☆
Луи просыпается на заднем сидении Эдисона Ли. Или, если быть точным, он открывает глаза. Нет никакого оцепенения или дезориентации, как обычно бывает, когда просыпаешься. Он полностью осознаёт тот момент, когда открывает глаза. В одну минуту он лежит полуголый на кровати с Гарри, а в другую — внезапно оказывается в другом месте. Он смотрит в окно и понимает, что это не Нью-Йорк. Это Лондон в своём ночном обличии: улицы всё ещё переполнены людьми, повсюду горят фонари и переливаются светофоры. Периферийным зрением, у окна с другой стороны, он замечает блондинистую макушку и изо всех сил зажмуривается, сжимая пальцы в кулак и впиваясь ногтями в ладони. Это, должно быть, сон. Как сон это не ощущается, но должно быть так. Он до сих пор слышит, как рядом сидящий парень что-то произносит таксисту, а затем… обращается к нему. — Ты же не пытаешься проснуться, не так ли? — говорит Найл, как только машина выруливает на проезжую часть. Луи встречается с ним взглядом, широко раскрывая глаза. — Чёрт возьми… — Не сработает, — смеётся тот. — Потому что это не сон. — Нет, — выдыхает Томлинсон. — Нет, нет, нет… — Да расслабься, — произносит Найл. — Просто маленькое путешествие, обещаю. Я верну тебя вовремя, чтобы собраться на работу. Луи ему не верит, и есть несколько причин, почему ему не следует это делать. «Просто загадай это желание, и ты вернёшь Гарри обратно» можно назвать самым очевидным примером. Но, кроме этого, он не хочет разгневать Повелителей Судьбы. Он чувствует, будто ступает по тонкому льду. Лучший вариант — держаться изо всех сил, пока ему не станут известны ставки. — Хочешь сказать, я ни капельки не высплюсь? — спрашивает Луи. — Идеально для моего второго дня на новой работе. — Знаешь, я думал, ты будешь счастлив представившемуся шансу повидаться со своей поп-звездой, — отвечает Найл. — Кажется, я ошибался. Луи замолкает. Он наблюдает за тем, как на лице Найла медленно растягивается улыбка. — Ты забрал меня, чтобы я смог увидеться с Гарри? — осторожно спрашивает он. — С Гарри из One Direction? — Я делаю тебе одолжение, — отвечает парень. — Ожидал, что ты оценишь это по достоинству. Луи откидывается на спинку сиденья, расслабляя плечи и пытаясь не подавать виду. Он скручивает пальцы и вытирает потные ладони о джинсы. — Он в порядке? — Ты должен сам это увидеть, — говорит Найл, и Луи в очередной раз знает, что ему не следует верить, но улыбка, не сходящая с лица Найла, успокаивает. — Твоё тело всё равно ещё спит в той вселенной. Когда ты проснёшься, всё будет хорошо. — Пока я не слягу в кому, — произносит Томлинсон, вызывая у того приступ смеха.☆
Когда машина, наконец, замедляет движение, Луи замечает, что они паркуются возле огромного, обшитого белым фасадом дома, из большинства окон которого льётся мягкий свет ламп. У заезда в гараж и на обочине припарковано ещё несколько автомобилей. Последний раз Луи был здесь, когда садил розы в саду, оставлял поцелуи на губах Гарри и прощался с ним. Найл открывает дверцу машины и благодарит водителя, который поворачивает голову и вежливо улыбается, желая доброй ночи. Луи тоже благодарит его, но тот на него даже не смотрит. Странно. Луи встаёт за Найлом и ждёт дальнейших указаний. — За мной, — произносит тот, распахивая калитку ворот из тёмно-серого железа и поворачивая налево. — Мы вламываемся? — шипит Томлинсон. — Это было бы глупо. У Луи из этой вселенной есть ключ. Сердце Луи делает кульбит. У него есть ключ к дому Гарри. Это не должно ощущаться как личная победа, но так и есть. Найл ведёт его вокруг дома на задний двор, и тут Луи резко останавливается. Повсюду цветут розы: от декоративного заборчика, освещённого фонарями, их стебли тянутся к крыше, а в клумбах, от маленьких до больших, посажены кусты самых разных видов. Дорожка, проходящая через сад, также обвита розами, а в центре стоит каменный пузырящийся фонтан и маленькая белоснежная скамья. — Здесь красиво, — произносит Луи. — О, да. Они любят выставлять это напоказ, — отвечает Найл. — Нам сюда. Луи ступает на часть дорожки, освещённую потоком света, льющегося из стеклянной двери, и чуть ли не выходит из тени, но Найл удерживает его за руку. — Они не могут тебя видеть, — говорит он. — Никто не может. Твоё тело находится там, где ты его покинул. А тело Луи из этой вселенной… Ему не приходится договаривать оставшуюся часть предложения, потому что Луи из этой вселенной стоит прямо перед ними. Через стеклянные двери и окна, выходящие на задний двор, видно, что там во всём разгаре проходит вечеринка. Этот Луи выглядит точно так же. Он одет в дорогую рубашку цвета красного вина, его волосы аккуратно уложены, а на губах играет широкая улыбка, пока он с кем-то разговаривает, в одной руке держа напиток. Это странно. Когда-то Луи хотелось, чтобы у него был брат-близнец. Он был вполне счастлив жить и в единственном экземпляре, но иногда представлял, сколько бы всего мог провернуть, если бы он был не один. Непривычно видеть вторую версию себя, но создаётся ощущение, будто у тебя есть никогда не существовавший брат-близнец. К тому же, нужно признать, в этой вселенной он выглядит впечатляюще. Весь дом переполнен людьми, и Томлинсон начинает искать того, ради кого здесь и оказался. Кажется, он замечает знакомые ямочки, поэтому подходит немного ближе, пытаясь разглядеть их между незнакомыми лицами. И да, вот он. Стоя на другом конце комнаты, Гарри держит в руках большую пушистую собаку черной окраски. Его волосы всё ещё длинные, какими их помнит Луи. Он широко улыбается и опускает собаку на пол, почёсывая её за ухом, после чего отправляется на кухню, ближе к Луи. Гарри оборачивает руки вокруг его талии с такой лёгкостью и непринуждённостью и опускает подбородок на его плечо. — Это странно, — говорит Луи Найлу. — Я почти ревную. Найл смеётся. — Это нормально. Один из их друзей рассказывает какую-то шутку, на что Гарри и Луи смеются так по-семейному, как только могут, прижимаясь друг к другу ближе. Он определённо ревнует. — Я скучаю по нему, — тихо признаётся Томлинсон. — Плохо ли скучать по нему так сильно? — Я так не думаю. Какое-то время они стоят в тишине, просто наблюдая. — И часто Гарри устраивает вечеринки? — спрашивает Луи. — Без повода? — Нет. Они празднуют, — отвечает Найл. Луи переводит взгляд на него. — Что празднуют? — Угадай. Луи вздыхает. Конечно, Найл превратил это в игру. Он снова осматривает дом, пытаясь отыскать плакат или что-то, что могло бы дать ответ, но ничего не находит. — Они съезжаются? — спрашивает он. Найл фыркает. — Они сделали это спустя шесть месяцев отношений. Луи широко раскрывает глаза. — Господи. Время попусту не тратили, да? Найл поднимает брови. — Ты удивлён? — Нет, не совсем. Его отношения со своим Гарри тоже развивались быстро. Они хотели всего так скоро, как только могли получить. Теперь, когда у Луи есть ключ, в этом есть больший смысл. Это их дом. У ног Луи лежит их общая собака. И это их гости. — Я не знаю, — произносит Луи, ломая мозг, пока оглядывает всех гостей в поисках знакомых лиц. — Это как-то связано с группой? Может, новый альбом? — Нет, — отвечает Найл. — Ответ находится прямо у тебя под носом. Он в очередной раз смотрит на Гарри и Луи. Они уже не общаются с остальными гостями, а в этот раз стоят наедине, покачиваясь в ритм какой-то музыки, которую Томлинсон едва может услышать, стоя снаружи. Ладонь Гарри лежит на задней части шеи Луи, и кольца на его пальцах поблёскивают в приглушённом свете. Луи замечает одно особенное. Вот оно, на его безымянном пальце, обручальное кольцо. — Чёрт возьми. Найл улыбается. — Они помолвлены? — В декабре будет свадьба, — отвечает Найл. — Не такая торжественная, а более скромная, после чего, уже весной, Гарри сделает каминг-аут. Такой вот план. Луи просто смотрит на них, наблюдая, как они обнимают друг друга, как Гарри опускает голову на плечо Луи, будто готов остаться в таком положении навечно. Некоторые гости смотрят на них и, наверное, думают о том же. Как это всё очевидно. То, как сильно они любят друг друга. В уголках глаз собираются слёзы, и Луи глубоко вздыхает, раздувая ноздри и быстро моргая. — Нет ничего плохого в том, чтобы поплакать, — говорит Найл. — Я не плачу, — сопит Луи. — Ты всё равно плакал, — говорит Найл. — Ты плакал как ребёнок после того, как сделал предложение. У меня есть фотографии на телефоне. Хочешь взглянуть? — Нет. — Я их тебе перешлю. Луи его игнорирует. — Как я сделал предложение? — Мы только закончили половину тура, поэтому вы с Гарри улетели в отпуск. Вы тогда встречались около года, но были так чертовски влюблены друг в друга, и ты сказал: «Давай поженимся», а Гарри ответил: «Давай». В Лондон он вернулся уже с кольцом на пальце. — Я так не говорил, — произносит Томлинсон. — Ты так и сказал. Он качает головой. — Думаю, это можно было бы сделать более поэтично. — Но ты так не сделал, — говорит Найл. Будь такая возможность, Луи бы поговорил с самим собой в этом мире, сказал ему хотя бы не облажаться на произнесении свадебной клятвы. Он наконец замечает Зейна и Лиама, некоторых других членов семьи, в том числе и семью Гарри. Он узнает Эда Ширана, Кару Делевинь и друга Гарри, Ника. Ну и ещё несколько других знаменитостей. — Нам, наверное, пора возвращаться туда, да? — говорит Найл. — Я уже опаздываю. — Нам? Найл улыбается. — Не притащил же я тебя сюда только для того, чтобы поглядеть через окно, — он щёлкает пальцами, и Луи на уровне инстинкта зажмуривается. Музыка внезапно становится громче, воздух прохладнее, а в его объятиях кто-то стоит. Луи открывает глаза. Теперь он внутри дома и внутри этого Луи. Теперь его тело физически ощутимое, поэтому он чувствует пальцы Гарри на задней стороне шеи, может почувствовать запах его волос и лёгкий аромат одеколона. Он чувствует, как от груди отливает кровь и замечает пристальные взгляды собравшихся гостей. — Гарри. — Хм? — мычит тот в ответ. Луи, честно говоря, понятия не имеет, что он хочет сказать. Он думал об этом Гарри с того дня, как покинул его, но между ними столько всего, чего нельзя сказать или объяснить. Это странно — любить две версии одного человека со всеми их особенностями. Этот Гарри чуть более спонтанный и беззаботный. Может быть, жизнь в образе богатого исполнителя сформировала его таким. Его же Гарри, несомненно, чуть более ответственный, хотя сейчас они пытаются возродить свою молодость и внести жизнь в их изголодавшиеся отношения, в частности беззаботность и игривость. Прямо сейчас его волнует лишь мысль о том, как же глупо получилось, что Гарри и Луи из этой вселенной сделали предложение друг другу раньше, чем он и его Гарри, но Луи понимает их. У этих двоих на пути не вставало никаких трудностей. Им не приходилось беспокоиться насчёт денег, благополучия или создания карьеры, и потому, что они не расстались, снова собирать по осколкам отношения им не пришлось. Их совместная жизнь только начинается, и идёт она в преуспевающем темпе. И, возможно, с его стороны неправильно так думать, но пребывание здесь чем-то похоже на праздник. Гарри немного отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза, и мягко улыбается. — Ты в порядке? Луи переводит взгляд на него, прерывая свои раздумья. — Ты прекрасен. Ямочки на его щеках становятся глубже. — Как и ты, — отвечает Стайлс, наклоняясь ближе и оставляя поцелуй на его губах. — Но если серьёзно, ты в порядке? — Да, — говорит Томлинсон. Иногда взгляд Гарри слишком пристальный, из-за чего он не в состоянии думать. Вместо этого, он смотрит на свои руки, которые покоятся на бёдрах парня. — Я просто думаю о том, что ты действительно хочешь выйти за меня. — А ты будто удивлён этому, — смеётся Гарри. — Да, немного, — отвечает Луи. — Кажется, что это сон. Что ты хочешь этого со мной, понимаешь? — Больше ни о чём другом, чего хочу больше, я и думать не могу, — говорит Гарри, но затем он вдруг сводит брови вместе. — У тебя есть другие мысли? — Нет, — быстро произносит тот. — Никогда. Это всё, чего я хочу. Гарри проводит пальцами по задней стороне его шеи, прикосновение настолько нежное, что почти не чувствуется. — Знаю, всё это произошло так быстро. Иногда я тоже не могу поверить, но я счастлив. Никогда не был так счастлив. И если всё это сон, надеюсь, мы никогда не проснёмся. Они наклоняются в один и тот же момент, уголки губ изгибаются в улыбке, пока они целуются. — Пойдём ненадолго отойдём, — Луи берёт его за руку. На пути к комнате они стараются быть как можно незаметней, но Луи замечает взгляд Найла и самодовольную ухмылку на его губах. Он успевает ответить ему неопределённым жестом, прежде чем тот исчезает с его поля зрения. Как только дверь за ними закрывается, Гарри сразу же целует его. Это глубокий поцелуй, который забирает весь воздух из лёгких. — Не можешь дождаться вечера? — спрашивает Гарри, руками опускаясь к изгибам задницы Луи. Перспектива разрушить Гарри на их кровати более чем привлекает. В этом мире они молодожёны, и это называется праздничный секс. Но это мир не Луи. Не технически. И, на удивление, он чувствует, что поступает неправильно, забирая для себя больше времени, чем нужно. — Нет, думаю, я бы лучше заставил тебя терпеть, — произносит Томлинсон, снова его целуя в том медленном, неспешащем темпе, который так нравится Гарри. — Значит, ты забрал меня, чтобы подготовить? — спрашивает Стайлс, поцелуями поднимаясь с его подбородка к уху, засасывая мочку. — Господи, — выдыхает Луи. — Я лишь хотел секунду наедине с тобой. — Вот он, я, — говорит Гарри, прислоняясь затылком к двери. — Давай ненадолго выйдем на улицу, — предлагает Луи. — Мне кажется, что мы проводим недостаточно времени в саду. — Мы завтракали там сегодня. Луи закатывает глаза. Ну, конечно. У него создаётся впечатление, что Гарри и Луи из этой вселенной до неприличия идеальная пара, и ему бы не помешали пара советов о том, как им это удаётся. — Просто мне всегда будет мало времени, проведённого наедине с тобой в окружении роз. Гарри смеётся, беря его за руку. Луи проводит его до стеклянной двери их спальни, ведущей в сад, и они выходят, чувствуя, как их окутывает тёплый воздух. Луи садится на скамью, и Гарри делает то же. Он целует тыльную сторону ладони парня и опускает их переплетённые пальцы к себе на колени, начиная рассматривать кольцо. — Ты неожиданно стал таким задумчивым, — произносит Гарри. — Наверное, я просто поражаюсь всему этому, — отвечает Луи, откидывая голову назад и устремляя взгляд в небо. — Совсем скоро я смогу называть тебя своим мужем, как мечтал уже многие годы. — Нашим отношениям ещё нет и двух лет, — хмурится Стайлс. — Да, точно, — Томлинсон прочищает горло. — Ты знаешь, как я преувеличиваю. — Точно, — отвечает тот, смеясь. — Кажется, будто прошло гораздо больше времени. Будто я вечность тебя знаю. — И у меня так же, котёнок. — По другую сторону сада, через стеклянные двери, Луи натыкается взглядом на Найла, который показывает на часы на своём запястье. Время вышло. Луи опускает голову поверх головы Гарри и сжимает его руку. — Я люблю тебя, — говорит он. — Хотелось бы мне объяснить, как сильно. — Я думаю, что уже знаю, — отвечает Гарри. Он поднимает голову, чтобы посмотреть на Луи. — Ты не можешь объяснить, потому что это чувство необъяснимо. Словно магия, которая сильна настолько, что она в силах изменить реальность, пересечь вселенные или что-то типа того. — Что-то типа того, да, — произносит Луи, улыбаясь. — Я чувствую то же самое, — продолжает Гарри, обхватывая его лицо ладонями. — Я так же сильно люблю тебя. Когда Гарри его целует, Луи тает. И не в том смысле, как тают от романтического поцелуя, его сознание просто ускользает, и, в следующее же мгновение, он больше не рядом с Гарри. Он снова стоит снаружи, пока Гарри и его Луи возвращаются в дом, держась за руки. Найл выходит на улицу несколько секунд спустя, спрятав руки в карманах. — Готов? — спрашивает он. — Уже? Найл пожимает плечами. — У нас ещё есть немного времени, — он снова оглядывается на дом. — Было ли ошибкой перенести тебя сюда? Это вообще помогло? — Это не было ошибкой, определённо, — отвечает Томлинсон, наблюдая за тем, как вокруг Гарри и Луи начинают собираться их друзья. Кажется, пришло время для подарков. — Знаешь, у меня есть кольцо для моего Гарри, потому что я хотел сделать ему предложение в течение всего месяца или больше. Но всё это время я постоянно откладывал, а здесь эти двое, которые ничего не боятся и просто смело действуют. Я ревную, потому что здесь всё кажется таким простым. Кажется, что здесь не составляет никакого труда быть опрометчивым и храбрым, даже если я знаю, что это не так. Луи глубоко вздыхает. — Я люблю своего Гарри. У нас общая история, хорошая совместная жизнь, и я хочу, чтобы мы тоже были счастливы. Найл широко и ярко улыбается. — Значит, ты готов? — Да, — говорит Луи, улыбаясь. — Я готов.☆
Ближе к пяти вечера он, наконец, слышит тяжёлые шаги Гарри по ту сторону двери. Луи убирает ноги с кофейного столика и садится прямо, кладя ладони на колени. Поппи вдруг появляется из ниоткуда, запрыгивая на диван, но он сталкивает её на пол. — Не сейчас, — произносит он, игнорируя её убийственный взгляд. Слышится щелчок замка, и дверь открывается. Гарри заходит полностью укутанный: в зелёной шапке поверх кудрей и толстом шарфе вокруг шеи. Он ставит штатив около двери, снимает пальто и остальную зимнюю одежду. Он распрямляет плечи, когда разворачивается от вешалки, но внезапно прижимает ладонь к груди. — Господи, Луи, — шипит он. — Извини, — говорит тот, улыбаясь. На лице Гарри пробегает тень беспокойства. — Почему ты так рано пришёл домой? — спрашивает он, снимая ботинки. — На работе что-то случилось? — Нет, я ушёл на час раньше, чтобы вернуться сюда, — отвечает Томлинсон, сжимая руки и поднося их к губам. Стайлс переводит взгляд на него, отодвигая ботинки в сторону и делая шаг ближе. — Зачем? — настороженно спрашивает он. Луи опускает руки. — Когда мы только переехали сюда, приблизительно спустя две недели, я увидел это кольцо в магазине и подумал, что оно идеально подошло бы тебе. И я держал его при себе, выжидая подходящий момент, — произносит он. — Я думал о том, чтобы выйти за тебя с того дня, как ты сделал мне предложение. Каждый день с того момента, как мы сюда переехали. Иногда это всё, о чём я могу думать. Я знаю, что однажды у нас всё будет. Ты станешь моим мужем и, надеюсь, вторым отцом моего ребёнка. И я так сильно хочу этого с тобой, что буквально не могу думать ни о чём другом. Но я до сих пор просто жду подходящего момента. Гарри, наконец, замечает маленькую чёрную коробочку на журнальном столике. Он скрещивает руки на груди и снова переводит взгляд на Луи, широко раскрывая глаза. — Но в этом нет никакого смысла, не так ли? — продолжает Луи. — Если ты уже делал мне предложение и я не могу перестать думать об этом, то чего мы ждём? Разве сейчас не подходящий момент? Луи видит, как в уголках глаз Гарри уже скапливаются слёзы. Он пожимает плечами, закусывая губу, и испускает судорожный вздох. — Мне снова сделать тебе предложение? — Нет, думаю, теперь моя очередь, — говорит он и, хватая коробочку для драгоценностей с журнального столика, поднимается на ноги, сокращая между ними расстояние. Гарри, будучи переполненным эмоциями, шатко выдыхает, когда он встаёт на одно колено. — Гарри Эдвард Стайлс… — начинает Луи, смеясь над собой. — Мне так много нужно сказать, но я не могу подобрать правильные слова. Но пусть будет что-то типа этого. Я люблю тебя. Я собираюсь провести с тобой всю оставшуюся жизнь, и это факт, насколько мне известно. Я знаю, что некоторые вещи в этой вселенной несут в себе определённый смысл. Например, наука, математика и в особенности любовь. И мы. Мы что-то значим. И мне жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы дойти до этого момента, но я должен был убедиться. Теперь я должен сделать всё правильно, потому что не могу снова тебя потерять. Никогда. И это… — он показывает на кольцо. — Это, на самом-то деле, лишь обычный кусок металла, и какие бумаги мы не подпишем, останутся лишь бумагами. И нам не нужно ничего из этого, серьёзно. Если мы даже не поженимся, у меня всё равно будет такое ощущение, что ты мой муж. Я хочу называть тебя своим мужем. Супругом. Хочу всё это с тобой. Гарри закрывает глаза ладонями, позволяя слезам стекать по щекам. — Это впечатляет. — Может быть, мне стоило стать поэтом, — улыбается Томлинсон. — Из тебя вышел бы замечательный поэт, — говорит Стайлс, смеясь сквозь слёзы. — Последнее предложение, — произносит Луи. — Ты выйдешь за меня? — Да, — Гарри опускается на колени рядом с ним. — Да, я выйду за тебя, — он целует Луи, притягивая ближе и обнимая. — Я так сильно люблю тебя. Конечно же, я выйду за тебя. Луи утыкается носом ему в шею, пряча лицо в мягких волосах. — Нам понадобилось всего лишь семь лет, — говорит он, смеясь. В глазах невыносимо жжёт, и он позволяет слезам катиться по щекам. Он даже не утруждается их стирать. — В конечном итоге мы пришли к этому, — произносит Гарри. — Как всегда.☆
В июне они празднуют свадьбу. И в то же время, в другом мире, где на дворе декабрь, тоже проходит свадьба. И это кажется невозможным, но именно так и происходит. Так, как и должно быть.