Как Вальбурга Гриффиндор сторожила, и что из этого вышло

             Утром Гарри проснулся позже обычного. Он слышал, как возились, одеваясь, друзья, слышал вопли Рона, который пытался поймать в очередной раз сбежавшего из клетки Струпика, и в результате разнёсшего полспальни, но к тому, что рядом с представителями семейства Уизли всё время что-нибудь ломается, он уже привык за последние дни.       Вставать всё равно не хотелось, и Народный Герой пусть и с трудом, но сумел отбиться от теребящего его Рыжего, метко попав ему пяткой в болевую точку на бедре. Понятное дело, Рон принялся громко материться, и уже собирался начать очередную драку, но тут его внимание снова отвлёк ручной крыс, проявлявший сегодня поразительное беспокойство, и юноша плюнул на попытки добудиться друга, отправившись на завтрак в гордом одиночестве.       Гарри ещё немного повалялся, наслаждаясь таким редким ощущением полного одиночества. Ну надо же: ни назойливого Рона, ни вечно обиженного Невилла, ни гиперактивных Дина и Симуса… Последнего, кстати, вообще давненько уже не видно. И, о чудо, даже Гермионы нету, которая, как и положено отличнице, прекрасно умела обходить запреты на вход в мужские спальни, и в последнее время повадилась будить мальчишек лично, если вдруг ей казалось, что они слишком уж долго не появляются в общей гостиной.       Лучше бы уж она, честное слово, пользовалась косметикой, как большинство её сверстниц! Может, тогда, встав на пару часов пораньше и едва-едва успев допудрить нос к середине завтрака, она оставила бы попытки проделать то же самое с мозгами окружающих! А то от её безмерной активности иногда просто зубы сводило!       Нет, конечно же, Гарри любил своих друзей. И вовсе не считал Рона назойливым. А Гермиону – занудной. А Лонгботтома – вечно обиженным. Ну, если только совсем чуть-чуть. И лишь иногда. Ладно, чего уж там, всякое бывало! Но они всё равно оставались его друзьями, несмотря на все недостатки.       Ещё пару раз потянувшись, Великий Шрамоносец всё-таки соизволил подняться. Прикинув время, он сообразил, что ещё успевает на остаток завтрака, и, кое-как приведя себя в порядок и отчаянно зевая, поспешил в Главный зал, плюхнувшись на скамью рядом с остальными гриффиндорцами.       Он сильно подозревал, что Уизли будет злиться на него, и даже был готов извиниться, но тот только рассеянно кивнул, успев уже, очевидно, позабыть про подлый утренний удар.       – Слышали новости? – с набитым ртом поинтересовался Дин Томас. – Говорят, на Толстую Даму этой ночью опять кто-то напал.       – Неужели снова Сириус Блэк? – подскочил на месте только-только успевший сесть Гарри.       – Неизвестно! – пожал плечами жующий приятель. – Это всё на уровне слухов. Просто портреты рассказывают, что она постепенно пыталась перебороть свой страх, день за днём понемногу приближаясь обратно к тому месту, где раньше висела её рама. А сегодня утром её опять видели неистово вопящей и несущейся куда-то сквозь лес, не разбирая дороги. Платье разорвано, от букета роз в руках – одни обломанные стебельки, и вся в синяках… Жуть!       – Это точно дело рук Сириуса! – сжал кулаки Поттер. – Дайте мне только встретиться с ним – он мне за всё ответит!       – Это всё, конечно, занимательно, но меня сейчас больше волнует другой вопрос: куда пропала Джинни? – с тревогой озираясь по сторонам, поинтересовался Рон. – Я не видел её уже несколько дней! А теперь исчезла ещё и Гермиона! – добавил он, вторя утренним мыслям Гарри.       – И Симус! – подхватил Дин. – Я обшарил все комнаты на факультете, специально даже просил знакомых девчонок, чтобы осмотрели женскую половину – вдруг, думаю, он забрёл к кому-нибудь в гости и слишком уж увлёкся? Но его нигде нету! Получается, уже трое гриффиндорцев куда-то подевались!       – Говорят, ещё слизеринка какая-то исчезла, – вставил Невилл, ходивший во время предыдущего разговора за сладостями, присаживаясь рядом с Гарри и ставя перед собой полный поднос сладких булочек с джемом.       – Миллисента Булстроуд, – охотно подхватил Дин, который явно выступал сегодня в роли главного сплетника. – Только про неё доходят какие-то противоречивые известия. Поговаривают, что её видели плавающей голышом в подземном озере за окнами Слизеринской гостиной. Якобы она нажралась жабродорослей, подружилась с гигантским кальмаром и решила навсегда перебраться жить под воду…       – Чушь какая-то! – поморщился Гарри. – Чего только люди не сочинят, лишь бы было о чём поговорить!       – Да и хрен-то с ней, со слизеринкой! – встрял мрачный Рон. – И Гермиона, может, тоже куда-то просто по делам отлучилась, и вот-вот появится. Но отрицать факт пропажи моей сестры и Финнигана уже нельзя!       – А кстати, это идея! – оживился Дин. – Как думаешь, они не могли отправиться куда-нибудь вместе? – палец парня как бы невзначай несколько раз ткнулся в украденную с подноса Лонгботтома булочку, проделав в ней дырку.       – Моя сестра – и твой сластолюбивый дружок? – возмутился Рон. – Да ни за что в жизни! Джинни на такое… не способна, – не слишком уверенно закончил он.       – Хе-хе! – видя замешательство друга, тут же подначил его Томас. – Может, ты не так уж хорошо знаешь характер своей тихони-сестрички, а, Уизли?       Парень хлопнул гневно сопящего Рона по плечу и многозначительно поиграл бровями.       – Дин, у тебя что, слишком много лишних зубов появилось? – отбросив руку приятеля в сторону, зловещим тоном начал Рон, но тут его мантия подозрительно зашевелилась в области живота, и оттуда послышались какие-то писки.       Все присутствующие, включая самого Рона, уставились на живот парня. Пару секунд ничего не происходило, а затем писк повторился.       – А-а-а-а-а! – вдруг завопил какой-то незнакомый мальчишка из числа первокурсников. – Чужой! Чужооооой!       Завывая как пожарная сирена, парень опрокинул свой поднос и с воплями умчался в неизвестном направлении.       – О чём это он? – изумлённо поднял взгляд на друзей Рыжий.       Невилл, выросший в чисто волшебной семье, смотрел на друга с некоторым любопытством, но без страха. А вот Гарри и Дин, понявшие, о чём идёт речь, на всякий случай слегка отодвинулись. Однако было непохоже, что другу происходящее доставляет какой-то особый дискомфорт, поэтому Поттер немного успокоился.       – Что у тебя там? – прожевав булочку, тем временем с детской непосредственностью поинтересовался Лонгботтом. – Ты наелся Пискучего Винограда? Смотри, осторожнее – я прошлым летом тоже побаловался разок, так потом часа два такой визг по всей комнате стоял, что пришлось даже самому себе затычки в уши пихать. А когда меня стало по всей комнате по стенам кидать от маленьких взрывчиков в животе, бабушка меня на улицу выгнала, пока всё не переварилось! Так я полночи по двору и прыгал в темноте. Так что на твоём месте я бы не стал приходить на занятия с таким «хоровым пением» из желудка. Особенно к Снейпу. А то из-за тебя с Гриффиндора все оставшиеся баллы могут снять.       – В отличие от некоторых, я не жру всё подряд! – недовольно пробурчал Рон.       Впрочем, его настроение тут же улучшилось, когда он засунул обе руки за ворот мантии и вытащил оттуда двух крыс. Одной из них оказался хорошо знакомый всем присутствующим Струпик, которого мальчик так громко разыскивал с утра. А вторая особь была Гарри незнакома, и, судя по всему, находилась под действием какого-то усыпляющего заклятья, от которого начала понемногу отходить. Она и издавала те самые писки, привлёкшие внимание окружающих.       – Вот! – радостно провозгласил Рыжий. – Теперь у Струпика есть подружка! Я нашёл их с утра в коридоре, когда он пытался к ней подобраться. Правда, она оказалась очень агрессивной, и никак не хотела с моим крысом знакомиться, а потом ещё и меня попыталась укусить, когда я стал их мордами друг в друга тыкать. Пришлось её на время усыпить. Но это ненадолго! Уверен, она скоро привыкнет!       Юноша разложил тушки на столе перед собой, вызвав возмущенный ропот со стороны присутствующих девушек, но, казалось, даже не заметил этого.       – Это… здорово, – неискренне похвалил друга Гарри. – Значит, она спит… А что с твоим случилось? Он-то чего лежит?       – Да ты знаешь… – Рон покраснел и тихонько пояснил, наклонившись к уху друга. – Видимо, у Струпика давно не было девушки. Он так усердно пытался пристроиться к спящей, что пришлось его тоже на время вырубить. Я хочу, чтобы всё было постепенно: привыкание, взаимная симпатия, обнюхивания… Что я буду делать, если у меня вот так сразу, без подготовки, появится выводок крысят?       – Ты ещё скажи, что ужин при свечах собрался им организовать! – подозрительно косясь на серые тушки, пробурчал Дин.       – Да, Рон, держи своих крыс подальше от моих булочек! – Невилл отодвинул поднос с парочкой всё еще уцелевших сладостей подальше от спящих животных. – Я понимаю, что будущим крысятам нужна еда, но пусть ею станут пирожки кого-нибудь другого, ладно? А эта твоя новая крыса выглядит достаточно тощей, чтобы после сна захотеть как следует подкрепиться!       – А ты прямо зажал одну несчастную занюханную булочку! – прошипел Рон. – Маленькая милая крыска, может, умирает с голоду, но жирный, вечно голодный Невилл не готов похудеть хотя бы на граммулечку – наоборот, ему же надо догнаться до пары центнеров!       – Да во мне и одного нету! – прогундосил Лонгботтом, отчаянно втягивая живот.       – В тебе как минимум полтора! – отрезал Рон. – А скоро не только два, но и три будет. Будешь возить свой живот на тележке и гудеть в клаксон, чтобы ненароком ни на кого не наехать! «Ту-ту, ту-ту, Паровозик Невилл отправляется от платформы «Гриффиндорская гостиная»! Следующая станция – «Личный Туалет Для Слишком Жирных, Под Которыми Обычные Унитазы Разваливаются». Ой, а что это тут у нас на пути? Лестница? Ой, сту… пеньки-пеньки-пеньки-пеньки…»       – Хватит! – разозлился Невилл. – От одной булочки ничего страшного со мной не случится! А ты ищи своим крысам другой корм, им сдобное вредно!       – Ну и жри сам свою чёрствую мерзкую сухую вонючую булку! – вскочил на ноги Уизли. – Всё равно мои крыски не стали бы есть такие отвратительные, такие безвкусные… Ай! – парень взвизгнул и крутанулся на месте, схватившись за ступню.       Возле его ног стоял бледный от возмущения домовой эльф в поварском колпаке, держа в одной руке скалку, а второй поднимая с пола неизвестно откуда взявшуюся там гирю.       – Простите, случайно уронил! – отчеканил он, буравя глазами растирающего ногу Рона. – Нёс пресс для квашеной капустки, хотел пирожки сделать – и надо же статься, так неудачно обронил по дороге!       Не говоря больше ни слова, поварёнок исчез.       – У-у-у, чтоб тебя-а-а-а-а! – продолжал завывать Рон, но было не совсем понятно, чего в его тоне больше: боли, злости или смущения. – А-а-а-а, больно-то как!       – Петрификус Тоталус! – раскатился под сводами зала зычный голос, который мог принадлежать только одному человеку в мире, и скачущий на одной ноге Уизли, успев только вытаращить глаза напоследок, повалился на пол парализованным.       Большинство учеников повскакивало со своих мест, вытягивая шеи в попытках получше рассмотреть происходящее.       – Все в сторону! Где этот ваш, как его… ксеноморф? – к гриффиндорскому столу, держа наготове палочку, настороженно приближался Профессор Зельеварения.       Невилл попятился в сторону, торопливо запихивая за щёку остаток последней булочки и слизывая с пальцев джем.       – Я тут ни при чём! Я тут ни при чём! – испуганно забормотал он. – Я ничего не делал! Что бы это ни было, это не я!       – Заткнитесь, мистер Лонгботтом! – рявкнул Снейп. – У кого тут преждевременные роды какой-то там чешуйчатой хрени начались? Разве не Уизли вопил тут как резаный? Может, я промахнулся с заклинанием? Мистер Поттер, может, это вы у нас пострадавший? – Северус с надеждой уставился на мальчика, явно прикидывая в уме, какое бы такое заклинание к нему применить, чтобы, с одной стороны, потом можно было доказать его необходимость, а с другой – причинить максимум неудобств «любимому» ученику.       – Со мной всё хорошо! – быстро выпалил Гарри. – Я не беременен, и никто из меня не лезет. Это ошибка!       – Ошибка? – нахмурился Снейп.       – Да, ошибка! – не сводя глаз со всё ещё направленной в его сторону палочки, Гарри нервно сглотнул. – С Роном тоже всё в порядке. Просто у него под мантией сидела крыса… Две крысы… Старая и новая. И они зашевелились, а этот мальчик – Вас ведь позвал тот самый малыш, который убежал, да? – так он просто очень испугался и не успел ничего понять.       – Храбрый Гриффиндор во всей красе! – скривился Северус, с досадой опуская оружие.       – М-м-м-м!.. – послышалось с пола.       – Полежи пока! – отмахнулся профессор. – С тобой ещё не до конца ясно. Вдруг в тебе всё же сидит какая-нибудь тварь, просто ты об этом сам не знаешь?       Мужчина развернулся к столу и с интересом посмотрел на лежащих на нём зверьков. Струпик, уже разлепивший глаза и явно приходящий в себя гораздо быстрее своей возлюбленной, как раз попытался подняться на лапы. Когда на неё упала тень подходящего человека, крыса подняла на него затуманенный взгляд, испуганно пискнула и свалилась под стол.       – Ы-ы-ы-ы!.. – вновь подал голос со своего места Рон. – Ы-ы!       – Ваше поголовье грызунов тает на глазах, мистер Уизли! – процедил Снейп, заглянув под стол, но увидев только кончик серого хвоста, мелькнувший вдали. – Но, мне кажется, оно и к лучшему. Судя по внешнему виду крысёныша, вы совершенно не умеете ухаживать за животными!       – Струпик уже был таким! – вступился за друга Гарри. – Если бы не забота семьи Рона, он давно бы уже умер!       – Мне это неинтересно, – остановил ученика профессор. Он очень внимательно смотрел на оставшееся животное, которое тоже уже приходило в себя. – Ну-ка, ну-ка… – он потыкал кончиком палочки в бок крысы, вызвав её возмущённый писк. – Какая жирная, упитанная крыска! Чем вы её кормите, мистер Уизли?       – Он ничем её ещё не кормил, – подал голос Дин. – Он её только нашёл.       Снейп взял животное за кончик хвоста и поднял в воздух. Крыса замахала лапами и принялась пищать, выгибая спину и как-то странно пуча глаза.       – Какое уродливое жирное глупое создание, – задумчиво, словно разговаривая сам с собою, протянул Снейп. – Некоторые считают их очень умными, хитрыми и изворотливыми, но я бы упустил первый эпитет. А ещё добавил, что они тупые, уродливые, зубастые, с мерзкой облезающей шерстью…       Крыса забилась у него в руках, злобно скалясь и шипя, а потом попыталась впиться профессору в палец, но тот явно предусмотрел этот вариант и цепко держал свою жертву. Гарри наблюдал за этим со всё возрастающим изумлением. Он даже не подозревал, что мыши способны на такие звуки!       – Впрочем, ладно, – Северус поудобнее перехватил грызуна под лапы, чтобы тот не мог куснуть его, и развернулся к присутствующим. – Эта крыса, очевидно, сбежала у меня из лаборатории. Уж не знаю, как она попала к вам, но я её забираю. А теперь хочу всем напомнить, что урок начнётся ровно через десять минут. И я собираюсь снимать баллы с факультетов за каждого опоздавшего ученика!       Волшебник развернулся, явно намереваясь уйти.       – Профессор, стойте! – выскочил вперёд Гарри. – А как же Рон? Вы разве не снимете с него заклинание?       – Само пройдёт через полчаса, – холодно бросил слизеринец, огибая мальчика.       – Но ведь вы сами сказали, что урок уже через десять минут! – паренёк негодующе сжал кулаки.       – Уже через девять! – отрезал Снейп. – Не вижу связи. Дайте дорогу, Поттер!       – Но вы не можете снять баллы с Гриффиндора, если студент опоздает из-за того, что это вы сами наложили на него заклятие! – запыхтел мальчик.       Снейп мрачно посмотрел на студента, и уже открыл было рот, чтобы что-то гневно произнести, как вдруг взгляд его упал за спину мальчика, и брюнет расплылся в дьявольской улыбке.       – Фините Инкантатем! – бросил он через плечо, и тут же послышалось облегчённое сопение освобождённого от чар Уизли. – Как видите, мистер Поттер, я снял заклинание, так что упрекнуть меня не в чем. А вот вы проявили редкую настойчивость! Это, безусловно, похвально, но я хотел бы, чтобы вы проявили своё мастерство в чём-нибудь ещё. Более полезном!       Гарри проследил за взглядом говорящего, и увидел сидящую на полу кошку Филча, ожесточённо вылизывающую себя под хвостом.       Снейп положил свободную руку мальчику на плечо, и тот от неожиданности дёрнулся, словно от удара. Профессор Зельеварения улыбнулся, и от этой улыбки у Гарри тоскливо засосало под ложечкой.       – Все идут на урок! А для вас, мистер Поттер, у меня будет особое задание, – доверительно глядя Гарри в глаза, сообщил Снейп. – Если верить слухам, то вы легко с ним справитесь! С вашими-то выдающимися способностями! Лично я в это точно верю на все сто процентов! Ну-ка, миссис Норрис, кис-кис-кис, идите-ка сюда!..       

* * *

             Был поздний вечер. Мрачная Вальбурга стояла посреди рамы с неизвестно откуда взявшимися пергаментом и пером в руках, и с плохо скрываемой ненавистью смотрела на приближающихся учеников: одного пухленького паренька чуть постарше и двух девочек из числа младшекурсниц.       – Пароль, мерзавцы! – потребовала она.       – Очканутый гондолаз, – пробормотал парень.       – Мог бы и забыть, сделать приятное старой женщине! – процедила старуха, отъезжая немного в сторону – ровно настолько, чтобы в приоткрывшуюся щель можно было протиснуться боком.       И пока гриффиндорцы, с трудом оправившиеся от шока, что так легко сегодня получили доступ в родную Башню, поскорее проталкивались в проём, явно опасаясь, что привратница в любой момент может передумать, Вальбурга тщательно сканировала их взглядом и делала какие-то пометки у себя на листочке.       – Один мерзкий опарыш есть… А с ним одна тупая коза и ещё более тупая сука!       Последняя из девушек, не выдержав, хотела было остановиться и поинтересоваться, что всё это значит, но тут дверь захлопнулась с такой скоростью, что едва не оттяпала ей ногу, и все свои вопросы ученица решила придержать до следующего раза.       – Итого: пятнадцать сучек, по две жирных коровы и козы, тройка сраных гамадрилов, восемь опарышей… Большей половины помоечников не хватает… И, главное, самая наглая сука пока тоже отсутствует. Мерзкая потаскушка! Наверняка решила во что бы то ни стало как можно быстрее размножиться, чтобы продолжить свой мерзкий род! Испугалась, что мои слова, что никто на неё даже не взглянет, окажутся пророческими. Ну ничего, она у меня своё получит!..       Волшебница на минуту задумалась, кусая кончик пера, а затем хлопнула себя по лбу.       – Ой, что это я?! Забыла, совсем же забыла! Хотя и немудрено, в таких-то условиях! Будь он неладен, этот проклятый садист! Бешеный маньяк! Замедленную Аваду Кедавру ему в печень! Чтоб его в Азкабане дементоры в жопу драли черенком от лопаты! Пытать портрет – да где ж это видано?! – Вальбурга не на шутку раздёргалась и принялась нервно комкать в руках чёрный кружевной платочек, постепенно успокаиваясь, а затем и вовсе начиная улыбаться. – Ничего, главное ведь уже сделано! Нету же больше…       В следующую секунду челюсть ведьмы отпала, и она с изумлением вытаращилась на приближающуюся к ней мрачную парочку гриффиндорцев, в которых при ближайшем рассмотрении можно было без труда узнать Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер. Только вот кожа первого почему-то была слегка зеленоватой, будто после долгого периода страдания от морской болезни, а причёска второй по форме и степени засаленности напоминала что-то среднее между вороньим гнездом и туалетным ёршиком.       – Но ты же… Но я же… Как же?.. – бессвязно забормотала колдунья, негодующе тряся головой.       – Ну что, не ждала, а, сучара сраная?! – даже не пытаясь следить за выражениями, с вызовом прорычала девушка. – Открывай двери, говнолизка старая, пока я твою башку тебе же в одно место не запихала! – и Гермиона добавила несколько настолько непечатных выражений, что даже кожа бледно-зелёного Гарри тут же вернула себе весь спектр потерянных было красноватых оттенков.       – Пароль, мерзейшая из тварей! – завопила Вальбурга дурным голосом. – Сдохни, тварь! Превратись в комок слизи и сожри своих дружков-ублюдков! Ты не могла, не могла освободиться самостоятельно!!       – Значит, ты этого ждала, да? – свирепо прищурилась Гермиона. – Если бы я до конца произнесла твоё заклинание – я должна была бы умереть?       – До конца? – сжала кулаки колдунья. – Да ты только о концах и способна думать, озабоченная дегенератка! Идиотка! Расфуфыренная сучка! Да ты вообще правильно ничего повторить не способна! Половину слов проглотила, потому что по-жизни глотать привыкла! Дура! Эффект должен был быть совсем другим!       Поттер изумлённо переводил взгляд с одной спорщицы на другую, решительно ничего не понимая.       – Профессор Снейп мне сказал, что нету никакого заклинания «истинной магии», и никогда не было! Всё это бред сумасшедшей! – не обращая внимания на поток оскорблений в свой адрес, решительно заявила студентка. – Но почему роза тогда начала так сиять? Не могло то же самое заклинание, пусть и произнесённое… эээ… не совсем верно… дать совершенно другой эффект! Не могло!       – Истинной магии? – Вальбурга закатила глаза и опять начала хохотать. – Ты действительно настолько тупая, что стала у него это спрашивать? После всего, что с тобой случилось? Надо обладать мозгами размером с залупу долбодятла, чтобы вообще поверить в такую чушь. Но это же грёбаный Гриффиндор, тут таких – каждый второй!       Волшебница прямо-таки изгибалась в приступах неудержимого веселья.       – Смотри! – вдруг произнесла она, доставая откуда-то из-за рамы кактус и направляя на него свою волшебную палочку. – Авада Кедавра! Авада Кедавра! И ещё разок Авада Кедавра! Да что ж такое? Ну-ка, контрольный: Авада Кедавра-а-а-а, говорю! – веселилась Вальбурга, одну за другой пуская в бедный суккулент зелёные вспышки света, но вместо немедленной неотвратимой гибели несчастное растение поочерёдно превращалось то в табуретку, то в хрустальный бокал, а затем возвращало себе первоначальную форму. – Ну что, так и не поняла, убогая? Да про себя потому что! Я говорю нужное заклинание про себя, мысленно! А кричать вслух при этом я могу любую абракадабру! Хоть про полёты шестиголового хорька! Хоть про сопли развратного единорога!       – Вы сейчас о чём? – всё-таки решился вмешаться молчавший до того Гарри, глядя на подругу сквозь стёкла очков расширившимися глазами. – Гермиона, при чём тут ты и эта полоумная слизеринка? Ты что, просила её чему-то тебя научить? Поверить не могу! Неужели ты настолько наивна, что могла хоть на секунду хоть в чём-то ей поверить?!       Девушка резко повернулась к нему.       – А как ты думаешь, почему мы сейчас идём вместе из подземелий Снейпа?       – Не знаю… – озадачился приятель. – Ты же сказала, что ты там была на какой-то отработке, разве нет?       – Отработка? – ехидно встрял в разговор портрет. – Теперь это так называется? А я уж думала, что в ваше время говорят просто «отсос», и не парятся!       – Заткнись!! – взорвалась Гермиона, а затем снова повернулась к другу. – Ты же тоже был вместе с нами в лаборатории. Ты, я и Снейп. И если ты меня не видел, но я там отрабатывала – где я, по-твоему, могла прятаться?       – Под столом, где же ещё! – радостно подсказала Вальбурга мальчику, и тот смущённо закашлялся, отводя глаза в сторону.       – Заткнись!!! – ещё яростнее закричала девушка, явно ища взглядом, что бы такого бросить в говорящую. Но восстановленный кем-то с помощью магии от недавнего происшествия коридор был сейчас девственно пуст, не считая развешанных по стенам гобеленов. – Я была там. И имей в виду, Гарри, я видела, чем ты там занимался с миссис Норрис!       На этот раз притихла даже старая ведьма, с любопытством прислушиваясь к разговору. Гарри же стал ещё краснее, хотя, казалось, это уже невозможно.       – Я всё могу объяснить! – торопливо начал он, но девушка прервала его.       – Тс-с-с! – она указала на Вальбургу, которая сразу же сделала вид, что занята изучением лёгкой потёртости на дверной ручке. – Пойдём-ка лучше отсюда, незачем этой старой потаскухе знать все подробности! «Очканутый гондолаз!» – сверившись с извлечённой из кармана запиской, требовательно выплюнула Гермиона, и портрет нехотя отъехал в сторону.       – Новый пароль: «Грейнджер – проститутка!» – мстительно прокричала колдунья им вслед.       Но ребята уже не обращали на неё внимания, двинувшись дальше по коридору. Всё равно до утра пароль сменится ещё несколько раз, а потом Перси вынужден будет поменять его на что-то хоть отдалённо приличное. Хотя фантазии старосты в этом плане в последнее время тоже можно было только позавидовать.       – Так где ты была? – осторожно спросил Гарри, когда друзья отошли из зоны слышимости картины. – Я тебя не видел, пока профессор Снейп не сказал мне выйти из лаборатории и немного подождать под дверью. А потом вдруг следом ты выходишь.       – Да потому что это я была той самой крысой, которую утром пытался изнасиловать этот отвратительный питомец Рона! – в бешенстве прошипела девушка. И, видя полное непонимание на лице друга, пояснила: – Понимаешь, Вальбурга меня обманула и заставила произнести какое-то заклинание. Очень сложное, непонятное. Но она показала мне эффект. Теперь-то я понимаю, что она тогда на самом деле наколдовала что-то другое, но тогда-то я ещё этого не знала. И слава богу, что я не смогла целиком повторить всё то, что она диктовала. Старуха велела мне подумать о чём-то мерзком – якобы так из меня «выйдет грязь», как она сказала. Ну, я и представила себе самое омерзительное, что только знаю – грязную помойную крысу. А в итоге я вдруг просто взяла – и превратилась в неё!       – Вот это да! – захлопал глазами Поттер. – Ну старая ведьма, ну хитра!.. А ты что, не могла обратно превратиться?       – Ты не понимаешь! – погрустнела девушка. – Это какое-то особое заклинание. Я не перестала быть собой, но моё мышление – оно тоже изменилось. Я плохо видела через эти маленькие крысиные глазки, меня тошнило от громких звуков, и я никак не могла сориентироваться – коридоры казались слишком огромными, мне было непонятно, куда идти, чтобы попасться на глаза преподавателям… Я попыталась поискать кого-нибудь из гриффиндорцев, но девушки от меня шарахались, а парни пытались пнуть или поджарить каким-нибудь заклинанием. В итоге я пряталась за остатками статуи в коридоре, решая, что делать дальше. А потом кто-то открыл дверь и на меня внезапно накинулся этот вонючий Роновский Струпик!       Гермиона содрогнулась, явно не испытывая особого восторга от собственных воспоминаний.       – Клянусь, я этой крысе башку откручу, как только поймаю! – пообещала она. – Спасибо, Рон выскочил за ним следом и спас меня. Хотя когда он стал меня лицом в морду этому уроду тыкать, я его на месте загрызть хотела! И он за это ещё ответит, вот увидишь!       – Ну так а Снейп? Он что же, сразу догадался, в чём дело?       – Не сразу, но он, очевидно, стал что-то подозревать. Всё-таки не зря же он преподаватель. Он как раз возвращался из разнесённого мною коридора, где по душам поговорил с Вальбургой. Уж не знаю, что там был за разговор, но когда Снейп упоминал о нём, он так улыбался, что у меня мурашки по коже пошли… – девушка содрогнулась. – Кстати, если ему верить, ведьма теперь будет пускать учеников, если те знают верный пароль. Нет, конечно, выделываться она не прекратит, но отказаться кого-то пускать, услышав кодовые слова, уже не сможет. Ещё и считать будет, чтобы все под вечер возвращались в спальню – нас вот сейчас тоже наверняка посчитала.       Гермиона покачала головой. Подобная перспектива ей самой явно не особо нравилась, но делать было нечего.       – Естественно, Снейп узнал, что произошло. Но не насчёт моего превращения – Вальбурга не такая дура, чтобы добровольно ему это рассказать. Просто он узнал, кто уничтожил коридор, и искал меня, чтобы наказать. А тут ещё его позвал этот ссыкун-первокурсник, который фантастики обсмотрелся, и привёл прямо к Рону. Вот Снейпу чутьё и подсказало, что что-то тут нечисто, и он меня забрал с собой…       – А он что, не мог тебя сразу попробовать расколдовать? – удивился Гарри.       – Ага, конечно! – мрачно усмехнулась Гермиона. – Я ему весь день в форме крысы пробирки шерстью протирала! Он сказал, что это наказание за уничтоженный коридор, и если я не хочу провести пару-тройку месяцев в новой форме – я должна быть паинькой. Но даже думать не смей, что у нас с ним было что-то кроме этого! – девушка грозно ткнула пальцем друга в бок и скривилась. – Имей в виду, я всё видела, что у тебя там происходило, и если ты хоть кому-нибудь пикнешь о том, что я была крысой – я про тебя тоже всем расскажу! Но Гарри, как же это мерзко!..       – Думаешь, я сам особое удовольствие получал, выманивая из кошки всю эту живность? – Поттер снова приобрёл свой недавний зеленоватый оттенок. – Миссис Норрис мне все руки изодрала, а глисты требовали петь им революционные марши, чтобы им удобнее было в одном ритме ползти, отказываясь иначе куда-либо выходить… Ох, меня тошнит при одном воспоминании!..       – Да уж! – содрогнулась Гермиона. – Извини, я не думала, что всё так ужасно! Со стороны казалось, что ты просто всё время с каким-то нездоровым интересом норовишь заглянуть сопротивляющейся кошке под хвост и шипишь на неё. Ох, если бы я знала… О боже, мне тоже что-то нехорошо… Ой…       Пискнув, девушка зажала рот ладонями и бросилась в сторону ближайшего туалета. Гарри с трудом подавил желание сделать то же самое. Нет, он же мужчина, он сумеет сдержаться! Он не будет упорно вспоминать о том, как извивающиеся склизкие червяки сыпались из-под хвоста у…       В следующую минуту юноша со скоростью метеора нёсся по коридору вслед подруге, точно так же изо всех сил зажимая рот.       Вечер явно переставал быть томным.