***
Дальнейший путь был сложнее всего, что было раньше, хоть и до этого их пребывание в мире духов трудно было назвать курортом, но теперь всё стало ещё труднее — хотя бы потому, что они знали, кого искать, но так и не сумели узнать — где. И Эиреа, и Воо-Теру не говорили, где находилась обитель Рокк’е, Повелителя Земли и прочая, прочая. Логично было бы предположить, что раз Владыка Воздуха жил ближе всего к своей стихии — высоко в горах, а Снежная Владычица — в ледяной пустоши, посреди океана, то третьего Первого (как бы комично это не звучало) стоило искать под землёй или очень близко к ней. Но эти рассуждения не давали конкретного ответа и даже не сужали круг поисков. Потому на них пришлось потратить времени даже больше, чем Иккинг с Беззубиком уже находились на этой стороне реальности, и это даже было бы проблемой, если бы это вынужденное странствие не принесло бы юноше то, чего ему так не хватало — практику. Практику выживания с его нынешними способностями. Самое смешное, что по эту сторону реальности не было живых, физических созданий, кроме него самого, Иккинга, да Беззубика, и потому было бы неприятно, если бы выяснилось внезапно, что здесь им нужна еда, но почему-то и организм работал в этом слое мира по-иному, питаясь только окружавшей его энергией и водой. Но обратил на это внимание юноша опять-таки во время своего скитания, осознавая, что он уже очень давно не ощущал такое банальное состояние организма, как голод. Освобождаясь от оков человечности, Иккинг с ужасом понимал, что всё меньше ощущал себя живым. Он словно бы стал духом чуть более чем наполовину. (…Он словно бы боялся, что однажды у Равы может появиться желание перехватить контроль, стань он не-живым окончательно, и тогда… Тогда… Но она бы так никогда не поступила бы, верно?) Он просто боялся раствориться в этом мире. Стать кем-то другим, навсегда потеряв то, что делало его самим собой. Иккинг просто боялся потерять себя. И этот страх, наверное, и был единственным, что осталось в нём человеческого, а ведь это — лишь половина его пути. Который он должен был пройти на этой стороне реальности. Впрочем, это всё было временным — и страхи, и сомнения, и переживания, и внутренние метания — он просто позволил себе дать слабину. (…Ведь он никому ничего не был обязан!..) И когда Иккинг преодолел этот период, даже без помощи Беззубика, только в его молчаливом присутствии, у них всё пошло на лад — местные мелкие духи и заблудшие души радостно соглашались поделиться тем, что знали. Дело пошло резвее — они чувствовали в человеке и Фурии своих, а потому не скрывали ничего, честно рассказывая всё, что было им нужно, и так продолжалось до тех пор, пока всё не пришло к логическому итогу — они нашли то, что искали. Правда, несколько неожиданно. Просто следуя проложенному маршруту, странники внезапно замерли — Иккинг ощутил нечто странное. Да, из магии земли он научился только «слышать» землю и чувствовать металл, ту же очищенную землю, но этого было достаточно, чтобы ощутить сильные вибрации далеко внизу, а, сконцентрировавшись своим подобием зрения на заинтересовавшей его части поверхности, Иккинг с удивлением обнаружил внизу сеть тоннелей. Они были глубоко, но в том, что имели они искусственное происхождение — не приходилось, слишком симметричными, аккуратными и выверенными для природных образований, да и вообще, ничего на этой стороне реальности не было случайным. Нет, здесь всё было намеренным и с умом созданным кем-то или чем-то, изменённым под себя чужой волей и ничего не могло тут существовать просто так. И именно поэтому они с Беззубиком решили совершить величайшую глупость — отправиться вниз. А как иначе? Признаться, в последнее время они с Фурией почти не разговаривали — всё общение было невербальным, им хватало полужеста и полувзгляда, чтобы понять друг друга, а эмоциональный фон друг друга они и без слов ощущали — ни какие слова не могли описать всего, что их окружало. И постепенно они от них, этих ненужных слов, почти отказались. Это не было плохо, если так посмотреть — общаться хуже они не стали, просто не тратили время на пустую болтовню. Однако если участь тот факт, что однажды эту сторону мира им придётся покинуть и вернуться в мир материальный, и там Иккингу точно придётся с кем-нибудь разговаривать, ибо никто его читать никогда не сможет, то… Это было не совсем хорошо, в общем — нужно было не отвыкнуть от устной речи, а то будут в будущем трудности, коих вполне можно избежать. Ещё одной проблемой была большая разница в восприятии. Беззубик пусть и имел не только физическую природу, и вполне мог существовать в энергетической форме, но всё равно он привык полагаться на вполне материальные органы чувств. И в большую часть — на собственное великолепное зрение. Потому его энергетическое восприятие пусть и было впечатляющим, особенно по сравнению с любым иным духом, человеком или магом, но всё равно оно было не столь развито, как у Иккинга, замечательной способности видеть в том смысле, в который в него вкладывали все живые, навсегда лишённого. (…Даже самые тонкие энергии, самые талантливые целители не могли заставить заново вырасти сожжённую сетчатку, потому Первые честно сказали Иккингу — надежды нет, только он сам мог бы помочь себе, вырастить новые глаза, так сказать, но при этом он наверняка потерял бы большую часть своего восприятия именно в спектре энергий, из которых был соткан мир. Между способностью видеть только одну энергию — свет, и все остальные, бесчисленные и могущественные, невероятно важные, он, естественно, выбрал второе. Даже не задумываясь. Он так привык ко тьме вокруг себя…) В общем, под землёй в большей степени в плане передвижения и ориентации в пространстве пришлось полагаться именно на слепого юношу, а не на дракона. Так или иначе, своей цели они всё же достигли — в самом сердце подземного лабиринта неизвестно (или вполне известно, просто признавать это было жутковато) кем созданных тоннелей они нашли хозяина этой обители. И Рокк’е не обманул их ожиданий. Впрочем, он, кажется, был единственным наставником Иккинга, которого не видел Беззубик — полагаться приходилось именно на другое зрение, в котором он воспринимался существом, опять-таки похожим на дракона, но намного большего по размеру, чем Эиреа или Воо-Теру. Так или иначе, они сделали это — в очередной раз совершили почти невозможное. Нашли того, кто не хотел быть найденным. (…Как бы не поплатиться за это…)***
Впрочем, как оказалось позже, всё было не так страшно, как казалось — странствуя по миру духов, учась слушать землю, куя клинки на Олухе и ощущая зов раскалённого металла, Иккинг как никогда приблизился к этой самой земле, а теперь, видя всю ту энергию, что её пронизывала, он и вовсе почти не встретил препятствий в обучении. Рокк’е научил юношу тому, что у него и так было, но не в таких количествах ранее — терпению. О, и терпения, и упорства, и спортивной злости, и умения контролировать всё вокруг и самого себя у юного Аватара было в избытке, несмотря на его пламенный темперамент, так что наставления Духа он впитывал подобно губке. Пожалуй, находясь в абсолютной темноте, Иккинг чувствовал себя как никогда комфортно, особенно учитывая главную особенность Рокк’е — он был слеп, и воспринимал мир именно так, как его ученик. Повелителя Земли они искали дольше всего, и меньше всего провели с ним времени — это было даже иронично. Ничто не было вечно, и слишком быстро Рокк’е с доброй усмешкой заявил, что дальнейшее нахождение в его обители юного Аватара — бессмысленно и даже вредно — у него и без того было слишком много дел помимо того, чтобы развлекать своим присутствием древнего духа, привыкшего к тишине и одиночеству. Даже не успев понять, что произошло, Иккинг и Беззубик оказались выставленными на поверхность и отправились на поиски последнего из Четырёх. А что им ещё оставалось?..