Когда очень не везет

Я сижу в окружении детективов, которые выглядят хоть и потрепанными, но жутко довольными. Неудивительно, они обезвредили вражескую организацию, никто из них особо не пострадал, а главное Дазай обезвредил того самого эспера, усыпившего город. — Он солгал тебе. Никакой бомбы нет, — мгновенно выдает Рампо, как только на нём оказываются очки. О Боже мой! Ощущаю облегчение, которое мгновенно сменяется чувством стыда за свою панику и необдуманные действия. И зачем только вмешиваюсь без спроса? Только зря время коллег потратила. — Повелась как девчонка, — бубню я тихо, но, к сожалению, это услышали. — Вы не виноваты, Мика-сан, — пытается поддержать Ацуши, но мне от этого не легче. Вдруг в голове что-то щелкает, и я отпрашиваюсь в туалет. На деле же отправляюсь в камеру к тому, кто меня так эпично подставил. Я должна выяснить, какого черта он совершил столь мерзкий поступок. Довольно опрометчиво, но доходит это только, когда я оказываюсь напротив его камеры. Тот смотрит с насмешкой, что жутко раздражает. Я не выдерживаю и выкрикиваю: — Зачем ты соврал? — О чём ты? — фальшиво удивляется, проверяет на прочность. — О бомбе, которая по плану нас всех должна была прикончить, например, — пытаюсь говорить спокойно, но даже этот болван чувствует, что это моя невозмутимость напускное. — Ох, моя ошибка. Я напутал. Хотел сказать, что ты — бомба. Вышло недоразумение. Хм, или ты недоразумение? — Твоя голова по будильнику соскучилась? О, а давай я устрою курсы, на которых буду испытывать на тебе прочность будильников. Возможно, голова твоя не уцелеет, но это того стоит, — я мечтательно закатываю глаза. — Ты же не возражаешь? — Ещё как возражаю, чертова психопатка. На своей проверяй, — весь его пафос спадает на нет, как только тот слышит мои слова, — там всё равно пусто. — Эй, — обиженно надуваю губы и отворачиваюсь. — Вот сейчас обидно было. — Какие мы обидчивые. Это я сейчас обижаться должен. Ты мне всю жизнь сломала. — Это почему из-за меня? Ты сам попался. — Я попался из-за тебя. — Ну это говорит только о том, что злодей из тебя никудышный. — Я хороший злодей, — в голосе слышится надрыв, а я замолкаю, чувствуя вину. Да, вот сейчас бы испытывать угрызение совести из-за того, что обидела преступника. И что со мной не так? — Признаю, ты хорошо потрепал мне нервы, — с улыбкой произношу, будто пытаюсь поддержать. И это довольно тупо с моей стороны. — Ты меня успокаиваешь? — он недоуменно приподнимает бровь, словно глумясь надо мной. — Нет, — активно отмахиваюсь, хотя понимаю, что тот прав. — Да? — Нет. Ты глухой? — я чувствую, что щеки горят. — Значит, да, — довольно отмечает. — Я ухожу, — я направляюсь к выходу, чтобы окончательно не сгореть от стыда. — Возвращайся, буду рад тебя помучить, — тянет с издевательской ноткой. — Я отыграюсь, — напоследок бросаю и направляюсь обратно.

***

Никто не замечает моего возвращения, а я, пользуясь возможностью, тихо занимаю своё место и пытаюсь вникнуть в суть разговора, но после того, как мой слух улавливает слово «рюмка», понимаю, что воспринимать информацию на данный момент мозг, увы, не способен. А жаль. — Что ты решила? — после произнесенного кем-то вопросом все замолкают. — Что? — я искренне не понимаю, что детективы от меня хотят. — Ты остаешься или нет? — спрашивает Куникида, сбивая с толку данным вопросом. Не нравится мне всё это, ох, не нравится. Неужели выгнать собираются. — Вы меня выгоняете? — Нет, конечно. Просто, если что, ты в любой момент можешь покинуть агентство. Ну спасибо. Вот уж обрадовали. — Я остаюсь, если вы, конечно, не возражаете, — без колебаний выдаю свой вердикт, хотя не до конца уверена в его правильности. — Есть поручения? Я не успеваю и глазом моргнуть, как перед моими глазами появляется кипа бумаг. — Это жестоко, Куникида-кун. Я мысленно соглашаюсь с Дазаем, но всё же принимаюсь за работу. Спустя час голова начинает сильно болеть, поэтому устраиваю себе маленький перерыв. Всё равно Куникида куда-то отошел. — Уверена, разбор документации придумал сам дьявол, — склоняюсь к столу, чувствуя адское желание уснуть на рабочем месте. — Согласен, — поддакивает Дазай, при этом бессовестно валяясь на диване. — А вы разве с ней когда-нибудь работали, Дазай-сан? — интересуется Ацуши, вызывая смешок. — Мой мальчик, — вытирая несуществующие слезы, бормочу я. — Хотите сказать, что я лентяй? — Да, — хором соглашаются все детективы, не отрываясь от своих обычных дел. — Видишь, — удовлетворенно хмыкаю, а затем с вызовом смотрю на Дазая. — Или хочешь сказать, что ты сможешь провозиться с документацией, например, час? Наивно полагать, что бывший мафиози поведется на подобную провокацию. Вот и на этот раз чудо не происходит. — Признаю, ты оказалась права, — он поднимает руки в знак поражения. — Слушай, а как там дела у Акутагавы… ну и у Акане? — как бы между прочим спрашиваю, надеюсь не привлечь внимание. Ха, наивная. — А тебе зачем это? — Узнать, как поживает моя сестра. — Не знала, что Акутагава — твоя сестра. — Вот к словам придираться не надо. Про Акутагаву я решила узнать так… Между прочим, — для чего-то оправдываюсь я. — Но в первую очередь ты интересовалась им. И что это за допрос, позвольте узнать? А, точно, они же детективы. Вопрос снят. — Ну понравился мне мальчик, — не получается оправдаться, буду выдумывать интересные подробности. — В свой гарем хочу взять. И тебя, Рампо-кун. Гробовая тишина. Не таких признаний они от меня ожидали. — А меня не хочешь взять? — первым приходит в себя Дазай. — Нет, ты жуткий. Отчасти я говорю правду. В последнее время он пугает меня одним своим присутствием. А всё потому что не получается забыть те искалеченные тела, над которыми совсем недавно возвышался Дазай. — А я себя считал вполне привлекательным. — Ты явно не от скромности помрешь, — фыркаю я. — Ты все-таки скажешь, как поживает моя непутёвая сестрица? — Если кратко, то она не желает тебя видеть. — Что? — вижу, как Дазай готовится мне ответить, поэтому жестом прошу помолчать. — Вот оно значит как. Ну ладно, не больно и хотелось. Дальше разговор заходит на другую тему, а я в это время обдумываю услышанное. Прихожу к выводу, что навещать её не буду. Как говорится, нужно уважать чужой выбор. Хотя немного обидно. Дальнейшие дни проходят в спокойствии. Родители, к счастью, не интересуются моей работой. Но что-то подсказывает мне, они выжидают лишь повода, чтобы начать разговор на данную тему. Только вот я молчу подобно партизану. А ещё посещаю камеру Тамаки Суо. Неплохой парень, оказывается, но уж слишком любит халяву. Про Акане любезно промолчу. Одним словом, все плохо. Что-то ещё. Ах, да. Акутагава. С ним, как выяснилось, все в порядке. Только он пытается держаться от меня подальше. Эх, не стать нам друзьями. Но, как всем известно, всё хорошее не может длиться вечно. Данное утверждение оказывается верным и в моём случае. И вот в один прекрасный день мама не выдерживает и выдает то, отчего моя челюсть чуть ли не встречается с полом. — Собирай вещи, мы уезжаем.