One year later.
Прошёл год, и снова наступило лето. Жаркое и душное, ненавидимое мною лето. Морщась от прямых лучей жестокого светила, я сижу и... кажется, жду девушку. Я жду свою девушку. На горизонте возникла фигурка в платье длинном, но не очень, с волосами чуть ниже плеч, с прикрытыми карими глазами. Фигура направилась ко мне. Солнце озарило её взволнованное лицо. Она бежала ко мне, раскрывая руки. Я улыбнулся, но... конечно же, она промчалась мимо, и её тёплые объятия достались парню, стоящему позади меня. Он так крепко обнимал её, вдыхая запах её духов. Такой приятный цветочный запах. Он обнимал её жадно. И руки его грязные сжимали упругую попку молодой девчонки. Забывая как дышать, я уходил дальше, где встречал свою рыжую девушку. Обнимал её крепко, нежно, но холодно, отчуждённо. В душе моей сквозила дыра. Пустая и холодная дыра. — От случая к случаю Я себя мучаю Памятью, письмами, Грустными мыслями. И через призму лживых чувств я слышу, как она напевает эту песню. Снова и снова. Вновь и вновь. Будто бы жалеет о чём - то. Зелень лета вся в пыли, как и души наши. Слышу птиц ненавязчивый трепет, слышу ветра тихий свист и деревьев невинный шорох. А ещё слёзы слышу. Её души чистые слёзы. Родничок. Текут и текут, стекая по души тёмным уголкам и капая в какую - то мрачную пустоту. Они уходят, а звон её души, рвущий на части меня, всё ещё слышится в голове громким криком умирающего неба. Сжимая руку Анны, готов был завыть в унисон с той молоденькой принцессой, с её хлипкой душой, разваливающейся в руках ядовитых и грубых. И лишь смех юной девчушки. Смех сквозь слёзы. Смех страшнее, чем слёзы. Знакомо ли Вам то странное ощущение, когда, находясь с якобы любимым человеком, Вы ничего, совсем ничего не чувствуете? Холодно и неуютно. Всё не на своих местах.« Знаешь, я всё пытаюсь жить свою жизнь по - своему, но есть ты. » « Я всё пытаюсь избегать лживого лицемерия, но это то, что я делаю постоянно. » « Пожалуйста, не отрицай этого, а прими таким, какое оно есть. » « Своей нелюбовью мы пытаемся сломать друг друга. » « Но это лишь малая часть всего... »
the next day.
— Доброе утро, — говорю я пустому балкону, закуривая очередную сигарету. Холодных глаз взгляд проникает в мутные очертания невинно - розовых облаков, будто прекрасный лебедь, пересекающих гладкую поверхность лилового озера. — Та песня... — мы, люди, наивно полагаем, что разговоры с самим собой — нечто неприемлемо - странное, это будто бы выделяет нас из общей массы скептиков. Но этим лишь обманчиво тешимся. Мы все самые обычные. Самые заурядные. Пустые оболочки. — И до краев наполняя бокал, Я выливаю осадок на стол. Кто - то поранил, а кто - то пропал, Кто - то остался, но главный ушел, — и выдох в небеса, и будто стало легче. Только что - то начало рваться наружу — мои нечестные чувства к девушке в розовом платье. Мысли о ней леденели, застревая холодными осколками вечной любви в моём сердце, в моей душе, в голове. Пальцы до побеления вцепились в холодные железные перила, и я крикнул. Не скрывая свой больной крик. Хоть один раз дай мне быть честным с самим собой: — Кто - то остался, но ГЛАВНЫЙ ушёл! Просто плакал, сконфузившись, дрожа... Сидел я на корточках, всё также держась за перила ослабшими руками, жалея самого себя. Только именно в том момент счастье рвало душу на части: я смог признать её ценность в моей жизни. Пусть и имя её совсем не известно, пусть и... ничего о ней не знаю, но я люблю её. Всеми силами человека люблю её. Внезапно снизу раздался мягкий голос. Приятный и успокаивающий, нежный и любимый: — Жизнь без тебя не покажется раем. Я знаю, мы знаем… мы знаем… Ливнем прольемся, снегом растаем – Но это то, что мы выбираем. Она смотрела на меня снизу, протягивая свои белые - белые ладошки. Тогда, кажется, впервые её лицо было нарисовано красками жизни и радости. Я приподнялся и ответил, не замечая, как уронил сигарету. Она дымилась у меня под ногами, олицетворяя мою жизнь: всегда преклонялся перед кем - либо, всегда уступал, но только не сегодня. Пусть эти слова будут самыми искренними: — Если б я знал раньше, Я бы тебе сказал, Только вот я не знал. Прости. Прости. Если б имели уши Стены кирпичных зданий, Если бы сон свинцовый Не отравлял виски. Я не умел плакать. — Я все прощу кому - то, тому, кто сумеет вырвать Ржавые гвозди из сердца и залечить раны… Но если ещё не поздно, пусть лучше будет рано…. — Чтобы твои вопросы Душу мою не рвали… И припев был исполнен нами одновременно. Громко и звучно. Только наши слова, только друг для друга: — Жизнь без тебя не покажется раем. Я знаю, мы знаем… мы знаем… Ливнем прольемся, снегом растаем – Но это то, что мы выбираем.