнее врезать по портретной раме и поворачиваясь к друзьям. – Кто-нибудь знает заклинание для отпугивания животных? Гермиона? Девушка беспомощно пожала плечами. – Я всякого могла ожидать, но только не вторжения африканской живности! – начала оправдываться она, встретив удивлённые взгляды мальчишек. – Это же даже не магическое создание, типа единорога! Я никак не думала, что мне придётся отбиваться от гиппопотамов! – Подождите! Он боится огня! – проявил боевой настрой Дин. – Помните, Джордж за ним бегал с молнией на палочке? И мы тоже не будем убегать! Пока задать этому ходячему куску жира хорошую трёпку! – Я рада, что ты наконец понял насчёт Лонгботтома! – язвительно прокомментировала из-за спин собравшихся Вальбурга. – Обязательно передам ему, как лестно отзывались о нём его друзья! – Я не о нём! – возмутился мальчик. – Лучше дверь открой, старая ведьма! – Да ладно! – почти игриво отмахнулась старуха. – А о ком же тогда? Но друзьям было уже не до разговоров, потому что из-за поворота, поминутно врезаясь в стены, вынырнула неповоротливая туша. Поглядев на замершую компанию налитыми кровью глазами, гиппопотам открыл рот, демонстрируя наличие двух острых длинных клыков, и издал оглушительный рёв, сотрясший коридор, а затем медленно двинулся в наступление. – Инсендио! – заорал Уизли. – Экспеллимеллиус! – вторила ему Грейнджер. – Конфринго! – выдал свою версию Поттер. Огненная струя, файрболл и просто вспыхнувший из ниоткуда огонь окутали подкрадывающегося бегемота дымящимся облаком. Вне себя от боли, чудовище завопило, одним прыжком преодолело разделяющее его и колдующих пространство, и, сбив с ног Рона, угрожающе нависло над ним. – Экспуль… – начал, было, опомнившийся позже других Дин Томас, но Гермиона ударила его по рукам, не давая закончить заклятие взрыва. – Нельзя! Ты заденешь Рона! – крикнула она. Секунду Дин смотрел на девочку, а затем поднял палочку и завопил: «Фурункулус!» Обожжённая кожа бегемота начала стремительно покрываться отвратительными прыщами, и тот завертелся на месте, завывая как заправская сирена. – А-а-а! Стой! Стой! – заверещал Рон, отчаянно стараясь не попасть под тяжёлые лапы. – Уберите его, уберите его от меня! Заставьте его отойти!! – Таранталлегра?! – полувопросительно-полуутверждающе выдал Дин, метая очередное заклятие. Толстые лапы задёргались пуще прежнего, и на покрытой фурункулами морде проступило нескрываемое изумление. Бегемот явно пытался изобразить подобие «Танца маленьких лебедей», но в силу весьма немаленькой массы получалось у него не очень. «У бегемота нету талии, он не умеет танцевать» – всплыло откуда-то из подсознания Гарри, но сделать он ничего не успел, глядя на происходящее словно в замедленной съёмке. – Да ты что творишь, сволочь?! – движения Рона уже напоминали извивания живого угря на сковородке. – Какие пляски?!! Дин, да твою же ж мать, чтоб тебя гигантский слизняк!.. Что он там хотел пожелать однокурснику, так и осталось загадкой, потому что тот воспринял эти слова как руководство к действию. – Слизни! – вдохновился растерявшийся было Томас. – Слагулус Эрукто! Визгу, который издал корчащийся на полу Уизли, когда изо рта неритмично дёргающегося покрытого гнойниками бегемота на его лицо высыпалась целая гора мокрых скользких беспозвоночных, позавидовала бы даже баньши. – А-а-а-а-а-а!!! – уже не пытаясь говорить внятно, просто вопил он, изо всех сил стараясь отползти в сторону. – А-а-а-а-а-а-а!!! К счастью, скользкая лужа, образовавшаяся из раздавленных желеобразных тел, неожиданно сыграла на руку мальчику, и во время очередного балетного па он в буквальном смысле выкатился из области приземления танцующих жирных ног, отброшенный случайным пинком в бок. – Гони его! – тут же воспрянула духом Гермиона. – Эверте Статум! Особого эффекта заклинание отбрасывания не произвело, но всё же на пару метров бегемота оттолкнуло. – Остолбеней! – хлестнул очередным заклятием всё же пришедший в себя Гарри… … И промахнулся, потому что отчаянно беснующийся монстр так же внезапно, как и появился, стал уменьшаться и втягиваться обратно в пол. – Стоять! – завопил Дин, но пущенная им вдогонку пара огненных шаров тоже поразила исключительно воздух. Монстра нигде не было. – Если эта… – Рон тяжело застонал. – Если эта тварь – чья-то шутка, то я клянусь, эти двое рыжих придурков пожалеют, что родились на свет... Кем бы они, блин, ни были! – Ты думаешь, что?.. – начал, было, Гарри, но прервался, взглянув на Гермиону. Девушка неотрывно сверлила взглядом ухмыляющийся портрет, и по её лицу быстро мелькали самые разные эмоции. – Ну-ка, ну-ка… – произнесла девушка, подходя к месту исчезновения бегемота и присаживаясь на корточки. Она внимательно всмотрелась в пол и снова повернулась к Вальбурге. – Я хоть и не всё помню, но что там было? «Хиппоненс, вудличе»? И ещё что-то вроде «трансмутацио», да? Ведьма ничего не ответила, но её улыбка чуть увяла. Гермиона злобно прищурилась, отступила на пару шагов, и, направив палочку в пол, принялась сосредоточенно повторять: – Фините инкантатем! Фините инкантатем!! – ничего не происходило. Девушка на секунду задумалась, что-то вспоминая, а затем чётко произнесла: «Реверсо трансмутацио!» В ту же секунду на полу началось движение. Испуганный Рон, счищавший с себя остатки слизняков, отполз в сторону, все остальные тоже отступили на пару шагов, на всякий случай поднимая палочки в боевое положение. Посреди коридора стремительно надулся тот же «пузырь», из которого чуть ранее появлялся бегемот, но на этот раз значительно меньших размеров. Под конец раздалось тихое «хлюп», и перед замершими ребятами оказалась стоящая на четвереньках и тихонько подвывающая Джинни Уизли. – Ну наконец-то! – заливаясь слезами и соплями, выдохнула она, и обессиленно повалилась на пол.* * *
Минут через пятнадцать истерично рыдающую девушку удалось-таки немного привести в чувство. По счастью, превращение нивелировало следы воздействия всех заклинаний, которые к ней применили в образе гиппопотамихи, поэтому срочно вести её на свидание к Мадам Помфри не пришлось. Рона, предварительно основательно отчистив от слизи, допустили к телу сестры, и теперь они сидели рядышком на полу, обнявшись. Последний раз всхлипнув, девушка, наконец, подняла глаза на присутствующих. Молча переводя взгляд с одного парня на другого, она вдруг довольно решительно отодвинула от себя руки брата, и покачала головой. – Рон, как ты мог! – были её первые слова. – Как я мог что? – ошарашенно захлопал глазами тот. – Как ты мог не узнать меня? Я же к тебе к первому пошла, я была уверена – брат родную кровь в любом обличии почувствует! А ты… А вы… Девушка ещё раз обвела глазами всю мужскую компанию, и вновь ударилась в слёзы. – Ну, извини! – полувозмутился-полусконфузился Рон. – Я до сих пор вообще-то не понимаю, что тут происходит. Кто тебя заколдовал, и как ты так появлялась из ниоткуда? – Думаю, этот момент могу пояснить я, – вмешалась Гермиона. – Дай угадаю, Джинни: вот эта стерва, – девушка кивнула головой в сторону притихшего портрета, – пообещала тебе во много раз увеличить твою магическую силу, если ты повторишь за ней какое-то сложное заклинание, так? – Ну… – Джинни опустила глаза. – Не совсем так, но почти. – Неважно, – согласилась Гермиона. – Главное, что Вальбурга на самом деле использовала заклинание мерцающих превращений. Нам его обычно не объясняют, так как сложно придумать какое-то полезное применение для такой магии. А суть в том, что волшебник превращается в какое-то существо, и время от времени как бы «мигает» во второе состояния. По большей части случайным образом. – И… И кем же ты была? – поинтересовался у сестры Рон. – Ты же появлялась прямо из воздуха! – Не из воздуха, – возразила отличница. – Она превращалась в бегемота из мокрицы! Вот почему она так часто наваливалась на вас сверху – она забиралась на тело. Ты хотела добраться до ушей и попытаться всё объяснить братьям, да? – высказала предположение Грейнджер. – Ага, – убито вздохнула девушка. – Только меня всё равно никто не понимал. Ни в той… форме, ни когда я превращалась. Вы все на меня только нападали! – Но мы же не знали! – возмутился Дин. – Мокрица… Фу, это же так отвратительно! – скривился он. – Дин Томас! – резко вскинула голову младшая Уизли. – А заодно и все остальные, кстати! – девушка заалела до кончиков ушей, но продолжила: – Пока я была в виде… В виде этого насекомого, мне постоянно требовалась вода. После того, как в вашу спальню меня на ноге занёс Рон, большую часть времени я проводила, сидя на стене в вашей душевой. Потому что боялась, что меня кто-нибудь случайно раздавит. И только потом, наконец, выбралась сюда, за пределы Гриффиндорской Башни. В общем, к чему я веду… Ребята, я всё видела! Я видела каждого из вас в душе, и я видела всё-всё-всё, чем вы там занимаетесь, понятно? Просто всё! Парни потеряли дар речи. Рон, сравнявшись цветом с собственной причёской, отодвинулся в сторону, Гарри смущённо опустил глаза, а Дин, наоборот, побледнел как полотно. – Я вообще не ожидала, – продолжила «добивать» ребят Джинни, – что волшебную палочку можно использовать вот так! И я даже спрашивать не стану, где кое-кто из вас научился таким заклинаниям… – Э-э-э, – подала голос Гермиона. – Я что-то пропустила? Что за заклинания? Это что-то новенькое? А оно полезное? Можешь поделиться? – Думаю, Гермиона, не стоит. Это очень… личное! – ухмыльнулась Джинни, глядя на сползающего вдоль стены Дина, держащегося за сердце. – И, кстати, момент твоей беседы с Вальбургой я тоже застала, – добавила она, глядя на Гермиону. – Так что у меня предложение: вы все раз и навсегда забываете про мокрицу, а я, в свою очередь, поступаю точно так же со своими воспоминаниями. Тем более что мне действительно этого хочется! – закончила она. – Мы согласны! – быстро ответила Гермиона за всех. – Кстати, нам вообще сейчас не до этого, правда же, ребята? Все усиленно закивали, по-прежнему пряча глаза. – Нам надо выяснить, что случилось с Финниганом! – быстро-быстро, как всегда в минуты волнения, затараторила девушка. – Наверняка он тоже исчез не просто так! Но если с бегемотом всё прояснилось, то про Симуса пока никто ничего не знает. Из чего я делаю вывод, что эта сраная слизеринка заколдовала его во что-то совсем непонятное, или даже вообще убила. И поскольку тянуть больше нельзя, я предлагаю прямо сейчас рассказать обо всём МакГонаголл, Дамблдору, Снейпу, и вообще всем преподавателям. Уверена, за гибель ученика они сделают так, что этой твари небо с овчинку покажется! Все глаза обратились на портрет, глядя на явно не ожидавшую такого поворота событий женщину. – Не трогала я вашего Симуса! – поджала губы Вальбурга. – Девок – да, их заколдовала. Точнее, они сами себя заколдовали, тупые курицы. Одна повелась на сказки про «истинную магию», а вторая захотела привораживающее заклинание узнать. Хотела, чтобы весь факультет к её ногам валился, нимфетка недоделанная! – Не ври! – заорала Джинни. – Не весь факультет! Только… – девушка замолкла и спрятала вновь мокрое от слёз лицо в ладонях. – В любом случае, твоё желание сбылось, – ехидно заметила слизеринка. – Весь – не весь, но половина присутствующих под твоей жирной тушей побывало! – Я ей не верю насчёт Симуса! – жёстко отрезал слегка пришедший в себя Дин Томас. Видимо, он тоже решил, что наступление – лучший способ отвлечь внимание от недавнего разговора. – Говори, куда ты дела нашего друга, пока мы не рассказали обо всём профессору Снейпу! – Да как ты смеешь сомневаться в моих словах? Я – благородная дама, а ты – грязный выродок! – начала, было, любимую песню волшебница, но тут из-за угла неожиданно показался Невилл. – О, привет! – поздоровался он, с опаской поглядывая на частично сидящую на полу, частично стоящую в напряжённых позах компанию. – Джинни? Рад тебя видеть! А то мы уж думали, что ты куда-то пропала! А кто-нибудь знает, что случилось с Симусом? Вы случайно не поссорились? А то он ведёт себя как-то странно… – В смысле? – у Дина отвисла челюсть. – Ты видел Симуса? – Ну да, – осторожно подтвердил Лонгботтом, перескакивая глазами с одного из друзей на другого, и явно не особо понимая, что тут происходит. – Он только что встретился мне на пути. Как раз выходил отсюда, из нашего коридора. Я с ним поздоровался, но он меня полностью проигнорировал и тут же убежал куда-то. Вот я и решил, что вы повздорили. Он разве был не с вами? – Нет, тут никого не было, – задумчиво произнёс Гарри. – Если бы он тоже был в кого-то превращён – он бы не стал от нас убегать, верно? – нахмурилась Гермиона. – Пойду, поищу его! – подскочил Дин и тут же метнулся к толстяку. – Идём, покажешь мне, куда он ушёл! – Но я хотел… – Невилл попытался было протестовать, но Томас уже схватил его за руку и поволок прочь, заставляя рассыпать на ходу щедро напиханные в карманы мантии карамельки. – Я тоже пойду! – поднялась на ноги Джинни. – Я так устала, мне нужно лечь… – Я тебя провожу! – заботливо поддерживая сестру под локоть, поднялся Рон. – Открывай! – злобно зыркнул он в сторону портрета. – Хрен тебе! – белоснежная Вальбурга щёлкнула чем-то вроде пинцета. – «Нет пароля – нет прохода! Гриффиндор идёт в отходы!» – Самосранная поэтесса! – злобно буркнул Уизли. – Ладно, Джинни, пойдём пока в Главный Зал, там тоже можно прилечь, как показала практика последних дней. А ты мне всё пока подробно расскажешь. Я уверен, в душе тебе могли привидеться странные вещи, но ты же понимаешь – строение твоих глаз тоже изменилось, поэтому думать о том, что всё то, что ты видела, происходило на самом деле, было бы страшной ошибкой… Рон ободряюще обнял сестру за плечи, и, под убедительные увещевания Рыжего, брат с сестрой вместе скрылись за поворотом. – Ну что же, остались только мы, – Гермиона посмотрела на Гарри, и ребята вместе обернулись к портрету, впервые за вечер получив возможность сосредоточиться на его сегодняшнем содержании. И теперь стало понятно, что Вальбурга не просто переоделась в белое. На ней был самый настоящий костюм медсестры с характерным чепчиком на собранных волосах, а остальное полотно представляло собой отделанный светлым кафелем больничный стоматологический кабинет. Достав из кармана какие-то щипцы вдобавок к пинцету, который она уже держала в руках, тёмная ведьма, довольная тем, что на неё наконец-то обратили должное внимание, радостно засюсюкала, обращаясь в основном к девушке: – Иди сюда, деточка! Открой ротик, я должна осмотреть твои зубки! Это было так неожиданно, что Гермиона захлопала глазами и без лишних изысков прямо в лоб спросила: – Ты что, дура? – Сверло уже прогрето! Садись в кресло! – продолжала распинаться слизеринка. – Больно не будет, ну разве что совсем чуть-чуть… Или не чуть-чуть… Хотя нет, что я говорю? Конечно же, будет! Я постараюсь, чтобы всё ощущалось в полной мере! Сейчас кто-то будет громко визжать от боли! – всё более распалялась старуха. – И что ты собралась делать? – вдруг заинтересовалась Гермиона. – Проведёшь мне санацию ротовой полости? А стетофонендоскоп тебе на шее зачем? Ты собралась делать аускультацию зубов? Это новый шаг в мировой медицине? А может, у тебя просто приступы бруксизма, и ты хочешь со своим недугом побороться? Так я тебя расстрою: доказано, что ночной скрежет зубами вовсе не является следствием наличия глистов, как считалось в твоё время. К тому же ты ими скрежещешь постоянно, так что тебе лучше просто найти хорошего психиатра… – Гермиона, пожалуйста! – закатил глаза Гарри. – Ну неужели нельзя обойтись без упоминания каких-нибудь паразитов? – Ах, ну да, прости, – пожала плечами Гермиона. – Я просто не понимаю, зачем эта жертва аборта так вырядилась сегодня, и что она этим пытается доказать? Вальбурга только хлопала глазами. – Почему ты не боишься? – выдавила, наконец, она. – А чего мне бояться? – не поняла девушка. – Но все маглы боятся стоматологов! – с абсолютным убеждением выдала ведьма. – Только не я. У меня родители – дантисты. С чего ты вообще этот бред взяла? – пошла ва-банк Грейнджер. – И вообще, твои последние образы… Пожарная, пиратка, теперь вот зубной врач… Ты что, совсем рехнулась? Откуда вообще такие тупые навязчивые идеи? – Но он говорил... – задумчиво пробормотала женщина. – Кто – он? И что говорил? – Гермиона откровенно расхохоталась. – Кто бы это ни был, тебя обманули! – Слизеринский мальчик… Он не мог так поступить! Мы же с одного факультета! – Вальбурга откровенно растерялась. – О, кажется, я начинаю понимать! – вклинился в разговор Гарри. – Это был Драко, да? Поверь, он мог сделать всё, что угодно! Так это он тебе посоветовал все эти нелепые переодевания? – Нелепые?! Он сказал, что все будут бояться! Что с маглами надо говорить на языке их самых больших страхов! Обычные оскорбления не действовали, и тогда он предложил помочь. Он ночами приносил книги, держал их, перелистывал, а я читала и училась, как надо действовать! – Это всё объясняет, – заметил Гарри, поворачиваясь к подруге. – Помнишь, та сова, что сейчас на нас сверху упала? Похоже, Малфой использовал связи Паркинсон в магловском мире, и она доставляет ему нужную литературу. Ты заметила, что там все книги исключительно про злых персонажей? – Короче, из тебя сделали полную дуру! – снова перехватила инициативу разговора с портретом Гермиона. – Но я не верю, что Драко мог подумать, что это и правда сработает. Всё, к чему это рано или поздно привело бы – все до единого гриффиндорцы решили бы, что ты окончательно спятила. И, конечно, эта весть дошла бы и до преподавателей… Гермиона заходила от стены к стене, размышляя вслух. – Допустим, до преподов доходит речь о твоей полной неадекватности. К чему это приведёт? Естественно, они решат сменить привратницу. Потому что чем бы ни было вызвано это назначение, но с явно безумной бабой, каждый день меняющей обстановку картины и говорящей полный бред, мириться точно никто не станет. И Драко не мог этого не понимать. Значит…. Значит, он просто решил избавиться от тебя! Но зачем ему это? О, подожди-ка… – девушка прекратила мерять шагами коридор и повернулась к молчащей картине. – Тебя же здесь повесили с целью защитить Гарри Поттера от твоего психованного сынка, Сириуса Блэка, которой пытается убить Гарри по приказу Вольдеморта! Вот почему Малфою надо тебя убрать! Он хочет, чтобы ты не мешала Блэку добраться до Гарри! – Сириус что хочет сделать? – не веря своим ушам, Вальбурга даже забыла завопить, что у неё нету иных детей, кроме Регулуса. – По приказу Вольдеморта? Ты хочешь сказать, что мой сын – на стороне Тёмного лорда?! – Конечно! – всплеснула руками Гермиона. – Он же преступник, убийца, сбежавший из Азкабана! Все его мысли только об одном – как бы добраться до Гарри Поттера, убить его и присоединиться к Пожирателям смерти! Потому что только страх перед Гарри стоит на пути у этого мерзкого урода, желающего уничтожить всё человечество! – Так я что же, стерегу защитника маглов?! – Вальбурга, казалось, вычленяла из слышимого только малую часть, но этого ей вполне хватало, чтобы делать какие-то собственные выводы. – Я хоть и не одобряла жёсткие методы Вальдеморта, но это не так важно… Ведь если Сириус хочет быть на его стороне – значит, он точно больше не имеет никаких связей с Гриффиндором! Наконец-то мой сын встал на путь истинный! Женщина на минуту экзальтированно закатила глаза. – Так что вы там говорите? Значит, ему нужно просто пройти в гостиную и убить Поттера? Ну всё, ни звука не издам! Пропущу без колебаний! – радостно воскликнула старуха, и тут же спохватилась. – Ой, я сказала это вслух? Нет-нет, не слушайте меня, я просто оговорилась! Проходите, я даже вас пропущу сегодня просто так в виде исключения! – с надеждой предложила Вальбурга, наполовину отъезжая в сторону. – Всё понятно, – скрестила руки на груди Гермиона. – Похоже, старуха теперь для нас бесполезна, и преподаватели не могут этого не признать. Надо рассказать обо всём Дамблдору. Она более непригодна для охраны факультета. Пусть возвращают нам нашу старую Толстую Даму! – Эту сучку не подпущу даже на пушечный выстрел! – бешено рявкнула Вальбурга, с грохотом захлопывая дверь. Глаза её налились кровью. – А придётся! Я лично поговорю об этом с директором! – радостный Гарри, торжествуя, достал из кармана деактивированный снитч, и несколько раз подбросил его в воздух. Лицо старой ведьмы вытянулось, из глаз ушла краснота, и она с интересом проследила за движениями гриффиндорца. – Что это там у тебя? – Как что? Снитч, – слегка удивился Поттер. – А что такое? – Не думала, что это до сих пор модно, – пояснила колдунья. Взгляд её затуманился воспоминаниями. – В своё время я ведь была лучшим ловцом в своей команде! А потом ходила на все матчи. Но когда начались магические войны, всё как-то прекратилось, и говорили, что уже и не будет ничего. А после истории с сыновьями мне стало уже не до того… А ты что же, тоже играешь? – Вальбурга хоть и неприязненно, но без явной ненависти посмотрела на юного шрамоносца. – Я – тоже ловец! – похвастался Гарри. – И да, чемпионаты снова проводятся. Кстати, уже очень скоро у нас будет очередной. И мы снова надерём задницы всем слизеринцам. Пусть сосут! Ой, прости, Гермиона! – сконфузился он, но девушка только рукой махнула – чего уж там! – Мы обязательно выиграем! Но только ты этого уже не увидишь, потому что ты будешь снова висеть там, где тебя откопали – наверняка в какой-нибудь старой и пыльной кладовке – и орать там оскорбления всему свету. Но слышать их будешь только ты сама! И мальчик снова дерзко помахал снитчем перед носом поникшей волшебницы. И вдруг портрет разрыдался. Вальбурга закрыла лицо ладонями и скорчилась на холодном кафельном полу. Шапочка съехала набок, и заколки не смогли удержать волосы, седым водопадом рассыпавшиеся по плечам. – Э-эй! – немного испуганно заговорил Гарри. – Э-эй? Ну ты что? Он взглянул на Гермиону, но та тоже только растерянно пожала плечами. – Если это такая реакция на то, что Слизерин проиграет, то я всё равно не собираюсь им уступать! – насупился мальчик, сжимая кулаки. – И никакие слёзы не убедят меня этого не делать! – Да при чём тут победа? – слизеринка горестно вздохнула, но всё-таки собралась и прекратила плакать, вытирая слёзы чёрным платочком, разительно контрастирующим с её светлым нарядом. – Я просто… Я просто уже не знаю, кому верить! – женщина снова всхлипнула. – Я поверила Драко, я делала всё, что он говорил, в надежде испугать всех маглов и разогнать их из Школы. А оказывается, он просто хотел, чтобы меня приняли за сумасшедшую. Колдунья гордо выпрямилась и снова встала на ноги, но продолжала смотреть в никуда, словно не замечая мальчика с девочкой. – И что теперь? – продолжила она. – После такого я разочаровалась в Слизерине! Но я не буду подставлять своего сына – теперь, когда он после всех этих лет фактически отрёкся от Гриффиндора… И я не хочу возвращаться обратно в эту постылую комнату! Столько лет я там находилась, и мне не было скучно, но теперь, когда я получила возможность общения с кем-то, кроме старого домового эльфа… – Это ты называешь «общением»? – хмыкнула Гермиона. – А что, маглорожденная, ты думаешь, я прямо прониклась сейчас любовью к Гриффиндору? Только потому, что меня предал мой родной Слизерин? – скривилась Вальбурга, снова входя в образ старой надменной ведьмы. – Не бывать этому! Я просто буду теперь ненавидеть и тех, и других… Одна… В темноте тесного душного коридора… Ну что ж, значит, так тому и быть. Несчастная и одинокая, всеми покинутая, но не растерявшая своей гордости… – Подожди-ка! – вдруг прервал её Гарри. – Значит, для тебя главное – не возвращаться домой? А что, если я предложу тебе кое-что в обмен на то, чтобы ты прекратила оскорблять Гриффиндор? Любить нас тебя никто не заставляет, но… – Это что же, я должна буду молчать, пока всякие мерзкие полукровные твари ходят по коридорам Школы Магии? – взвилась ведьма. – Нет, эту песню не задушишь, не убьёшь! – Да ты сперва послушай! Никто тебя молчать не заставляет! – захихикал Гарри, и поближе подошёл к портрету. – У меня есть предложение! Сейчас я пойду к профессору МакГонаголл, расскажу ей всё, что необходимо, и во что бы то ни стало добьюсь, чтобы она отвела меня к директору. А дальше, думаю, мы решим дело так…* * *
Спустя пару дней поле перед школой, несмотря на практически зимний мороз, было украшено магическим образом защищёнными цветами, красно-зелёными бархатными занавесями и парящими в воздухе гирляндами. Даже на реющих вдалеке по периметру школы дементоров кто-то умудрился повесить разноцветные ленты и лампочки, отчего они казались странными злобными пародиями на клоуна Рональда Макдональда. Компания одетых в квиддичную форму игроков во главе с Гарри Поттером выскочила из дверей Гриффиндорской башни. – Вперёд, львы! Удачной игры! – напутствовал их густой бас. – Спасибо, сэр Кэдоган! – радостно развернулся Гарри к портрету старого рыцаря, который теперь охранял проход в стене. – Мы порвём их, как Буратино – презерватив! – Боюсь, я не совсем понял тебя, юный волшебник… – озадачился новый привратник, недоумённо почёсывая седую голову. – Ой, простите! – смутился Гарри. – Я забылся! Это всё последствия долгого общения с вашей предшественницей! Обещаю, больше не повторится! – Неважно! Удачи вам! – ещё раз улыбнулся в пышные усы пожилой джентльмен. Галдящая толпа двинулась дальше по коридору. – Знаете, а мне даже немного не хватает Вальбурги, – пожаловался Дин. – Она последнее время была такой прикольной… А когда выяснилось, что с Симусом она ничего не делала, так я и вовсе не вижу причин на неё за что-то обижаться. А сейчас опять все эти «спасибо – пожалуйста» вместо хорошей порции мата, который порой вообще даже законспектировать хотелось, чтобы не забыть особо удачные обороты!.. – Да, но только Финнигана ведь так и не нашли, – заметила Гермиона. – Но Лонгботтом уверяет, что видел его. Насколько я знаю, Дамблдор лично просканировал его воспоминания, и подтвердил, что встреча действительно состоялась. И если бы Симусу нужна была чья-то помощь, он вряд ли стал бы убегать. Так что если он где-то прячется – это его собственная инициатива. Думаю, он потом сам всё расскажет, когда решит вернуться, – беззаботно заявил Дин. – В любом случае, сейчас надо сосредоточиться на предстоящей игре! За разговорами ребята как раз успели выйти на стадион и шли вдоль рядов сидений, где постепенно собирались болельщики. – Согласен! – поддержал друга Гарри. – Уверен, сегодня мы как следует взорвём пуканы всем слизеринцам без исключения! – улыбнулся он, словно бы ненароком показывая средний палец Миллисенте Булстроуд, которая при их появлении прокричала что-то нелестное в адрес Гриффиндора. – Видите, как их уже распирает! – Да эту-то вообще в буквальном смысле вздувает! – заржал Рон. – Её ведь и правда из озера выловили! Она ни в какую не желала возвращаться на учёбу, но, как рассказывают, от её вида – голая, с раздутыми щеками и выпученными глазами – русалки в кому впадали. Так что пришлось её насильно со дна вытащить, и обратно на учёбу отправить, пока она всё поголовье не извела. Говорят, она пока так и не вернулась к обычному питанию, и жрёт теперь в основном водоросли и сырую рыбу, из-за чего туалет часами занимает. А по ночам мечтает о каких-то «крепких и нежных щупальцах». А то «я тут совсем одна, никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает…». Короче, вся такая Пушкинская Татьяна. Поэт такой был… где-то… – пояснил он, заметив устремлённые на него изумлённые взгляды. – А вы что думали, я такой тупой и ничего прямо не знаю? Нет, я вообще много читаю! Да вот когда сам тоже хожу в туалет, например! – Хватит этой темы! – пихнула брата в бок Джинни. – Последний раз из художественной литературы ты читал порнокомиксы, которые мама недавно нашла у тебя под матрасом. – Чего-о? – вылупился Рыжий. – Нашла?! Но… – Почему не написала? Она решила приберечь это до твоего приезда на каникулы. Только мне по секрету сообщила, – мило улыбнулась сестра. – А я думаю, что всё-таки стоит тебя слегка подготовить. – Все на старт! – видя ступор Рона, Гарри хлопнул его по спине и неодобрительно покосился на Джинни. – Давайте отложим разбор чужих читательских предпочтений до конца игры, хорошо? Гриффиндорцы взлетели в воздух и выстроились цепочкой напротив неспешно скользящих на мётлах им навстречу слизеринцев. Глазами Гарри нашёл среди них Драко Малфоя, и отметил мерзкую ухмылочку на лице последнего. Конечно, тот ведь добился своего – Вальбургу и в самом деле убрали с должности Стража. Только вот знать подробности слизеринец, конечно, не мог, и приписывал сиё событие собственным действиям. Ну что же… – Мы же победим? – неуверенно спросил всё ещё слегка поникший духом Рон. – По-любому! – самоуверенно отозвался Дин. – А если что… Вы в курсе, что в квиддиче одно из «разрешённых нарушений» в своё время было сформулировано как «нападение на противника с топором»? – парень радостно подмигнул и приподнял полы плаща, откуда блеснуло остро наточенное лезвие. – А что? – пожал он плечами в ответ на негодующее восклицание Гермионы. – Мы хоть и благородный факультет, но с кем сражаемся-то? Слизеринцы недостойны честной игры! Парень снова радостно осклабился. – Я, может, рубить никого и не буду, но уверяю: вид размахивающего топором противника точно должен слегка дезориентировать этих гадов! – Кстати, насчёт дезориентации! – заметив, что судья вот-вот дунет в свисток, объявляя начало матча, подал голос Гарри. – Вы знаете, ведь Вальбурга наотрез отказывалась возвращаться в свою прихожую, где она обитала до того, как её повесили к нам. Впрочем, её, как оказалось, и не перевешивали – это невозможно. Там был создан какой-то особо хитрый портал… – И что? – поинтересовался Рон, который, как и все остальные, кроме самого Гарри с Гермионой, был пока не в курсе, как именно мальчику удалось уговорить директора сменить охрану на гриффиндорском факультете. – В общем, мы так поговорили все вместе, и решили, что коридор школы – это место, не слишком-то отличающееся по степени зрелищности от тёмной прихожей. То ли дело – открытое пространство! – Гарри махнул рукой Ли Джордану, как обычно сидящему в комментаторской кабине. – Мне кажется, пора! Повинуясь условному жесту, Ли махнул рукой в ответ и перехватил волшебную палочку на манер микрофона. – Приветствую всех! – раскатился над стадионом его усиленный магией голос. – Сегодня нас ожидает захватывающее состязание между двумя вечно противоборствующими факультетами, которого мы все, безусловно, долго ждали! Но дорогой Хогвартс! Я, конечно, безумно люблю с вами со всеми общаться, но нельзя же всё время быть эгоистом, правда же? Поэтому мы с профессором Дамблдором приняли ответственное решение, что, начиная с сегодняшнего дня, мне время от времени будет помогать замечательная соведущая, которую вы все уже наверняка успели узнать и полюбить. Итак, позвольте представить! Юноша потянулся вперёд и откинул одну из тяжёлых бархатных занавесей, расположенных рядом с собой. – Прошу любить и жаловать… Миссис Ваааааальбуууургааааа Блээээээк!!! – выкрикнул он. С обнаружившегося за занавесью портрета, улыбаясь во все тридцать два не слишком белоснежных зуба, задорно махала руками изумлённо замершему стадиону «гроза всея Хогвартса». – Рада видеть… многих из вас! – после небольшой паузы изящно обошла тему присутствия на трибунах полукровок и детей маглов старая волшебница. Её голос также был магически усилен. Гарри Поттер, паря в вышине, бросил быстрый взгляд на Малфоя. Лицо того попеременно отразило сперва недоумение, затем – досаду, а под конец – презрение. Гарри казалось, что сейчас он без труда может прочесть мысли среброволосого. «Что за хрень? – казалось, думал тот. – Чего ради они сюда переместили эту старую сумасшедшую? Впрочем, ладно, им же хуже – сейчас она так всех этих маглов обосрёт, что мало не покажется! И Гриффиндору тоже по полной достанется! Дамблдор что, тоже из ума выжил на старости лет? Ну ладно, посмотрим… Итак, каким будет первое оскорбление в адрес гриффиндорцев?» Где-то на этой мысли Драко поднял голову и встретился насмешливым взглядом с Поттером, выжидательно поднимая брови. – И теперь, за несколько секунд до начала матча, – вновь послышался голос Джордана. – Миссис Блэк, что мы хотим сказать нашим командам? – В Слизерине всё прогнило – Слизерин идёт на мыло! – радостно завопила Вальбурга. Секунду над стадионом царила полнейшая тишина, а затем трибуны взорвались воплями. Восторженными – трёх остальных, и негодующими – со стороны болельщиков вышеупомянутого факультета. – А потом над этим мылом Дрочит стая гамадрилов! У Малфоя в жопе дырка – Запихнёт туда обмылки! – продолжила выдавать перлы Вальбурга. – Да! – возликовал Джордан. – Да!!! – в тон ему отозвались трибуны. – Слизеринцы на обед Себе делают минет! А тупые слизеринки Суют ноги в свои дырки! – разродилась такими пошлостями старая ведьма, что у Гарри аж живот свело от смеха. Да, портрет слишком уж напирал на тему всевозможных «отверстий», но сейчас это было не так важно. Гораздо важнее было то, что реакция зелёных была вообще неописуемой. – Какого хрена?! – слизеринская команда чуть полным составом не свалилась с мётел. – Остановите это! – заверещал, было, Малфой, но в этот момент раздался свисток, оповещающий о начале игры, и ему, как и остальной команде, ничего не оставалось, как начать борьбу, ежеминутно выслушивая с свой адрес всё новые и новые эпитеты, способные даже мумию довести до зубовного скрежета. И вот же странное совпадение – ни одного преподавателя, который мог бы как-то повлиять на происходящее, сегодня на поле не оказалось. Даже Снейп был занят каким-то чрезвычайно важным и срочным поручением, запершись у себя в подземельях, и понятия не имел, что приходится выслушивать его любимым ученикам. Бывает же такое! Стадион бесновался, слизеринцы со злости нарушали одно правило за другим, выбывая из игры, а Гриффиндор забивал всё новые и новые мячи. Не потребовался даже топор Дина Томаса. Вальбурга радостно сверкала глазами, свистела, улюлюкала и на ходу сочиняла всё новые и новые стихотворные вирши. Да, она не любила Гриффиндор. Но теперь она не любила ещё и Слизерин. А за право присутствовать здесь она готова была отдать что угодно. Потому что единственной настоящей любовью в её жизни был квиддич!* * *
– Кикимер! – раздался грозный оклик. – Кикимер занят! Занят Кикимер! – истерично пробурчал старый домовой эльф. – Ты что, захотел обратно в Снейповскую клетку? – довольно равнодушно поинтересовался черноволосый волшебник, стоя в тёмной прихожей и глядя на мерцающее на стене подобие зеркала. – Как странно знать, что за этой пеленой сейчас находится портрет моей обожаемой матушки, который не может ни видеть, ни слышать меня, и потому не в силах как следует меня оскорбить. Наверное, узнай она об этом, она бы сильно расстроилась… – пробормотал он вполголоса. – Кикимер! Живо сюда! – рявкнул он. – Да, хозяин! – с ненавистью глядя на него, соизволил-таки явиться на зов строптивый эльф. – Приведи сюда мальчика! Он должен сейчас ждать где-то на границе территории, куда можно трансгрессировать. Ну, чего ждёшь? Немедленно! – Слушаюсь, хозяин! – карлик поклонился и исчез на минуту, чтобы потом появиться в компании стоящего столбом и безразлично глядящего прямо перед собой Симуса. – Поверь, мне очень жалко так с тобой поступать, – заглянув в пустые глаза, зачем-то начал Сириус Блэк – а это был именно он – объяснять стоящему перед ним мальчугану. – Но не мог же я просто так тебя отпустить после того, как мы нос к носу столкнулись в коридоре. Эх, если бы ты знал о моих истинных целях… Мужчина посмотрел на мрачно подслушивающего Кикимера и махнул рукой. Тот, повинуясь молчаливому приказу, растворился в воздухе. – Итак, расскажи мне, что нового происходит в Хогвартсе. Есть какие-нибудь сведения о том, сколько там ещё пробудет моя мать? Финниган ровным и чётким тоном стал рассказывать обо всём, что ему удалось узнать. – Так что, – подвёл итог Сириус, весьма взбудораженный услышанным. – Выходит, сейчас этот портал ведёт на поле для квиддича? И вместо моей матери на входе в Гриффиндор теперь дежурит престарелый рыцарь? – Да, всё верно, – отрапортовал Симус. – Отлично! – мужчина принялся мерить шагами комнату. – Выходит, пора мне возвращаться в Визжащую Хижину. И можно снова попытаться проникнуть в Гриффиндорскую башню! Если я разобрался с толстой тёткой, то как-нибудь и со стариком управлюсь. Конечно, на этот раз я буду умнее и постараюсь как-нибудь пароль добыть… Мужчина с сомнением посмотрел на студента. – Можно было бы, конечно, и тебя использовать, – рассуждая вслух, заговорил он. – Но в таком виде на всеобщее обозрение тебя выпускать, конечно, нельзя. Никто в здравом уме тебе пароль не откроет, пока ты ведешь себя как растение. Ничего, наверняка будет другая возможность. Да и нельзя тебя так жёстко использовать, я и так уже давно перешагнул за грани дозволенного. Я бы даже побоялся, что меня могут посадить в Азкабан за такое, если только не учитывать тот факт, что я и так формально там сижу. Сириус невесело усмехнулся и поднял палочку. – Обливио! – произнёс он, направляя её на мальчика. – Сейчас ты забудешь обо всём, что происходило с тобой все эти дни. Когда ты вернёшься на территорию Школы, с тебя спадёт заклинание «Империо», и ты будешь думать, что все эти дни проводил время в Запретном Лесу. Якобы тебе просто хотелось поближе познакомиться с его обитателями. Ну и к тому же ты не хотел лишний раз встречаться с моей любезной матушкой. Вполне неплохое объяснение. Блэк покивал собственным мыслям, и вновь позвал: – Кикимер! Доставь мальчунага обратно к Школе, и проследи, чтобы он незаметно прошёл на территорию. А потом возвращайся обратно и не вздумай никому ничего рассказывать. Ни его, ни меня ты здесь не видел, никого никуда не перемещал, и вообще занимался только домашними делами. Понятно? Дождавшись исчезновения эльфа с мальчиком, мужчина прищурился. – Ну что же, Питер… Вся эта история с портретом, как мне кажется, была какой-то чересчур уж странной. А вот теперь, думается мне, можно продолжить наше противостояние дальше. Я иду к тебе, моя крыска! И одним отрезанным пальцем ты на этот раз не отделаешься! С этими словами мужчина хищно ощерился и ещё раз взглянул на скрытый зеркальной поверхностью портрет. Возможно, придётся потрудиться, но ему не привыкать преодолевать трудности. Так или иначе, но он своего добьётся! Род Блэков всегда отличался завидным упорством в достижении целей, и уж если отдавался какому-то занятию, то делал это со всей страстью и напором. «Может, поймать какого-нибудь подлеца со Слизерина? – подумал беглец. – Его и не жалко было бы использовать для подчинения, в отличие от гриффиндорца. А там подонков много…» Сам того не зная, он мысленно повторял слова своей матери, которые как раз в этот момент зычно разносились над стадионом: – Слизеринцы – все подонки! Раскатали вы губёнки! Вам победы не видать, Хрен вам в жопы, вашу мать! Сириус трансгрессировал.