Когда очень не везет

— Что?! Но, мам, я уже как бы обустроилась здесь, — проговариваю я ворчливо, хотя с её стороны данное поведение именуется нытьем. — Здесь опасно и ты не должна… — пытается уговорить меня, но я перебиваю ее громким: — Мне все равно! Мам, пойми меня, я не хочу уезжать! У меня здесь работа! Да, я зарабатываю копейки, но все же с чего-то начинают! Да и теперь я у вас на шее не сижу! — Да?! И поэтому перестала с нами общаться? — с укором говорит она, а я на мгновение замолкаю, стыдливо опуская голову. — Эм, ну… В этом плане мама абсолютно права. С тех пор, как я обустроилась в Йокогаме, то ни разу первой не звонила родным, чтобы спросить как у них делах. Просто будни в агентстве оказывались такими насыщенными, что не оставалось никаких сил даже на разговоры с близкими. Хотя, это не отменяет того факта, что я веду себя как мудак… Так, стоп! Почему эти обвинения звучат только сейчас? То есть у нее было любое другое время, чтобы высказаться по поводу моей черствости. Все понятно. Она использует манипуляцию, чтобы с помощью чувства вины заставить меня уехать с ними из города. Хитро. — Эй, мы вообще не об этом разговаривали! — возмущаюсь, а затем более спокойным голосом продолжаю. — Я знаю, что этим укором ты хочешь сказать, но обещаю, что исправлюсь в этом плане и буду названивать каждый день. Мам, позволь остаться! — Хватит ныть и собирайся! — не выдерживает мама и срывается. Умом я понимаю, что она делает это из лучших побуждений, но эмоции, захлестывающие меня с головой, мешают вести спокойный диалог с матерью. — Ни за что! Ты сама говорила, чтобы я самостоятельно принимала все решения! Что тебе не нравится? — чуть ли не рычу я, глядя прямо маме в глаза. — Да то, что из-за разборок организаций нас чуть не убили! — Но обошлось же! — Не зли меня. — Ты чего мою девочку обижаешь? — в комнату заходит отец, вставая на мою защиту. — Она не хочет уезжать, представляешь! — Потому что ты даже не посоветовалась со мной! Свои претензии мы говорим практически одновременно, но папа не понимает из сказанного ничего. И это хорошо видно по его потерянному взгляду. — Говорите по очереди. — Я хочу, чтобы мне предоставили выбор, а не ставили перед фактом, — высказываюсь первой я, скрещивая руки на груди. — Это только для твоего блага, как ты это не понимаешь! — упрямо твердит мама. — Она права, Мика, — соглашается отец, при этом положив руку мне на плечо. — Посмотри только на себя. До приезда в этот проклятый город у тебя не было ни одной ссадины или синяка, а теперь они покрывают практически все твое тело. Подумай хорошенько и ответь на вопрос: а оно тебе надо? Голос отца успокаивает. Когда я осознаю, что могу держать себя в руках, отвечаю: — Я понимаю, что вы дорожите мной. Просто… Я ведь даже не попрощалась с ребятами. Поэтому, может быть, отложим отъезд хоть ненадолго? — Ладно, — соглашаются мама и папа, а я немного радуюсь тому, что могу задержаться здесь ещё на немного. И что только привлекает меня в этом городе? После всего пережитого любой другой уехал бы, не раздумывая. Подумать только, сколько раз я могла быть серьезно покалечена или вообще убита! Но именно благодаря этому моя жизнь обрела такие яркие краски. Это ведь так здорово, быть в эпицентре событий! Хм, пожалуй, об этом моим родителям знать не стоит. — Ладно, я гулять, — направляюсь к прихожей, но тут меня останавливает мама, схватив за локоть. Понимаю, что нужно придумать какую-нибудь убедительную ложь, чтобы меня отпустили. — Я с Ацуши договорилась. — Будь осторожна. К счастью, она верит моим словам. — Не волнуйся, я уже никому из врагов не нужна.

***

Прогулка по Йокогаме оказывается незапоминающейся до того момента, пока я не занимаю первую попавшуюся лавочку. Ноги гудят, но меня это волнует не так сильно, нежели сидящий рядом мудак, который вовсю дымил. И как назло, этот отвратительный запах сигарет ветер приносит именно ко мне. Ну спасибо, Высшие силы, за такой подарок судьбы!  — Гадость какая, — бормочу я, морща нос от отвращения. — Отсядь, в чем проблема, — этот голос я ни с кем не перепутаю. Он принадлежит Накахаре Чуе, тому самому рыжему мафиози, от которого я собиралась держаться подальше. Короче говоря, у меня как всегда всё идёт четко по плану. Невольно чувствую напряжение в плечевой области тела, а в мыслях возникает план побега. Единственное, что сдерживает, это боязнь получить клеймо труса. Искоса поглядываю за ним и понимаю, что паршивый день выдался сегодня не только у меня. — Ты боишься меня, — то ли утверждает, то ли спрашивает он. — Я не боюсь гномов, — отвечаю с наглой, как я надеюсь, улыбкой на лице. Он злится на мои слова, но, к моему удивлению, ничего не предпринимает. Я сперва не понимаю, в чем причина, но затем до меня доходит. Мафиози не хочет привлекать к себе излишнее внимание. Возникает соблазн поиздеваться над ним, но чужие нервы испытывать я всё же не рискую, а вместо этого говорю следующее: — Но зато у тебя неплохой выбор в одежде. — Пытаешься подлизаться? — недоверчиво смотрит, пытается найти подвох. — Я не умею подлизываться! Вот честно! Единственная моя попытка могла закончиться в травмпункте, если бы не… — я уже настраиваюсь на подробный пересказ, но меня перебивают. — Погоди, ты на полном серьёзе собираешься мне, врагу вашей организации, рассказывать историю своей жизни? — Да! — без колебаний соглашаюсь я, мысленно радуясь тому, что мафиози наконец-то избавляется от этой чертовой сигареты. — Ну сам подумай, чем ты можешь навредить ВДА, если узнаешь обо мне, как ты выразился, какую-то ерунду? В его глазах вместо раздражения появляется маленькая искра интереса, что вызывает мою искреннюю улыбку. — Да и мне нервы надо успокоить после одного неприятного разговора. Эх, не вовремя ты появился, парень! — И как тебя только в агентство взяли? Ты же можешь все рассказать первому встречному. — Ничего подобного! — я возмущенно топаю ногой и гордо приподнимаю подбородок. — Я, конечно, болтливая, но сплетницей не являюсь! А все потому что чужие тайны, я считаю, должны оставаться тайнами. А ты как думаешь? — А в нашем деле по-другому думать нельзя. Иначе умрешь. Так и начинается наша беседа. Хоть она пропитана недоверием со стороны Чуи, но это не сильно смущает меня. Как итог, я настолько увлекаюсь разговором, что не сразу замечаю, как страх перед ним исчезает без следа. И это довольно странно. Почему та, кого я считала подругой, отдалилась от меня, а те, от кого старалась держаться подальше, оказались неплохими ребятами? Пожалуй, я явно что-то не понимаю в этой жизни. — Слушай, если бы у тебя была возможность изменить что-то в прошлом и прожить обычную жизнь, ты бы воспользовался ею? — как бы невзначай спрашиваю я и тут же замолкаю, ожидая ответа. — Нет. Я уже привык к той жизни, когда любой день может стать для меня последним. Без всяких раздумий. Интересно, смогла бы я тоже так уверенно ответить, будь вопрос адресован ко мне? — Я, наверное, тоже привыкла. — Ты про что? — Не могу покинуть город после всего, что я здесь пережила! Но с другой стороны я не хочу, чтобы родители беспокоились за мою жизнь! Да и детективам я неприятностей немало доставила. Ааа, что мне делать? Ну подскажи, а! — я в порыве эмоции хватаю его за плечи, а он просто молча офигевает. — А что я могу сделать?! — раздражённо цыкнув, Чуя убирает мои руки с себя. — Если не хочешь уезжать, то просто соври, что увольняешься. — Я плохо вру! Хотя, идея со сменой работы неплохая… Точно, а ведь это хорошая идея! Я просто устроюсь на другую работу. Так я периодически смогу видеться с ребятами из агентства, а опасности меня сами уж найдут. Спасибо! — я вскакиваю с лавочки, приободряясь. — Ладно, я пойду, — Чуя тоже встаёт и, небрежно махнув рукой, уходит вдаль. — Удачи с поиском работы.

***

— Я остаюсь в городе, — вернувшись домой, заявляю я. Родители переглядываются между собой. — Но обещаю, что уволюсь из агентства и найду менее опасную работу. В ответ тишина. Я начинаю нервничать, как вдруг слышу: — Хорошо. Но только обещай, что будешь звонить нам каждый день. — Договорились. Напоследок родители обнимают меня и садятся в машину. Отныне, я живу одна.

***

— Ты уверена в своем решении? — спрашивает Куникида, держа в руках мои документы. — Да, я уверена, — я уверенно киваю и оглядываю детективов. Признаться, прощание даётся мне не так тяжело, как ожидалось. В голове мелькает мысль, что действительно скучать я буду только по двоим. Первым таким человеком был Ацуши Накаджима. — Ацуши, можно тебя обнять на прощание? Он кивает, и я крепко стискиваю того в объятиях. Перед тем как отдалиться, тихо шепчу: — Надеюсь, что ещё как-нибудь встретимся. Вторым был Дазай. Но в его случае я обхожусь обычным рукопожатием. Как и с остальными членами детективного агентства. Я ухожу быстро, не оборачиваясь. Отныне начинается новый период в моей жизни.

***

С тех событий проходит месяц. За это время я устроилась на новую работу, приобрела новые знакомства. Все как у всех. За одним исключением. Я все ещё продолжала общение с детективами, ну и кое с кем из мафии. Однажды меня из-за этого снова чуть не похитили, если бы не… Но, впрочем, это уже совсем другая история.