The room, where always dark

Звон колокольчика. Не сильный хлопок двери. — Бабушка, я дома! — громко сказала я, наспех снимая обувь. — С возвращением! — ответил ласковый голос бабули из кухни. Пройдя в сторону любимого голоса, я встала у дверного косяка, наблюдая за старушкой. Улыбнувшись, я не удержалась и обняла столь дорогого мне человека. — Какие нежности, посмотрите! — захохотала та. — Иди переоденься, Мэй. Ужин почти готов. — Хорошо, — поцеловав в щеку бабулю, я послушно вышла из кухни. Забежав в свою комнату, я кинула свой рюкзак возле рабочего стола. Сняв и аккуратно повесив форму, я натянула на себя домашние штаны и футболку. Вздохнув, моё тело просто упало на кровать. Разглядывая комнату в восточном стиле, мой взгляд наткнулся на учебники средней школы на столе. — Когда же каникулы? — буркнула я. — Устала от этой школы. Даже одноклассники не разговаривают со мной… Ну, и не нужно! У меня уже есть друг! Перевернувшись на бок, я стала разглядывать свою руку. Чистая, бархатная кожа. Ни единого пятнышка, что огорчает. — Значит, смылся тот цветочек. А жаль, такой красивый был, — вздох, после чего мелкая дрожь прошлась по телу. Улыбнувшись, я приняла сидячее положение, вытягивая руку вперед. — Что же ты нарисуешь сегодня? — в ожидании произнесла я. Затаив дыхание, я стала замечать как разные узоры начинали проявляться на моей руке. Они извивались словно лоза, их цвета были разных оттенков, словно радуга. Потихоньку, рисунок стали дополнять ноты мелодии. — Он хочет, чтобы я спела? — ухмыльнулась я. — Ну, ты сам попросил. Вдох. Выдох. Собравшись, я начала напевать мелодию, дополняя её словами, превратив ту окончательно в песню. Улыбка не спадала с моего лица, пока я пела. Видимо, мой друг тоже улыбался, раз закончил рисунок улыбающимся смайликом. Не выдержав, я посмеялась от этой милости. — Эта песня будет моей платой за картины, — произнесла я, после шепотом добавила. — Надеюсь, когда-нибудь я спою её тебе в живую. — Мэй! Кушать! — послышался голос бабули, после недолгой тишины. — Иду! — быстро встав, я побежала вновь на кухню. Запах прекрасного ужина мой нос учуял даже в комнате, что пробудил во мне аппетит. Переступив порог, я быстренько уселась за стол. Бабушка уже сидела за своим местом, ожидая меня. — О, сегодня карри с рисом? — улыбнулась я. — Как ты любишь. Чего не сделаешь ради внучки! — посмеялась старушка. — Приятного аппетита! — поклонилась я, после чего взяв палочки, принялась уплетать за обе щеки ужин. — Как дела в школе, Мэй? — поинтересовалась бабушка. — Как всегда. — Начинает теплеть. Наверное, ты со своими школьными друзьями будете обедать во дворе школы, — пролепетала та, хихикая. Я замерла. — Д-да, наверно… — натянула улыбку я. Врать не хорошо, но не хочется чтобы бабуля волновалась. Ведь никаких школьных друзей не было и нет. Все считают, что я не умею говорить, говорят, я странная из-за внешности. — Кстати, Мэй, — окликнула старушка, устремив взгляд на мою руку, чуть выше кисти, где красовалась миниатюрная картина очаровательного сада. — Твой «друг» продолжает рисовать? — Красиво, правда? — протянула руку я, чтобы бабушка смогла хорошенько разглядеть. — Тут даже ноты есть. — Очень, — ласково улыбнулась она. — Бабуль… Ты плачешь? — заметив поступающие слезы, засуетилась я. Она редко плакала, я была удивлена. Встав с места, я направилась к седоволосой, чтобы обнять. Заключив в объятия, я оставила легкий след своих губ у неё на щеке. — Моя маленькая, чудесная Мэй, — повторяла та. — Споёшь эту мелодию? — указала на ноты она. Кивнув, я начала напевать песенку, что недавно пела другу. Бабуля, слыша мой голос, лишь прикрыла глаза, иногда покачиваясь в такт. — Никогда не забывай эту мелодию, пожалуйста, — закончив, добавила старушка, на что я лишь кивнула. Продолжая обнимать старушку, я стала оглядывать комнату. Светло-голубые обои и не менее светлая мебель придавала уют помещению. Солнечные лучи мандаринового цвета последний раз падали на картины и фотографии на стенах. Прекрасный закат за окном и теплые объятия бабули. Это всё, что нужно для успокоения. Остановив свой взгляд на моей фотографии с бабушкой, я улыбнулась. Но улыбка почти сразу же спала с моего лица и грусть пришла на замену. Жить с бабушкой прекрасно, да, но иногда так хочется поговорить с мамой по душам, пошутить с папой. Просто чувствовать любовь родителей, которых я не помню также, как и детство. Каждый раз когда я спрашивала про родителей, бабушка расстраивалась. Думаю, ей сложно говорить и вспоминать про них, также как и мне больно не помнить их. Именно поэтому, я сразу же меняла темы и просто улыбалась, пытаясь развеять всю грусть, но я буду продолжать верить, что они близко. Всё-таки придёт время и мне всё расскажут, а пока я буду беречь свою бесценную, любимую бабулю. *** Так проходили недели, месяца и года. Я стала старше с возрастом, и вот, уже заканчиваю старшую школу. Пока другие гуляли с друзьями, я была одна. Гуляла одна, обедала на школьном дворике одна, возвращалась домой одна. Но даже так, меня всё устраивало. Мне хватало внимания бабушки и миниатюрные картины друга-незнакомца на моих руках. Это всё, что мне нужно. Возвращаясь домой после очередного учебного дня, я была на удивление полна энергии. По просьбе бабушки прийти пораньше, я спешила домой с пакетом вкусных рисовых пирожков, что старушка так любила. Улыбка не спадала с лица, ведь самые последние школьные тесты уже позади. Осталось лишь дойти до дома и обрадовать этой новостью бабушку. Подходя к дому, я стала замечать на себе взгляды людей. Решив не обращать на это внимание, я также весело шагала, но вся радость пропала и взамен пришла тревога. Машина скорой помощи не давала мне покоя также, как и люди в полицейской форме. Опустив взгляд, я ускорила шаги и уже готовая зайти в подъезд, я остановилась. — Офицер, это она, — произнес женский голос сзади, после чего послышались шаги в мою сторону. — Ю Мэй? — спросил грубый мужской голос сзади, что заставил меня обернуться. Осторожно подняв голову, я кивнула. — Вы что-то хотели, господин… Ли? — взглянув на бейджик, поинтересовалась я. — Да, — чуть мягче произнес тот. — Мне жаль вам это говорить, но у вашей бабушки, Ю Лиен, была сердечная недостаточность и из-за этого, сегодня, в пять часов десять минут, возвращаясь с аптеки, она потеряла сознание. Увы, доктора не успели её спасти, было поздно. Не веря своим ушам, я лишь покачала головой. — П-подождите, это может быть ошибка, — с дрожащим голосом, отрицала я. — Она же ходила бодрая, полная сил. Это может быть какая-нибудь. — Здесь нет ошибки, — опустил голову мужчина. — Нам жаль. Примите мои соболезнования. Взглянув ещё раз в глаза офицера, я убедилась в правдивости его слов. Дар речи пропал также, как и бодрость. Мне не хотелось верить во всё это. Если бы сейчас кто-нибудь подошёл и сказал, что она жива, я бы поверила ему. Я бы верила всему, но не словам офицера. Я хотела убежать, но ноги не слушали меня, как и моё тело. Глотая слёзы, я упала на колени. Мир будто остановился, голоса слышались отдалённо. «Это ведь, шутка?». Вот, что я думала. Я не хотела принимать тот факт, что больше нет моего дорогого и любимого человека. Нет того, кто улыбался мне самой искренней улыбкой, нет того, чьи объятия были наполнены теплом и уютом. Вспоминая все моменты своей жизни с бабушкой, я больше не могла сдерживать слёзы. Обняв себя руками и опустив голову, я чувствовала как горячие слезы ручьём катились с моих глаз. В этих слезах была не только вся боль потери бабушки, в ней также таилась боль, которую я испытывала до этой поры. Одиночество, тоска, скорбь, обида. Всё, что я держалась в себе, наконец, вышло через слёзы. Оставаться непоколебимой не было больше сил. Сильная внучка госпожи Ю, наконец, сломалась. *** Закончив школу, я решила уехать на учебу в другой город. Нужно было прийти в себя, после всего этого. В тот день я потеряла не только дорогую мне женщину, также, меня покинул мой единственный друг, забрав с собой свои произведения. Не было больше прекрасных картин на моих рук. Он исчез также, как и появился, неожиданно. После пяти лет, отучившись, я вернулась обратно в город и в квартиру, где когда-то жила с бабушкой. Переезд надолго не затянулся, быстро разобравшись со всеми документами, я могла спокойно вздохнуть. Занеся последнею коробку в комнату, я выпрямилась. — Вроде бы всё, — вытерла капельки пота на лбу. — Нужно переставить, мешать будет. Подняв коробку, я решила оставить её пока у окна, чтоб под ногами не путалась. Сложив руки на груди, я выпрямилась. Глаза сразу же устремились в окно. Вид был почти таким как и в прошлом, а лучи солнца также дарили свет этому дому, впрочем, дом бабушки всегда был наполнен светом. Дав себе насладиться в сполна лучами, я, вздохнув, стала заклеивать окна специальной бумагой. За это время я привыкла к темноте, слишком сильно привыкла. Будет лучше, если в моей тусклой комнатке не будет света надежды. Я не дам своему сердцу разбиться ещё раз, не в этот раз.